Ангелы жизни

Сергей Гончаров, 2016

Мир не рухнул – мир изменился. Все живое, от деревьев до людей, спешно эволюционировало. Теперь все мертвое – не всегда мертвое. Их позывной – Ангелы жизни. Их миссия – спасение попавших в беду. Теперь у них появилась возможность покончить с апокалипсисом. Для этого надо всего лишь добраться в центр Москвы. Добраться в центр города, который считается крайне опасным местом на планете. И вот перед Ангелами жизни МКАД, а за ним смертельная полоса препятствий…

Глава 2

От общественного туалета к нам кинулась стая недоизменённых собак. Их морды облысели, верхние клыки удлинились, уши покрылись роговыми наростами и обвисли. Собственно это и все изменения несчастных животных. В остальном они вели себя, как обычно: бежали за нами, лаяли и пытались цапнуть за колёса. Отстали лишь у Валдайского проезда.

Когда-то меня немного веселило, что можно не соблюдать правила, ездить «под кирпич». Спустя семь лет приелось. Равнодушно мы двинулись под выцветший красный знак с белым прямоугольником в центре. Ехали мимо длинной кирпичной высотки. Возле обочины навсегда остановились несколько легковых машин и один старый ЗИЛ. Все разграблены. Из легковушки даже сиденья вытащили. Чем ближе к МКАДу, тем меньше вероятность найти что-либо ценное. Всё, что могло сгодиться в хозяйстве, давно унесли.

Лёгкий ветерок донёс запах гари. Когда-то пожары не были редкостью. Затем электричество вырубилось, и проблема исчезла. Я повертел головой, пытаясь определить в какой стороне горит, но ветерок уже унёс запах пожара.

— Стой, — крикнул, когда мы выехали на перекресток. Слева от нас располагалась пустая парковка, в центре которой высилась гора из покрышек. Кто-то их выкладывал в форме ёлочки. Для чего? Меня это мало интересовало. Остановиться я скомандовал из-за блеска в одном из окон ступенчатого закруглённого здания.

Тяжёлая машина затормозила. Я стукнулся локтем о пулемёт. В следующую секунду вскинул «Вал» и всмотрелся в окно, где заметил блеск. Сразу увидел крепкого мужчину в военной форме, наблюдавшего за нами через СВДСМ.

В каждом крупном городе мы встречали таких сумасшедших. Они думают, что когда-нибудь станет, как и прежде. А они будут первыми, кто приступит к захвату лучшего из бесхозного. Частенько таких задирали изменённые, но попадались и везунчики. Таких мы встречали в Риге, Варшаве, Берлине, Кишинёве, Тбилиси, Братиславе, Любляне и множестве других городов. Всех и не вспомнишь.

— Поехали, — крикнул супруге.

КамАЗ тронулся. Человека, засевшего в здании, я не спускал с прицела. Неизвестно, что от такого можно ждать. Когда-то мы были настолько наивны, что пытались таких спасать. В итоге, один из подобных психов открыл по нам огонь из пулемёта. С тех пор мы начали спасать только тех, кто хочет, чтобы им помогли.

Мужчина тоже следил за нами через прицел. Наверняка и ёлку из покрышек сложил он. Зачем? Наверно никто, кроме этого сумасшедшего не ответит на этот вопрос.

Мы проехали чуть дальше. Несколько столбов повалены, лежали поперёк дороги. Перевёрнутый грузовик спрятался меж разросшихся деревьев с фиолетовыми листьями. Двери кузова вырваны, внутри грязь и остатки картонных коробок. На углу со Смольной улицей лежало несколько перевёрнутых автомобилей. Один из них — джип со смятым капотом. Второй — развороченный спорткар. Видно, что столкновение произошло лоб в лоб. В прежнем мире люди оборачивались на такие машины, а на подобные аварии приезжали журналисты центральных каналов. Жители провинциальных городов автомобили из этой ценовой категории и вовсе видели только на картинках.

Апокалипсис всех сравнял. Поначалу власть имущие имели огромные преимущества над обычными людьми. После, когда деньги превратились в бумажки, богачи растворились в народе.

Справа, из разросшихся на весь тротуар фиолетовых кустов, выбралась здоровенная крысоподобная тварь. Сейчас о её принадлежности к грызунам напоминал лишь лысый хвост размером с бревно. Тварь елозила брюхом по земле, лапы оканчивались мощными когтями, вытянутая морда с двумя огромными глазами была покрыта тонким серым налётом, похожим на асфальт.

Монстр явно хотел нами пообедать. Открыл пасть и продемонстрировал несколько рядов зубов. Любая акула умерла бы от зависти. Хотя, когда мы были в лагере под Лиссабоном, один моряк рассказывал, что современные акулы размером с китов и обычный траулер перекусывают, словно деревяшку, а ударом хвоста способны потопить танкер. Мы тогда уехали на сто километров, когда получили сигнал бедствия из лагеря под Лиссабоном. Примчавшись обратно, объединения выживших уже не застали. Пираты согнали всех на корабль и поплыли продавать в рабство.

