Я здесь. Я рядом

Сергей Розум (2023)

Мистический роман о противостоянии добра и зла. Свет вступит в решающую схватку со злом, за одну невинную душу. Дьявол бросит все свои легионы, вовлечет всех своих сильных демонов, лишь бы заполучить Настю. Но на другой стороне священник отец Владимир, экзорцист Сергей за которыми стоят ангелы Святого кольца, Великой Божьей рати, и сама Святая Троица.

Глава 17

Тонкая лента рассвета еле заметно показалось в чернеющем небе. Ночь теряла свою власть, впереди маячил новый день, новая жизнь, новая битва добра со злом. Практически всю ночь он провёл в дороге, и теперь, когда начинался день, он почувствовал усталость. Организм Сергея привык к ночным, да и к дневным сменам, привык к тому, что нарушился режим сна и отдыха, привык к периодам жизни, когда он работал на износ по нескольку суток подряд без отдыха. Но организм, как и человек, привыкает ко всему, однако биологический ритм таков, что какой бы ни было тело человека, оно нуждается в отдыхе.

Сейчас его организм после отработанной ночной смены требовал отдыха, да и сам Сергей понимал, что его силы на пределе. Он понимал многое, но именно сейчас его меньше всего волновала нужда во сне. Сделав погромче музыку, достав из пачки сигарету, он утопил прикуриватель и открыл окно. Свежий холодный мартовский воздух, приятно приободрил от дурманящий дрёмы, и принёс облегчение. Сергей не курил, однако иногда всё же прибегал к помощи сигарет, так как считал их лучшим средством от сна. Табачный дым наполнил салон автомобиля, дремота забилась в угол организма, заставляя мозг работать. Откинувшись на спинку кресла, Сергей окунулся в свою жизнь, в ту прошлую жизнь, что напомнила сегодняшней ночью о себе…

**********************************************************************

Четвёртый год обучения в духовной семинарии многому научил Сергея. Главное, он научился разбираться в людях, и теперь семинарист Дубинин Сергей Владимирович дружил с семинаристом Говоровым Владимиром Александровичем. Дружба между ними была, что называется настоящей, неподдельной и без прикрас. Дружба…была? Да нет, она осталась, ведь настоящего истинного друга, порой ищут всю жизнь, кому-то удаётся найти, а кому-то нет. Кто-то, окружив себя мимолётными, дешёвыми и продажными знакомыми, считает, что у него множество друзей — как же он ошибается. Сергею на этот счёт повезло куда больше, он разглядел во Владимире того самого человека, который придёт на помощь в любую минуту, ему не страшны ни угрозы ни обиды. Внешне обычный с виду Владимир, имел сильный духовный стержень внутри. Именно он и определяет, кем будет по жизни данный человек. Прогнётся ли от первого удара или станет тряпкой, а может, выстоит, поднимется с колен и сам ещё нанесёт в ответ удар, да не один. Может, что человек при первых симптомах страха отойдёт в сторону и будет наблюдать, как другие идут вперёд, а после, пристроившись сзади пойдёт их же путём, выдавая его за свой. Были и те, что ложились и стелились под сильных и властных, в надежде быть в их свите приближённых. Сейчас и не упомнишь всех, но только один Владимир не попадал ни под одну категорию, он был, есть и останется настоящим другом. Другом с большой буквы, тем самым которому можно смело доверить свою жизнь!

