Песок вечности

Сергей Курган, 2020

Студентам Ане и Максу предстоит выполнить сложное и ответственное задание. Молодость всегда готова к приключениям, но задание это надо выполнить в XIII веке на юге Франции, где ты, как в жерновах, оказываешься между безжалостными рыцарями-крестоносцами и религиозными фанатами. И вот ты в чужом времени. С чего начать? На каком языке объясняться? Что может спасти, если допустишь ошибку? А найти то, за чем ты сюда прибыл, совершенно необходимо. Найти и вернуться…

© Курган С.И., 2020

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2020

© «Центрполиграф», 2020

Глава 1

Ставки сделаны

— Почему они все время бьют в эту чертову гору? — с раздражением произнес Макс, после того как в Ле-Пог ударило сразу три молнии.

Аня усмехнулась — про себя, чтобы не задевать Макса, который и так был сильно напряжен. И ворчлив гораздо более обычного. Впрочем, и ситуация-то была куда как необычна, мягко говоря. Но с поручениями Сержа всегда так. И потом, разве она не сама этого хотела? Хотела, конечно, но… Хотеть — это одно, а на деле, если хорошо подумать, то это же сумасшедший риск, прямо безумие какое-то. Хотя теперь уж поздно об этом…

«Ставки сделаны, господа. Ставок больше нет», — вспомнила она дежурную фразу крупье, которую слышала в Монте-Карло. Она все-таки побывала в знаменитом казино, как и мечтала. Монте-Карло… Кажется, это было сто лет назад. И вот теперь она здесь. Может быть, хорошо, когда не все мечты сбываются? На этот раз, похоже, перебор с адреналином. Аня тихонько вздохнула. Кстати, в самом деле, почему молнии бьют в Монсегюр просто пучками?

— Чертова гора? — переспросила она. — Вроде бы должна быть, скорее, святой. Или нет?

— Ну да, — согласился Макс, — эти катары от черта-то как раз и бегут, думают только о спасении души своей драгоценной. В голове у них — мысли о вечной жизни.

Аня молча слушала.

— Я понимаю теперь, почему они все тут, в Средневековье, так озабочены «жизнью будущей», — добавил Макс.

— Почему же? — спросила Аня рассеянно, думая о своем.

— Потому что та жизнь, которой они здесь живут, — это не жизнь.

Аня посмотрела на Макса, едва различая его лицо. Они сидели без света, чтобы не привлекать внимания кого бы то ни было: ни катаров, ни добрых католиков, ни, боже сохрани, рыцарей, обложивших замок и после одиннадцатимесячной осады готовящихся, наконец, к штурму. Штурму, только подумать! При виде Монсегюра, вознесшего свои стены на вершине высокой и крутой, с почти что отвесными склонами, горы Ле-Пог, сама мысль о штурме казалась абсурдной.

— Неудивительно, — продолжал разглагольствовать Макс, — что они все время думают о смерти. Они просто сжились с ней, воспринимают как старую знакомую. Они уже почти что и не боятся ее, ведь она тут на каждом шагу. Ясно теперь, откуда все эти изображения черепов, скелетов. Смерть все время где-то рядом. А уж о катарах нечего и говорить!

Аня молча кивнула. Разговаривать не слишком хотелось, тем более что вставить свою реплику в поток рассуждений Макса было не так-то просто. Макс был верен себе. Впрочем, его это, наверное, успокаивало. А спокойствие сейчас необходимо, хотя… Какое уж тут спокойствие! Жар возбуждения буквально бушевал в жилах. Да, она склонна к опасным авантюрам, но не зашла ли она на этот раз слишком далеко? Хотя ведь это все не ради развлечения.

Время тянулось томительно медленно — приходилось ждать. Серж настаивал на том, что непременно нужно дождаться темноты.

— Имейте в виду, — говорил он, — что темнота будет действительно полной. Тем, кто живет в XXI веке, это непривычно, сейчас всегда где-нибудь что-нибудь да светится.

— Даже в лесу? — спросил иронически Макс. Нашел с кем иронизировать!

