Территория спецназа

Сергей Зверев, 2007

Афганские талибы сумели похитить с выставки в Кабуле раритеты мусульманских святынь, привезенных из Казани. Кроме того, бандиты захватили в заложники и организаторов этой выставки. Вызволить заложников и спасти музейные экспонаты поручили командиру спецназовцев майору Лаврову, сопровождавшему колонну автомашин с гуманитарной помощью. Ситуация осложнилась тем, что предводитель банды талибов неожиданно отдал приказ казнить заложников… Книга также выходила под названиями «Пещерный город» и «След на афганской пыли».

Глава 3

Украшенное россыпью серебристых звезд небо висело над землей так низко, что казалось, до него можно достать рукой. Но созданную природой иллюзию развеяли огни самолета, заморгавшие в черной мгле. Стоило посмотреть на них, как сразу же становилось понятно, насколько высоко и далеко от земли находится вся эта красота. Одновременно с пониманием этого приходило безумное желание — взлететь и подняться к далеким звездам. Но…

Майор Лавров тихо вздохнул и вышел из палатки. Небольшой отдых пошел комбату на пользу: перестала болеть голова, пропала скованность в мышцах, мучившая его с раннего утра. Естественно, никто из подчиненных бойцов не заметил «трудностей» Батяни, разве что он был более молчалив, чем обычно. Взгляд Лаврова замер на потрескивающих в костре сырых ветках. Исходивший от древесины едкий дым приятно щипал ноздри и немного резал глаза.

— Товарищ майор! — окликнул комбата сержант.

— В чем дело?

— Кажется, к нам гости. Человека четыре или пять. Приближаются к поселку по склону, не прячутся. Идут открыто.

— Давай, за Авдеевым! Я жду его у обрыва.

Одну ногу Лавров утвердил на камне, на другую переместил тяжесть тела. Прибор ночного видения, который он крепко сжимал в руках, не давал упустить в кромешной темноте ни одной важной детали. Единственное, что мешало рассмотреть подробности, — тускло мерцающий зеленый свет, исходящий от разогретых за день камней. Он временами смазывал лица и фигуры людей. Их глаза, как у вампиров, светились крохотными блестящими огоньками.

— Вызывали, товарищ майор? — раздалось за спиной Батяни.

— На, держи… Хочу услышать твое мнение.

Авдеев приник к окулярам. Некоторое время он сосредоточенно всматривался в темноту и что-то бормотал себе под нос. Со стороны казалось, что он обсуждает сам с собой увиденное, делая какие-то выводы.

— Ну что, есть соображения?

— По экипировке, насколько ее можно рассмотреть, вроде бы двое — британцы, двое — местные, но, к сожалению, лиц не видно. Так что это вполне могут быть и переодетые талибы. Удивляет только одно — почему они несут с собой человека на носилках. Может, это просто прикрытие? Отвлекающий маневр? Хотя оружия, кроме стрелкового, я не заметил.

— Молодец, — Лавров одобрительно кивнул, — вот только оружие можно спрятать на тех же носилках так, что даже в упор не увидишь.

Комбат почесал поросший щетиной подбородок и взял в руки «АКМ». Опустил предохранитель.

— Следует их встретить на подходе к поселку и разузнать, кто они и зачем сюда идут.

— Тогда я схожу за подмогой…

— Не стоит, мы сами справимся, просто предупреди наших.

Десантники залегли в высоких кустах, взяв в перекрестие прицелов слегка освещенный ущербной луной участок тропинки. Вот-вот на нем должны были появиться те люди, которых они минуту назад рассматривали в прибор ночного видения. Послышались шаги, зазвучали голоса. Лавров сразу уловил чистую английскую речь, а не американский ее вариант. Это немного успокаивало, так как, если бы это были талибы, они наверняка не общались бы на чужом языке. Но расслабляться все равно не стоило.

— Стой! — громко приказал комбат. — Иначе буду стрелять. Мы охрана гуманитарной миссии.

Бородатый афганец, идущий впереди всех, тут же поднял руки и завертел головой, пытаясь понять, откуда прозвучало предупреждение. Но майор и лейтенант не спешили обнаруживать себя раньше времени.

— Оружие? — вновь донеслось из темноты.