Два семинариста Говоров и Дубинин доучились до четвёртого курса семинарии. Худо, бедно, но доучились. Они вдвоём всегда и везде поддерживали друг друга, и старались помогать во всём. Духовный наставник митрополит отец Аркадий не обращал на них своего драгоценного внимания, ведь ему с лихвой хватало тех, кому он сам оказывал содействие и выступал в качестве протеже. Помимо Сергея и Владимира, митрополит не видел ещё многих, он порой иногда удивлялся заприметив того или иного семинариста в лекционном зале, так как ранее просто их не замечал. Набирая свою силу и власть, митрополит вёл себя более вызывающе, и дерзко, такое поведение замечали не только служащие Епархии да преподаватели семинарии. Семинаристы лучше других распознали и разглядели кто же на самом деле такой отец Аркадий. В этот самый момент для всего курса наступил очередной момент так сказать, момент истинны — необходимо определиться пойдут ли они дальше с митрополитом или нет? Четвёртый и пятый курсы пролетят, не заметишь, а там за стенами семинарии новая, другая жизнь. Жизнь, где митрополит отец Аркадий будет уже не духовным наставником, а самым прямым начальником. Начальником властным, жестоким, жадным, завистливым, способным на любые пакости, только чтобы угодить самому себе. Многие на третьем, но большинство на четвёртом курсе сделали для себя выбор, и он оказался очевидным. Семинаристы менялись на глазах, они приспосабливались, и подстраиваться под новую власть, под власть митрополита.

Льнянов Александр Дмитриевич по духовному сану архиерей отец Александр, преподавал в семинарии «Слово Божие». Предмет тяжёлый, объёмный и для многих непонятный. Архиерей Александр словно был послан самим провидением. Он представлял собой обратную сторону митрополита. Всегда добрый, отзывчивый, рассудительный. Он никогда не выбирал себе любимчиков и не делал из других изгоев, для него все равны и всем он поможет, и укажет на его ошибки. Полная противоположность митрополита заключалась и в том, что жил отец Александра по средствам заработанным своим честным трудом. Четвёртый курс семинарии вобрал в себя разношёрстных обеспеченных молодых людей, чьи родители старались обучить своё «чадо» и дать ему дорогу в жизнь. Однако «чадо» уже само определилось и разобралось за кем оно пойдёт. Окунувшись в разврат, похоть, вседозволенность, откусив немного власти и распробовав на вкус жажду денег, «чадо» сделало свой выбор. Выбор в сторону предстоящего, богатого, властного, отца Аркадия. Для них он был эталоном, маяком их новой богатой, богемной, обеспеченной жизни. Для них митрополит представлялся той вершиной, до которой они обязательно дойдут, ведь дошёл же как-то он сам? Другая составляющая такого выбора, заключалась в непоколебимости веры в свои же действия. Митрополит высший сан Епархии, он служит Богу и, конечно же не способен грешить, а раз так, то значит сам Господь Бог посылает ему в награду все дары и богатства — именно такое мнение витало в воспалённых умах семинаристов четвёртого курса.

Архиерей Александр, видя истинную картину, выделил для себя именно Сергея и Владимира как более одарённых, и усердных. Мудрый старик прекрасно понимал, кто вырастет из будущих семинаристов, кого выпустит семинария, и кто станет служить Богу и людям. Он-то видел картину будущего, в которой грязно-серыми красками отчётливо вырисовывалась судьба каждого выпускника. Множество нитей сплетённых друг с другом, нитей судьбы все они сводились к одному началу — митрополиту. Его бахвальство, помпезность, жеманство, властолюбие, приводили семинаристов в исступление. Для них он превратился в идола, в некое живое божество, которому не только нужно поклоняться, и приносить жертвы. Необходимо идти по его стопам, слушать его заветы и нравоучения — нужно стать, именно стать таким как он. Тогда и только тогда перед каждым кто не ослушается его, откроются двери жизни, той самой красивой, богатой жизни, что освещена светом софитов и которая даёт право идти по красной дорожке в дорогих платьях и костюмах, и кого всегда будут слушаться и улыбаться, кивая в ответ. Вожделенный и заветный олимп власти, вот то, что ждёт каждого кто пойдёт за отцом Аркадием. Ну а такой пустяк как ряса, клобук, крестик и Библия можно смело отложить в сторону, ведь жизнь-то одна и прожить её нужно красиво.

Архиерей отец Александр никогда в открытую не конфликтовал с митрополитом, ну, во всяком случае, в присутствии семинаристов. Однако многие на курсе, да и в самой семинарии чувствовали внутреннюю силу отца Александра. Точно такую же силу архиерей почувствовал и в Сергее, а учитывая то, что тот дружил с Владимиром, он и стал присмотреться к ним, двоим. В один из дней сентября отец Александр, случайно проходя мимо класса, увидел двух сидящих и корпящих над учебниками семинаристов. Не долго думая он пригласил их в свой кабинет, ведь преподавателю такого сложного предмета руководство семинарии выделило персональный учебный кабинет.