Я выпустил две пули в голову твари. Они просто срикошетили от серого налёта на лбу бывшей крысы. Да это броня! Тварь кинулась на автомобиль. Ира ойкнула. Монстр попытался остановить КамАЗ. Тяжёлая машина на мгновение затормозила, а в следующее, проехала по монстру всеми четырьмя мостами. Мне пришлось бросить «Вал» и держаться, чтобы не свалиться с башни. Бывшая крыса протяжно и жалостливо завизжала. Мы сломали ей хребет. Столько в её голосе послышалось скорби и мольбы о помощи, что захотелось остановиться и облегчить страдания. Ведь бывшая крыса не виновата, что эволюция превратила её в такую тварь. Не виноваты и другие виды. Мы настолько усовершенствовались в уничтожении друг друга, что Земля решила нам помочь и уничтожить старую жизнь, чтобы создать новую. Единственное, что мог делать человек со всем своим прогрессом — последними усилиями держаться за жизнь. Почему последними? Да потому что всё меньше и меньше оставалось лагерей, где жили люди. Мир умирал, но рассчитывал возродиться — как феникс.

Я собрался крикнуть Ирине, чтобы притормозила. Монстр извивался на дороге и жалобно выл. Надо пристрелить, чтобы не мучился. Неподалёку раздался протяжный вой. К нам по Смольной улице скакала большая рыжая хрень. В прошлом лиса. Сейчас шерсть загрубела, морда удлинилась, глаза навыкате, жёлтые зубы мешали пасти закрыться.

— Поехали! Поехали! — крикнул я.

Ира вдавила педаль газа. Тяжёлая машина зарычала и стала набирать ход. Бывшая лиса подскочила к бывшей крысе. Вцепилась в глотку и во все стороны брызнула кровь.

Мы промчались мимо застывшего эвакуатора. Левобережную перегораживала фура. Возле светло-коричневого двухэтажного здания с двумя входами Ира остановила машину.

Монстры остались за поворотом дороги. Я спустился с башни. Пробрался в кабину через резиновое соединение.

— Чего стоим? Кого ждём?

Ира всматривалась вперёд. Я проследил за направлением взгляда. На парковке вдоль дороги застыли четыре машины. За перекрёстком стоял городской автобус, с заляпанным свежей кровью лобовым стеклом.

— Там что-то мелькнуло, — указала Ира на автобус.

— Вижу. Давай, поехали. Промчим мимо.

— А как же… — не договорила она.

Наш позывной — «Ангелы жизни». Как его заслужили? Вытаскивали людей почти с того света. Помогали, когда ничто человеку помочь не могло. Если наша рация человеческим голосом просила помощи, мы никогда не отказывали. Несколько раз таким образом попадали в бандитские ловушки. Но, опять же, помогали людям тем, что уничтожали такие банды.

— Нас кто-то просил о помощи? — немного удивлённо посмотрел на жену.

— Нет, но…

— Мы туда не полезем, — сказал я. — Медленно езжай мимо.

Внутри автобуса определённо кто-то есть — промелькнула тень. Скользнув в кунг, я забрался на башню. Упёр приклад «Вала» в плечо.

Тяжёлый автомобиль медленно двигался. Вскоре мы поравнялись с автобусом. На руле лежала человеческая рука в беспальцевой перчатке. Стоял сильный металлический запах. На центральной площадке притаилось большое существо. Рассмотреть подробнее не сумел. Чувствовал на себе пристальный взгляд. Безусловно — стоило нам остановиться, и монстр бы сразу напал.

Многоэтажка на углу Дыбенко и Петрозаводской выгорела. На автобусной остановке гора костей, словно их специально укладывали пирамидкой. Дальше стояли две сгоревшие машины. А возле них лежал разорванный мешок с песком. Я почесал бровь, пытаясь понять, к чему бы это…

Зарокотал мощный двигатель. Из двора, наперерез нам, выехал грузовик. Ира начала притормаживать и мы остановились метров за десять. Я внимательно наблюдал за округой. Сказать, что это странно — не сказать ничего. Двигатель, выехавшего поперёк нам грузовика, работал. На кузове красовался выцветший логотип известной фирмы. В кабине никого. Словно машина самостоятельно решила преградить нам дорогу.

— Что делаем? — крикнула Ира.

Самым простым решением казалось объехать грузовик по тротуару. Видимо этого от нас и добивались.

Я закинул «Вал» за спину и взялся за пулемёт. От нас ждали действий. Каких? Слева от дороги широченный тротуар. Там и БелАЗ проедет. Справа тротуар узкий. Ветви хищных деревьев с фиолетовыми листьями склонились над ним. Что от нас хотят? Именно это волновало меня больше всего. Я вгляделся в окна высоток по разные стороны дороги. Чуть впереди двухэтажный магазин. Ничего странного не наблюдалось, если не считать всей ситуации в целом.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил у супруги.

Несколько мгновений она не отвечала. Наконец отозвалась:

— Грузовик. Этот. