Последняя звезда
Мы с вами оказались за тридевять земель, в тридевятом царстве, в очень-очень далёком будущем. Люди путешествуют со сверхсветовой скоростью, живут тысячи лет, гасят и зажигают звёзды, а генная инженерия стала частью детских игр. Но, как и миллионы лет назад, человечество вновь стоит перед страшным кризисом, грозящим уничтожить всю Вселенную. Вопрос "Что есть человек, что есмь Я?» по-прежнему открыт.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Последняя звезда предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
I
«…Должны же в этом Мире оставаться хоть какие-то тайны! Мы и так уже открыли и изгадили всё, что можно. Господу Богу с нами трудно: всё сложнее и сложнее сохранять места, которым можно доверить Тайну. Скоро их совсем не останется. А как же ещё до нас тогда можно будет достучаться!?»
Тодд Филби,
капитан Глубинной разведки
— Правее, правее бери!
— Заносит!
— Выравнивай!
— Скользит, черт!
— Попробуй зацепить! — Тодд Филби, капитан Глубинной разведки, разозлился не на шутку. Вот уже битый час они вдвоём с напарником, лейтенантом Евгением Вязиным пытались сделать работу, на которую обычно уходило не больше минуты.
— Я стабилизировал, захват давай!
— Прицел сбился! Тысяча чертей! — выругался Вязин.
— Проклятый шторм!!! — прохрипел Филби в ответ. Он осип, стараясь перекричать шум бури.
— Господин капитан, цель захвачена! — неожиданно спокойным голосом, будто бы и не было этого адского шторма, доложил Вязин.
— Вижу! — Филби перестал дышать и слился со штурвалом. Корабль завис над целью в ожидании команд. Филби кончиками пальцев чуть коснулся акселератора. В ответ корабль едва качнулся и поплыл вперёд. Филби шепотом, не отрывая взгляда от монитора, произнёс: — Женя, двигатели на пределе! Сделай это аккуратненько, у нас больше нет дополнительных попыток!
— Всё нормально, Тодд, я держу цель! — по-прежнему спокойно ответил Вязин.
«Хороший знак», — подумал Филби. Если уж Евгений Вязин сосредоточился, то вышибить его из этого состояния не сможет никто, даже сам дьявол. Стало быть, у них появилась надежда на успех.
Между тем, шторм и не думал утихать. Собственно, если бы не эта буря, для двух опытных профессионалов — Филби и Вязина работа не представляла бы особого труда. Но сейчас фортуна явно не на их стороне: наверное, проще было бы поймать рыбу голыми руками, чем накинуть петлю на этот маленький скользкий аппарат при такой-то тряске.
— Теперь ты мой! Никуда не денешься! Давай, красавчик, не спеши! Ну, давай, иди к папочке! — ласково приговаривал Вязин, гипнотизируя взглядом желанную цель.
— Дистанция пятьдесят метров! — раздался глухой голос корабельной системы управления.
— Да, вижу я, вижу, во-от он, наш кораблик! — ласково продолжал Вязин. Впрочем, он как всегда, преувеличивал. Аппарат, который они вот уже в пятый раз пытались поймать, кораблём можно было назвать лишь с большой натяжкой. Маленький, хрупкий, пыльный он напоминал скорее маяк или буй, каких немало болтается во время шторма по космическим волнам. Аппарат был странный и, по всей видимости, очень старый.
— Дистанция тридцать метров! — заунывно отсчитывал голос Корабля.
Вязин навёл манипулятор. Странный буй бешено вращался, при этом передвигаясь по какой-то немыслимой скачкообразной траектории.
— Ты посмотри, как его лихорадит! — прокомментировал Филби, тщетно пытаясь выровнять курс. Он старался приспособиться к скачкообразному движению аппарата, а Вязин работал манипулятором. Но у них ничего не получалось: пока внимание капитана было занято управлением, у Вязина успевал сбиться прицел, и всё приходилось начинать заново. Выравнивать курс, захватывать цели, проводить сближение… Иногда, впрочем, удавалось на несколько секунд совместить все три условия, и цель замирала на мониторе ровно посередине, в прицеле, на приемлемой дистанции. Как и в этот раз. Вязин немедленно отчеканил:
— Дистанция двадцать метров!
— Понял, продолжаю сближение… — ответил Филби:
— Капитан, Вы запрашивали результаты сканирования, — неожиданно сообщила информационная система корабля. Голос машины сменился с бесстрастного на «несколько заинтересованный».
— Вовремя она! — сюродствовал Вязин. — У меня тут палец на курке, а она с отчетом!
— А вдруг эта штука опасна?! А ты рискуешь кораблём и экипажем. Случись что, с нас потом шкуру спустят! Так что, бюрократия права! — парировал Филби и приостановил сближение. Манипулятор Вязин убирать не стал. Два корабля зависли друг напротив друга, бешено вращаясь вокруг общего центра, словно гигантская гантель. — Докладывай!
— Господин капитан, стало известно имя неопознанного объекта, это «Вояджер1».
— Ни о чем не говорит! Что это значит?!
— Работаю над переводом. — Отчиталась машина и тут же сообщила результат, — Аналогов в современных языках не обнаружено. Продолжаю поиск в древних. Ответ найден! С английского языка это переводится как «путешественник».
— Английский… Английский… Не знаю такого… Чей это язык? Один из языков крэглингов2?!
— Нет, сэр, один из древних языков землян.
— Хм… — капитан поблагодарил машину, и на секунду задумался, — Это ровным счётом ничего не проясняет. При чем тут язык?! Ты мне лучше скажи, откуда этот аппарат взялся, каким курсом шёл и есть ли у него связь с крэглингами!? Что там внутри!? А если это вообще бомба?! — Озадачив машину, капитан рявкнул:
— Продолжаем сближение!
— С бомбой?! — Это включился Вязин.
— Отставить шуточки! Я сказал «если бомба».
— Мне уже легче! — расцвёл Вязин, щёлкая манипуляторами.
— Смотри, не переломай его! Мачта в шлюз не поместится, но нам нужен этот «Путешественник» целиком! Придумай, как его запихнуть! Посмотрим, куда он собирался! Бьюсь об заклад, это разведчик крэглингов! Система, отсчет!
— Пятнадцать метров! — немедленно отозвался Корабль, и пилоты продолжили борьбу за свой маленький трофей.
Вот уже третьи сутки они находились здесь, — на окраине известной части Вселенной. Основные корабли Западного флота Республики были ещё только на подходе к звёздному кластеру Тайкогра3, но разведывательные корабли уже успели прошерстить здешние миры вдоль и поперёк, и вот, наконец, — первый успех!
