Пик из Эхтера. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том I

Сергей Маркелов

– Теперь, когда ты знаешь правду, скажи Пик, что ты намерен делать?– Правду?! Правда у каждого своя… С самого нашего рождения мы по кирпичику возводим её вокруг себя глухой стеной. С возрастом огораживаясь Рвом Невежества, воздвигаем Башни Высокомерия и на самую высокую из них ставим Шпиль со словом «Правда». Достаточно кому-то бросить тень в нашу сторону, мы кидаемся на него Войной и ведем её до конца… Так что есть Правда – как не наша Гордыня?!

XII Первый Проступок или Шанс?

Очень трудно выполнять одну и ту же работу, состоящую из монотонных повторяющихся движений, требующих немалых физических усилий. При таком труде, где каждое твое движение доведено до автоматизма и не требует ни внимательности, ни использования разума, а лишь силу и выносливость — есть вероятность попросту отупеть.

На благо Пика, Тания оказалась очень общительной, что не сказать о нем. Она постоянно расспрашивала его о семье, об учебе или просто о жизни, не позволяя мышонку впасть в уныние и отчаяние. Хотя поводов для этого было предостаточно.

Паренек получил прекрасное образование, отличные оценки, был с Механикой на «ты» и очень всем интересовался — и на тебе! Его Диплом, оказался бесполезной бумажкой, с которой он ходил по работам и биржам с месяц. Всюду на него смотрели поверх головы и не видя за его плечами опыта, попросту хоронили все заявки в «долгий ящик».

— А где его взять, если все начальники хотят, чтобы у них работали уже специалисты. Где же учиться и набираться опыту!? Совершенно не понимаю! — поделился мышонок наболевшим с Танией.

— И не говори Пик, сама столкнулась с подобным. Если бы не случайная встреча со старичком печатником, устроившим меня сюда, не знаю, где бы я сейчас была…

— Скажи Тания, а здесь всегда так темновато? — почувствовал юноша, как глаза начинают болеть.

— Ты хотел сказать, тускло?!

— Да, — потер Пик глаза, которые начинали слезиться от сухости и перенапряжения.

— Как ты, наверно уже заметил, стены-перегородки между цехами, высотою не более десяти шагов, поэтому свет попадает к нам через вон те окна под потолком, — указала она на единственный естественный источник света во всем здании — небольшие окна почти на уровне крыши. — А как начинает темнеть, мы зажигаем свечи.

— Свечи?! И что помогает?

— Смеешься?! В пасмурную погоду и под вечер, все мы здесь работаем, как слепые мыши на ощупь!

— Да-а-а, так и зрение можно посадить, — тяжко вздохнул мышонок, припомнив, что у мамы всегда болели глаза после работы.

— А ты думаешь, почему все здешние работники одна молодежь!? Да пару ветеранов-мастеров.

— Понятно, — кивнул Пик и умолк, снова погрузившись в свои печальные думы.

Больше всего его тронуло то, что он оказался на самой нише трудовой цепочке, в то время как учителя, смотря на его успехи, вселяли в него большие надежды. Но Реальность оказалась куда более суровой и жесткой, чем он себе представлял.

Полностью погрузившись в работу, паренек и не заметил, как стрелки часов, что висели на стене в цеху, перебежали к полудню, и всю типографию огласил громогласный треск звонка.

— Что это!? — вздрогнул Пик, слишком глубоко уйдя в себя.

— Сигнал к перерыву. Официально он у нас полчаса, но каждый начальник цеха сам устраивает лимит.

— И сколько у меня времени, чтобы отдохнуть?

— Столько, сколько тебе нужно…

— Спасибо.

— Ступай, сходи в столовую, поешь, а то сил не будет дальше работать.

— Куда?

— В самом дальнем крыле здания за печатными цехами находится место, где можно за Зерна поесть от пуза, — пояснила Печатница, сама и не собираясь уходить.

— А ты!? — взглянул на неё вопросительно мышонок.

— Мы почти отпечатали тысячу из положенных двух. Я добью её, и тоже пойду.

— Хорошо, — кивнул Пик и вышел из цеха.

Оказавшись в коридоре, он немного удивился — тот был почти пуст. Такое ощущение, что лишь немногие работники переплетного цеха могли себе позволить обедать в столовой. В который раз тяжело вздохнув, мышонок пошел вперед, понимая, что и для него это было непосильной роскошью. Как и брать еду с собой из дому, ведь и там почти нечего было есть.

С этими, совсем не веселыми мыслями, он проследовал к двери туалета, что заметил по ходу сюда. Когда вышел, понимая, что у него еще есть время, он пошел осматриваться.

Войдя в большие цеха из коридора, он нигде не встретил преграды. Ведь на нем красовался фартук работника комбината, а значит для всех он был своим. Не успев углубиться вглубь рабочей среды, его внимание вдруг привлек один мышь, который орал на весь печатный цех на своих помощников:

— Сколько раз можно вам объяснять — прежде чем уходить на обед, надо полностью остановить работу машины, иначе она без присмотра может сломаться. А вдруг что-то попадет внутрь?! Вот как вчера — прозвенел звонок, и всё — никого. Я отошел, а когда вернулся — этот вентиль заело. Смотрите — напрочь застрял и рычаги все переклинило! А нам сегодня перестраивать машину на другой формат, — показал аккуратно подстриженный рослый русый мышь средних лет на вентиль и рычаги.

На нем, как и на парнях была одета спецовка печатника, состоящая из штанов, свободного покроя, сшитых из плотного материала, и доходившего до колен фартука, плотно прилегающего к телу на подобии жилета. Руки защищали перчатки до локтей, а ноги — высокие сапоги.

— Так что друзья мои, или вы его чините в обеденный перерыв, или я вычту ремонт из ваших зарплат! — погрозил он им пальцем.

После демонстративно развернулся и быстро ушел. Помощники, немного постояв, попробовали сместить вентиль, но его как следует заело. Каждый из них стал пробовать свои силы, приговаривая:

— Совсем с ума спятил! Мало того без передыха гоняет нас, так еще винит во всем случившемся…

— Э-э-э, не получается!

— Да-а, брось ты это… Всё равно лишат половины зарплаты за брак!

— Какой это еще?!

— Не беспокойся, найдут, — закончив на этом попытки исправить проблему, двое помощников ушли.

Третий их приятель — самый худой, длинный черного окраса мышонок, остался и продолжил попытки.

Оставив его, Пик отправился дальше. Но чем дальше вглубь «дебрей» станков он продвигался, тем сильнее ему хотелось вернуться и разузнать, как закончилась история с вентилем. Уже через десять минут блужданий по цехам, в которых почти никого не было, он резко развернулся и направился назад.

Вернувшись, он не обнаружил ни единой живой души возле печатной машины. Сообразив, что здешним работникам было по карману обедать в столовой, мышонок притаился неподалеку. Затем стал оглядываться по сторонам, не идет ли кто.

Никого не было, все ушли и благо вентиль оказался скрыт от лишних глаз самим станком. Недолго думая, мышонок подскочил к нему и стал с любопытством осматривать место поломки.

— А-а-а, вот в чем дело! — тихо произнес он. — Наверняка что-нибудь намотало…

Юркнув под печатную машину, он просунул руку вглубь станка под вентиль. Затем нащупав под ним головку винта, силой содрал с неё моток материи, который и стопорил его и рычаг к нему прилегающий. В этот самый момент станок вдруг ожил, засопел, загудел.

Не на шутку испугавшись, Пик кинулся в сторону своего цеха. Но он и не подозревал, что за его манипуляциями с вентилями и рычагами, из укромного уголка на втором этаже машины наблюдал долговязый помощник печатника. Злобно сверкнув глазами вслед мышонку, он тут же соскочил с машины и кинулся в сторону столовой.

Не успел паренек зайти в коридор, что вел в цеха, как тут же оказался под «расстрелом» нескольких десятков молодых и прелестных глаз. Чьими хозяйками вдруг заполнился весь узкий коридор. Смутившись донельзя, Пик втянул шею в плечи и быстрым шагом направился вперед. Завидев его еще издалека, Тания громко огласила «приговор» парню:

— Девочки, а вот и он! Пик холостой и очень серьезный парень! Так что налетай пока, не занят…

Не успел мышонок что-либо ответить, как на него накинулись мышки, которые были помоложе его и все как на подбор — красивые и милые, облаченные в длинные платьица до пола и рабочие фартуки. Каждая из них, норовила представиться, пожать руку, а кто-то даже, пересилив свой стыд — обнять. При этом они утягивали его в разные стороны, благодаря чему Пик почувствовал себя одеялом, которое каждая из них силилась перетянуть на свою сторону.

Не выдержав подобных «мук», он чуть не вспылил. И готов был силой оттолкнул всех от себя. Но тут вдруг его внимание привлекла одна особо шустрая мышка, которая, воспользовавшись неразберихой, подошла к Тании и вручила ей некий сверток. После чего растворилась в толпе.

— Спасибо, спасибо, очень рад познакомиться! Но мне пора, очень много работы, — стал пробиваться через стройные ряды мышек паренек.

— Да к тому же он очень работящий и скромный, — всё не успокаивалась Тания, продолжая нахваливать мышонка.

И ему даже пришлось силком затолкать её в цех. После, исчезнув внутри следом за ней, он плотно прикрыл дверь и сполз по ней, совершенно выжатый и жутко помятый.

— Что!? — воскликнула она, поймав на себе упрекающий взгляд помощника, который тяжело дышал.

— И к чему вся эта агитация!?

— Это не я, честное слово, — развела наиграно ручками девушка. — Обмолвилась парочкой слов подруге, а та своим, ну и так далее! Сам понимаешь — хороших парней нынче огнем с огнем не сыщешь, — улыбнулась она искренней улыбкой.

— Не надо было, теперь они обидятся, что я не приглашу их куда-нибудь! — повысил на неё голос паренек, позабыв, что она его наставница.

— А в чем дело!? Смотри сколько невест и все как на подбор — красавицы и умницы! Выбирай любую! Тем более, кому-то ты явно приглянулся сильнее остальных, — указала Тания на след от помады на воротнике его рубахи.

— А-а!? — удивился и даже вздрогнул Пик и принялся неистово теперь «грязь» сплевывая на пальцы. — Тания, не надо подруг мне сейчас!

— Что так!? Разбитое сердце? — бросила на него испытывающий взгляд печатница.

— Да причем здесь это?! Я пришел сюда зарабатывать Зерно, а не развлекаться и знакомиться с девчонками! — вспылил Пик, чем немало огорчил девушку.

От его слов она даже резко погрустнела, и в её глазах он увидел печаль, что грызла Печатницу изнутри.

— Прости, я вовсе не хотел тебя обидеть, просто… А что это? — указал он на сверток, попавшийся ему на глаза.

Он торчал из штанины Тании, и сразу привлек его внимание.

— Подарок! — развернула она его и вручила Пику свечу.

— Это мне!? — немного удивился мышонок.

— Да Пик, той милой мышке ты тоже приглянулся… Но постеснявшись подойти и заговорить, она через меня попросила передать тебе её самую дорогую ценность, — пояснила Тания, одним глазом поглядывая на бумажку, в которую была завернута свеча.

Прочитав её, она скомкала и положила в карман. Это невольное движение осталось незамеченным Пиком. Он оказался так тронут подарком, что не мог этого приметить. Взяв свечу в обе руки, он аккуратно положил её в сторонку на стеллаж. Развернувшись, он увидел Танию обедавшую куском лепешки в сухомятку. Она присела на корточки, у стенки, так как стульев здесь отродясь не было.

