Песок вечности

Сергей Курган, 2020

Студентам Ане и Максу предстоит выполнить сложное и ответственное задание. Молодость всегда готова к приключениям, но задание это надо выполнить в XIII веке на юге Франции, где ты, как в жерновах, оказываешься между безжалостными рыцарями-крестоносцами и религиозными фанатами. И вот ты в чужом времени. С чего начать? На каком языке объясняться? Что может спасти, если допустишь ошибку? А найти то, за чем ты сюда прибыл, совершенно необходимо. Найти и вернуться…

Глава 3

Камень особой породы

Мартовской ночью 1244 года Аня и Макс бежали по лугу, простиравшемуся до самой горы Ле-Пог, на которой стоял замок Монсегюр.

Они не останавливались ни на секунду, стараясь как можно скорее удалиться от того места, где наткнулись на рыцарей. Слава богу, они были довольно спортивными: Макс в свое время занимался плаванием, Аня же была любительницей бегать по утрам. Кроме того, в течение той недели, которую провели у Сержа в Невшателе, а затем — в Южной Франции, они имели возможность потренироваться. Поэтому оба были в неплохой форме.

Они успели пробежать, судя по всему, довольно приличное расстояние, и им уже казалось, что они благополучно «оторвались» от рыцарей, когда случилось то, что… То, что, собственно, и должно было случиться. За спиной явственно послышался топот, выбивающий мерную, отчетливую дробь. Лошадь, скачущая рысью! Нет, не лошадь, а лошади — дробные ритмы накладывались один на другой. Боже, сколько их?

— Макс! — на бегу, стараясь не сбить дыхание, окликнула Аня напарника. — Они верхом!

— Они должны были это сделать. Ежу понятно.

— Их двое?

— Больше… Думаю, трое!

Макс резко остановился, Аня остановилась тоже.

— Точно трое, — сказал он, повернувшись.

Рыцарей было видно почему-то очень отчетливо.

— Черт, — произнес Макс сквозь зубы. — Луна, чтоб ей…

Погода в этих краях менялась очень быстро. Только недавно прошла гроза, и небо было сплошь затянуто тучами, как вот уже появились просветы, в один из которых вышла луна. Это был узкий серп, но и он освещал ландшафт достаточно для того, чтобы рыцари могли видеть Аню с Максом.

— Луна, — пробормотала Аня в шоке, — но как же… Ведь новолуние!

— Значит, не новолуние…

— Выходит, мы не попали…

— Мы попали, — мрачно перебил Макс. — Еще как попали!

Трое рыцарей были в «горшковых» шлемах с узенькими щелями для глаз, а потому — неуязвимы для пистолета Макса. Сверх того, приделанная к нему кольчужная бахрома прикрывала и шею. Щиты у рыцарей были приторочены к седлу.

— Вот сволочи! — пробормотал Макс.

— Почему ты остановился?

— Не понимаешь? Бежать нет смысла — от конных нам не уйти.

— И что? Они через минуту изрубят нас в капусту!

— Я буду стрелять.

— Но они все в шлемах!

— В лошадей. Они без шлемов.

Макс дает! Аня нервно захихикала.

— Беги! — коротко бросил Макс Ане.

— А ты?

— Я скоро за тобой. Давай!

— Я подожду тебя.

— Беги!!!

Аня побежала, но через несколько секунд, услышав громкое лошадиное ржание, остановилась и повернулась.

Одна из лошадей встала на дыбы, после чего ее передние ноги подогнулись, и она начала заваливаться на правый бок. Она еще раз слабо заржала и дернулась всем корпусом. Рыцарь не смог удержаться в седле и упал в траву, вслед за тем лошадь тяжело рухнула на упавшего, подмяв его под себя.

— Ура! — воскликнула Аня. — Макс, это был блеск!

— Подожди радоваться!

Один из остававшихся двух рыцарей осадил коня и спрыгнул на землю, после чего подошел к придавленному лошадью товарищу посмотреть, чем ему можно помочь, и наклонился над ним.

