Иллэя

Сергей Орст

Научно-фантастический роман в двух частях на лирической основе с социально-нравственными элементами, главным действующим лицом которого – любовь. Любовь между двумя представителями разных миров, разных цивилизаций – технически высокоразвитой Земли и слаборазвитой, на первый взгляд, Иллэи. Эти два мира являются антиподами, хоть люди и там, и там – одного вида. Что же будет с любовью, когда сильный вознамерится подчинить себе слабого или, чего хуже, уничтожить его? Но слабый вовсе не слабый…

4. МЕЖ БЛИЗНЕЦОВ ЛУЧЕЗАРНЫХ

Завтрак был как всегда простым, но сытным. Отец и дочь съели вкуснейшие лепёшки, приготовленные Эеей с вечера, пили горячий ароматный напиток, а затем, закусили несколькими сочными и сладкими плодами из собственного сада.

— К Лорну отправлюсь сегодня я, — сказал Эор дочери, не раскрывая рта, — просил он помочь на поле ему. Крунчу нашу одну сильную самую возьму я. А у тебя на день сегодняшний длинный планы какие, кроме работы обычной твоей по дому нашему?

— Обещала сестре я своей Эйни с племянниками любимыми понянчиться немного, пока за дровами в лес дальний с Ауром съездят они, — она стояла, не размыкая губ, у умывальника спиной к отцу и мыла посуду, — дров немного и нам привезут непременно они.

Эор любовался своей дочерью, понимая, что не так уж и долго ему осталось жить с ней под одной крышей. Скоро, наверняка очень скоро, она соединится взглядом либо с Ини, либо ещё с каким-нибудь славным молодым человеком, и они вместе начнут обустраивать свой дом. И вот тогда он, Эор из рода Атко́нов останется совсем один. Конечно, Эйни и Эея будут рядом, будут его навещать с внуками, но ночами он будет один. Один он будет встречать зелёный луч каждого нового дня. И так будет долгие, долгие Новые Рождения Лучезарных Близнецов, пока он не встретится там в их лучезарном Царстве со своей Тои.

— Нет, отец, — Эея закончила мыть посуду и повернулась к нему, — не уеду никуда от тебя я. Взглядами свяжусь с кем-нибудь когда-то даже если, то в доме этом жить останусь с мужем своим.

— Неправильно это, дочка, — возразил Эор.

Он старался скрыть свои грустные мысли от дочери и не оформлять их явно, но куда там. На Иллэе скрывать мысли от кровных родственников или связанных взглядом, находящихся рядом в прямой видимости, невозможно вообще. Все иллэяне телепаты и могут общаться передачей мыслей. Расстояние для такого общения не имеет значения. Если люди хоть раз видели друг друга, они могут общаться в любом месте Иллэи. Для такого мысленного общения собеседники просто представляют каждый другого. Если же надо позвать к разговору кого-то, то желающий побеседовать мысленно представляет образ собеседника и также мысленно зовёт его по имени, приглашая к общению.

— Дочка, жизнью своей жить должна ты, позаботиться о себе смогу сам я.

— Не говори так. Жива мама была если бы, то послушалась бы тебя я тогда, но теперь, нет. Обязана просто я…

— Не обязана ничего ты, — прервал её Эор, — из-за меня жизнь свою не губи, неправильно это.

— Хорошо, отец, поняла тебя я, — она подошла к нему и обняла его, — но рано говорить сейчас об этом, связываться ни с кем вообще сейчас не хочу и не буду я.

— Это сейчас говоришь ты так, — снисходительно сказал Эор, — нежданно-негаданно всегда происходит это. Вот с мамой твоей у меня тоже внезапно это было. До момента этого виделись раз несколько мы и разговаривали друг с другом даже, но друг на друга как-то внимания не обращали. И вот на Близнецов Лучезарных Рождения Нового празднике весёлом взгляды наши встретились снова, но во время взглязами встречи этой мысли наши совпали абсолютно.

— Помню, рассказывал о том ты, — сказала она ласково, — пожалуйста, папа, не грусти. Хорошо же там маме, в Близнецов Царстве Лучезарном.

С этими словами она поцеловала его в лоб, потом смущённо улыбнулась и сказала:

— А ещё, когда дрова привезут Эйни и Аур, к старцу Энту собираюсь пойти я.

— Зачем? — он посмотрел на её лукавое личико, и сам повеселел. — С Ини увидеться?

— Нет, — её бровки взлетели домиком, а на щеках проявился румянец, уже второй раз за это новое утро, — книги новые старцу Энту прислали из Ирга долины, помочь надо переписать их для школы и библиотеки наших. Ну, знаешь же ты, папа, что всегда в этом помогаю ему я. А Ини не причём тут вообще!