— Здесь у них очень сильные гравитационные вихри, — прокомментировал свою очередную неудачу лейтенант Вязин. Механическая рука его манипулятора вновь скользнула мимо, лишь слегка царапнув аппарат. — Может, нам всё-таки лучше его расстрелять, а, командир?
— Отставить «расстрелять»! Лейтенант, чтобы этого слова я от тебя вообще больше не слышал!
— Есть!
— У объекта, вероятно, отсутствуют гравитационные стабилизаторы, вот его и лихорадит маленько! — Филби постарался подбодрить своего друга и напарника,
— Какие уж там стабилизаторы, у него даже двигатели не работают! — в ответ проворчал Вязин, продолжая стыковку. Можно было засмотреться, как работал этот маленький, коренастый человечек. Его короткие плотные пальцы уверенно и аккуратно скользили в воздухе, сливаясь с движениями роботизированной руки погрузчика. Со стороны казалось, будто он дирижирует невидимым Вселенским оркестром, так сосредоточенно и одухотворённо было выражение его лица. — Сближаемся на «холодную»4! — прокомментировал свои действия Вязин, — Стабилизировать его действительно нечем. Корректировка скорости вращения — три градуса!
— Понял, три градуса, — Филби замедлил вращение, — они медленно, но верно подстраивались под свистопляску странного аппарата. С той минуты, как разведчики отправились на задание, использовать ручное управление им еще не приходилось ни разу: их катер великолепно справлялся сам, своим машинным умом, без вмешательства человека. Но сейчас был особый случай. Найденный аппарат не поддавался дистанционному управлению, к тому же, в сильный шторм автоматика сбоила. Но остановить и досмотреть его было крайне необходимо, поэтому работали вручную. Выполняли особый приказ: «В целях обеспечения режима секретности, все встречные объекты досматривать и направлять в расположение основных сил. В случае неподчинения, а так же при попытке бегства или изменения курса, аппараты и корабли противника уничтожать на месте!»
— Эй, дубинушка, у-ухнем! Давай, Евгений, на-аляж-е-ем! — подзадоривал друга Филби, затянув импровизированную песенку.
Но Евгений петь не стал. Вместо этого он замер и задержал дыхание на секунду, которой хватило, чтобы его опытные руки успели завершить начатое: маленький, странной формы кораблик, был, наконец пойман в магнитную ловушку и жестко пристыкован к шлюзовому отсеку корабля.
— Ура! Есть! — выдохнул Евгений и откинулся в кресле.
— Ура! — закричал Филби и оба они, словно дети запрыгали по отсеку, благо невесомость это позволяла. — Молодчина, Женя, молодчина! Всегда знал, что тебе по плечу самые немыслимые задачи!
Вязин цвёл!
— Ты посмотри, Тодд, какая интересная штуковина! — любовался своим трофеем лейтенант. Аппарат немного напоминал паука: разлапистый, на вид очень неуклюжий, с обилием деталей, которые, были почему-то смонтированы снаружи. Защиты нет, выбросов энергии нет, признаков жизни нет. Два старых разведчика поначалу подумали, что перед ними развороченный взрывом паук-манипулятор, но при ближайшем рассмотрении, стало очевидно, что они ошиблись.
— Гляди, Евгений, у него неподвижные фаланги! — озвучил результаты первого осмотра Тодд Филби, ¬ — Манипуляторы выглядят как-то неуклюже, они вообще, могут двигаться?
— Сомневаюсь!
— В самом деле, Евгений, здесь нет гибких щупалец, всё намертво сцеплено в одну неподвижную мачту. Ты видел когда-нибудь что-нибудь подобное?
Евгений Вязин на минуту задумался, поскрёб в затылке:
— Я видел такую штуку в детстве, — неуверенно ответил он, — Мы играли такими. Кажется, так выглядели первые искусственные спутники людей. Таких сейчас уже не производят…
— Нет, Евгений! — возразил Филби, — Для спутника он слишком мал. Он мал и для паука, а вот для зонда великоват будет. Нанотехнологиями тут и не пахнет, разумных существ в нём тоже явно нет. Для пассажирской капсулы он не годится, я прав, Корабль?!
— Так точно, сэр, — бесстрастным голосом подтвердил искусственный разум корабля, — Внутри объекта отсутствует биологическая жизнь.
— Вот, слышишь, Евгений! Я бы предположил, с поправкой на технологию, всё-таки считать его разведывательным спутником или, на худой конец, передатчиком-ретранслятором! Иначе, зачем ему антенна? Ты видишь эту тарелку? Это ведь, антенна, не правда ли, Корабль?
— Так точно, сэр, эта антенна. Очень древняя конструкция — параболическая антенна, — корабль помедлил и через секунду добавил, — Если Вам интересно, сэр, я могу определить источник питания корабля!
— Говори!
— Источником питания корабля служит атомный генератор. На данный момент топливо исчерпано.
— Что-о?! — от удивления офицеры вскрикнули одновременно.
— Как ты сказал? Атомный? Ты сказал «атомный»? — Филби не мог поверить своим ушам, — Ты ничего не перепутал? Ни «нейтронный»5, ни «аннигиляционный», ни, на худой конец, «термоядерный», а именно «атомный»?
— Так точно, сэр!..
— Ух, ты! — офицеры ошарашено переглядывались.
— Кто же рискнёт выпустить в космос такую ненадёжную штуковину? — наконец сказал Евгений.
— Как «кто рискнёт?» — не понял Филби. — Евгений, учитывая, что мы с тобой находимся в зоне боевых действий, то выпустить в космос первобытный аппарат без сомнения рискнёт воюющая сторона, испытывающая острую нехватку в ресурсах и технологиях. В нашем случае, эта сторона — Крэглинги. Неужели не очевидно, Евгений?
— Мне не очевидно. — Вязин решил немного поупираться. — Может быть это просто мусор, сломанный древний аппарат. Корабль! Сколько, ты можешь узнать, сколько этому аппарату лет?
— Для ответа на Ваш вопрос, мне нужно взять пробу материи корабля. — Отозвался виртуатор6, — Вы разрешаете эту операцию, капитан Филби?
— Конечно! Немедленно вскрыть эту консервную банку! Выверните её наизнанку!
— Понял, беру пробы на анализ, — и Корабль углубился в исследование.
— Я всё же думаю, что это разведчик крэглингов. — Филби зевёлся. — Он очень простой, даже примитивный. А это что значит? Лёгкий, не засекается стандартными сканерами. Если бы я в тот момент случайно не глазел в иллюминатор, то и не заметил бы эту падающую звёздочку, и мы бы его спокойно пропустили. На это и рассчитано! Возможно, в нём какая-то капсула, что-то типа «морской бутылки» с посланием.
— На дурачка что ли? — догадался Вязин.