Третий рыцарь приостановился, чтобы переброситься несколькими фразами с тем, что помогал товарищу, а затем пустил своего коня в галоп на Аню и Макса.

— Вот же упрямый сукин сын… — процедил Макс. — Ничего-то он не боится.

— Макс! Стреляй скорей!

— Скорей не надо, не блох ловим. Надо подпустить поближе — ампулы мы зря транжирить не можем.

— Угу, — кивнула Аня и замерла.

Рыцарь скакал прямо на них — Ане казалось, что уже слышит хрип лошади, когда всадник левой рукой стремительно — одним движением выхватил из ножен меч…

— Макс!!! — отчаянно закричала Аня. — Нам конец!

Она присела в траву и, сжавшись в смертельном ужасе, замерла. Макс опустился на одно колено и поднял пистолет. Аня, застыв в непередаваемом страхе, смотрела, как конь — зеленый, как и все, что видишь в инфракрасных очках, и от этого еще более страшный — надвигается на них неестественно плавно, как в замедленной съемке. Время словно затормозилось и распалось на отдельные кадры: вот копыто коня ударяет по земле, вот рыцарь взмахивает мечом, который сейчас опустится, рассекая воздух, а затем ее голову. Мамочка!

— Ну собака! — пробормотал Макс, целясь, и тут же указательный палец нажал на спусковой крючок два раза подряд.

Две ампулы с иглами почти одновременно вонзились в грудь лошади. Убийственная доза и без того сильнодействующего препарата, в считаные секунды достигшая мозга несчастного животного, резко отключила его. Лошадь, успев лишь издать слабый горловой звук, разом остановилась, все ее четыре ноги почти одновременно стали подгибаться, и она начала валиться на землю.

По инерции ее, падающую на бок, понесло дальше и поволокло по траве, одновременно вращая и занося в головокружительном пируэте. Аню пронзил запредельный ужас — лошадь несло прямо на нее. Не в силах сделать ни одного движения, она дико завизжала.

— Ложись! — заорал Макс.

Отбросив пистолет, он кинулся на Аню и, повалив ее на землю, в следующую секунду откатился вместе с ней на пару метров в сторону.

Рыцаря вышибло из седла, и он, по-прежнему сжимая в руке меч, полетел по дуге прямо вперед. Лежа на холодной земле под Максом, который накрыл ее собой, Аня видела, как в каких-нибудь двух десятках сантиметров от нее по мокрой после ночной грозы траве проскользили лошадиные копыта, а затем, перекувырнувшись в воздухе и едва не задев Аню с Максом гребнем на шлеме, через них перелетел рыцарь, приземлившийся с жутким металлическим скрежетом, и… стало тихо.

Аня лежала на спине, закрыв глаза, ни о чем не думая — мысли словно выдуло из головы — и ощущая, как мышцы постепенно расслабляются после спазма, а ноги и руки начинают слегка дрожать, и по ним растекается тепло. В то же время спину пробирал все усиливающийся холод от стылой земли, тогда как сверху ее грело тепло от тела Макса, который…

Он уже не лежал на ней. Аня открыла глаза, резко приподнялась на локтях и огляделась. Макс рыскал в густой траве, словно искал что-то. Рыцарь лежал совсем рядом, почти впритык, головой к ней, и почему-то был без шлема. Аня ойкнула и в страхе отпрянула. Но рыцарь не пошевелился.

— Макс! — позвала она.

— Тихо! — шикнул тот.

Аня замолчала и почувствовала, что ей трудно говорить: мышцы еще не отпустило. Очевидно, она непроизвольно сжала челюсти с такой силой, что чуть не повредила зубы. А ногти впились в ладони так глубоко, что, потрогав их, Аня нащупала четыре лунки с выступившими и них капельками крови. «Да, любопытная Варвара, — подумала она, — на этот раз в самом деле чуть голову не оторвали. Наадреналинилась по самое некуда. Экстремалка».

— Есть! — приглушенно воскликнул Макс.