— Заходите, заходите смелее! — Отец Александр, подтолкнул не решающихся войти семинаристов в кабинет и закрыл дверь на ключ

— Так будет спокойнее. Ну, рассказывайте, как учёба? Всё ли понятно, или что-то даётся с трудом, всё ли нравится, а может, вам нужна помощь? — Сергей и Владимир переглянулись в нерешительности.

— Да нет, архиерей Александр, с Божьей помощью всё успеем, и всему научимся!-

— А ты не спеши Сергей, не спеши. Вот твой друг Владимир молчит, не спешит хвастаться и тебе не стоит. Если нужна помощь, то лучше прямо скажи, как в заповеди говорится: «Просящие да услышаны будут!»-

Семинаристы замолчали, а отец Александр думал как правильно начать сложный диалог.

— Что собираетесь делать на выходные? — Неожиданно спросил преподаватель.

— Да особенно нечего, может, уберём комнату в общаге, и сходим куда-нибудь. А что? — Ответил Владимир вопросом на вопрос.

— Хочу Владимир, поручить вам одну миссию. Но вот не знаю, справитесь ли вы, или нет? Как ты считаешь?-

Владимир пожал плечами и вопросительно посмотрел на Сергея.

— А ты на него не смотри, миссия хоть и касается обоих, однако каждый найдёт да увидит в ней своё, то к чему душа стремится. В каждом из вас есть большая внутренняя сила. У тебя Владимир, сила убеждения, а у тебя Сергей совсем иная. Твоей силе нет равных в семинарии, да и в городе, если поискать вряд ли сыщется, а поэтому миссия моя для вас двоих. Что скажете?-

— Архиерей Александр, что у меня за сила такая, который нет равных? — Спросил Сергей.

— Опять Сергей ты вперёд бежишь. Не стоит! Господь Бог каждому из нас при рождении даёт силу, кто-то умеет ей пользоваться, а кто-то и нет. Ты наделён особой силой, ты её ещё не чувствуешь и не видишь, зато её вижу я, и вижу какой огромный потенциал хранится в тебе. Он! — Архиерей указательным пальцем показал вверх — Не зря выбрал тебя. Верь в себя, Сергей!-

— Отец Александр может быть, про дело расскажите, если такое возможно?-

— От чего же не рассказать Владимир, но, видишь ли, сейчас твоя сила и ещё не в полной мере раскрылась, и всё же я чувствую её. Твоё убеждение, твоя вера, твое благодатное состояние и сострадание, твоя мудрость — как кусочки мозаики сложились в большой красивый рисунок. В рисунок, что нарисовал — Он. Я не вижу его, и я многого не могу понять, именно в отношении тебя. Но запомни, ты отмечен его благословением, а это высший дар когда-либо данный человеку. Вы оба, два конца одной верёвки, вместе вам не суждено быть, зато творить вы будете одно дело. Что касается миссии, то лучше будет, если вы сами всё увидите. Она как экзамен, если я в вас ошибся, то ничего особенного не произойдет, съездите, отдохнете, и вернётесь, а если я прав… Ну, так что, согласны?-

Владимир и Сергей оба одновременно сказали «Да»!

Как и было оговорено, в пятницу двоих семинаристов из общежития забрал пожилой мужчина, который приехал на таком же с виду УАЗике. Всю дорогу древний да старенький автомобиль то чихал, то дребезжал, затем что-то стало стрелять и завывать в моторном отсеке. Мужчина же бормотал себе что-то под нос, не обращая внимание на пассажиров, и на странные звуки своего автомобиля. Три часа тряски по разбитой местами дороги и двое семинаристов оказались в селе под названием… Дубки. Да-да, те самые Дубки, с которых и начался наш рассказ. Село встретило прибывших, сплошной мглою, ни одной лампочки на улице, ни одного фонарного столба, лишь в домах светились приятным жёлтым светом маленькие окошки. Молчаливый, да угрюмый водитель пропетлял узкими улочками и остановился возле неказистого домика.

