Обойму монетами не набьешь

Сергей Зверев, 2007

Имя, фамилия: Андрей Турыгин. Кличка: Мангуст. Опыт: в прошлом служил капитаном ГРУ. В данный момент – наемник, личный телохранитель олигарха Тимохина... Вот, собственно, самые важные сведения из секретного досье. Все остальное принимается априори. Мангуст – это сплав воли и принципов. Он никогда не играет против своих, он не предает интересов Родины, он полагается только на себя. Он ни на шаг не отступает от своих принципов даже здесь, в Бразилии, где никогда и никому нельзя верить. Даже в джунглях, где каждое мгновение следует ожидать удара в спину. Даже на грани смерти, где жизнь не стоит и ломаного гроша...

Глава 1

Телефон издал негромкий, мурлыкающий звук. Андрей открыл глаза. Он проснулся мгновенно — некоторым вещам трудно научиться, но разучиться потом еще труднее. Умением просыпаться за доли секунды, минуя полусонное состояние, Андрей овладел лет двадцать назад. И, как минимум, дважды именно это умение спасало ему жизнь. Правда, с тех пор много воды утекло, многое изменилось. Последние пять лет от такой способности было больше вреда, чем пользы. Но, с другой стороны, лучше уметь, чем не уметь — о чем бы ни шла речь.

В комнате было темно, за окном еще даже не начало светать. Значит, и шести утра еще нет. Интересно, кому он так срочно понадобился? Андрей дождался второго звонка — не хотелось дергаться, если это просто ошибка, случайное соединение. Но нет, телефон снова мурлыкнул — тихо, но требовательно.

Осторожно, стараясь не разбудить спящую рядом с ним Ингу, Андрей приподнялся и дотянулся до трубки.

— Да, слушаю.

— Здравствуй, Мангуст.

Говоривший не представился. Просто не нужно было. Этот голос Андрей Иванович Турыгин, в определенных кругах известный как Мангуст, не мог не узнать. Первый командир — как первая любовь. Исчезнуть из жизни может, забыться — нет.

— Здравствуйте, Аркадий Семенович. — Андрей не случайно назвал собеседника по имени-отчеству. Отношение к Аркадию Столетову у него было неоднозначное. Но иначе обратиться к этому человеку он просто не мог. Слишком уважал.

— Как жизнь? Не заскучал там еще, на малой родине? — спросил Столетов.

— Жизнь — прекрасно. А скучать мне некогда. И вашими стараниями тоже, кстати говоря.

— Ну, прямо уж и моими. Когда я тебя последний раз о чем-то просил?

— Четыре месяца назад.

— Вот видишь.

Андрей усмехнулся.

— А вы бы предпочли, чтобы я, как раньше, на вас работал все двадцать четыре часа в сутки, без отпусков и выходных? И примерно за те же бабки, какие сейчас какой-нибудь паршивый менеджер получает?

— Честно сказать — предпочел бы, — совершенно серьезно отозвался Столетов. — Таких, как ты, мало. Не скажу, что раз в сто лет рождаются, но раз в десять — это уж точно. Конечно, я не настаиваю на двадцати четырех часах в сутки. Отпуск и выходные я тебе тоже обеспечил бы. Да и с деньгами проблем бы не было. С тех пор, как ты ушел, многое изменилось…

— Нет уж, спасибо! — хмыкнул Мангуст. — Я не такой идиот, чтобы два раза на одни грабли наступать. Мне и так неплохо живется.

— Даже если я тебе скажу, что, если вернешься, сразу подполковника получишь?

— Ого! Через звание?!

— Именно.

На этот раз Мангуст помедлил. Но недолго — всего пару секунд.

— Нет. Хотя интересно, зачем же это я вам так понадобился? И притом именно сейчас?

— Именно сейчас-то ты мне как раз нужнее в таком качестве, в каком ты есть сейчас. То есть — свободным стрелком, солдатом удачи. Но насчет предложения моего подумай — я ведь всерьез говорил.

— Подумаю. А теперь давайте о деле, Аркадий Семенович. Вы же, если я еще хоть что-то в жизни понимаю, мне не для того среди ночи позвонили, чтобы похвалить и предложить вернуться на службу?

— Среди ночи? — с искренним удивлением переспросил Столетов. — Сейчас девять часов утра!

Андрей только молча улыбнулся и головой покачал. Да. А ведь Столетов профессионал, каких мало. И умен — так умен, что половина всемирно известных философов и ученых свободно могли бы к нему в мальчики для битья идти. И все равно — москвич есть москвич. В жизни не вспомнит о том, что существует такая вещь, как региональное время.

— У вас девять, — сказал Андрей. — А у нас тут пока и шести нет.

— Ладно, переживешь, — хмыкнул Столетов без малейшей тени раскаяния в голосе. — Так вот, слушай. Есть одно дело, для которого ты подходишь лучше любого другого. Короче говоря — бери билет и вылетай в столицу. Здесь встретишься с одним человеком, он тебе все и объяснит. Если договоритесь — он же тебя и наймет.

— А если не договоримся?

— Тысячу баксов он тебе платит в любом случае. За беспокойство, так сказать. Но ты согласишься, Мангуст.

— Откуда такая уверенность? Вы мне теперь не командир. Я, может, вообще никуда не полечу. Не мальчик ради штуки баксов, из которой половина на авиабилеты уйдет, с места дергаться. Может, у меня тут дела поважнее.

— Нет у тебя там сейчас важных дел, не заливай, — уверенно сказал Столетов. — А насчет того, откуда уверенность… Знаю я тебя, Мангуст, неплохо — вот откуда. Тот человек, с которым я тебя свожу, тебе понравится. И его предложение тоже. Ты, кстати, как, испанский язык еще не забыл?

— Нет пока. А что, понадобится?

— Наверняка. Ладно, досыпай давай, а как встанешь — сразу в аэропорт. Билеты лучше прямо сейчас закажи, по телефону.

— Это я уж как-нибудь сам разберусь, — огрызнулся Андрей. — В Москве куда идти?

— Тебя встретят в аэропорту и отвезут куда надо. Только сообщи, каким рейсом летишь.

— Кому?

— Мне. На второй телефон.

— Ладно, договорились.

В трубке запиликали короткие гудки. Андрей аккуратно вернул ее на аппарат и снова лег. Сна уже не было ни в одном глазу. Можно было, конечно, поспать еще часок, просто из принципа. Но зачем, если уже не хочется? Тем более что за окном ночную темноту уже начали понемногу сменять сумерки.

Мангуст осторожно встал и пошел на кухню. У него была привычка — каждое утро начинать со стакана холодного молока. Не включая света, он залез в холодильник, вытащил пластиковую бутылку, так же, на ощупь, нашел стакан, набулькал доверху. С наслаждением выпил. Усмехнулся. Ингу, да и других женщин, которых он сюда периодически приводил, всегда поражало, как он умудряется ориентироваться в полной темноте. Один раз был случай, когда он в одиннадцать вечера при отключенном свете плов принялся готовить. И прекрасно справился — без всяких свечей, фонариков и прочих пошлостей. Нашел всю нужную посуду, ингредиенты и ни разу ни обо что не споткнулся. И дело не только в профессиональных рефлексах. Просто здесь, в этой небольшой двухкомнатной квартирке, он прожил первые шестнадцать и последние пять лет своей жизни. И никаких перестановок никогда не делал. Зачем перемены, если его и так все устраивает? Конечно, с его нынешними доходами он мог бы здесь хоть десять евроремонтов организовать. Или просто купить новую хату, обставленную по последнему писку какой угодно моды. Но зачем? И ориентироваться он здесь может хоть с закрытыми глазами, и вообще… Правда, женщинам этого не понять.

Андрей снова усмехнулся — вспомнил о том, что как раз вчера вечером Инга предложила наклеить в кухне моющиеся обои и сделать в обеих комнатах подвесные потолки. Это был своего рода сигнал тревоги — как только очередная подруга начинала делать такие предложения, Мангуст приступал к деликатному удалению ее из своей жизни. Теплилась, правда, в душе надежда, что когда-нибудь попадется такая, у которой инстинкт, призывающий вить гнездо, окажется не столь силен. Но пока из восьми… или девяти? Ну, в общем, почти из десятка девушек, побывавших его подругами за последние пять лет, такой не нашлось.

За окном уже начало светлеть. Мангуст выпил еще один стакан молока и вернулся в спальню. Нужно было позвонить в аэропорт, заказать билет до Москвы. Конечно, в разговоре со Столетовым он старался продемонстрировать независимость, но на самом деле почти сразу решил, что согласится на предложение бывшего командира. То есть, как минимум, слетает в столицу и поговорит с потенциальным клиентом. А там уж видно будет. В конце концов Столетов знает, за какие дела он берется, а за какие нет. Значит, можно надеяться, что ничего совсем неподходящего ему не предложат.

Связь с аэропортом оказалась на редкость паршивой. Просто удивительно — с Москвой, до которой хренова туча километров, он только что разговаривал без малейших проблем. А теперь и треск в трубке, и голос собеседницы еле слышно.

— Да, — с трудом сдерживая раздражение, в третий раз повторил Мангуст. — Один билет в бизнес-класс. До Москвы. На ближайший рейс. Все ясно?! Или мне еще раз повторить?