— Даже в лесу, — ответил Серж совершенно серьезно. — Где-то ведь все равно есть города, и они подсвечивают небо. Небо светлее, гораздо светлее, чем в те времена. Общий световой фон заметно ярче. Вы даже не представляете себе, как темно было тогда.

От этого «тогда» Аня вздрогнула. Для них с Максом — это теперь. В год 1244-й от Рождества Христова.

Она оттянула рукав и взглянула на черный браслет на левом запястье. Это — единственное, что соединяло с их родным временем.

— Ты же знаешь, — нехотя начала она, — что катары считали окружающий мир царством зла и страдания, вырваться из которого, то есть умереть, значило спастись. Освободить душу от телесных оков и обрести блаженство. Слиться с Богом. Они это называли «благой кончиной».

— Ну конечно, — ворчливо согласился Макс, — якобы Бог не мог создать этот мир, потому что этот мир — ад, а Он — Бог любви, и потому никак не мог сотворить подобное. И тело — это тоже творение преисподней, потому что это — тюрьма для души, которую Он создал. Мол, все телесные отправления — это от сатаны, а душа — она чистая, не писает, не какает. Такая, ты ж понимаешь, брезгливость! Далась им эта чистота.

Макс, как всегда, наводил критику. Но Аня понимала, что он прав. Катары были, красиво выражаясь, дуалистами: у них получалось, что Бог и дьявол равнозначны, что они обладают одинаковым могуществом. Якобы только душа и жизнь вечная от Бога, а тело и реальный мир — от дьявола. Но ведь это чушь! Все в этом мире — от Бога. Она вспомнила разговор с Сержем.

— Они, дескать, жили в Аду, — говорил он, крутя в руках золотую зажигалку.

Аня еще удивилась: зачем она ему? Ведь он не курит!

— Какая глупость! Много они понимали… — продолжал он с усмешкой. — Что они знали об аде? «Царство Люцифера»! Оставили бы уж Люцифера в покое. Нечего ему чужие дела приписывать! Люциферу плагиат ни к чему, у него и так хватает забот — уж можете мне поверить!

Аня саркастически улыбнулась при этом воспоминании: Сержу ли не верить?

— Что да, то да, — ответила она на тираду Макса, — они были озабочены совсем не тем, чем люди XXI века.

— Дурь какая-то! — продолжал кипятиться Макс. — Бог дал вам жизнь — живите! Нормальный человек со всем этим не заморачивается.

— Ну, нам-то сейчас есть чем заморачиваться, — возразила Аня. — Уже стемнело. Думаю, пора трогаться.

— Да, — согласился Макс, вглядываясь в то, что казалось полной темнотой. — И как только они что-то тут видели? Темно, как…

Он не договорил. Вздохнув, надел инфракрасные очки и проверил футляр-кобуру с их едва ли не единственным оружием — специальным пистолетом, стреляющим ампулами быстродействующего транквилизатора. Количество ампул, впрочем, было ограниченно. Кроме этого, у каждого из них имелся электрошокер. По словам Сержа, в случае столкновения с рыцарями от него было бы мало проку, но огнестрельное оружие брать было нельзя.

Макс выглянул в окно: на фоне неба, чуть более темный, чем окружающий ландшафт, был едва различим Ле-Пог со стоящим на нем замком. Макс протянул руку во тьму — дождь, похоже, прекратился. Хоть это хорошо.

— А они ничего и не видели, — сказала Аня. — Помнишь, Серж говорил, что в безлунные, беззвездные ночи приходилось надеяться на другие чувства и что у нас такой привычки нет. У нас и слух, и обоняние находятся в угнетенном состоянии, особенно слух, потому что мы живем в очень шумном мире.

— Ага, — хохотнул Макс, — как он там сказал? «Постоянно с этими дурацкими наушниками в ушах, словно они в них рождаются на свет».

— Да, — отозвалась Аня. — Это он от раздражения. Но он сказал тогда и кое-что поважнее.

— Что «люди разучились слушать тишину»?

— Да, именно. И в нашем положении это опасно.

