Царство Вагуса. Кровь людская не водица

Сергей Юрьевич Буянов

Где находится центр принятия решений, как эти решения претворяются в жизнь, зачастую без прямого участия человека? А если попасть в самую гущу событий и научиться управлять ими? Тогда получится вполне добротный квест, обречённый на удачу.

Глава 4. Потоп

Доцент Штукина работала не первый год и знала, что на заседании кафедры лепет, вроде: «сделали, что смогли…» — плохой помощник. Необходимо показать коллегам полную картину случая. Разобрать его по полочкам, вынуть на тарелочку и подать на белую скатерть. Лаборанты работали всю ночь и выдали результаты анализов к началу больничной планёрки.

Сотрудники кафедры собрались в конференц-зале больницы. Главный врач занял место на краю стола, достал папку с бумагами, приготовился писать.

— Елизавета Оттовна, слушаем вас! — сказал профессор, предлагая жестом занять место за кафедрой.

— Уважаемые коллеги! — доцент Штукина посмотрела в глаза каждому сотруднику кафедры реанимации. — В наше отделение попал молодой аспирант кафедры фармакологии.

Произошло еле уловимое слухом движение в зале. Кое-кто отложил бумаги, прихваченные с собой, чтобы, не теряя времени заполнить листы назначений. Профессор сложил руки перед собой, как школьник за партой. Главный уронил ручку.

Старший ординатор отделения реанимации привстал с места. Откидывающееся сиденье скрипнуло под ним.

— Попрошу минимум внимания! — громко сказала Штукина, не обращая внимания на ужимки старшего ординатора. Мол, свой человек, будем тащить до победы, чего тут обсуждать?!

Профессор постучал ручкой по столу. Анестезиолог уселся обратно. Главный врач выпрямил спину, оставив ручку лежать на полу.

— Олег Банин, — Елизавета Оттовна зачитала паспортные данные.

Кто-то в зале громко зевнул.

— Желаете дополнить, Иосиф Яковлевич? — спросил профессор.

— Желаю, — лысый мужчина с профессорской бородкой поднялся из первого ряда. — Олег — восходящая звезда фармакологии. Будущего академика необходимо спасать.

— Не разделяю вашей иронии! — заявил профессор. — Елизавета Оттовна, будьте добры, обоснуйте необходимость дальнейших реанимационных мероприятий!

Иосиф Яковлевич, заведующий кафедрой патологической анатомии, присел.

— Не смотря на общепринятые стандарты, пациент Банин нуждается в искусственной вентиляции лёгких и дальнейшем лечении! — заявила доцент Штукина. — И вот, почему.

Она зачитала развёрнутый анализ крови больного.

— Есть люди, которые и в коме продолжают служить науке! — заявил профессор, глядя в упор на патанатома.

Иосиф Яковлевич хмыкнул. Камушек в его огород попал в цель, расколотив вдребезги декоративную вазу. В последние годы ни одному из соискателей кафедры патологической анатомии не удавалось защитить учёную степень.

— Каково мнение нашего уважаемого главного врача? — поинтересовался профессор, захлопнув папку с бумагами.

— Учитывая, мягко говоря, необычайно напряжённую финансово-экономическую ситуацию…

— Я спросил вас как доктора, а не как административно-хозяйственного заправилу!

— И я о том же, — главный врач помялся. Все умные слова вылетели из его головы. Пришлось разъясняться, первыми попавшими в голову: — Больница может изыскать резервы для работы аппарата ИВЛ.

— Уважаемые коллеги! Прошу обратить внимание на лейкоцитарную формулу! — сказала Штукина, прерывая пустопорожние разговоры.

— Считаю, что лечение нужно продолжить! — сказал Иосиф Яковлевич, выйдя к трибуне, он развернулся лицом к присутствующим в зале докторам. — И вот почему.

Профессор приподнялся на стуле.

— В состоянии клинической смерти никогда не бывает повышенного количества лимфоцитов! — заявил патанатом. — Что угодно, только не агранулоциты!

— Поясните, коллега! — спросил заведующий лабораторией.

— Это клетки живого организма. В состоянии стресса, каковым является клиническая смерть, показатели крови иные. И вам, коллега, это известно более, чем мне! Решительно настаиваю на продолжении лечения Банькина!

Елизавета Оттовна улыбнулась. Стареет Йося, а не сдаётся. Согласен на бесполезную по его мнению реанимацию, но фамилию пациента всё же переврал.

— Позвольте считать консилиум закрытым? — профессор кивнул главному врачу.

— Да, да, конечно! — спохватился Главный. Он что-то набирал на мобильном телефоне.

— Все свободны! — заявил председатель собрания.

В коридоре Иосиф Яковлевич взял Елизавету Оттовну под локоток.

— Чем обязана шквалу вашего внимания?

— Вы молодец, Елизавета Оттовна! Мне бы вашу твёрдость.

— Считаете мою борьбу за жизнь пациента бесперспективной?

— Меня заинтересовал необычный подход к исследованию крови Банина. Никогда бы в голову не пришло искать доказательства правоты в обычном анализе.

— Предлагаете реанимировать до появления трупных пятен? — спросила Штукина, остановившись.

— И после того!

— Да какая муха вас укусила, Иосиф Яковлевич?

— Этот Банин, — патанатом поправил галстук, — синтезировал новый препарат для борьбы с лейкозом. Достоверно известно, что в очереди на патент стоят десятки фармакологических компаний.

— Полагаете, в обычной теме кандидатской работы кроется прорыв в онкологии?

— Расшифровка кода ДНК начиналась с кандидатской работы.

— Вы хотите сказать?! — глаза Штукиной расширились.

— Именно так. Генетику тоже считали лженаукой. Так что, реанимировать Банина крайне необходимо.

— Позвольте мне самой принимать решения!

Иосиф Яковлевич потеребил бородку и старомодно откланялся.

Коридор заколыхался от топота студентов, несущихся на всех парах в учебную комнату. Стремящиеся к знаниям едва не смели доцента Штукину. Девушка уткнулась в неё, отпрянула в сторону.

— Что случилось, пожар?

— В раздевалке потоп!

— Нам пришлось перетаскивать вещи в общебольничную! Теперь опаздываем! Препод голову оторвёт! — загалдели студенты. Они знали, доцент Штукина работает со старшими курсами. И не всякому студенту посчастливится попасть в группу анестезиологов на занятия к этой кобре.

— Не оторвёт, за неимением оной! — сказала Штукина и прошла сквозь толпу студентов. Они смотрели вслед. Шустрый весельчак, копируя походку Штукиной, поворочал бёдрами. Студенты расхохотались и тут же заткнули рты, боясь, что Оттовна обернётся.

Елизавете Оттовне некогда было выяснять отношения со студентами. Она прошагала до конца коридора, завернула за угол и, не сдерживаясь, помчалась со всех ног — студенческая раздевалка находилась под палатой реанимации!