Я здесь. Я рядом

Сергей Розум (2023)

Мистический роман о противостоянии добра и зла. Свет вступит в решающую схватку со злом, за одну невинную душу. Дьявол бросит все свои легионы, вовлечет всех своих сильных демонов, лишь бы заполучить Настю. Но на другой стороне священник отец Владимир, экзорцист Сергей за которыми стоят ангелы Святого кольца, Великой Божьей рати, и сама Святая Троица.

Глава 16

В комнате, где ещё совсем недавно вино текло рекой и совершалось чревоугодничество в Великий пост, всё было убрано. Навести порядок взялся Пётр, ведь ему как смотрителю за храмом в Дубках часто приходилось всё расставлять по своим местам после службы или церковного праздника. Помимо всего прочего, Пётр хорошо управлялся с тряпкой и шваброй. Вячеслав как это часто бывает свойственно людям, только что увидевшим настоящее чудо, принялся помогать Петру с одной единственной целью, не думать вообще ни о чём. Не получалось.

— Пётр, так это был сам Господь Бог? А как же он выбрал отца Владимира? Откуда у отца Владимира на голове и на руках такие страшные раны и рубцы? Получается, в тело Маши вселился Сатана? А для чего? Что же теперь будет дальше?…-

Вопросы неиссякаемым потоком извергались из Вячеслава. Оно и понятно, увидеть то, что дано не каждому, а тем более великое противостояние двух начал всего живого — это знаете ли, много значит. Человеку с устойчивой психикой и сильной верой увидев подобное нужно время чтобы прийти в себя, а потом найти собеседника да излить душу и рассказать всё что увидел. Вячеслав обладал устойчивым психоэмоциональным состоянием, так выразился бы психолог. Однако что касаемо веры во всё православное и христианское — вот тут у него имелся пробел. Единственное что связывало его с церковью так это дружба на коммерческой основе с отцом Михаилом, ну и очень крепкая и тесная дружба с Машей.

Отца Владимира аккуратно перенесли из-за стола в коридор, где заранее приготовили нечто вроде кровати. Поставили рядом две лавки из основного зала церкви и застелили их скатертями и рогожами. Отец Владимир дышал часто и глубоко, его тело полностью обессиленное, выжатое как лимон нуждалась в отдыхе, а самый лучший отдых, конечно же сон.

Через час с небольшим, в себя пришли отец Михаил и Маша. Они поочередно смотрели то друг на друга то на Петра и Славика, что находились рядом.

— Миша, мне всё приснилось или это действительно было?-

— Нет, Маша, всё происходило по-настоящему. А ты мне ничего не хочешь сказать дорогая? Или ты мой друг Славик, может ты, мне расскажешь, что у вас тут…?-

— А ну хватит. — Пётр решил взять инициативу в свои руки, в отличии от этой троицы он понимал, что сейчас им нужно держаться вместе.

— Послушайте меня отец Михаил и ты Маша, тебя Вячеслав это тоже касается. То, что вы увидели, правда. Та самая настоящая горькая правда, что зовётся истинной. Ваша жизнь протекала в грехах и обмане, вы лгали друг другу и обманывали себя же. Сегодня каждому из вас Господь Бог дал шанс начать всё сначала. Все ваши грехи Он отпустил, и простил, потому что только Он один имеет на это право. Жизнь для каждого из вас теперь начнётся с чистого листа, и что в нём будет написано — решать только вам!-

— Ты Пётр говоришь как настоящий священник.-

— Нет, Вячеслав, я тот, кто я есть. А на твой вопрос я отвечу так: есть Бог и он куда справедливее, милосерднее и человеколюбивее чем те, кто принуждает нас в него верить.-

— Не надо грешить Пётр в святом доме Господнем!-

— Отец Михаил не стоит обижаться на истину. Совсем недавно вы трое узнали много нового друг о друге. Он простил вас, а теперь вы сами должны простить друг друга. Великая заповедь Божья — «Возлюбите друг друга». Если будете любить, то конечно же и простите всё. А прощать может только истинно великодушный и милосердный.-

Все трое молчали, для них сейчас важнее всего выждать время. Оно-то затянет сегодняшние душевные раны и принесёт облегчение. Конечно же, не секрет, что сказав слово «прости», человек в действительности внутри себя, в душе простит обидчика. Нужно время чтобы из маленького зёрнышка «прости» брошенного в почву безверия выросло большое, огромное дерево. Такое дерево быстро засохнет, если не будет сопутствующих условий, таких как веры, надежды и любви. Для Михаила, Маши и Славика как раз настал сей благоприятный момент, посадить каждый своё зерно «прощения». Что будет дальше, прорастёт ли оно, засохнет, вырастет в красивое дерево, превратится в кривое да корявое, полуживое растение — зависит только от самого человека, и его веры в то самое прощение.