— Все, что видите, — сухо ответил старший лейтенант Дуглас. Пистолет он вынул из кобуры и держал за ствол.

— Медленно и без резких движений положите его на землю. Помните, что вы находитесь под прицелом.

Старший лейтенант выполнил требование комбата без пререканий.

— Кто вы такие?

— Британцы, — прозвучали название и номер части. — В нескольких километрах отсюда мы охраняем местных строителей. Но наш…

Языки пламени озаряли смуглые лица мужчин. Исходивший от углей жар согревал тела, покрывая кожу бисеринками пота. Британцы устроились у огня, передавали по кругу металлическую кружку с горячим кофе. На лицах у всех — дружелюбные и радостные улыбки. Пострадавший наотрез отказался, чтобы из-за него будили русского врача.

— Если бы это был мужчина, тогда другое дело, — как настоящий джентльмен объяснил он.

— Спасибо за гостеприимство, — Дуглас вынул из кармана пачку сигарет и, сдернув с нее целлофановую обертку, протянул Лаврову, — угощайтесь!

— Благодарю, но легкие не в моем вкусе, — закуривая отечественную, вежливо отказался комбат, — давно в Афганистане?

— Третий год. Но такое ощущение, что всю жизнь здесь прожил.

— Понимаю. Когда-то сам здесь бывал.

— Воевали?

— И не только. Несколько лет назад тоже пришлось побывать…

Увлеченный рассказом, майор не стал прерывать британского офицера, даже заметив, что к костру подошел Чагин. Перехватив строгий взгляд коменданта миссии, Дуглас замолчал.

— Почему не поставили меня в известность? Почему я должен узнавать все в последнюю очередь? — по-русски возмутился тот, строго глядя на Лаврова.

Батяня в душе улыбнулся — чекист вел себя вполне предсказуемо.

— А есть возражения? Людям потребуется небольшая помощь. Не хотелось вас будить.

Вопреки ожиданиям комбата комендант миссии не стал спорить. Окинув изучающим взглядом британцев и двух афганцев, он неожиданно расплылся в улыбке. Такого радостного и довольного жизнью не видел его еще никто.

— Добро пожаловать. Чего ж ты, майор, гостей в палатку не пригласил?

«Что-то он темнит. Уж слишком приветливый и добрый стал», — мелькнуло у Батяни в мыслях.

— Да еще и кофе пьете, — ухмыльнулся чекист, — пройдемте в палатку. Там кое-что покрепче отыщется.

* * *

На улицах Кабула творилось что-то невообразимое, для чего, наверное, только в русском языке есть слово, способное образно передать суть, — «беспредел». Немногочисленные военные и полицейские хоть и попадались, но старались держаться в стороне, беспомощно наблюдая за тем, как сотни людей беззастенчиво грабят магазины и прилавки. Вмешаться стражи правопорядка не могли, так как к столице еще не подтянулись основные силы военных — противостоять неконтролируемой толпе столь небольшим количеством людей было бы равносильно самоубийству. А геройствовать, понятное дело, никому не хотелось. У всех были жены и дети, которые ждали своих мужей домой целыми и невредимыми. Теперь предложение генерального комиссара столичной полиции не казалось странным.

— Быстрее бы оказаться в посольстве!

— Да уж, — вторил директору Казанского музея Баренцев.

Капитан афганской полиции остановил свою машину, заглянул в автобус.

— Я вас слушаю. — Баренцев перехватил его взгляд.

— Предлагаю свернуть на более узкую улицу, так мы сократим путь.

— Это безопасно? Там проезд свободен? Может, лучше держаться центральной?

— Мне только что сообщили, что впереди большой затор. Если мы застрянем, то, думаю, вам не надо говорить, что может произойти.

Выбор был вроде бы за советником. Конечно, он мог отказаться от изменения маршрута и продолжать путь, держась главной улицы столицы. Но он понимал, что если так поступит, то может застрять в пробке на долгое время. Свернуть на менее оживленную улицу — подвергнуть автобус опасности. Как-никак, а полиции и военных там уж точно не будет. Но имелись и свои охранники, и приданные для охраны полицейские.

— Хорошо, сворачиваем. Только будьте внимательны. — Решение Баренцеву далось с трудом, но выбор все же был сделан.

— Это наша работа, — сказал напоследок капитан афганской полиции и вернулся к своей машине.

Через некоторое время полицейская машина заморгала правым поворотником и завернула на узкую улицу. Автобус повторил маневр легковушки. Проплывающая за окнами картинка тут же разительно поменялась. Вместо развалин многоэтажных домов, а по здешним меркам и пятиэтажная коробка была небоскребом, виднелись одноэтажные, уцелевшие при землетрясении традиционные глинобитные строения. Лишь стены кое-где пошли трещинами.

— Ни души, — всматриваясь в пустынную улицу, вздохнула Мариам.

— Все города мира чем-то похожи, — причмокнул советник, — то же самое и в Нью-Йорке, и в Москве, и в Париже. Рядом с центральной туристической улицей всегда найдется сотня маленьких и убогих. Все города полны контрастов.

— Скоро мы приедем? — спросила у водителя Воронцова.

— Вообще-то мы сейчас не приближаемся и не удаляемся от посольства, — бесстрастно констатировал водитель-афганец.

Лицо Воронцовой вытянулось.

— Что вы сказали?! Я думала, что так мы срежем часть дороги.

Афганец сбросил скорость.

— Маленькая проблема, — в его голосе чувствовалось волнение.

— Что такое?

— Ждите.

Водитель резко затормозил и, выдернув ключ из замка зажигания, спрыгнул на асфальт через левую дверку в кабине. Его фигура тут же растворилась в темноте ближайшей подворотни.

Советник бросился к лобовому стеклу, принялся махать рукой. Но полицейская машина вместо того, чтобы дать задний ход и прийти на помощь, стремительно набирала скорость, а через несколько секунд и вовсе скрылась из виду. В салоне повисла длинная гнетущая пауза. Каждый пытался осмыслить то, что произошло, и то, что может произойти с минуты на минуту. Даже охранники, выглядевшие мгновение назад уверенными, растерянно переглянулись.

— Кто-нибудь, за руль! — бросил Баренцев.

Баритон советника подействовал, как ушат холодной воды. Один из охранников уже расковыривал замок зажигания, чтобы без ключа завести двигатель, остальные, расстегнув подмышечные кобуры, покинули автобус.

— Вот же черт. Не дозвониться. — Старания Петра Владимировича связаться по мобильнику с посольством были тщетными.

Динамик лишь отзывался шипением и противным писком.

— Мама, что случилось? — сквозь сон спросил Миша.

— Ничего. Спи. — Молодая женщина обняла сына, прикрыла ему ладонью ухо.

В эту же минуту раздались выстрелы. Где-то в стороне от автобуса зашипела, распыляя клубы белого тумана, дымовая шашка. Охранник, уже сидевший за рулем, рухнул головой на баранку. Его коллеги, бывшие на улице, тут же прижались к стенам, один из них схватился за бок и, привалившись к дому, стал щелкать спусковым крючком. Мариам Воронцова сквозь стеклянный люк в крыше автобуса уже видела нападавших.

Словно «киношные» ниндзя, десяток талибов спускались на веревках с крыш соседних домов. Их движения были четко выверены. У каждого из них — автомат. Лиц не видно — сквозь прорези в черных масках светились хищные глаза. В них не читалось ненависти, лишь холодный расчет. И от этого стало еще страшней.

— Они вверху! — крикнула Мариам.

Пистолетные обоймы уже были расстреляны. И прежде, чем охранники успели сменить их, талибы вновь открыли огонь. Выстрелы достигли целей — с высоты охранники были видны как на ладони и не могли никуда укрыться. Автоматные очереди разрывали человеческую плоть, летели брызги крови.

— Они вас не тронут. У нас дипломатический иммунитет, я скажу, что вы сотрудница посольства, — Баренцев нервно теребил в руках бесполезный мобильник, — мы им нужны живыми.

В проход между рядов сидений посыпалось битое стекло — кто-то из талибов выбил люк прикладом автомата. В салон спрыгнули вооруженные люди. Первым на пол положили директора Казанского музея, потом Баренцева. Женщину с ребенком пока не трогали, а лишь держали на прицеле, давая понять, что стоит ей только дернуться, как ее тут же пристрелят.

Конец ознакомительного фрагмента.