— Что есть, Макс? — полушепотом спросила Аня.

— Пистолет, — ответил он. — Хорошо, что я не отбросил его далеко.

— Слава богу.

— Все, пикник закончен. Побежали!

— Почему… — начала Аня.

— Остался еще третий. Понеслись! Давай левее, в те заросли.

— А, я помню! Там должен быть ручей.

— Отставить разговоры! Вперед, в заросли. Там отдышимся и сориентируемся.

Они вновь пустились бегом по направлению к густым зарослям кустарника в долине ручья, находившимся примерно на полпути к горе Ле-Пог. Впрочем, выбирать по-любому не приходилось — спрятаться все равно больше было негде, а гора с венчающим ее Монсегюром высилась, как казалось, почти что рядом. От зарослей до Ле-Пога бежать уже всего ничего, а там, в гроте, можно будет укрыться.

И заняться наконец, тем, для чего они здесь.

Аня очень скоро поняла, что Серж не зря спросил ее о том, как она переносит вертолет. Это был явно не праздный вопрос! Она не представляла себе, насколько полет на этой «стрекозе», в почти буквальном смысле, выворачивает наизнанку. Не раз ей казалось, что ну вот сейчас уже точно желудок вылетит через рот вместе со своим содержимым.

Макс, глядя на нее, поначалу посмеивался и, как водится, отпускал шуточки в ее адрес. Но потом посерьезнел, и в глазах его появилось выражение озабоченности.

— Ты зеленого цвета, — сказал он с тревогой.

Аня попыталась улыбнуться.

— Какого оттенка?

Макс рассмеялся. Совершенно неожиданно расхохотался и пилот.

— Вы понимаете по-русски? — несколько удивленно спросила Аня.

— И даже говорю по-русски, — ответил тот приветливо. — У русских вообще есть такая особенность — они все довольно-таки сносно говорят по-русски.

Макс улыбнулся в ответ и сразу почувствовал себя раскованней. Аня же слегка растянула губы. Ее хватило только на это.

— Я не знала, что у месье Дюмона есть русские сотрудники, — сказала она.

— У месье Дюмона есть все, — жизнерадостно отозвался вертолетчик. — Если вам станут говорить, что у него чего-то нет, не верьте! Честно скажу: если окажется, что у него в каком-нибудь филиале или исследовательском институте работают инопланетяне, я не удивлюсь.

Макс хмыкнул. Аня же только слегка вздохнула.

— Очень даже может, — сказала она, согласно кивнув. — Очень даже может быть и такое.

Пилот откашлялся. Макс же вопросительно посмотрел на нее. Их взгляды встретились, и Аня отвела свой. Внизу виднелось очередное озеро. Уж озер в Швейцарии пруд пруди. Аня отметила про себя, что дурацкий получился каламбур. Правда, то, над которым они пролетали сейчас, было большим, по-настоящему большим, и у него был какой-то особенно насыщенный лазурный цвет.

— Могу вас обрадовать, — заявил летчик. — Мы подлетаем к Невшателю.

«Слава богу», — хотела сказать Аня, но ее неуемное любопытство взяло верх, и она спросила:

— А что это за озеро под нами?

— И озеро тоже Невшательское, — ответил пилот.

И тут она увидела на противоположном берегу удивительно симпатичный желтый город, примостившийся между озером и горами и расположившийся уступами в несколько уровней. «Значит, вот он какой, Невшатель, — подумала она, — город, в котором живет Серж».

Приземление оказалось еще тяжелее, чем сам полет. Машина сначала стала снижаться, и тут же под ее шасси замелькали дома и деревья, но взгляд Ани притянул к себе замок, возвышавшийся над городом. Она поняла, что это, строго говоря, и есть тот самый Невшатель, то есть, собственно, «Новый Замок», который и дал городу его название.