— Выходите, приехали.-

Единственные слова, обращённые к ним, за всё время поездки. Стоило Сергею захлопнуть с третьей попытки за собой дверь, как УАЗик рванул с места и растаял в сельской ночи.

— Ну и что дальше-то делать будем, Вовка?-

— Не знаю Серёга, может, немного подождём? — Не прошло и пары минут как из дома вышла женщина и позвала юношей в дом.

— А чего же это вы как сироты, стоите и не знаете что делать? В селе своя жизнь, здесь вам не город, поэтому нужно стучать во все окна и двери. А что, Дмитрич вас не предупредил?-

— Дмитрич? А кто это? — В свете тусклой лампочки, женщина оказалась довольно красивой и статной. Даже запачканный фартук и съехавшая на бок косынка не могли испортить её природной красоты. Улыбнувшись, она подошла поближе к семинаристам.

— Дмитрич? Для вас, Александр Дмитриевич, или отец Александр.-

— Архиерей Александр, нет ничего не говорил. А вы его знаете? — Прищурив глаза женщина принялась изучать своих постояльцев.

— Ты Сергей! — Сразу указала она пальцем. — А ты, Владимир! — В отличии от Владимира, Сергей был одет в куртку, джинсы, ботинки, а на плече висела спортивная небольшая сумка. Владимир же одет в рясу, а поверх накинута куртка, чтобы не замёрзнуть. Все атрибуты: клобук, кадило, массивный крест на цепочке, Святое Писание, да несколько небольших икон находились в сумке, что висела на плече Сергея. Одеть рясу, Владимира уговорил архиерей Александр, пообещав в конце их путешествия открыть одну небольшую тайну.

— Ну а как же мне не знать Архиерея Александра? Его, всё село знает. Он родом отсюда, вон на соседней улице его сестра родная живёт. Я лично не помню, но кто постарше в селе те помнят, как он получил приход в нашей церкви. Все звали его тогда отец Александр, архиереем он уж после стал, а нам смертным все едино, коль привыкли обращаться как ранее, так и по сей день — отец Александр. Службу как полагается по несколько часов на ногах стоял, если крестины, то с самого утра и до обеда. Детки маленькие кричат в церкви, плачут, а он бывало, мам с детьми отпустит, а крёстных родителей и всех приглашенных заставлял стоять до окончания обряда крещения. К нам в село приезжали с разных мест, иногда по несколько дней к нам добирались. Все хотели попасть на службу к отцу Александру, а уж исповедь у него, так это целая история. Каждого выслушает, никогда не перебьёт и каждому грехи отпустит. Бывало, что с раннего утра начнёт, и под вечер только последнего покаявшегося за порог церкви проводит. Никогда от него бранного слова не услышишь, или недовольство какого-либо. А служба на Пасху! Уже во многих церквях да храмах отслужили, а у нас только Крестный ход начинается, и многие из других сел и городов, отстояв там службу, спешили приехать к нам. Вот такой-то был отец Александр. Для него служение Богу — вся его жизнь. Ну а потом, его перевели куда-то, я точно вам не скажу, но слышала, будто со своим руководством он сильно заругался.-

— С Епархией?-

— Да, да! Именно с Епархией. Обидчика своего простить так и не смог, вот он этот самый обидчик, и лишил его прихода в наших Дубках, отобрал храм и отправил куда-то. Отец Александр часто приезжает в село, мы его очень уважаем и любим! Многие спешат к нему за советом, а кто за помощью, и всем поможет, и никому никогда не откажет. Так-то вот! А меня зовут Светлана Викторовна, жить будете пока что у меня, а там как справитесь… Ой, ой, ой! — Женщина в спешке прикрыла рот ладонью, словно сказала что-то лишнее, непристойное.

— Вы давайте располагайтесь, вот ваша комната на двоих, и давайте ужинать. Коль хоть и поздно уже, но всё равно необходимо отужинать.-

Когда на столе после ужина, Светлана навела порядок, и приготовила всё для завтрака (так у неё было заведено), стрелки часов приблизились к полуночи.