— Ну конечно! Чем проще — тем лучше. Крэглинги понимают, что мы будем просвечивать периметр всеми возможными способами, и применяя самые современные технологии слежения. А тут — космический мусор! Идеальная доставка контрабанды, разведданных, оружия и всего прочего. Помнишь Зерку, этого парня-контрабандиста?
— Ах, да…
— Ну, вот тебе и пример! Да и мы, когда идём в глубинную разведку, сам знаешь, особенно не любим светиться. Так что у нас предостаточно поводов вытряси из этой букашки все, что только можно!
— Погоди-погоди, — спохватился Вязин. — Зерка — пример неудачный. Он использовал астероиды, у них размер всё-таки больше, и там есть, где спрятать, а здесь… Моё мнение — это мусор и есть! В самом настоящем смысле этого слова. Хотя, может статься, ты и прав, Тодд! Не зря мы здесь болтаемся несколько суток! Не зря льём пот и кровь! Это опаснейший прибор нового поколения. Суперсовременная технология маскировки!
— Я не сказал, что она современная, я сказал «простая и эффективная»…
— А я уверен, что современная! — На Евгения вдруг нашло веселье, видимо он переживал «отходняк» после тяжёлой смены и поэтому откровенно глумился. — Эй, Кораблик, когда будешь вскрывать эту табуретку, не отломи ей ножки!
Через десять минут непрекращающихся острот и шуток, Евгений, наконец, выдохся и замолчал, откинулся в кресле.
— Быстро ты иссяк! — язвительно заметил Филби.
— Ну, это я так, разминался…
— Вот и молодец, продолжай разминку. А я, пожалуй, пойду, прогуляюсь.
— Ты обиделся что ли? — испугался Евгений.
— Да нет, что ты, родной, я просто засиделся, пройдусь. — И Филби встал на ноги — включилась гравитация.
— Куда это ты собрался? — озаботился Вязин. Не желая оставаться в одиночестве, и лишаться покорного слушателя своих многочисленных и не всегда удачных острот, Евгений пулей вылетел из кресла. Сметая на своём пути незакреплённые предметы, обдирая обшивку корабля, сея хаос, зло и разрушение, Вязин устремился вслед за Филби. Тот шёл к грузовому отсеку.
— Ну, вот и славненько! А то ты как-то затих, я уже начинал нервничать, — пропел Филби, как бы невзначай попихивая разогнавшегося Вязина. Лейтенант ещё не успел толком привыкнуть к гравитации (смена была долгой), поэтому постоянно терял равновесие, спотыкался, не соразмеряя силу шага, и вообще был лёгкой мишенью для мести. Такого случая Филби упустить никак не мог. Так, играя и попихиваясь, друзья дошли до грузового отсека. Перед шлюзом Филби остановился:
— Корабль, что там у нас бактериологическая экспертиза?
— Чужеродных микроорганизмов не обнаружено, сэр!
— Радиационная?
— Фон в норме, сэр!
— Наноботы?
— Отсутствуют!
— Оружие, вирусы?
— Не обнаружены!
Филби задумался.
— Странно это всё. Ну ладно. На «нет» и суда нет! Открываем! — Филби решительно повернул ключ и шагнул внутрь. Вязин не отставил.
— Капитан!
— Что, Корабль?
— Есть одно подозрение.
— Говори! — приказал Филби, разглядывая находку со всех сторон.
— Неплохо было бы дать находке вылежаться, пусть хотя бы оттает лед. Во льду могут сохраняться бактерии-экстремофилы, к тому же бактериологические сканеры…
: — Времени нет «вылёживаться»! — Отрезал Филби. Его дух ученого и исследователя был уже захвачен полностью. Словно в лихорадке, он заговорил:
— Так-так, быстренько, данные по начинке! Так, обшивка — металл… Корабль, состав! Отличненько, металл без нанообработки, ну то есть очень примитивный? Сканеры, вид! Внутренности частично кибернетические, нет ни биомеханизмов, ни наноботов.
Филби осматривал находку около часа, беспощадно эксплуатируя аналитические способности корабля и задействовав при этом целую армию подручных роботов. Процесс осмотра он сопровождал комментариями для протокола. Негромко, но так, чтобы Корабль слышал и записывал. Он совершенно забыл про Вязина, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд: Вязин парил напротив в энергетическом кресле и внимательно наблюдал за ним.
— Вязин! — вздрогнул Филби. — Ты меня напугал! — в ответ ни звука. — А что ты вот так сидишь, сложа руки, помог бы мне, что ли! Где ты был?!
Вязин несколько смутился:
— Ну, я оказывал себе первую медицинскую помощь, после того, как ты чуть не затоптал меня в коридоре. А потом я увидел, как ты увлёкся и не хотел тебе мешать. Знаешь, говорят, две вещи можно делать бесконечно: смотреть на огонь и наблюдать за тем, как другой человек работает…
— Чем ты и занимался! Я понял. Это твоя тактика, наблюдать, а не работать. Ну да ладно, подключайся к делу, раз пришёл! Корабль, ты упоминал что-то про атомную установку?
— Да-да, — подхватил Вязин, — пусть проверит, как на атомном двигателе осуществляется ноль-переход. А то я, убогий, честно говоря, себе не представляю. — В руке Вязина откуда-то взялся стакан.
— Я смотрю, ты вносишь посильный вклад в осмотр.
— Ну, что могу!
— Ага, только ты ещё пока что на вахте. Что ты там пьёшь?
— Между прочим, это уже твоя вахта. Моя вахта закончилась… — Вязин почесал в затылке, заглядывая в своём сознании на часы, и на его лице расплывалась блаженная улыбка, — двадцать минут назад! А пью я — пиво!!!
— Двадцать минут назад? — Сказал потрясённый Филби. — Черт, а сколько же я уже здесь сижу?! Корабль, срочно отчет о моей вахте!
— Всё в порядке, сэр! Мы продолжаем облёт периметра, посторонних объектов не обнаружено. Приказов из штаба не поступало.
— Ты держи меня в курсе. Если что, вытаскивай, хоть током бей! — Приказал Филби, и отключился. Его интересовал двигатель недавней находки. Корабль начал подробное описание. Передача информации шла прямо в сознание Филби по встроенной радиосвязи. Капитан видел яркие образы, картинки, схемы, тексты как будто бы они висели прямо перед ним в воздухе. Иногда Корабль считал нужным обозначить своё присутствие и Филби видел образ виртуального собеседника. Корабль предпочитал появляться в парадной форме штурмана.
Капитан задавал вопросы, Корабль отвечал. Психологически, у находящихся внутри этого виртуального мира было полное ощущение взаимного общения. Время внутри сеанса текло совершенно по-другому, и скрытые возможности разума позволяли за считанные минуты проживать по нескольку часов.