Помаявшись еще минут пять, повторив каждое слово раза по три-четыре, Мангуст сообщил всю необходимую информацию, ответил на положенные вопросы. И со вздохом облегчения положил трубку. До отлета оставалось чуть больше четырех часов, нужно было решить, на что потратить это время. Собирать вещи было не нужно — сумка с дежурным комплектом снаряжения была всегда наготове. Тогда…

— Как тебе терпения хватило все по сто раз повторять? — Мягкая ладошка Инги коснулась плеча Андрея. Он на мгновение прикрыл глаза и выругался — про себя, естественно. Все-таки разбудил. А так надеялся, что она не услышит. Тогда бы о том, что он улетает, неизвестно насколько, можно было бы сообщить за час до рейса, когда на выяснение отношений уже просто времени не осталось бы. А так придется, видимо, объясняться сейчас.

— А что ж делать было? — сказал он вслух, пожав плечами. — Ну не хватило бы у меня терпения, и что дальше?

— Я бы уже орать на эту дуру начала.

— Какую дуру?

— Ну ту, с которой ты разговаривал.

— И какой от этого смысл? Она ж не виновата, просто плохая связь была. Только больше времени потратил бы из-за скандала.

— У, какой ты! — Инга ткнула его кулачком в бок. — Разумный, рассудительный фу-ты ну-ты! Я так не могу. Кстати, а куда это ты собрался?

— В Москву.

— И надолго?

— Сам еще не знаю точно, — отозвался Мангуст. Он, конечно, легко мог бы соврать. Но среди его жизненных правил было и такое: врать только на работе. В конце концов, надо же дать девчонке шанс! Вдруг у нее хватит ума понять все правильно и не устраивать разборок с истерикой? Мало шансов, конечно, но бывают исключения из любых правил.

На этот раз исключения не получилось.

Симпатичная мордашка Инги сморщилась — она стала похожа на китайского мопса.

— Как это понять, сам не знаешь?! — спросила девушка. И голос у нее сразу стал противный — с визгливыми нотками. Правда, пока они были едва заметны, но это дело наживное.

— Так и понять, — спокойно отозвался Мангуст. — Похоже, работа наклевывается. И неплохая. Нужно поговорить с одним человеком. А уж от результатов разговора и будет зависеть, сколько меня не будет. Может, через день вернусь — если условия не устроят.

— А если устроят? — Визгливые нотки в голосе Инги стали куда заметнее.

— Тогда не через день. Сделаю дело — и вернусь.

— Интересно… — протянула Инга. — А если дело будет на месяц, скажем?

— Значит, вернусь через месяц.

— А если на год?!!

— Тогда через год.

Андрей был уверен, что поступает правильно. Его дело — дать понять женщине, что она занимает в его жизни далеко не первое место. А там уж пусть сама думает, устраивает это ее или нет.

— А как же я?! — Глаза, разумеется, были уже на мокром месте.

— Жди, — сказал Мангуст. — А не хочешь — не жди.

— И ты так спокойно это говоришь?!

— А как мне еще это говорить? Испокон веков, знаешь ли, так повелось. Мужчина уходит, женщина ждет. Или не ждет.

Внешне Андрей был спокоен, а в душе грустно усмехнулся. На эти грабли он уже один раз наступал. Была уже в его жизни женщина, которая примерно так себя и вела. Никак не могла смириться с тем, что у мужа есть служба и что по служебным делам его могут в любой момент выдернуть из дома — и не исключено, что надолго. При этом то, что муж капитан элитного спецназа, что получает приличные деньги и имеет неплохие перспективы — это как раз устраивало. А вот необходимость ждать — не устраивала. И кончилось это плохо. В памяти Мангуста всплыла знакомая картина, его передернуло.

— Андрей! Ты меня слышишь или нет?! — Инга тряхнула Мангуста за плечо, и он осознал, что последних ее слов действительно не услышал.

— Нет. Извини, задумался. Вспомнилось кое-что.

— У тебя такое лицо стало… — выдохнула девушка.

— Какое?

— Страшное. И старое. Что ты вспомнил?

— Да так… Неважно.

На самом деле это было важно. Но рассказывать об этом Инге не стоило. Вряд ли ей будет приятно узнать о том, что он своими руками убил бывшую жену и ее любовника. А именно так и было, именно это и вспомнилось. Пока он за родину чужие глотки резал и свою подставлял, жена ему примитивно рога наставила. Нет, никаких пошлостей из анекдота со внезапным возвращением из командировки и голым «слесарем», обнаружившимся в шкафу, не было. Просто он это просек, когда в очередной раз вернулся. Почувствовал измену. И спросил жену. Она какое-то время повиляла, а потом призналась — его хорошо научили спрашивать. Нет, конечно, так называемых «форсированных методов» он к ней не применял. Просто умело загнал в угол грамотными вопросами. И она созналась. Правда, он дал ей возможность уйти — с условием, что она никогда больше не появится в его жизни. А потом отправился к любовнику — он его неплохо знал. Как ни банально, но это был один из соседей. Он честно сказал мужику, что пришел его убивать. Сказал за что. И даже дал возможность схватиться за кухонный нож. Но нож тому не помог.