А затем, неожиданно, под ними оказалась утопающая в зелени группа красивых строений в историческом стиле, и почти сразу же вертолет завис над аккуратно подстриженной сочно-зеленой лужайкой. Вслед за этим машина пошла вниз — и вот тут-то Аня поняла, что все предшествующее было не более чем прелюдией. Желудок оказался где-то в районе горла, она почувствовала тошноту и головокружение. Она уже не стала спрашивать, какого цвета ее лицо, боясь услышать ответ. Тем более что и Макс, судя по всему, сейчас явно не испытывал кайфа. Он сидел с сосредоточенным видом, очевидно стараясь подавить тошноту, вызываемую болтанкой, хотя оба они, следуя распоряжению пилота, разумеется, тщательно пристегнулись ремнями.

Выбираясь, с помощью Макса, из вертолета на ватных ногах, Аня все-таки поблагодарила летчика, услышав в ответ по-французски:

— Ничего, мадам. К этому привыкаешь.

Первое, что она увидела, ступив на землю, был Серж: в белой рубашке поло и таких же белых брюках и туфлях. С этим белоснежным одеянием резко контрастировали темные очки. Увидев Аню, Серж снял их и бросил на нее столь хорошо знакомый ей короткий, но цепкий взгляд.

Затем, подойдя к ней, неуловимо элегантным движением взял ее руку и коротко приложился к пальцам сухими губами. После чего энергично пожал руку Максу.

— Мне жаль, Аня, что вам так тяжело пришлось в вертолете, — сказал он. — Но, боюсь, то, что я попрошу вас сделать, может оказаться куда тяжелее. — Он устало посмотрел ей в глаза и добавил: — Спасибо, Аня, что прилетели, мне очень нужно ваше содействие.

— Я что-то не понимаю, — сказал Макс растерянно. — Вы что, хотите сказать, что можете отправить нас в этот самый 1244 год?

Серж, до этого ходивший по кабинету, уселся в кресло прямо напротив него.

— Я всегда говорю именно то, что хочу сказать, Макс, — ответил он. — И я не имею обыкновения делать пустопорожние заявления.

— Понимаю, господин Дюмон, — пробормотал Макс, — но это как-то…

— Немного слишком, так?

— Да. — Макс кивнул.

— В самом деле, Серж, — вмешалась Аня, — я, конечно, знаю, что «Дюмон» — инновативная компания и разрабатывает новейшие технологии, но чтобы настолько…

— Это не наша разработка, — произнес Серж и выразительно посмотрел на нее. — И «Дюмон» тут совершенно ни при чем.

— А… — произнесла Аня, — вот как.

— Именно так.

«Что он имеет в виду?» — задумалась она. Ей сразу вспомнился разговор с вертолетчиком.

— Давайте не будем обсуждать этот вопрос, — сказал Серж. — У нас есть сейчас более насущные проблемы. К сожалению, ситуация для нас неблагоприятна — мы упустили время. Но у меня возникла идея: воспользоваться вышеупомянутой возможностью, с тем чтобы упредить противника! Отправить надежных людей туда — в 1244 год, в Монсегюр, с целью найти там Камень, изъять его и доставить к нам — сюда, в Невшатель, в 2014 год. И я хочу попросить вас это сделать.

— Надежные люди — это мы? — спросила Аня.

— Да. Повторяю — это просьба, и вы имеете полную возможность отказаться. И вообще, я иду на это все с тяжелым сердцем. Но, поверьте мне, это совершенно необходимо. Нельзя позволить им завладеть Камнем ни в коем случае — если такое случится, это приведет к очень тяжелым последствиям.

— Им — это «Содружеству Единомышленников». СЕ — так? — уточнила Аня.

— Да. И кое-кому еще.

— Даже так?

— Даже так. Я подчеркиваю, ставки высоки. Очень высоки. И я рассчитываю на вас.

Серж замолк, глядя остановившимся взглядом словно бы в никуда. На несколько минут повисла тягостная пауза, которую он сам же и прервал.

— Если мы их не опередим и позволим им захватить Камень, у нас будут большие проблемы.

— «У нас» — это значит и у вас лично? — спросила Аня.