— Книги, правильно это. И конечно, даже не причём тут Ини.

Эор пытался напустить на себя серьёзность, но его просто распирал смех, глядя на то, как его дочь старательно и абсолютно неумело делает вид, что этот Ини ей совсем безразличен. Конечно, Эея осознавала, что скрывать свой лёгкий интерес к Ини от отца бесполезно, он и так всё понимает и знает. Однако, такое поведение младшей дочери веселило отца и отвлекало от грустных мыслей и тоски по своей жене, по её маме. Это была словно игра. Сама же Эея действительно вовсе не стремилась быстро связаться с Ини и покинуть отчий дом. Она не видела себя в роли своей матери, а Ини — в роли своего отца, ведь именно эта пара связанных взглядом была для неё примером любви мужчины и женщины с самого детства. Дочь Эора вновь усомнилась в своём интересе к потомку Энтов, больше связывая этот интерес с ненавязчивым желанием родителей, которые исподволь видели Ини своим будущим зятем.

— Иллэи воля на всё, — решила Эея, — если и вправду суженный он мой, то соединит она нас, и буду любить его очень жизнь всю свою, а нет ежели, то, значит, так тому и быть.

Почти до захода солнца отец и дочь были заняты разными делами, а вечером встретились дома и делились своими новостями за день. Эея рассказала, как младший племянник Аор научился считать на пальчиках до пяти, но пока не совсем понял, как складывать на этих пальчиках. Он очень старался и до полдня с тётей Эеей занимался счётом. В школу он начнёт ходить только через три Новых Рождений Лучезарных Близнецов. Старший сын Эйни Нох сначала был в школе, а потом занимался науками, иногда, спрашивая тётю Эею что-нибудь ему подсказать. А перед самым приездом Эйни и Аура она учила племянников песенке, которую знала давно и хорошо пела. Они втроём с этой весёлой песней встретили повозку с дровами, которой управлял папа Аур.

Затем Эея была у старца Энта и переписала больше половины одной очень интересной книги. На сей раз это была книга по истории Иллэи, написанная неким старцем Имком на другой стороне планеты. Книгу Имка следовало переписать в трёх экземплярах. Далее эти копии будут отправлены в три соседние долины. В каждой долине перепишут также по три экземпляра, и уже следующие девять долин получат сочинение старца Имка. Таким образом, новая книга по истории будет иметься во всех библиотеках планеты за каких-то три-четыре Новых Рождений Лучезарных Близнецов. Эея кратко пересказала содержание переписанной части книги и обещала рассказать остальное, когда перепишет книгу до конца завтра. Про Ини в её рассказе о проведённом дне не было даже и намёка.

Эор весь день провёл на поле у Лорна. Вместе с другими соседями и самим Лорном они совместно собирали урожай бобов. Отец указал дочери на мешок бобов, стоящий у печки.

Они беседовали о событиях долгого дня всё время, пока вместе готовили ужин. Стол уже был накрыт. Эея увидела в западное окно, что солнце коснулось гор, и молча посмотрела на отца. Он безмолвно кивнул в знак согласия. Эея вышла на задний двор дома, где стояла недоделанная скульптура. Она встала рядом с этим неоконченным изваянием и, глядя на заходящее солнце, принялась петь любимую песню своей матери. Эор вышел из дома и слушал родной голос дочери, в очередной раз отмечая, как она похожа на его Тои. Именно младшая дочь больше всего из дочерей напоминала ему ушедшую жену. Эея специально выбрала место для изваяния своей матери на западной стороне дома, потому что знала любовь своей мамы к закату солнца. Голос Эеи разносился по окрестностям, и многие соседи прекращали свои дела, чтобы послушать её прекрасное пение. Она пела всё время, пока солнце уходило за горы, затем её голос стих вместе с последним солнечным лучом этого долгого дня над долиной Энта.

После ужина отец и дочь удалились спать каждый на свой ярус, пожелав друг другу спокойной длинной ночи. Эту ночь Эея долго не могла уснуть, вспоминая прошедший день и размышляя над переписываемой книгой. Она знала многое об истории своей планеты, но там были интересные факты, о которых молодая девушка ещё не имела представления. Постепенно усталость взяла своё, и она уснула.