Конечно, потом были проблемы. Он ведь не стал скрываться. Правда, и в ментовку не пошел — это был бы совсем идиотизм. Вместо этого отправился к генералу Столетову. И честно ему все рассказал. Все же странно иногда жизнь поворачивается. Ведь Столетов тогда его непосредственным начальником не был, между ним и капитаном Турыгиным было еще два человека. Но Мангуст пошел именно к Столетову — потому что он мог решать, почти ни на кого не оглядываясь. Генерал ГРУ — серьезная фигура. И Столетов решил, что Мангуст поступил правильно. А если и не совсем правильно, то уж, во всяком случае, так, как имел право поступить. В общем-то, ничего удивительного — у профессиональных военных представления о ценности человеческой жизни несколько иные, чем у либеральных журналистов и общественных деятелей. В общем, генерал его отмазал. Видимо, счел Мангуста достаточно ценным кадром, чтобы просто взять и отдать ментам на растерзание. Возможности у него были очень нехилые. Он кому надо позвонил, на какие надо кнопки нажал, и дело об убийстве осталось нераскрытым. С тех пор отношения между Столетовым и Турыгиным стали несколько иными, чем просто между капитаном и генералом одного ведомства. Мангуст замечал — он даже задания после того случая стал получать более серьезные. Зауважал его Столетов, надо понимать.

— Наши отношения с тобой — это тоже неважно? — Инга прервала поток воспоминаний, и Андрей был ей за это благодарен.

— Важно, — ответил он, — но работа — важней.

— Что у тебя за работа такая, в конце концов?! До сих пор толком не объяснил!

— Это трудно объяснить.

— А ты попробуй! Я не тупая, пойму!

— Ну, можно сказать, что я специалист по кризисным ситуациям.

Мангуст и на этот раз остался верен своему принципу. Он не соврал. Просто не объяснил, что именно имеет в виду. Ведь, по большому счету, высокопрофессионального боевика-наемника вполне можно назвать специалистом по кризисным ситуациям. Именно в таких ситуациях людям и бывают нужны его услуги. К примеру, год назад в Иркутске мафия оборзела настолько, что попыталась начать чуть ли не полномасштабную войну с особым отделом местного военного округа. Разве это не кризисная ситуация? И разве не с его помощью она была разрешена? Дело было в том, что местный военкомат попытался призвать на службу одного из «быков» той группировки. А он оборзел и решил, что крут настолько, что может даже не откупаться, а просто на хер военных послать. Так и сделал. Разумеется, военком такой наглости не стерпел, принял соответствующие меры. И в тот же день его сильно избили в подъезде собственного дома. После этого и вмешался особый отдел. Но и у них дело пошло туго — бандиты обнаглели. Конечно, у особистов и своих спецов хватало, могли и сами справиться. Но в своей области у них были связаны руки, слишком многие их знали. Поэтому действовать с должным размахом они не могли — ведь попадаться было никак нельзя, иначе шум бы поднялся до небес. И через соответствующих людей вышли на Андрея. Он съездил в Иркутск, и за пять дней оборзевшая группировка лишилась двенадцати человек. А после этого послал ее лидеру письмо, в котором честно предупредил, что он следующий на очереди. И бандит в тот же день признал, что был совершенно не прав, а тот самый «бык», из-за которого все началось, уже через неделю плац топтал. В общем, кризисная ситуация была успешно разрешена.

Разумеется, рассказывать обо всем этом Инге Мангуст совершенно не собирался. Поэтому и отделывался общими словами.

— Нет, я так не могу! — нервно воскликнула девушка. — Ты мне не доверяешь!

— Доверяю, насколько могу, — ответил Андрей.

— Мне не надо, насколько можешь! Мне надо до конца!

Мангуст почувствовал, что этот бесполезный разговор пора заканчивать.

— В общем, я уезжаю через четыре часа. Это однозначно. Что делать, когда я уеду, — решай сама. Болтать об этом мне надоело. Если согласна закрыть эту тему — займемся чем-нибудь поприятнее, — он придвинулся поближе к девушке, которую тонкая простыня прикрывала только до пояса, — а если не согласна — то дальше говорить будешь сама с собой.

Несколько секунд Инга молчала. Она была знакома с Мангустом меньше месяца, но уже успела довольно неплохо его изучить. И чувствовала — сейчас он говорит совершенно серьезно. Если попытаться продолжать разборку, он просто встанет и уйдет. Что ж, пожалуй, именно эта решительность и делала его привлекательным.

— Согласна… — прошептала она.

Простыня соскользнула еще ниже.