— Может накрыть стол? — Первым пришёл в себя Славик и решил разрядить обстановку. Очевидно, что для них ещё не скоро придёт то время, когда они осознают что им подарили новую жизнь.

— Это не помешало бы. Надеюсь, здесь есть продукты, потому что из церкви ночью никто из нас не выйдет. Не смотрите на меня так, словно я говорю что-то невероятное и ужасное. — Пётр взирал каждому в глаза, он не отводил его в сторону и не боялся встречного взгляда. Он-то верил в свою силу и в то, что ему нужно охранять и оберегать отца Владимира, а также выполнять все его указания.

— Дня на три, четыре еды хватит, а затем…-

— А затем Маша и не надо. Принесите продукты в эту комнату. Нам всем, и конечно же отцу Владимиру, необходимо поддерживать силу, телесную и духовную. Без телесной не будет и духовной, а нам сейчас никак нельзя без силы.-

Отец Михаил долго и упрямо смотрел хромающей жене в спину, удаляющейся вместе со Славиком за продуктами, вдоль коридора. Он не пошёл с ними не потому, что обессилел, или не хотел становиться между двумя некогда бывшими любовниками. У него сейчас имелась другая, куда более уважительная причина.

— Пётр! Я конечно понимаю, что сейчас мои слова ничего не изменят и ничего не решат. Но ты должен знать, я очень сожалею о том случае, когда ты и отец Владимир приезжали ко мне за помощью. Я прошу прощения за слова, что наговорил ещё совсем недавно. Пойми меня, я не знаю, что со мной случилось и как такое могло произойти. Раньше в молодости я не был таким, каким стал сейчас. Я готов был прийти на помощь любому, никогда не проходил мимо беды и людей, попавших в тяжелую жизненную ситуацию. Более того, я всегда знал и верил, что Бог есть, и что есть Царство Небесное. Ты понимаешь меня?-

— Нет, отец Михаил, я тебе верю!-

— То, что случилось со мной и изменило меня — случилось позже. Я уже окончил семинарию, получил приход, женился на Маше. Как такое произошло со мной, я не знаю, я не знаю, почему я попал под власть Сатаны, ведь я так верил? Я… я…даже знал, что моя жена мне изменяет. Понимаешь, знал, знал и прощал. Я прощал её и его, но с каждым днём обида накапливать во мне, пока не переполнила чашу терпения. Всё лопнуло как мыльный пузырь. Я-то думал, что произойдёт нечто такое, что заставит меня по-другому смотреть на мир. Но нет! Ничего не произошло, совсем ничего такого грандиозного, а вот внутри меня что-то поменялось. Изменилось отношение ко всем, и к себе в первую очередь, появилось недоверие, жадность, зависть. Я слушал ложь и сам лгал, отпуская грехи, я грешил ещё больше. Посмотри Пётр вокруг, что ты видишь?-

Пётр обвел комнату глазами пытаясь понять смысл слов Михаила.

— Нет, нет Пётр, я не о том. Я имею в виду саму церковь. В каком она состоянии, по сравнению с…-

— С храмом в Дубках? Твоя церковь отец Михаил красивая, новая, вся сверкает и блестит. Очень красиво сделано.-

— Да не об этом я Пётр. В твоих словах, в них есть доля правды, но на самом деле я украл много денег с ремонта. Я воровал и стройматериалы, и остатки трудодней рабочих, получая за них деньги. Я…я…делился с митрополитом и знал, что часть денег выделенных Епархий и различными фондами, так и не дошла до меня, они оседали в его карманах. Здесь раньше находилась старая, небольшая церквушка, куда люди шли всем селом, а сейчас? Теперь после ремонта сюда особенно никто не спешит даже по большим праздникам, а всё почему? Во грехе всё происходило, совершая казалось бы маленький, мизерный грех, мы порождали больший, и так долго, и бесконечно. Сейчас я чувствую себя опустошённым, но только мне не легче…-