Ей снова приснился тот таинственный и желанный странник, он не был похож на юношей из долины Энта, он был иным, но от этого не менее прекрасным. В этот раз девушке совершенно отчетливо виделись его сильные, как у кузнеца руки и развитая широкая грудь, он коротко стрижен, что крайне редко бывает у юных пилигримов, но его черты лица и глаза скрывала туманная мгла сна. Её, уже полностью созревшее юное тело, будоражило девичий разум, рисуя неотчётливые, расплывчатые и очень соблазнительные образы своего суженного. Ей снились его мягкие прикосновения к себе, его нежные поцелуи, и она их явственно ощущала во сне. Он что-то неясное и очень приятное говорил ей, а её сердце начинало истово стучать от возникающего сильного волнения и благоговейного трепета перед этим незнакомцем. Возможно, пример старшей сестры Эйни, а, скорее всего, именно стремление унять растущее вожделение к объекту своих грёз, исподволь заставляло эту юную девушку подставлять своё трепетное тело под тёплые ласки каждому утреннему зелёному лучу солнца. Эея нежилась так в первом взоре светила каждого нового дня неосознанно, но это снимало накопленное в ночи напряжение её тела.

После видений грядущего суженого, Эея всякий раз просыпалась, чувствуя трепетный стук своего сердечка. Вот и в эту ночь мутный образ её будущего любимого, возникнув в сонной мгле, заставил девушку выйти из чудесного сна в волнительном предвкушении ожидания своего счастья и в сопровождении приятного сердцебиения. Эея приоткрыла заспанные глаза и перевернулась в своём ложе, несколько шумно издав сладкий выдох, её взгляд скользнул в окно и нашёл на небе сквозь хрусталь свет двух ярких Близнецов. Они светили весьма высоко в небе, из чего Эея сделала вывод, что прошло уже чуть больше половины ночи. Ей всегда очень нравились эти двойные звёзды. Иллэяне прекрасно знали, что это маленькие звёзды, входящие в их местную тройную систему, но по древним уже позабытым традициям продолжали называть их Лучезарными Близнецами. Эею всегда занимал вид этих парных звёзд на фоне Великой Реки, но она их воспринимала теперь по-иному. С тех пор, как у неё появились девичьи мечты о суженном, эта звёздная пара представлялась ей двумя вечно любящими людьми, двумя неразлучными сердцами, однажды и навсегда нашедшими друг друга. Она смотрела на далёкие звёзды и на эту пару среди них с щемящим чувством ожидаемого восторга будущей встречи с тем, кого не знает, но страстно желает узнать.

Вдруг прямо между Лучезарными Близнецами появилась весьма яркая, оранжево-красная точка. Эта точка разгоралась и потихоньку сдвигалась вниз. Затем этот объект, уже затмевая свет Близнецов, стремительно нарастал в размере. В какой-то момент он превратился не в точку, а в вертикальную огненную черту, опускаясь всё ниже и ближе к тёмной полосе горизонта.

— Отец! — громко в полный голос позвала Эея. — Проснись! В окне дома нашего видишь ты ЭТО?

— Что вижу? — его голос звучал в голове Эеи и был сперва сонным, а затем стал бодрым и взволнованным. — Это что такое?

— Не метеорит явно это, — констатировала девушка, — видишь, словно лист на дереве висит, но опускается медленно.

— Вижу… за лесом дальним скрылся он теперь, — Эор также наблюдал, как это яркое НЕЧТО исчезло из поля зрения, и лишь небольшое зарево виднелось из дальнего леса.

Через некоторое время зарево погасло, погрузив дальний лес в прежний мрак ночи. Только Близнецы продолжили своё безмятежное восхождение над ночной долиной Энта.

— Как думаешь ты, отец, что было это?

— Не знаю, но права ты, дочь моя любимая, не метеорит это быстрый, иное нечто это. Место запомни обязательно, упало где это, ведь виднее тебе лучше, выше меня находясь, утром дня нового решим, быть как. Видишь, в порядке уже всё. Спокойной ночи длинной, дочка.

— Спокойной ночи длинной, отец.

Эея старательно заставляла себя заснуть, но сон не шёл. Она долго-долго смотрела в то место, где пропало из вида ЭТО. Всматриваясь в тёмный, еле различимый горизонт, куда исчезло НЕЧТО, Эея пыталась обнаружить малейшее движение. Ей мерещилось, что от падения ЭТОГО в лесу начался пожар, но прежняя ночная тьма убедила её в обратном. Постепенно её глаза смыкались, и она погрузилась в сон.

Наутро, после очередного ослепительного вторжения зелёного луча восходящего светила, Эея, проснувшись, встала с ложа, и, сладко потягиваясь, привычно пошла было к хрустальному окну, но остановилась. Ей отчётливо вспомнилось ночное наблюдение нечто непонятного там, за дальним лесом, к тому же она не забыла вчерашнее предостережение отца о том, что Ини может подсматривать за её наготой сквозь стекло. Обойдя створ открытого зелёной феерии окна, девушка, внутренне жалея, что не может понежиться в ласковых лучах солнца, сняла со стены свои одеяния и быстро облачилась в лазурную шелковистую ткань. Она спешно привела свои волосы в порядок, перевязав их лентой, и даже не взглянула ни на долину, ни на восходящее солнце, ни на весь утренний светящийся восторг за окном, а широким движением распахнув дверь своей спальни, сбежала по лестнице вниз, обращаясь к отцу в полный голос, как ночью:

— Отец, утра нового!