— Ты не пошел в столовую? — спросила девушка.

— Мне она не по карману, — вмиг остыв, ответил мышонок.

— Мне тоже. Вот возьми, — отломила она половину лепешки и протянула мальчику.

— Нет, спасибо!

— Бери, я же вижу, что ты умираешь с голоду.

Пик невольно потянулся за угощением. А почуяв так манящий запах выпечки, накинулся на неё и принялся с молниеносной скоростью грызть тот малый кусок, которым поделилась с ним Тания.

— Скажи, как её зовут?! — быстро уписав лепешку, спросил паренек, к которому вернулось хорошее настроение.

— Кого, ту мышку?

— Да, я должен сказать ей спасибо, — загоревшись новой целью, Пик поспешил вылететь в коридор, где еще не все «зеваки» разошлись по своим рабочим местам.

— Постой Пик! — кинулась следом за ним Тания.

Нагнав его в коридоре, она не успела и слова сказать, как оказалась сбита с толку диким криком одного из печатников:

— Где он!? Где!? Ты! Вот ты где! А ну иди сюда! — завидев Пика закричал мышь, в котором юноша узнал того самого печатника-крикуна.

— А ну пойдем со мной! — подошел он к нему.

Затем повел за собой, чуть ли не за шиворот. Все присутствующие тут же поспешили разойтись от греха подальше.

Тания хотела было кинуться за ним, но путь ей преградила всё та же голубоглазая мышка в платьице и фартуке, отличающаяся от остальных работниц переплетного цеха наличием красной косынки на голове, треугольником спадающей на плечи и спину.

— Нет! Он — другой, — прошептала девушка, заглянув прямо в глазки мышке, но было уже поздно.

Печатник, а вместе с ним юноша исчезли из виду и обе обеспокоенно переглянулись.

— Все сюда! — крикнул мышь и поставил Пика перед тем самым местом, где заедал рычаг.

— Нет, вы только посмотрите на него! Так мал, а уже успел натворить столько дел…

— Что такое, Мастер Ивани!?

— Что он сделал? — затараторили помощники, окружив мышонка, впив в него пристальные взгляды.

Не в силах держать ответ взглядом, чуть-ли не плача от столь резких нападок со стороны взрослого, бедняга опустил глаза.

— Я скажу, что он сделал! — громко начал печатник. — То, на что у вас, бездари, ума не хватило! Именно он и починил вентиль и рычаг! Молодец парень! — резко поменял свой тон голоса мужчина, и в знак одобрения хлопнул его по плечу.

— Извините, я не хотел… Просто видел, как вы мучаетесь… И вынул кусочек тряпки, что намотался на головку винта, с обратной стороны, — тихо, дрожащим голосом проговорил Пик.

Его всего колотило, он достал тряпку, что ранее сунул себе в карман и протянул печатнику.

— Вот, видите… — проскрипел мышонок.

— Ну хоть кому-то совестно смотреть, как я мучаюсь! В отличие от вас! — всё не успокаивался печатник.

Затылком чувствуя, что взгляды окружающих стали еще более обжигающими, Пик опустил голову.

— Если это всё, позвольте я пойду. Мне надо работать, — растолкал он толпу и поспешил в коридор, по ходу утирая слезы, которые не смог сдержать.

— Теперь остается только узнать, от чьей одежки этот кусочек и… Парень постой! — приметил мужчина, что Герой Дня сбегает.

Но было уже слишком поздно, ибо того и след простыл.

— Чего рты раззявили, живо за работу! — скомандовал он, а сам кинулся за Пиком.

Через полминуты он настиг его, перед самой дверью в цех Тании. Где паренек, пытался успокоиться, взять себя в руки и перестать трястись.

— Постой! — окликнул его печатник, когда Пик увидав его, хотел скрыться за дверью.