— Да. И именно поэтому ко мне обратились… определенные круги как к лицу заинтересованному. Мне передали информацию о планах СЕ и их союзников через две недели направить в Монсегюр спецгруппу для захвата Камня, так как именно в текущем 2014 году он должен предстать в видимом обличии.

— В этом году? Почему?

— Потому что такое происходит через определенные промежутки времени. Камень появляется каждые семьдесят лет — в состоянии неполной проявленности, то есть, как теперь говорят, в частично виртуальном состоянии, а в совершенно реальном виде — каждые семьсот лет. Тогда он предстает в состоянии полной материальности, а следовательно, для овладения им представляется наилучшая возможность. И именно такое было в 1244 году, а затем — в 1944-м.

— Понятно! — воскликнул Макс. — А в этом году как раз семьдесят лет после 1944-го. Но Камень, значит, появится в неполном виде, так?

— Да, но этого будет достаточно для того, чтобы его захватить, если знать, как это сделать, конечно.

— И они — СЕ и компания — это знают, — уточнила Аня, — верно?

— Да. Противостоящие группировки определились. Во главе одной из них — СЕ, я возглавляю другую. Сейчас на кону стоит очень многое, едва ли не все. К тому же, как я уже сказал, мы в цейтноте, у наших врагов имеется большая фора. И только во времени — таким вот нетривиальным образом — мы можем их обыграть.

— Но погодите! — встрепенулась Аня. — А почему мы не можем овладеть Камнем сейчас, вернее, через две недели, когда он появится? Он появится?

— Непременно!

— Так почему тогда…

— Мы не можем его у них перехватить сейчас, они нас опередили. Закрыли на две недели Монсегюр для туристов и поставили своих людей. Это хорошо обученные коммандос. Не можем же мы вести бой. Хотя… В самом крайнем случае… Но этого нельзя допустить!

— «Закрыли», «поставили». Да кто ж они такие, чтоб распоряжаться здесь?! — возмутился Макс.

— Они оказали давление на французские власти.

— А вы, Серж?

— Я опоздал, упустил момент. Не ожидал такой прыти. Хотя должен был. К тому времени, как я начал давить на свои рычаги, было уже поздно. Как видите, и у меня бывают проколы. И это уже не первый.

— А эта спецгруппа, зачем она тогда?

— Это не какие-то спецназовцы, это — группа экспертов. Понимаете?

— Ясно.

— Вернемся к делу. У вас есть вопросы?

— Значит, — сказал Макс, — в 1244 году Камень находился у катаров, так?

— Камень явился некоторым из «совершенных» в Монсегюре, и катары после этого считали себя его хранителями. Но мало ли что они думали.

— А на самом деле?

— На самом деле он лишь периодически предстает миру в Монсегюре, так как Монсегюр — это и есть тот самый Монтсальват — Гора Спасения, о которой говорят источники.

— А где же Камень находится все остальное время? — растерянно спросил Макс.

— Этого не знает никто. Везде. И нигде. Но скоро — через две недели — он появится в Монсегюре, а точнее, под ним — в гроте Ломбрив.

— Постойте, — сообразила Аня, — если он основную часть времени находится неведомо где, то как же тогда им можно владеть?

— Увы, можно, — ответил Серж. — Для того чтобы использовать все возможности Камня, его не обязательно видеть или держать в руках. Нужно завладеть им в тот момент, когда он является в своей физической или хотя бы частично физической форме, и проделать с ним определенные манипуляции. И тогда он останется связанным с вами некоторое время. Достаточное, чтобы натворить дел.

— Что же никто не проделывал эти манипуляции прежде?

— Прежние претенденты не знали как.

— А эти, из СЕ, знают?

— Как это ни печально, да. Так случилось.

— Я все поняла, Серж, — сказала Аня. — Почти все. Я хочу еще только понять одну вещь.

— Почему именно вы, не так ли?

— Да.

Серж вздохнул и улыбнулся.

— Потому что Философский Камень не является людям недостойным. Но даже перед достойными он предстает в искаженном, иномирном обличии. И только чистым душам он дается в руки. И то лишь на краткое время.

— Чистая душа — это я? — поразилась Аня.

Серж кивнул:

— Да, Аня, это так. Я ведь вам уже говорил, что вы светлый человек. В вас нет зла.

— То есть мне Камень дастся, так?

— Да.

— Я — чистая? — пробормотала Аня. Она все еще не могла свыкнуться с этой мыслью. — Но ведь я авантюристка и, как вы сказали, экстремал. И вообще, я бываю такая противная. Вот Макс знает.

— Я тоже знаю, — рассмеялся Серж, и Макс подхватил его смех, и они хохотали вдвоем. Аня улыбнулась.

— И еще я любопытная Варвара — люблю везде совать свой нос, — добавила она.

— Любопытство не принадлежит к семи смертным грехам, — заметил на это Серж. — Никто не утверждает, что вы святая, — разумеется, нет. Но в вас действительно нет зла.

Аня в задумчивости подперла голову рукой и сидела так несколько минут.

— Я согласна отправиться, — наконец сказала она. — Раз для вас это жизненно важно. И потом, это приключение, а я ведь такие вещи люблю, вы же знаете. В конце концов, чего-то в этом роде я всегда хотела.

— Очень хорошо, Аня. Я вам признателен, — сказал Серж. — А Макс?

— А что Макс? Куда она, туда и я. Черта с два я ее отпущу одну.

— Отлично! Я рад, молодые люди. Главный вопрос мы, стало быть, решили.

— Скажите, Серж, — начала Аня, — этот Камень — это и есть Грааль?

— Не совсем, — отозвался он, — хотя и есть расхожее мнение, что якобы да. По поводу Грааля таких расхожих суждений профанов вообще немало. Но в действительности Камень, за которым сейчас идет охота, — это не Грааль, это — Философский Камень. Он же — пресловутый «камень, отринутый строителем, который лег во главу угла». Краеугольный камень.

— Но вы ведь как-то сами говорили, что Философский Камень — это вообще не камень, а жидкость. Эликсир.

— Да, я это говорил, Аня. Вы правы. Его называют эликсиром, или магистерием, алхимики; для них — это цель Великого Делания, субстанция, при помощи которой можно неблагородные металлы превращать в золото, — этот процесс называют трансмутацией. Да, Камень Философа может представать и в таком обличии. Ведь это — не обычный камень, а, как писал знаменитый немецкий миннезингер Вольфрам фон Эшенбах, «Камень особой породы».

— Вольфрам фон Эшенбах? — переспросила Аня. — Я слышала о нем. Миннезингер — это ведь поэт, да?

— Точнее, поэт-певец, так как в те времена поэзия и музыка не были разделены.

— «Те времена» — это Средние века? — уточнил Макс.

— Это тот самый XIII век, в котором вам предстоит действовать. Только, понятно, не в Германии, а в Южной Франции.

— А что он все-таки собой представляет, этот Философский Камень?

— Дать ему естественно-научное определение, как, скажем, рубину или топазу, невозможно — это не минерал. О нем разное сообщается.

— Например?

— Говорится, что его божественная природа сияет через простую оболочку.

— То есть, — догадалась Аня, — он выглядит невзрачно, как какой-нибудь придорожный булыжник, да?

— Он может предстать и в таком виде, — согласно кивнул Серж. — Это как алмаз: необработанный алмаз выглядит зачастую непривлекательно, без блеска. И чтобы выявить блеск, его необходимо огранить. А Камень Философа гранит душу, превращая ее в бриллиант. Именно в этой огранке души, то есть в ее совершенствовании посредством философско-алхимического искусства, состояло главное занятие розенкрейцеров — тайного ордена Розы и Креста. Считалось, что тот, кто обладает Камнем, тот обладает главным сокровищем мира.

— И что это? — поинтересовался Макс.

— Разум и Истина. И это есть богатство, обладатель коего бессмертен, ибо Разум не знает смерти. Философский Камень трактуют также как совершенную любовь, которая преобразует все косное и оживляет мертвое.

— Это следует понимать символически? — спросила Аня. — Не в буквальном смысле?

— Это следует понимать во всех смыслах: и в буквальном, и не в буквальном, и во многих других. Его сущность многослойна, поскольку каждый видит в Камне свое: то, что ему хочется видеть, и то, что он способен увидеть. И потому Камень может быть использован и во зло.

— Но вы же сказали, что он не дается в руки недостойным!

— Недостойные могут действовать через достойных, введя последних в заблуждение или принудив их.

— То есть с его помощью можно творить зло? — удивился Макс.

— Да, можно, ибо Камень амбивалентен, как и все в этом мире.

— К тому же, — заметила Аня, — зло часто вырастает из добра, ведь так?

— Да, так. Надо сказать, что обладатель Камня получает огромное могущество, и оно может быть использовано во зло, причем, как я уже сказал, владельцу не обязательно видеть Камень и тем более брать его в руки. Но самое худшее заключается в том, что Философский Камень — это еще не Грааль.

— А что такое Грааль? Я читала, что Грааль — это чаша с кровью Христа.

— Да-да, — Серж кивнул, — есть и чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Иисуса после того, как последнему проткнул грудь копьем римский сотник Лонгин. Или второй вариант: чаша с вином Последнего Причастия, то есть Тайной Вечери. Но на самом деле разницы между этими вариантами нет, так как вино причастия — это и есть кровь Иисуса. Но и это — не Грааль. Есть также мнение, — продолжил Серж, — что Грааль — это то самое копье, которым Лонгин пронзил грудь Иисуса; его еще называют Копьем Лонгина, или Копьем Судьбы. Но и оно тоже — не Грааль.

— Так что же такое Грааль, в конце концов? — спросил Макс уже с некоторым раздражением.

— Вы нетерпеливы, Макс, — заметил Серж. — Постарайтесь обуздать себя и набраться терпения. Это будет для вас там совершенно необходимо.

Серж немного помолчал.

— Дело в том, — вновь заговорил он, — что Грааль — это все вместе, все три артефакта в совокупности: и Камень, и Чаша, и Копье Судьбы. И лишь будучи собраны все вместе, они становятся Граалем и обретают свое полное могущество. И потому тот, кто сосредоточит их все в своих руках, станет сверхмогущественным. А это, как вы понимаете, чревато тяжкими последствиями. И главное, — это исказит картину мира: его равновесие будет нарушено, а его устойчивость поколеблена.

— И что же, — спросила Аня, — никому за все время так и не удавалось собрать их все вместе?

— К счастью, пока что нет. И нельзя допустить, чтобы кому-то это удалось.

— А у наших противников это может получиться?

— К сожалению, да.

— А что, у них уже что-то есть? — поинтересовался Макс.

Серж прикрыл глаза и кивнул.

— Увы… — сказал он. — Я ведь говорил, что у них большая фора.

— А что у них — Чаша или Копье?

— К величайшему прискорбию, и то и другое. Теперь вы понимаете, насколько острая ситуация сложилась? Им осталось лишь завладеть Камнем, и тогда… Лучше об этом не думать. Это будет катастрофа.

…До зарослей они добежали довольно быстро. Но все равно, к тому моменту, когда они добрались туда, Аня была как выжатый лимон, так что просто рухнула на землю.

Макс, судя по всему, тоже был сильно утомлен. Это и неудивительно, наверняка эмоционально перегрелся. Но он был на высоте — это факт! От него исходила сила и надежность. Аня прижалась к нему, и они сидели так некоторое время.

Вдруг она почувствовала себя как-то странно. Ее будто обдало горячей волной, словно из духовки, а вслед за этим она ощутила головокружение. Сердце ни с того ни с сего бешено заколотилось, хотя вроде бы все было спокойно. Правда, это сердцебиение и легкая дурнота вскоре прошли. Осталось, однако, чувство, что происходит что-то необыкновенное, даже аномальное.