— Утра нового, дочка, — отозвался Эор, но голоса его Эея не услышала, а поняла.

— К завтраку жду тебя я, а ещё мне сообщить позволь старцу Энту о ночном нечто в лесу дальнем, — теперь она не размыкала губ, общаясь с отцом мыслями, пока начинала суетиться на кухне, разводя огонь в печи.

— Конечно, расскажи всё ему, думается мне, что ехать надо туда и разузнать всё, — возникли его слова.

Эея расставляла посуду на стол, мысленно пересказывая старцу Энту, что наблюдала ночью во всех подробностях.

— Права ты, Эора дочь славная, не метеорит это точно по рассказу твоему подробному, и к отца совету прислушаться стоит, найти нужно это, — мысленно ответил Энт из своего дома, выслушав рассказ, а, затем, спросил, — к Иргу дороги карта есть у тебя?

— Да, есть, изучал отец вчера карту эту.

— Место в лесу дальнем, упал куда огонь таинственный этот, хорошо запомнила ты?

— В ночи положение огня неизвестного того в окне своём помню точно.

— Тогда на ложе своё ляг так, как ночью было это, карту держи перед собой, дабы долины нашей гор восточных створ с гор очертанием на карте совпал в точности. Быть писало с чернилами должно в руке у тебя. Место огня загадочного вспомни на окне своём большом и проведи линию, прямо через карту всю, очи твои соединяющую и место то.

— Но карту испорчу же я! — девушка, сама много раз переписывая книги и перерисовывая карты для жителей Иллэи, очень огорчилась.

— Эея благоразумная, — успокоил её Энт, — только так найти в лесах это неизвестное сможем мы, а карту линией одной не испортишь. Карта эта, тобой когда-то нарисованная, в библиотеке нашей останется в память о случае этом удивительном. Сделай, помощница моя умная, как сказал я, а после отца твоего и тебя жду у себя, искать это нечто поедем все мы.

После завтрака Эор занялся упряжью повозки, чтобы приготовить её для поездки, а Эея, взяв карту, выполнила в точности всё, что сказал ей старец. Держа в руках карту с начерченной линией, девушка приехала вместе с отцом к дому Энтов. Их встретил Энт со своим правнуком Ини, тем самым парнишкой, что подглядывал за Эеей по утрам с того берега ручья. Старец прекрасно знал интерес своего правнука к дочери Эора, поэтому он исподволь стремился дать ему возможность быть больше с ней. Кто знает, вдруг свершиться воля Иллэи, и она соединит эту прелестную его помощницу по работе в библиотеке и застенчивого Ини.

Парнишка при виде Эеи смутился, покраснел и пару раз робко взглянул ей в глаза. Девушка не испугалась его взгляда, не убоялась возможной внезапной их связи, ведь была абсолютно уверена в обратном, откуда-то знала, что этому не бывать никогда. Ещё буквально вчера она была, пожалуй, и не против, что ею по утрам может любоваться и восхищаться Ини, допускала, что он может стать её мужем, но сейчас вдруг откровенно застыдилась своей былой наготы в зелёных лучах. Теперь же сожалела, что последовала примеру старшей сестры и поддалась искушению купать своё тело в каждом утреннем взоре светила, хоть это было очень приятно. Эея окончательно разуверилась в своём лёгком интересе к Ини, теперь же он её нисколько не волновал. Девушка отвела свои большие голубые глаза от парнишки и прижалась к отцу, сидя с ним на месте возницы. Старец Энт и Ини разместились в повозке позади них.

— Нет, — подумала она, даже не пытаясь скрыть это от понимающего её мысли отца, — не суженый мой Ини, быть им никак не может он, меня услышит однажды Иллэя и другого пошлёт мне любимого, но не сейчас, не сегодня и не завтра. Позже, много позже…

— Иллэи воля на всё, дочка, воля её на всё, — послал ей мысли Эор.

Почти четверть длинного дня старец Энт, его правнук и Эор с дочерью искали неизвестное нечто вдоль линии, указанной на карте. Лишь, уже отчаявшись найти неведомое, решив испить водицы из большого озера, чтобы утолить жажду в этот по обыкновению жаркий день, все четверо приметили яркий отблеск солнца среди леса. Лучи отражались от какого-то металла, которого не могло быть тут. Они, давно оставив повозку с крунчами близ дороги к Иргу, осторожно ступая, вышли на полянку недалеко от озера, где стояло огромное НЕЧТО блестящее на трёх металлических ногах. Вокруг никого, ни звука, ни движения.