— Отец Михаил, отпущение грехов очищает человека и его душу, но никто не сказал, что будет легко. Ты знаешь Святое Писание лучше чем я, и всё же — каждый грех он как пиявка, присосался и высасывает силы, отравляя жизнь. Ты его не замечаешь, ведь он не беспокоит тебя, этот грех может быть десяти или двадцати летней давности, и ты о нём давным-давно забыл, но он-то есть. Наступает момент очищения и представь, все эти пиявки большие и маленькие, толстые и тонкие, короткие и длинные отрываясь от плоти, покидают тебя. После них остаются рубцы и шрамы, они ноют и болят, и получается, что ты вроде бы освободился от паразитов, но на самом деле облегчения нет. Всё потому, что нужно дальше жить, дальше творить, создавать, строить, созидать, верить и любить. Разве не так отец Михаил?-

Пётр, этот простой смотритель храма в забытом богом крае — знает куда больше чем тот же отец Михаил, которого обучали специально в семинарии, и которому доверили важную миссию. Отец Михаил впервые в своей жизни увидел простого человека знающего больше чем он сам, и обладающего сильным даром убеждения.

— Прости меня Пётр!-

— Бог простит Михаил. Во благо всего великого и живого, во благо веры своей, что пошатнулась, во благо любви своей, что очернилась изменой, найди в себе силы отец Михаил простить себя. Господь, Отец наш, дал тебе сегодня своё благословение, а посему, начни с себя. Поверь мне.-

— Верю, верю Пётр. Во истину твоих слов, верю!-

В это время по коридору послышались шаги приближающихся Маши и Славика. Две полные плетёные корзины принёс Вячеслав а Маша матерчатую сумку с хлебом.

— Вот все наши съестные припасы Пётр. Что дальше?-

— Я сейчас. — Пётр подошёл к отцу Владимиру. Его сон стал спокойным и глубоким. Ни один мускул, ни один нерв не реагировал на внешние раздражители. Огненно-красные шрамы воспалились на лбу, с рук вытянутых вдоль тела, текла кровь. Даже чёрные носки и те отдавали бордовым оттенком, напитавшей их крови.

— Что с ним такое Пётр? — Маша единственная кто осмелился подойти.

— Я не знаю Маша, мне поручено его оберегать и охранять, а также повиноваться во всём. Его хранит сам Господь Бог и за него можно быть спокойным. Но что делать сейчас — я не знаю. Найди чем перевязать раны, и давайте садиться за стол.-

— Владимир проснись. Впереди ждёт очередное испытание веры. Помни, что бы ни случилось, ты не один. За твоей спиной стоят те, кто верит тебе, а сверху смотрят Царство Небесное и великое Воинство Божье. Верь в себя, люби тех, кто пойдет за тобой, даруй надежду заблудившимся. Я с тобой. Я здесь! Я рядом!-

Они вчетвером сидели за столом и пытались создать видимость трапезы. Маша ковыряла вилкой салат, Михаил возился с куском хлеба намазанным паштетом, Славик уставившись в тарелку, резал на мелкие кусочки ветчину и складывал их стопкой. И только один Пётр у которого разыгрался волчий аппетит, поглощал съестные припасы как и положено.

— А сколько то хоть времени? — Зевая спросил отец Михаил.

— Три часа, без двух минут. — Ответил Славик.

Неожиданно скрипнула лавка, и послышались шаги. Он не касаясь пола, шёл к ним. Кровь проступила через бинты, и капала на пол коридора создавая звуки похожие на шаги.

— Как это возможно Пётр?-

— Возможно, потому что мы видим это, и верим в то, что видим!-

Отец Владимир остановился в дверном проёме. Теперь все могли отчётливо убедиться, он не касался ногами пола. Чёткие бордово-алые капли стекая с ран падали на пол и ни одна из них не расплескалась от удара с ним.

— Мы рады что ты проснулся!-

— Пётр, вы всё выполнили, что я сказал?-

— Конечно отец Владимир. Маша вот недавно поменяла свечи, и мы ещё раз окропили всё святой водой. А что случилось?-

Глаза Владимира закрылись, и он медленно опустился ногами на пол. Боль искривила его лицо. Шрамы на лбу стали тёмно-бордового цвета и готовы вот-вот лопнуть, так сильно они вздулись. Он открыл глаза, теперь уже свои глаза что рады были видеть всех за столом во здравии.

— Они уже здесь. Они пришли!-

— Кто пришёл отец Владимир? — Маша рассчитывала услышать ответ, когда сильный удар чем-то большим и тяжёлым эхом отозвался от высоких, массивных входных дверей.

— Они пришли!-