Внезапно Ане послышался какой-то странный шум. Как будто где-то неподалеку разговаривали на диком, немного гортанном, но не лишенном мелодичности языке.

— Макс! — шепотом произнесла она в страхе.

— Что случилось?

— Кто-то разговаривает совсем рядом, слышишь?

— Что за чушь! — ответил он. — Никто не разговаривает.

— Послушай! — Аня нетерпеливо дернула его за рукав.

С минуту Макс прислушивался, а затем тихо засмеялся.

— Почему ты смеешься?

— Это ручей, — ответил он. — Ручей журчит, только и всего.

Аня смутилась и засомневалась. Но, прислушавшись, поняла, что Макс прав. «Да, — подумала она, — мы действительно разучились слушать тишину».

— Ты прав, это ручей, — согласилась она и повернулась к нему. Он внимательно рассматривал меч, который держал в руках, поворачивая его так и эдак, пробуя пальцем клинок.

— У тебя меч! — удивилась Аня. — Ты забрал его у рыцаря?

— Не забрал, — откликнулся Макс, — а реквизировал по праву победителя, в качестве трофея.

— А рыцарь что?

— А рыцарь отрубился, когда хлопнулся о землю после сальто-мортале. Ну и я слегка огрел его по голове его же шлемом, чтобы отдохнул подольше. — Макс усмехнулся.

— Зачем он тебе? — спросила Аня, кивнув на меч.

— Пригодится.

— Ведь мешать будет — он же, наверное, тяжелый, как я не знаю что!

— Когда это и кому оружие помешало?

— Ладно, — решительно произнесла Аня, — не будем спорить. Надеюсь, ты возьмешь и пистолет? Меч-кладенец — это, конечно, круто, но пистолет все-таки может еще пригодиться. Не забывай, мы не должны никого убивать — так сказал Серж.

— Серж? Опять он, — произнес Макс недовольно. — Он сидит дома, у себя в Невшателе. А мы…

— Что «мы»?

— А мы, похоже, влипли. Ему легко говорить. А тут такая обстановочка, что… И между прочим, он говорил и еще кое-что.

— Что же?

— Что если возникнет опасность для жизни, то можно и убивать. И правильно. В самом деле, не подыхать же! И так мы без огнестрельного оружия.

— Что «без огнестрельного оружия»? Беспомощны? Как видишь, нет.

Макс пробурчал что-то неразборчивое себе под нос и достал из кобуры ампульный пистолет.

— Ну, как бы так, — согласился он. — Эта «новейшая модель», — добавил он, глядя на пистолет и ласково поглаживая его, — спасла нам жизнь. Кажется, я с ним малость насобачился.

— Жаль только, что ампулы могут кончиться. Ну все, поговорили и хорош. Отдышались и побежали дальше.

— Зачем бежать? — возразил Макс. — От кого? Ты кого-нибудь видишь?

Аня осмотрелась. Действительно, кругом пусто, ни души. И как-то темно. Они все-таки видели окружающий ландшафт просто потому, что так и не подумали снять инфракрасные очки — и очень хорошо! А без них бы… Аня подняла глаза к небу — луны и след простыл. Что же происходит?!

— Макс! — начала она.

— Да, луна пропала, — перебил он. — Вижу. Но это же невозможно! Светопреставление? Чушь! Ничего же не происходит.

— Да, — согласилась Аня. — Все спокойно.

— «А на кладбище всё спокойненько…» — процитировал Макс.

Аня нервно захихикала.

— Знаешь, Макс, — сказала она. — Я чувствую себя как-то странно.

— Странно, что мы сидим тут и маемся дурью уже почти полчаса. Пора заняться делом. С луной разберутся без нас. Пошли.

Они проверили, все ли на месте, причем Макс препоясался мечом, который он, оказывается, предусмотрительно забрал у рыцаря вместе с ножнами и ремнем. Вслед за тем они уже не бегом, но быстрым шагом отправились к горе Ле-Пог и стоящему на ней замку Монсегюр.