Вязин сначала думал, что Филби уложится в две минуты, но того не было в этом мире уже целых полчаса. Со скуки Вязин сначала принялся плевать по трофейному кораблю на меткость, но потом ему и это надоело. Как ни прискорбно было, но пришлось Вязину присоединяться к осмотру. Редкостная скукотища! Корабль быстро подключил Вязина к виртуальному пространству. Между тем, Филби с Кораблём продвинулись в своём исследовании уже достаточно далеко, и картина стала проясняться:
— Как нет ноль-двигателя?! — Спросил Филби, ты ничего не напутал? — А ноль-передатчик?
— Отсутствует.
— Хм… Значит, связь он, осуществляет только по радиоволнам, так что ли?
— Совершенно верно, сэр!
— Ну, то есть мы столкнулись с технологиями, которые человечество использовало миллионы лет назад?
— Абсолютно точно.
— Но радиосвязь, она же медленная, к тому же недальнобойная. Стало быть, этот аппарат был рассчитан на очень короткие дистанции?
— Однозначно, сэр! Вы как всегда, демонстрируете высокую степень эрудиции.
— Что?! Ты о чём? — Филби не понял. — А! Ты опять льстишь! Лучше объясни мне, что это за старьё мы поймали? Кто его мог использовать и самое главное, для чего?*
— На мой взгляд, сэр, это может быть зонд или спутник тусалонцев7 или Бхима. Я узнаю их древние примитивные технологии.
— Ну, то есть, крэглингское происхождение отпадает. Но может быть, он наоборот, шёл от Бхима к крэглингам?
— Курс определить очень сложно, сэр, но совершенно точно, это не курс из системы Бхима в крэглингскую систему Арктуриан.
— Может быть, он шёл к тройной звезде, к Троянам?
— Ответ отрицательный.
— А навигатор? Ты вскрыл его навигатор?! — не сдавался Филби.
— Так точно, вскрыл! — Парировал Корабль. — Навигационная система основана на гироскопах.
— Что-о-о! — Филби вскочил на ноги. На виртуальные ноги, естественно. Вязин тоже подпрыгнул. Только тут Филби заметил его присутствие. — А, это ты? Наконец-то! Ты слышал? Нет, ты слышал!?
— Да всё я слышал!
Но Филби ни капельки не поверил:
— Корабль, а ну-ка повтори для лейтенанта, — приказал он.
— Повторяю, — отвечал Корабль, думая, что его не поняли. — Мы имеем дело системой навигации, основанной на гироскопах, а не на явлениях гравитационного резонанса. Это очень древняя архаичная система.
— Да уж, куда древнее! — Включился в разговор Вязин. Исследовательский дух захватил и его. — Это не крэглинги, уж точно! Тут ты прав, Кораблик: у крэглингов технологии на порядки выше.
— Я бы даже сказал, у них отдельные технологии сравнимы с нашими, особенно, что касается вооружений. Заметь, мы тоже, когда нужно, используем гироскопы, как аварийную систему. Это признак того, что эту штуку проектировали с большим запасом устойчивости, только и всего, — выразительно добавил Тодд Филби и в упор посмотрел на своего напарника.
Вязин выдержал взгляд и произнёс серьёзно:
— Я бы не хотел, Тодди, чтобы ты оказался прав. Ведь если это так, нас ждёт настоящая, полномасштабная война!
— А ты ждал весёлой прогулки? Думал поохотиться на пайпанов8?! Пострелять в обнаглевших пиратов? Пособирать замечательные космические реликвии? — Филби кивнул в сторону маленького пыльного корабля.
Друзья замолчали. Неожиданная находка заставила их снова задуматься о том, зачем они здесь. События последних лет складывались тревожно. Их Родина, Великая Серединная Республика9 достигла пика своего могущества, освоив и покорив сердцевину Вселенной, главную и наиболее жирную её часть. Теперь необходимо было навести порядок на окраинах. Крэглингам предстояло разделить судьбу миллионов других народов, населяющих Вселенную, волею судеб, оказавшихся в сфере интересов Республики. Путь прогресса неминуем!
— Слушай, Тодд, — прервал молчание Вязин. — На кой черт нам эти Крэглинги? Нам же Окраина нужна, а не они! Республика же хочет продвигаться вглубь, искать новые земли, новые миры. Зачем нам эти жалкие крэглинги?!
— Их беда в том, Женя, что Республике нужен этот галактический кластер. Весь, целиком. Мы не можем оставлять у себя в тылу этих ребят, они слишком опасны.
— А если они не хотят ни к кому присоединяться и предпочитают пусть и дикую, но свободную жизнь? Чего здесь плохого?
— Евгений, Вы рассуждаете как крэглинг, а это недостойно звания офицера Гвардии Серединной Республики! — отчеканил Филби. Вязин вытянулся. Но Филби тут же обратился к кораблю. — Корабль, твой виртуатор ведь достаточно перегружен, чтобы записывать наш разговор? У нас ведь совсем плохо с ресурсами памяти, не так ли? — Филби подчеркнуто сделал ударение на последнем слове.
— Совершенно верно, сэр. Поскольку найденный космический объект был признан невоенным, эти исследования далее являются вашей частной инициативой и армия не может тратить на них свои ресурсы. Все записи будут перенесены в ваше личное хранилище. Данный разговор ввиду отсутствия свободной памяти, не может быть записан.
Филби подмигнул Вязину. Вязин округлил от удивления глаза.
— Тодд, а что это за бред насчет свободной памяти? Виртуатор же наращивает память в виде голографических ячеек, они же располагаются снаружи устройства всё новыми и новыми слоями и пределов хранения не имеют.
— Да, но на них тратится энергия, и я сумел убедить наш дорогой виртуатор, что боевых условиях (а разведывательный рейд, безусловно, является боевым заданием) следует экономить энергию. Теперь корабль отчитывается мне об объёме энергии, а я уже решаю, на что её тратить, а на что — нет.
— Гениально, Тодд!!!
— Возьми себе на заметку, дарю! Так о чем это мы там? Ах, да, крэглинги…
Взгляд Филби был серьёзен, но утратил прежние железные оттенки, свойственные каждому истинному гражданину Республики, когда тот сталкивается с происками врага.