— Действительно, здесь так тихо…

— Эти инфракрасные очки не могут дать картинку, на сто процентов соответствующую нормальному световому видению днем, — заметила Аня. — К тому же к ним еще надо привыкнуть. Так что нам с тобой придется быть очень внимательными, если мы хотим вернуться, и любой шорох может иметь для нас значение.

— Прежде чем вернуться, нужно остаться в живых, — заметил Макс ворчливо, — желательно прихватив то, за чем мы сюда явились.

— Правильно, — решительно произнесла Аня, — а поэтому заткнулись и пошли!

Они вылезли в окно и отправились к Монсегюру. Ландшафт в призрачном зеленом свете прибора ночного видения выглядел странно. Казалось, это происходит не на Земле. Они шли настолько быстро, насколько это было возможно, не производя шума. Разумеется, в обычной обуви это едва ли было бы реально. Поэтому на ногах у них были спелеологические ботинки. Макс, как обычно, пошутил по этому поводу:

— Сегодня ночью мы как раз собираемся малость заняться спелеологией. Полевая практика, так сказать.

Это оказалось в точку — именно пещера была их целью. Точнее, грот Ломбрив. А еще точнее, то, что в нем находилось. Аня вспомнила инструкции, которые им давал Серж.

— Ле-Пог изрыт пещерами, как швейцарский сыр, — говорил он. — Это дар природы. Усилия людей добавили к этому потайные ходы. Часть из них служит для сообщения между различными частями замка, часть соединяет пещеры. А есть и такие, которые ведут за пределы Монсегюра.

Серж развернул большую и, как поняла Аня, очень подробную схему пещер и ходов.

— Ой, мамочки! — вырвалось у нее. — Кто же это все составил?

— В основном это «раскопал» Отто Ран, летом 1929 года, но об этом — потом.

— Здесь попробуй не запутаться! — заметил Макс, глядя на схему, напоминавшую сложный лабиринт. — Чтобы все это изучить, потребуются месяцы.

— Месяцев у нас нет, — сухо произнес Серж, — и вы это знаете.

— Да, мы знаем, — смутился Макс.

— Но, по счастью, — продолжил Серж, — изучать все вам незачем. Вам нужно, главным образом, запомнить свой маршрут, который я сейчас покажу и объясню, что и как. Его, так же как и по крайней мере два запасных, надо заучить наизусть, так как брать схему с собой, конечно, нельзя.

И Серж красным карандашом прочертил предстоящий им путь.

Сейчас они направлялись к начальной точке этого маршрута, пролегавшего через недра горы, к тщательно замаскированному входу в один из подземных коридоров. Говорить было нельзя, и они шли молча, старательно «слушая тишину». Однако ничто ее не нарушало. Замок приближался. Слава богу, как и предполагал Серж, здесь, похоже, рыцарей действительно нет.

— Я постарался проложить для вас наиболее безопасный маршрут, — объяснял Серж.

Они сидели за деревянным столом, который стоял перед укромно расположившимся в виду Монсегюра одноэтажным домиком, окруженным небольшим садом.

— С этого направления замок, насколько я понимаю, не штурмовался, — продолжил Серж, — поскольку склон Ле-Пога тут, как видите, совершенно отвесный, и к тому же почти совсем гладкий, и не за что даже веревку зацепить. Так что без специального снаряжения тут подняться наверх невозможно.

— Хорошо, что среди них не было альпинистов, — со смешком заметил Макс.

— Я так думаю, — улыбнулась Аня, — что тогда было как-то не до альпинизма. Забот — выше крыши, какие уж тут хобби!

— Как вы сказали? — сразу же заинтересовался Серж. — «Выше крыши»? Любопытно.

Вот и еще одна пословица в его копилку. То есть, наверное, поговорка. Черт их разберет.

— Вы правы, Аня, — продолжил он, — было не до хобби. Однако скалолазание было, а как же! Но, конечно, не по таким стенкам. К тому же рыцарский доспех весил до пятидесяти килограммов.

— Ничего себе! — поразился Макс.