— Ну, что гости дорогие, пора вам и отдохнуть с дороги. — Сергей сразу ушёл в комнату, а Владимир аккуратно сняв снял рясу и одев спортивный костюм всё сидел за столом.

— Вижу Владимир что-то мучает тебя? Ты уж не стесняйся, спрашивай!-

— Я хотел бы узнать, для чего нас направил отец Александр в ваше село. Вы не подумайте лишнего, всё что нужно, я и Сергей, мы сделаем. Однако хотелось бы знать, что за тайна такая-то?-

Светлана Викторовна вмиг посерьёзнела, в уголках глаз появились морщинки, да и лицо как-то сразу осунулось. Очевидно, что вопрос Владимира для неё являлся больной темой.

— Да какая уж здесь тайна Владимир. Племянник мой, Антошка очень уж захворал, заболел, то есть. Куда его только не возили, кому только не показывали, да всё бесполезно. Угасает на глазах как уголёк. Вот и решили мы позвать отца Александра, для нас-то, он всегда останется отцом, что служил в нашей церкви. Как увидел он мальчонку, так сразу серьёзным сделался, говорит «Никого к нему не пускайте, а заприте в комнате, по углам которой распятье да иконы поставьте. Болезнь эта, не от мира живых, а посему и лечить её надобно не врачам. Ждите, пришлю вам в помощь»-

— Ваш племянник Антошка, а сколько ему лет?-

— Шесть… — Слёзы тут же хлынули из уставших глаз женщины. Наступил тот самый переломный момент, когда человек вроде бы долго держался, и всё же организм дал слабину, а вместе со слезами как известно, изливает всё что на душе скопилось у него.

— Вы уж постарайтесь вылечить его, Богом вас прошу. Все мы вас просим. Родители его совсем извились, в той избе, где закрыли его, находиться совсем нельзя, никому. Он кричит неистово и громко как мужик какой-то, а порой такие матерные слова начнёт произносить. Глаза его, просто жуть, смотреть страшно, наливаются кровью и такие большие, круглые словно нечеловеческие. А сила-то у него появилась, откуда и сами не знаем. С виду, такой худой и дряблый, а силища то о-го-го. Он вчера, библию схватил двумя руками и разорвал как ты тряпицу, а потом как завоет. Все кто в избе находились, еле выбежать успели. Сегодня до вашего приезда, вообще кричал что-то непонятное, с губ пена лохмотьями слетала, руки в кровь разбил о деревянный пол. А из комнаты, где закрыли его, он выйти то не может, очень уж боится распятия и сидит на полу в четырёх стенах один-одинёшенек.-

— Его только один архиерей Александр видел? Больше из священнослужителей никого не было? — С серьёзным видом спросил Владимир.

— Нет, нет что ты. Только он один. Он тогда очень серьёзным и угрюмым стал, как сразу его увидел. Сказал только, ждите, вот мы и дождались вас. Вы уж вылечите его, всем селом перед вами на колени встанем. Мать его, сестра моя родная уж хотела руки на себя наложить, так еле-еле успели её из петли вытащить, а Игорь, муж её, вообще в запой ушёл. Они так хотели ребёночка, куда только не обращались, где только не были, и везде одно и то же — выколачивание денег. В конце концов, плюнули на всё, а через год Антошка на свет появился. Такой красивый, крепкий, упитанный, ну прямо кукла какая-то. Радости было конечно, всем селом отмечали. Как прошёл годик, решили его покрестить, всё-таки положено по христианскому обычаю, да только заболел Антошка, да так сильно, что казалось и не вычухается. Родители и мы родня, кто чем могли помогали, микстур да лекарств разных из города привозили, а ему всё хуже и хуже. В один из дней, он слёг, только глазами водит из стороны в сторону и молчит. Тогда-то мы и пригласили отца Александра, он как раз приехал в гости к сестре. Да как только вошёл он в дом, где Антошка умирающий был, как через секунду белый и мокрый от пота вышел. Отозвал он родителей и долго им что-то, рассказывал, а после собрался и уехал, через некоторое время поправился и Антошка, ну а потом и совсем выздоровел. Мы уж думали, что миновали его болезни всякие, а оно вот как получается, ошиблись мы.-

— Подождите Светлана Викторовна, подождите! А как же крещение? Святой Божий обряд, вы провели его? — Взволнованно спросил Владимир.

