Час гладиатора

Сергей Зверев, 2017

Подполковник ГРУ Максим Иконников возвращается на родину из очередной командировки, предвкушая теплую встречу с родными. Но у трапа самолета его ожидают автозак и группа захвата. По ложному доносу разведчика обвиняют в дезертирстве и хищении крупной суммы казенных денег. Чтобы доказать свою невиновность, по дороге в СИЗО Максим совершает побег. Однако вместо реабилитации его ждут новые испытания. По воле судьбы боевой офицер становится «куклой» в подпольных боях без правил, организованных высокопоставленными чиновниками.

Глава 4

Максим и Артур за столом пьют чай. Сегодня Максим получил первую передачу от Аллы: печенье, шоколад, чай, кофе, туалетные принадлежности. При виде этой посылки стало теплее на душе. Одновременно мелькнула тревожная мысль: как она там? Одна с детьми. Надо бы написать, чтобы не присылала больше посылки. Здесь еда однообразная, но достаточно сытная. Ей и так тяжело, на одну зарплату.

В камере стало свободней. Двоих сокамерников выпустили, а одного перевели в другую камеру. Так что их теперь пятеро.

Артур — предприниматель. Арестован по статье «Незаконное предпринимательство». Сейчас он рассказывает подробности своего дела.

–…А какое здесь нарушение? Мы людям делаем скважины на дачах, им хорошо, и нам копейка. Мы не воровали, не грабили. Все документы на лицензию подали год назад. А то, что чиновники нерасторопно работают, так это не наша вина. И ты представляешь, этот чиновник в Администрации говорит мне: «Лимон» на бочку, и я закрываю глаза на твою преступную деятельность». А меня вдруг такое зло взяло: «Вот тебе, — и фигу ему в морду, — а это на закуску!» Ну, он тоже взъярился: «Огребешь по полной». Накатал на меня телегу. Сто семьдесят первая, незаконное предпринимательство в составе организованной группы. Моих ребят под подписку о невыезде, а меня, как бригадира, — на шконку.

— А что, на бурение скважин на дачах нужна лицензия?

— Конечно. Добыча подземных ресурсов. Говорят, скоро и за пользование подземной водой надо будет платить налоги. Вот так… Ты-то как загремел сюда?

— Подставили. Кто-то взял деньги, которые числились на мне. Я даже подозреваю кто.

— Денег-то много?

— Миллион долларов.

— Эх-ма! Это «в особо крупных».

— Следователь намекал мне: можно под залог, два миллиона, ну, и ему сотенку. Только где их взять? — грустно усмехнулся Максим.

— Что, за пятнадцать лет не заработал?

— Нет, не заработал.

— Плохо твое дело, — задумчиво произнес Артур.

— Слушай, — Максим придвинулся к нему ближе, заговорил шепотом, — мне бы надо на несколько дней вырваться на волю. Здесь вообще такое возможно?

— Теоретически возможно, но сложно. — Артур опасливо посмотрел на собеседника. — Если хочешь рвануть, то только отсюда, из ИВС. А из СИЗО даже не пытайся. Там полноценная тюрьма. А зачем тебе это?

— Надо бы встретиться с одним человечком.

— Тихо! — Артур поднял вверх палец, стал напряженно к чему-то прислушиваться. — Кумовские тиски идут.

— Какие тиски? — удивился Максим.

— Уголовники-рецидивисты идут по камерам и собирают дань. Каждый обязан что-то дать: деньги, не меньше пятихатки. Или продуктами, что с воли. Не даешь, тебя избивают. Ты можешь отдать им чай, кофе и шоколад.

— Подожди, а как они могут ходить и собирать. А дежурные у камер на что?

— Так те сами это и организуют. Соберут со всех сидельцев, а потом делят: треть себе, треть начальству, а остальное — прессовальщикам.

— Это же беспредел! — возмутился Максим. — Как в наше время такое возможно?

— Здесь все возможно. Ты вот что, — Артур торопливо достал из своего тайничка тысячу рублей, бросил банкноту на стол, — права не качай, лучше сразу отдай. А то прошлый раз какой-то мухомор в соседней камере начал что-то о правах человека… Ему два ребра сломали. Сейчас мучается мужик.

— Нет, это неправильно. Надо бы разъяснить…

— Ну, смотри, я тебя предупредил.

Лязг открывающегося замка в двери. В камеру вошли три качка в черных майках и татуировках по всему телу.

— Привет засранцам! — развязным тоном произнес один из качков с лысым черепом. — Налог — закон, деньги на кон.

Все сокамерники напряглись, молча встали, бросили на стол, у кого что было. Лишь один Максим остался за столом, молча дул на горячий чай в кружке.

— А это что за фраер? — лысый мордоворот встал напротив Максима. — Особого напоминания захотел?

— Вообще-то мне не нравятся такие игры, я в них не играю, — спокойно посмотрев на быка, Максим взял кружку в руку и отхлебнул из нее.

— Чево-о?! — лысый набычился, с прищуром наклонился к непонятливому сидельцу.

В этот момент Максим плеснул ему горячий чай в лицо. Все дальнейшее произошло, как в быстро прокручиваемом фильме. Бык взревел, схватившись ладонями за обожженное лицо. Максим выпрыгнул из-за стола. Остальные мордовороты, не ожидавшие такого развития события, начали готовиться к бою, но Максим их опередил. Несколько точных молниеносных ударов, и мордовороты оказались на полу. Максим схватил быка с обожженным лицом за шею, чтобы вытолкать из камеры.

Но тут вмешалась третья сила. В камеру вбежал вертухай с железным прутом и с размаха попытался ударить непокорного. Но промахнулся. Максим пригнулся, двинул ничего не видящего быка навстречу удару, железный прут опустился на голову стонущего рецидивиста. Тот упал с окровавленной головой. Челюсть у вертухая отвисла. Максим подскочил к нему, припечатал локтем к стене и процедил прямо в лицо: «А тебя, гнида, я в следующий раз убью». И вытолкал его и остальных татей из камеры.

Сокамерники Максима стояли онемевшие и испуганные, не могли сказать ни слова. Первым пришел в себя Артур: «Ну, что-то теперь будет…» — и зачем-то начал вытирать подошвой ботинка капли крови на полу.