— Так вот, Женя, — будем называть вещи своими именами: сохранить независимость (да-да, именно о независимости идёт речь) крэглингам не удастся! Любой другой народ в их ситуации уже давно сдался бы, но рабство не в обычаях крэглингов, это крепкие орешки. Они уже однажды сделали свой выбор, когда отказались присоединяться к торговому союзу. Республика тут же обвинила их во всех смертных грехах, а главное в отказе от конструктивного сотрудничества! А уж отказ в сотрудничестве, безусловно, является признаком дурного, недемократического поведения, и явных (дурных) намерений! Вот и понеслась! Это ведь не первый варварский народ. Кто-то сопротивлялся более упорно, кто-то менее. Крэглинги поначалу избегали столкновений, И они ушли бы, как уходили уже много раз, избегая открытого столкновения, но дороги то дальше нет! Их прижали к краю Вселенной. С одной стороны — Великая Республика. С другой — великая Окраина — обрыв известного мира, за которую не пройти. Здесь они и вынуждены принять свой смертный бой.
— Смертный бой? — переспросил Вязин.
— Это термин крэглингов — бой, который идёт не на жизнь, а на смерть, до полного уничтожения одной из сторон, если я правильно понимаю их культуру.
— Значит, «маленькой победоносной войны» не получится? — спросил Вязин словами политической рекламы.
— Значит, нет, — ответил Тодд.
— Знаешь, Тодди, я давно живу, — сказал Вязин, после некоторого раздумья, — и иногда у меня получается отличать правду от похожей на правду лжи. Я вот думаю, что целый народ вряд ли может от мала до велика заниматься разбоем и пиратством — это выглядит как-то неправдоподобно. А значит, они будут драться за правое дело. А за что дерёмся мы? За кусок пространства?
— Рад, что ты тоже об этом думаешь. Увы, Женя, ты прав. В жизни бывают плохие и хорошие люди. И плохие, к сожалению, попадаются чаще. Но вот так, чтобы целый народ, как один преданно служил злу или наоборот, добру, тут уж увольте — я тоже, как и ты, слишком давно живу!
Друзья снова помолчали. Вот уже девяносто пять лет бок обок они служили вместе. Судьба свела их в научной экспедиции по изучению Окраинных миров. Дело это всегда находилось в ведении военного ведомства.
Хотя, попасть на Окраину мечтали очень многие. Окраина манила своей свободой, отсутствием контроля со стороны центра, манила своими просторами. Она собирала самых смелых и самых отчаянных людей, — умных и сильных, стремящихся к вольной жизни. Там была настоящая наука, дело для ученого — исследование неведомого предела, эксперимент и поиск. Там было настоящее дело и для военного — защита жизни людей. Шторма там бушевали нешуточные, свирепствовали пираты, хватало и прочих неожиданностей, требующих военной смекалки и дисциплины. Это тебе не бессмысленное тупое сидение в затхлых кабинетах и перекладывание бумаг с полки на полку. Вязин это ненавидел. А Филби презирал.
Гражданских на Окраину не пускали. Только с военным статусом. Сказывалась завеса секретности. Но, в крайнем случае, очень-очень перспективных и необходимых для дела гражданских ученых брали, прикомандировывая их для порядка к какому-нибудь военному форматированию. Это обеспечивало строгий контроль и четкое выполнение задач. В таких смешанных группах имелось две руководящих должности: Научный руководитель и Военный командир. Все исследования вёл Научный руководитель, но в случае, когда ситуация выходила из-под контроля, например, Окраину начинало штормить, или в зоне исследователей оказывались какие-либо посторонние корабли, управление брал на себя Военный командир. У Вязина с Филби оказались две соседние подопечные группы. Точнее, группа была одна, но в научных целях, она часто разделялась на два отряда. Таким образом, Филби был Старшим военным командиром, а Вязин — его помощником и Командиром второй группы, в случае, когда группе необходимо было разделиться для эксперимента. Их экспедиция изучала влияние магнитных и гравитационных полей на Окраину, а так же поведение этих полей в условиях окраинных аномалий. Для этого, как правило, один корабль шёл внутрь аномалии, а второй на расстоянии фиксировал всё происходящие и подстраховывал.
Изучение Окраины имело огромный практический смысл. Границы эти были не просто краем известной части Вселенной. Всё обстояло гораздо серьёзнее: здесь заканчивалась сама жизнь. Дальше не было ни вражеских кораблей, ни дружественных поселений, ни торговых путей, ни звёзд, ни космической пыли. Даже свет не мог проникнуть за её границы. Это был физический предел, к тому же, пустынный предел.
А начиналось всё так.
Когда-то телескопы древних (так, кажется, назывались тогда эти приборы) сумели «просмотреть» Вселенную на двадцать миллиардов световых лет в глубину. На всём протяжении этого огромного пространства было полно звезд, галактик, гигантских галактических скоплений. Всё это пространство было заполнено светом. Там всё время что-то происходило, рождались и умирали звёзды и целые миры. Но за эту границу в двадцать миллиардов световых телескопы проникнуть не могли. Шли годы. Телескопы становились всё мощнее, их заменили гравитационные сканеры, другие хитроумные приборы. Но вот что странно: эта граница, в радиусе двадцати миллиардов световых лет от планеты Земля, оставалась непреодолимой преградой для человеческих глаз и приборов. Прошли миллионы лет. Продвигаясь вглубь Вселенной, люди встретили множество себе подобных и мало подобных существ, со многими из которых они воевали, некоторых уничтожали, а с другими дружили. В конечном счете, дружественные расы объединялись и начинали совместную экспансию в космос. Встречали там другие союзы и расы, снова сражались с ними и снова дружили. Но вот что странно: приборы этих вновь обретённых врагов и союзников, хоть и обладали порой уникальными свойствами, так же были бессильны преодолеть эту мистическую преграду в примерно двадцать миллиардов световых лет от колыбели человечества. Хотя уже давно человечеством стали называть все разумные расы Вселенной, и гуманоидные и не гуманоидные. Уже давно сгорела в огне собственного Солнца планета Земля, и её дети расселились по всей Вселенной, но граница не сдавалась. Давно изобретены были двигатели, позволяющие путешествовать со скоростью света и даже прыгать за световой барьер. Но граница стояла. Давно стали известны фундаментальнейшие законы мироздания. Граница так и не сдалась. И вот, наконец, люди вплотную смогли подойти к этой самой границе видимой части Вселенной. И что же?
Граница оказалась не просто заслоном из пыли, космических частиц, плазмы и различных физических полей. Она оказалась самой что ни на есть реальной преградой! Здесь не просто закончилась обитаемая и исследованная часть космоса. Вероятно, здесь закончилось само время и пространство нашего мира, который, увы, оказался не беспредельным.
— Я вот всё-таки надеюсь, — Вязин вышел из задумчивости, — несчастные крэглинги сбегут.
— Куда же? — удивился Филби.
— За Окраину, куда ж ещё!
— Никуда они не денутся, граница непроницаема, и ты об этом прекрасно знаешь, Жень.