— Да, представьте. Тут и в седле-то усидеть мало кто сможет. Многие, упав в таком доспехе с лошади, не в состоянии были самостоятельно подняться. А уж лазить…

— Но ведь лазили?

— Лазили, куда денешься…

— А спуститься тут можно? — спросил Макс.

— Замечательный вопрос! — ответил Серж. — То-то и оно, что можно. И есть сведения, что четверо катаров якобы это и сделали — незадолго до начала штурма спустились по стене именно здесь.

— Сбежали?

— Нет. Они спасали самое ценное, что у них было, то есть то самое, что мы ищем.

— И они его унесли?

Серж досадливо поморщился и побарабанил пальцами по столу.

— В том-то и дело, что точно это неизвестно, — ответил он. — Я ведь сказал: «Есть сведения». Но они ненадежны. Может оказаться, что все это легенда. Мы не можем на это полагаться. Однако это необходимо иметь в виду.

— В смысле?

— В грот Ломбрив надо проникнуть до того, как его оттуда могут забрать эти гипотетические сбежавшие из замка катары.

— Его — то есть Философский Камень, так?

— Да. Проникнув в пещеру, нужно проследить за тем, как Камень оттуда станут забирать, потому как искать его в гроте Ломбрив чересчур долго и хлопотно. У вас будет на это слишком мало времени. Если же его станут забирать, то, стало быть, извлекут из тайника. И тогда…

— И тогда его надо отнять, так? — спросил Макс.

— Да, — ответил Серж. — И имейте в виду, что сделать это будет нелегко. Конечно, это не рыцари, но это взрослые крепкие мужчины, и кто знает, сколько их там окажется: хорошо, если трое-четверо, а может быть, и больше.

— Но ведь их там должно быть много. Вы сами говорили, что в гроте Ломбрив укрылось чуть ли не пятьсот человек.

— Тайник наверняка находился не на виду, и о нем могли знать лишь считаные единицы, естественно, из числа «совершенных». Я полагаю, вероятнее всего, он был в этом помещении.

Серж указал на большой фотографии в своем ноутбуке закуток в гроте Ломбрив — что-то вроде комнаты.

— К тому же, — добавил он, — это, так сказать, на втором этаже, на верхнем ярусе грота. Так что там, скорее всего, могут оказаться не более чем несколько человек.

— Ясно, — кивнул Макс. — Но, как я понимаю, у них нет оружия? Катары ведь…

— Оружия нет, — согласился Серж. — Но они и без оружия с вами справятся. Именно поэтому у вас будут электрошокеры и пистолет с ампулами. Это не совсем оружие, конечно, но убивать никого вам и не следует, а отключить можно весьма эффективно, так как это новейшие модели, можете не сомневаться. Разумеется, вы пройдете инструктаж в обращении с ними и получите возможность попрактиковаться. Этой практики будет недостаточно, но запасом времени мы не располагаем.

— А если его не станут забирать? — спросила Аня.

Серж вздохнул и задумчиво покрутил в пальцах зажигалку.

— Если его не станут забирать и, значит, не достанут из тайника до штурма, тогда вам решать, — сказал он. — Или все-таки попробовать его отыскать и изъять и, значит, задержаться там, то есть чудовищно рисковать, или сразу возвращаться. Передадите условный сигнал, и мы вас заберем. Думаю, все должно сработать как надо.

Серж замолчал с мрачным видом.

— Тогда мы попробуем еще раз, — добавил он, — при следующей оказии.

— То есть в 1944-м?

— Да.

— Ну хорошо, — заметил Макс, глядя на отвесный склон Ле-Пога, — штурмовать здесь невозможно, хотя, по мне, это и в других местах точно так же невозможно. Мне Монсегюр кажется совершенно неприступным…

— Есть предположение, — прервал Серж, — я бы сказал, больше чем предположение, что крестоносцам открыли ворота.

— Кто?

— Не знаю. Но мне это представляется весьма вероятным: замок в самом деле практически неприступен. Его осаждали одиннадцать месяцев…

— Ого!