Замялась Светлана, глаза в пол уставила и тихо плачет. Мнёт в руках своих платок, весь мокрый от слёз да молчит, будто стыдно ей за что-то.

— Так значит не крещённый он? — Подытожил Владимир.

Кивнула молча в знак согласия женщина и опять принялась вытирать слёзы. Владимир никак не мог взять в толк, что же такого произошло на самом деле, что за шесть прожитых лет, так и не смогли провести обряд крещения.

— Не смотри на меня так Владимир. Нет в том ни чьей вины, веришь? Каждый год, как только погода наладится, разобьёт Игорь шатёр на улице, заколет поросёнка, крёстные будущее тоже помогают, да и мы в стороне не сидим. Назначим день, чтобы в церкви провести все как нужно, а оно опять, словно парализованный падает на спину и только глазами водит. Решили в один год как-то, донести его до церкви, а он и дышать перестал. Пойми сам, единственный ребёнок, желанный и такие муки ему достаются, а через него и родителям. Помытарились они с крещением, да видят что ничего не получается и решили оставить всё как есть. Стало жалко Антошку, порой посмотришь на него во время болезни, и сердце кровью обливается. Никому не пожелаешь такого. Лежит маленькое тело, худое, белое и немощное, только глаза одни бегают. Хочет он что-то сказать, видно же, что хочет, но не может. А в глазах такая жалость, мольба, словно просит чего-то, а чего, кто ж его разберёт? Вот теперь ты всё знаешь. Сейчас вся надежда только на вас. Отец Александр так и сказал: «Если они не помогут, то и другим не справиться» вот так-то.-

Прилёг Владимир на кровать, да только сон как рукой сняло. Слышно как сопит Сергей, а в соседней комнате Светлана тихо плачет. Тихий плач он порой так душу разрывает на части, что никакое лекарство не поможет. Плачет женщина, и плачет от безысходности, своих-то детей, скорее всего нет, вот и привязалась к Антошке, словно вторая мать. А что же он и Сергей? Что они-то могут сделать? А может архиерей не всё им рассказал, не всё поведал?

Проснулся Владимир утром с жуткой головной болью и такой разбитый, будто всю ночь вагоны с цементом разгружал, да если бы вагоны может и полегче было бы? Умылся, позавтракал, надел рясу, клобук и крест, а Святое Писание с кадилом в руки взял. На часах около одиннадцати утра, молча втроём пошли они по сельской дороге. Светлана впереди, а они с Сергеем сзади, к тому самому дому. Отыскать дом среди таких же однотипных, одноэтажных не составило никакого труда, считай, всё село собралась, посмотреть на тех, кого прислал сам отец Александр.

Толпа селян собралась возле ворот, но зато во дворе, ни одной живой души. Только слышны монотонные, глухие да беспокойные звуки, будто чем-то большим в хате об стену бьют.

— Ишь ты как беснуется.-

— Поди чует, что к нему приехали.-

— Смотрите, вон тот батюшка, что в рясе, а тот, что рядом с ним, он то кто таков?-

— Коли отец Александр прислал, значит, нужный человек.-

— Да ты на Светку-то посмотри, совсем извелась. Никакого лица на ней нет.-

— Да так-то оно так, всё таки как-никак, а родная кровь, у неё то самой жизнь не сложилась, и у сестры, поди тоже самое. Видать, на роду у них начертано? — Разные мнения и суждения витали над толпой. А как только приблизились трое, как все вмиг замолчали, а вперёд тут же вышла женщина, очень похожая на Светлану, но только с морщинами, и полными горя глазами — сестра. Муж её, худой, осунувшийся мужчина со страшными мешками под глазами и щетиной недельной давности рядом под руку её держал.

Конец ознакомительного фрагмента.