— Знаю, — грустно кивнул Вязин. — Но всё-таки, если помечтать, вдруг эти люди знают что-то такое, чего не знаем мы. Ведь они не дураки и понимают: бой с Республикой им не выиграть.
— Не выиграть это точно. Надеются себя подороже продать.
— А может быть, просто знают нечто такое, чего не знаем мы, на что-то надеются. Эх, Тодд! Знать бы, что же там дальше?!
— Этого никто не знает, Жень, ты же в курсе. Магелланы дальнего космоса ещё не родились. Флоты Исследователей10 много раз пытались. Ты ведь читал их отчеты — там огромная тёмная непроходимая пустыня, Великое Ничто11.
— Но вот, давай рассуждать логически, — Евгения потянуло на научный спор, а это могло затянуться надолго.
— Давай, — согласился Филби, которого очень волновал вопрос происхождения пойманного спутника и он надеялся в этом рассуждении почерпнуть для себя новые идеи.
— Мы знаем, что прыжки на десять, тридцать, и даже на сто световых лет ничего не дают. Мы и сами прыгали, помнишь, третью экспедицию?
— Помню.
— По аналогии со стратосферной границей планет12, многие поначалу думали, что дело в скорости. Чудовищная гравитация всей Вселенной, тянет его назад. Следовательно, нужно лишь посильнее разогнаться, поэтому и строили специальные супербыстрые корабли. Четвёртая, Пятая экспедиции — им удавалось немного оторваться, но недалеко.
— И хорошо, что нас там не было. Они там попали в ловушку.
— Ну да, там же, за Окраиной встречаются участки, — словно дырки в сыре, с низкой плотностью пространства. В этих участках корабль, обычно, и застревает. Потом висит, как муха в паутине. Помнишь, как мы их вытаскивали: не помогали ни двигатели, ни буксиры, ни гравитационные волны, ни подрывы бомб, ничего! Четвёртую еле вытащили, а Пятую так и не смогли.
Пилоты помолчали, вспоминая погибших товарищей. Память нахлынула потоком и застала их врасплох. Наконец, Филби с усилием стряхнул воспоминания:
— Что-то не пойму, Женя твою мысль. Ты говорил о возможности прохода за Окраину.
— Ну да, — оживился Евгений, — были же единичные случаи, когда некоторым пилотам, любимчикам богов, удавалось прорваться! И довольно далеко! Признаю: путём многочисленных проб и ошибок, избегая ловушек, может быть, даже по счастливому стечению обстоятельств. Но это только подтверждает, что возможность передвижения там существует!
— Ты про теорию приливов?
— И про неё тоже! Исследователи, изучавшие эти случаи, решили, что на Окраине существует нечто вроде морского прилива. В древности морские корабли частенько использовали силу таких приливов и отливов, чтобы облегчить выход в море или вход в бухту. Вот так и прорвавшимся кораблям повезло: помогла гигантская «приливная» волна гравитации.
— Ну да. Потом была Седьмая экспедиция, которая установила периодичность таких Вселенских «приливов» и «отливов» и составила кой-какой, относительно правильный график. В некоторых случаях даже удавалось им воспользоваться. Но дальше же — опять тупик! Ну, допустим, ты оторвался от Окраины. Это только полдела: корабли не в силах пересечь пустыню, лежащую по ту сторону границы. Пространство там ведёт себя странно. Приборы не работают или работают не так, как нужно. Время вытворяет странные вещи. То вдруг окажется, что вы вернулись через пять дней, когда по Вселенскому времени прошло уже десять, а то наоборот, команда успевает состариться, а по вселенским часам их видели только вчера. Это всё общеизвестно, Евгений.
— Возражу: бывали ведь и редкие исключения. Помнишь того безумного путешественника?
— Это того, который в одиночку забрался почти на тысячу световых лет за Окраину? Н-да, абсолютный рекорд! Однако он ведь всё равно вынужден был вернуться назад, — упала мощность нейтринного генератора13. А всё дело в том, что за Окраиной действуют другие физические законы, при которых привычные материалы меняют свои свойства. А элементарные физические частицы ведут себя не совсем предсказуемо. Так корабль и остался без горючего. Но этому счастливчику ещё повезло: его выбросило обратно. Он вышел совсем в другой точке, за миллион световых лет от того места, где погружался в Мерцающий Океан14. Благо мы оказались рядом, чтобы его подобрать. До сих пор помню его глаза.
— Да-да! Он ещё всё повторял: я это видел! Я это видел! Что он там видел, как думаешь, Тодд?
— Не знаю, что угодно могло померещиться.
— Он утверждал, что видел иные миры!
— Бред! Желающих повторять его подвиг больше не находится. Дураков нет: идти вперёд, зная, что на дорогу домой не хватит запасов. Так что проверить твою теорию, извини, дорогой, некому.
— Но разве ты не видишь: течения, приливы, скорость, отдельные везунчики, — всё складывается в единую картину: прорваться в Океан можно, только мы пока не знаем как. Возможно, крэглинги знают, они же столько лет здесь…
— Знаешь, Евгений, если честно, то я бы и не хотел знать! Должны же в этом Мире оставаться хоть какие-то тайны. Мы и так уже открыли и изгадили всё, что можно. Господу Богу с нами трудно: всё сложнее и сложнее сохранять места, которым можно доверить Тайну. А как же ещё до нас тогда достучаться!?
— Почему, трудно? Как раз после этого случая с путешественником–одиночкой и поползли слухи о всяких чудесах, что мол, там за Окраиной и пространства-то нет. Мол, Вселенная там сворачивается «в трубочку» — и конец!
— Да, но что-то к всплеску веры это не привело. Ты путаешь тайну с суевериями. Наоборот, этот случай привёл к тому, что после вековых попыток, люди потеряли к Окраине всякий интерес. Помнишь, как закрыли Девятую экспедицию? Люди стали воспринимать Окраину просто как данность: естественную и непреодолимую природную границу нашей Вселенной и нашего Мира. Как стену: что толку в неё ломиться?
— Я думаю, это было сделано специально для отвода глаз.
— Сделано кем?
— Правительством!
— Евгений, я тебя умоляю!
— А ты подумай: именно после этого случая патрулирование становится регулярным.
— Ну, правильно, регулярным и предельно меркантильным: Окраина, словно пляж гигантского океана, постоянно выбрасывает из себя всякий мусор: куски материи, потоки пыли, всякого рода космические лучи, потоки газа и света. Её вспучивает всякими радиационными и гравитационными полями. Иногда (и это самое важное) Окраина извергает из себя предметы деятельности Разумных: мусор, обломки звездолётов, спасательные капсулы (пустые или с погибшими пассажирами). Иногда эти пассажиры представляют ценность для правительства. Вот и весь интерес.