–…и не решались штурмовать, а тут — пошли на штурм и быстро взяли. Это наводит на определенного рода соображения, не так ли?

— Наводит, — согласился Макс. — Но я вот чего не понимаю: почему катары не покинули замок, воспользовавшись тем подземным ходом, по которому мы должны пойти?

— По очень простой причине. Они были уверены, что Монсегюр обложен крестоносцами со всех сторон, и выйти из замка означает сразу попасть им в руки. А проверять, как нетрудно догадаться, никому не хотелось.

— Ну, это понятно… — заметил Макс.

— А на самом деле Монсегюр был обложен не по всей окружности, и в этом месте рыцарей не было, так?

— Он был обложен со всех сторон, как и положено: осада есть осада. Но перед штурмом рыцари, как мы считаем, перегруппировались и сосредоточились на главных направлениях. Там, где собирались штурмовать. Поэтому на данном участке их, по идее, быть не должно.

— То есть это ваше мнение?

— Мы так предполагаем, — кивнул Серж. — Поскольку штурмовать здесь невозможно, а о существовании этого хода рыцари, как мы думаем, не знали. Но это гипотеза.

— Нормально! — воскликнул Макс. — Гипотеза. Хорошенькое дело! А если они там есть, и мы на них напоремся?

— Вы можете напороться в любой момент, и не только на рыцарей. И вы это прекрасно понимаете, не так ли? Они вполне могли оставить там какой-нибудь заслон. Кто знает? Но мы все же, с большой долей вероятности, предполагаем, что там будет чисто.

Макс молчал.

— Конечно, это дикая авантюра, — продолжил Серж, — но у нас нет выбора. Впрочем, заставить вас совать голову тигру в пасть я не могу. Можете передумать.

— Я пойду, — твердо произнес Макс. — Просто вырвалось — эмоциональная реакция.

Аня остановила на Максе долгий взгляд.

— Хорошо. Будем надеяться, что наши предположения верны, — заключил Серж.

— Вы сказали: «мы предполагаем», «мы думаем», — вступила в разговор Аня. — «Мы» — это кто?

— Мы — это я и мои консультанты, — лаконично ответил Серж.

— У нас не будет связи? — спросил Макс.

— У вас будет связь — односторонняя, и только для того, чтобы передать сигнал. Большего мы не можем, точно так же как и снабдить вас дополнительными ампулами — чем больше масса, тем больше энергии требуется для переброски. Энергии на все это уйдет уйма. Ее может и так-то не хватить.

Серж щелкнул своей золотой безделушкой и какое-то время смотрел на язычок пламени, а затем слегка вздохнул и посмотрел прямо Ане в глаза.

— Мне очень жаль, но никаких гарантий относительно чего бы то ни было я дать не могу…

* * *

Замок приближался, и через несколько минут они вышли из леса на открытое пространство. Внезапно где-то справа мелькнул свет. Аня с Максом успели только заметить, что это был костер. Очевидно, он был предусмотрительно разложен в каком-то укрытии, и потому его можно было увидеть лишь с некоторых направлений. А возле костра мелькнули фигуры: рослые, в доспехах, но, кажется, без шлемов. Рыцари! А ведь Аня только что о них подумала… В сознании успело проскочить французское выражение: «Лишь волка помяни, как тут же увидишь его хвост». Вот черт!

— Кажется, их трое, — шепнул Макс.

— Да, трое, — ответила Аня. — И шептать уже ни к чему, нас заметили.

— Да, точно! Что делаем?

Аня почувствовала растерянность — на какую-то минуту, не больше. Но этого хватило для того, чтобы их местонахождение обнаружили.

— Вот блин, — раздосадованно произнес Макс, — они уже тут как тут!

В тот же момент рыцарей увидела и Аня: их было двое. Значит, третий остался у костра! Но тогда, может быть, есть шанс…

— Их двое! — сказала Аня.