— Прости меня, паренек, я не хотел обидеть тебя! Ну же приободрись, ты молодец…

— Нет, вы преподали мне хороший урок. Помогать другим — себе дороже!

— Да что ты такое говоришь?! Выбрось этот мусор из головы! Ты сделал доброе дело, и по моей вине еще и пострадал. Прости, такой уж я строгий. С этими лентяями иначе нельзя… Ты, я вижу, неплохо разбираешься в механике. А не хочешь ко мне в помощники? Сразу в первые! И работа солиднее, и оплата выше!

— Я!? К вам? Да после ваших слов там, при всех, они меня возненавидели! — еле слышно проскрипел малыш.

— Эх, сынок! Если всякий раз совершая Добро, я надеялся, что мне скажут: «Спасибо» — я бы ни за что этим не занимался! Так что, отбрось все сомнения и скажи — как тебе мое предложение?

— Я… я… Я здесь первый день, позвольте мне освоиться немного, а там посмотрим, — тихо ответил Пик, сбитый с толку столь неожиданным предложением.

— Только не тяни! Шанс дается лишь раз! Я долго ждать не буду…

— Хорошо! Спасибо!

Печатник похлопал парня по плечу, затем сам открыл перед ним дверь и зашел следом в цех Тании.

Невольными свидетелями всей этой минутной беседы стали двое слушателей. Одна из них была мышка из переплетного цеха, которая стояла у двери и жадно слушала каждое слово в коридоре. Вторым являлся черный мышь, тот самый, что позвал печатника и указал на Пика. Услыхав слова Ивани, он со злости сжал руки в кулаки. Сверкнув глазами, парень затаил лютую обиду на мышонка, которому вот так запросто улыбнулась удача. Его недобрый, полный зависти взгляд и жесты, не сулящие ничего хорошего, были случайно замечены той самой мышкой, из переплетного цеха, которая чуть приоткрыла дверь, когда голоса стихли. Спустя несколько песчинок она захлопнула дверь, а черный мышь, не приметив её, скрылся в цеху.

— А-у, Тания! Как поживаешь? Как работается? — взял слово печатник, оказавшись внутри цеха, застав её за сбором букв.

Она резко обернулась, и никак не ожидав увидеть у себя Гостя, уронила форму.

— Ивани, какими судьбами!?

— Да вот возвращаю тебе помощника! Береги его — толковый он паренек. Ну ладно вижу у вас работы непочатый край. Не буду отвлекать. Тем более, что у самого её по горло! Рад был увидеть тебя! Удачи, — не дал и рта открыть девушке Ивани и также быстро, как зашел, он вышел, оставив её и Пика в недоумении.

— Я думала тебя…

— Нет! Мне повезло! Совсем неожиданно, он даже пригласил меня к себе, — печально проговорил Пик, подходя к форме, что уронила Тания, на которой она не успела набрать слово — «Долой».

Сделав вид, что не заметил этого, мышонок поднял её с пола и протянул печатнице.

— Спасибо, — приняла она её. — Ну, а ты что?! — спросила вкрадчиво мышка и поспешила вытряхнуть все буквы в один из ящиков.

— Я отказался!

— Почему?! Такой шанс выпадает не часто, — не на шутку удивилась девушка.

— Дурно, конечно, о таком размышлять, но я думаю, своим решением Ивани просто хотел подстегнуть своих помощников работать лучше… Кроме того, чувствует мое сердце — здесь я нужнее, нежели там, — скромно улыбнулся Пик.

— Не суди себя строго. Ты и вправду неплохой паренек, — поняла его слова Тания и ответила тем же.

— Ну раз это твое окончательное решение, приступим к работе, — поспешила закрыть эту тему разговора мышка, понимая, что она не приносит радости пареньку.

— Да, конечно, — подхватил Пик и оба заняли свои места у станка.

После минутной настройки они продолжили работать.