— Ты прав, конечно. Иногда из бездны вываливаются даже целые корабли. Случается, что и с экипажам на борту. Да, ты прав, — пыл Евгения несколько угас, и он искал аргументы. Вместо аргументов в пользу тайного изучения правительством Запределья15, в голову как назло лез свежий пример с торговым кораблём тусалонцев. Они попали в гравитационный шторм, и их засосало в Мерцающий Океан, а потом «выплюнуло» за несколько сотен световых лет от места катастрофы. Без горючего, без ориентиров, с разрушенной системой навигации, со сломанными синтезаторами16 пищи. Они попали прямо в заботливые руки «военных спасателей» — патрульные корабли Серединной Республики подобрали торговцев. Правда, почему-то отпустили не сразу. Лечили, наверное. Евгений злорадно ухмыльнулся.
— Знаешь, Евгений, я думаю, твоя версия не лишена здравого смысла, — не понимая истинной причины улыбки Вязина, сказал Филби. — Думаю, есть как военный, так и научный интерес. Военные надеются, что рано или поздно, Окраина откроется и покажет своё нутро: будет ли это корабль пришельцев из другой Вселенной, или новое, доселе невиданное физическое явление, которое даст материал для изобретения новых, доселе неведомых двигателей, а лучше, для изобретения нового оружия! Поэтому и гражданских от неё отгоняют, провоцируют потерю интереса, мол, трудно, тяжело, вредно для здоровья, то да сё… Чтобы случайно чего лишнее не просочилось. Поэтому, конечно, Евгений, ты прав. Если в мире есть загадка, то какой-нибудь мудрый человек её уже успешно решил до нас. Наверняка, кто-нибудь точно летает через Окраину.
Пилоты опять замолчали. Разговор пошёл в другую колею. Сидели и вспоминали молодость, прокручивали в голове картины прошедшей жизни. Мозговые чипы-импланты позволяли им видеть одновременно то, что видит другой, и таким образом общаться без слов. Перед взором вставали прошедшие научные экспедиции. Сколько их было? Больше десяти. Счастливые и прекрасные годы простого, благородного труда, настоящей дружбы и всего того, что так украшает молодость, когда эта молодость оказывается в условиях, может быть и далёких от комфортных, но зато весьма близких к мечте. Девяносто пять лет совместной работы! В этом созерцании прошло много приятных минут, но река памяти незаметно снова вынесла их в настоящие времена. Год назад, когда стало известно о предстоящей войне, Родине понадобились опытные, хорошо знающие особенности Окраины, пилоты. В одиннадцатую научную экспедицию пришёл приказ о срочной мобилизации. Все действующие офицеры передавались в распоряжение военной разведки.
Специалистов стягивали со всего космоса, со всей огромной сферы, радиусом в двадцать миллиардов световых лет, — Вселенной, ограниченной Окраиной. Президент хотел устроить непроницаемую блокаду, прижав крэглингов к Мерцающему Океану, как охотники прижимают зверя во время облавы. Задача, однако, была не так проста. Крэглинги, хоть и имели звериный с точки зрения людей вид, но разум их был вполне человеческий. Да и территория этого народа была явно больше Президентских охотничьих угодий на Орисе17. Требовалось оцепить несколько крэглингских звездных систем на десятки световых лет протяжённостью. Сделать эту блокаду полностью непроницаемой было невозможно, но вполне по силам было организовать мобильные патрули, и группы оперативного реагирования, что заметно усложнило бы крэглингам жизнь. Ко всему прочему, правительство очень опасалось, что крэглинги имеют неизвестные Республике технологии и могут через Окраину проскакивать. Это позволило бы им обходить полукольцо (а вернее, полусферу) блокады и доставлять оружие, боеприпасы, переправлять людей. Чтобы не дать крэглингам подобную возможность даже гипотетически, необходимы были корабли-перехватчики, способные приникать в Мерцающий Океан на максимальную глубину.
Одним словом, возникла потребность в людях, знающих Окраину. Пилотировать здесь — дело совсем нелегкое. Опыта пилота как такового недостаточно. Надо обязательно пожить в этом месте, хотя бы некоторое время. Ибо законы физики здесь нестабильны, приборы и виртуаторы врут, оборудование часто отказывает. Пилот должен уметь пользоваться допотопными устройствами, типа солнечных парусов и гироскопов, которые, хоть и древние, но в условиях гравитационной или магнитной бури, гораздо надёжнее виртуатора, привыкшего полагаться на «неизменные» физические константы. Словом, Окраину необходимо не просто знать, её необходимо чувствовать нутром. Это всё равно, что идти по незнакомому болоту — обязательно нужен местный житель, проводник.
— Знаешь, наверное, зря мы остались, — после долгого совместного раздумья сказал Вязин. — Вообще-то, можно было написать рапорт о переводе в другие войска.
— Ага. И потерять одно из самых удачных карьерных предложений: послабление в налогах на гражданке, прощение долгов, обеспечение семей «добровольцев» государственным жильём и пенсиями… — возразил Филби.
— Что ты, какие «налоги», друг? Ты когда последний раз был на гражданке?
— Ну не был, так буду! Рано или поздно заведу семью.
— Ой, не заливай ты! Так и скажи, что просто любишь Окраину.
Филби не стал возражать. Окраину он действительно любил какой-то особенной любовью.
— Да ведь и ты бы на гражданке просто издох, — подмигнул он Вязину.
— А я и не сопротивляюсь этому назначению. Просто раздумываю. Мне с учеными было неплохо. Хотя, и с войной я уживусь, уж поверь мне. Кстати, ты помнишь охоту на Локригрле18, вот уж где жарко-то было!
— Да, вот только вместо пайпанов, нас ждёт охота на гораздо более крупных, хитрых и опасных хищников, — людей, — прокомментировал Филби.
— Или на всякий космический мусор, — вставил шпильку Евгений.
Филби, в общем-то, было трудно спорить с напарником. За пять дней мотаний по Окраине — никаких стычек с врагом, — и только одна находка. Когда сенсоры патрульного катера засекли этот корабль, он не дрейфовал. Он явно шел целенаправленным курсом, да, притом, откуда (!) — из глубин Великого Ничто! Это мог быть зонд-посланник из параллельной (или соседней?) Вселенной, в сношениях с которой подозревали крэглингов. Это мог быть контейнер с контрабандой, которую втайне от правительства переправляли тусалонцы по окраинным мирам. Это могла быть секретная капсула от народа Бхима, посланная в обход блокады. Помощь крэглингам от друзей-контрабандистов. Да мало ли чем ещё мог оказаться этот кораблик!
На поверку, жестокая Окраина в который раз сыграла с ними злую шутку: это всего лишь маленький старый спутник, созданный неизвестно кем и неизвестно когда, выброшенный в разгар шторма случайными космическими волнами.