— Вижу, не слепой…

Рыцари были в кольчугах, плотно облегавших тело, руки и ноги, поверх кольчуг были надеты зеленые хламиды. Кисти были защищены латными перчатками, но оба были без шлемов. Бедра были препоясаны ремнями с пустыми ножнами, так как мечи они держали в руках. Один из них светил фонарем, толстой свечой в кожухе. Это был так называемый потайной фонарь. Кожух с трех сторон закрывал огонь свечи, так чтобы не подсвечивать самого держащего, и бросал на удивление сильный сноп света в одном направлении.

— Наверное, за свечой стоит отражающая пластина, — тихо сказал Макс.

Второй рыцарь сжимал в правой руке длинное копье с вымпелом. Щитов у них не было.

Мечи оба держали в левой руке. «Левши, что ли?» — удивилась Аня, не в силах отвести от мечей взгляд. Рыцари смотрели на них со странным выражением, на лицах их читалась смесь изумления, опаски, неприязни и агрессии.

— Мы выглядим дико, — произнес Макс, — поэтому они так смотрят…

— Макс, стреляй, пока не поздно!

— В которого?

— В правого! — со злостью проговорила Аня. Только бы Макс не стал еще спрашивать, почему! К счастью, они без шлемов. Остается надеяться, что он помнит инструкции Сержа.

— Не вздумайте вступать с рыцарями в разговор, — объяснял Серж, — во-первых, они говорят на старофранцузском с примесью старопровансальского, так что вы все равно ничего не поймете. Во-вторых, вы потеряете время, и это, скорее всего, окажется фатальным. И молите судьбу, чтобы их было не более трех. Тогда еще есть какая-то надежда. Впрочем, трое — это многовато, это, пожалуй, безнадежно. Разве только чудо. Стреляйте в шею — это если вам повезет и они окажутся без шлемов.

— А если в шлемах? — спросила Аня. — Что тогда?

— Тогда уносите ноги. Если вы не потеряете времени, то, вполне вероятно, что вам это удастся.

Время, казалось, еле ползло, хотя на самом деле прошло, должно быть, несколько секунд. «Что он там возится? — стучало у Ани в мозгу. — Попадет ли в темноте?»

Рыцари разом, словно сговорившись, издали громкие возгласы и, подняв мечи, бросились вперед. В ту же секунду Аня услышала тихий свист, и один из рыцарей остановился, схватился рукой за шею и попытался вытащить иглу.

— Ничего себе! — воскликнула Аня. — Сколько же в нем силищи! Если ему это удастся, нам каюк!

Но препарат действовал быстро, и доза там была слоновая: рыцарь зашатался и повалился на землю, выронив фонарь, который упал открытой стороной вверх. Свеча в нем не потухла, и луч света бил теперь в небо.

Второй рыцарь, потеряв Аню и Макса из виду, на какой-то миг растерялся и тоже остановился, но быстро собрался, подбежал к товарищу и, мельком глянув на него, вложил свой меч в ножны и подобрал фонарь. Коротко поведя им, он, конечно, вновь обнаружил Аню и Макса. Тогда он метнул копье.

— Ложись! — крикнул Макс, и Аня бросилась на землю.

Длинное тяжелое копье просвистело буквально в нескольких сантиметрах над ней, то есть точно там, где была ее голова доли секунды тому назад. У нее душа ушла в пятки, она никак не ожидала, что можно метнуть здоровенное копье с такой силой.

Аня и Макс быстро вскочили на ноги. Рыцарь выхватил меч и, подняв его, громко закричал, должно быть, тому, кто оставался у костра, а возможно, и другим, которые могли находиться поблизости.

— Их тут может быть чертова туча! — произнес Макс.

— Стреляй! — крикнула Аня. Сердце у нее билось, казалось, у самого горла, тело затопило лихорадочное возбуждение.

Аня вновь услышала тихий свист, но на этот раз ампула врезалась в грудь и разбилась — значит, именно там, на груди под хламидой, была стальная пластина. Вот невезуха! Попал, да не туда!

— Линяем! — вырвалось у Ани. — Сейчас налево, к тропе, а дальше — к замку. Ноги в руки! — И они побежали.

А ведь все было так спокойно и уютно еще неделю тому назад…