— Ты не переживай, не то, что б мне нравилось убивать, — продолжал размышлять Вязин, — Просто хочется, чтобы всё скорее началось, и скорей закончилось. Глядишь, и не с кем будет больше воевать. Не останется больше внешних врагов для Республики, и наконец-то Разумные займутся пристойным для разумных существ занятием — наукой!
— На это ты даже не надейся! — возразил Филби, — Если кончатся внешние враги, люди начнут тогда воевать друг с другом! Так уже много раз случалось в истории. Вспомни хотя бы империю Александра Македонского.
— А что с ней? — изобразил удивление Вязин.
— С ней? Э-э-э… Ничего. После смерти императора она распалась. — Филби старался отвечать осторожно. Известно было, что Вязин мало читает, а вернее, читает только то, что ему нравится, а это в основном любовные романы, да анекдоты; так что, он мог и на самом деле не знать ответа. А мог и прикидываться: залезть в хранилище знаний, достать информацию и выжидать, когда собеседник ошибётся в деталях. После этого Вязин наносил убийственный удар, размазывая по стенке своей эрудицией. Обращение к первоисточникам при этом, он всячески отрицал.
— Распалась? У-у-у, какая жалость! — протянул Вязин. Подозрение Филби об осведомлённости Вязина окрепли.
— Что-то мы с тобой разболтались! Надо нам заканчивать с этой находкой.
— А что с ней заканчивать?! — Вязин понял, что его раскусили, приколоться над Филби не получится, и расстроился. — Пусть Корабль заканчивает, военного интереса она не представляет. Научного тоже. Понакидают тут, а мы подбирай!.. Нет, ну разве это разведка? Это экспедиция по сбору мусора! — лейтенант махнул рукой и направился в спальный отсек.
— Ты куда? — спросил Тодд, уже догадываясь об ответе.
— Да пойду, вздремну. Это преследование меня сегодня доконало.
— А я, значит, занимайся исследованиями в одиночестве?
— Ой, ну брось, что там исследовать-то? Ты уж всё изучил. Рухлядь какая-то. Да пусть Корабль исследует, зачем время тратить, — физиономия Вязина просияла на миг в шлюзовой камере и растворилась. И уже из спального отсека донеслось, — Кстати, Тодд, посмотри в базе данных, не выбрасывали ли тусалонцы устройства для мытья унитазов, клизмы или вёдра с мусором? Нам не нужно чужое имущество, надо вернуть!
Филби не стал отвечать. Если уж Вязин решил приколоться, то он это сделает на любом материале. К тому же, Вязин был не так уж далёк от истины. Рухлядь? Ну, так что с того! Филби, откровенно говоря, любил поковыряться в рухляди, а уж если удавалось починить какую-нибудь древнюю игрушку, то счастью его вообще не было предела. Он с каким-то глубоким внутренним уважением относился к древностям, именуя их гордым именем «Ра-ри-тет».
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Последняя звезда предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
2
{Крэглинги — самоназвание населения окраинных миров. Знамениты своими руками — щупальцами. Долгое время были независимы от Республики. Последняя война во Вселенной была именно с крэглингами. После победы над ними открылся кольцевой путь по Окраине.}
3
{Тайкогр — окраинное звёздное скопление, названное так в честь одноименной центральной звезды, населённая Крэглингами, за которой начинается Великое Ничто.}
4
{Холодная стыковка — стыковка в отсутствие необходимых гравитационных стабилизаторов, в ручном режиме.}
5
{Нейтронный двигатель — двигатель, использующий принцип работы нейтронной звезды: за счет гигантских давлений и температуры, количество выделяемой энергии многократно превосходит термоядерный синтез.}
6
{Виртуатор — искусственный разум корабля и других электронных устройств. Виртуаторы пришли на смену компьютерам, так как они используют новый принцип вычислений, а, вернее, «размышлений»: с помощью голограмм виртуатор создаёт графические модели того, о чём он «размышляет». Это очень напоминает процессы образного человеческого мышления.}
8
{Пайпан — представитель фауны планеты Локригрл, средний хищник, склонный к массированному и организованному нападению на жертву. Охота на него напоминает военные действия, очень опасное мероприятие.}
9
{Республика, Великая Серединная Республика — космическое государство, занимающее большую центральную часть известной Вселенной.}
10
{Флот Исследователей — один из серии разведывательных флотов, которые пытались пересечь Великое Ничто.}
11
{Великое Ничто (она же «Мерцающий Океан») — область космического пространства, начинающаяся за Окраиной, пересечь которую не удавалось ещё никому.}
12
{Стратосферная граница планет — Прыгнув сквозь Окраину, корабль словно бы застревает на месте, а потом вдруг выныривает, продвинувшись вперёд всего на один-два световых года. После выныривания, корабль стремительно сносит обратно к границам Окраины, словно гигантским течением. Пилоты приводят такое сравнение: древние летательные аппараты — самолёты и планеры, еще до открытия антигравитации, использовали силу воздушных потоков, чтобы летать. Впрочем, на некоторых планетах с очень плотной атмосферой, например на Зелане, планеры используют до сих пор. Так вот, потолок таких аппаратов был 20–30 километров. На этой высоте аппарат начинает вести себя, как сонная муха. Скорость его недостаточна, чтобы подняться выше. А атмосфера уже жидкая и он в ней словно тонет. Не может подняться выше. Нужна первая космическая скорость. По аналогии с этим, и космический корабль не может пересечь Великое Ничто. Нужны иные принципы движения.}
13
{Нейтринный генератор — устройство, с помощью которого корабль подзаряжается, взаимодействуя с элементарными частицами, пронизывающими всю Вселенную. Корабль с таким генератором не нуждается в запасах горючего и может идти сколь угодно долго.}
14
{Мерцающий Океан — одно из названий Окраины. Название дано потому, что, во-первых, в нём не видно звезд, а во-вторых, он действительно иногда мерцает и начинает светиться каким-то мутновато-белым светом. Источник, как и причину этого света, выяснить не удалось, но физики предполагают, что, скорее всего, мы имеем дело с границей другого измерения. Отсюда и свечение: это продукт аннигиляции материи нашего мира и параллельной Вселенной. Это обстоятельство, так же, вероятно, объясняет и эти странные явления, которые наблюдают как ученые, так и простые люди.}
16
{Генератор пищи (он же «синтезатор пищи») — производный прибор от синтезатора материи, превращающий любую исходную несъедобную материю в пищу. Синтезатор материи — устройство, способное из энергии физического вакуума генерировать практически все элементы таблицы Менделеева в любых необходимых промышленных количествах. При своей работе поглощает энергию, сопоставимую с энергией звезды.}
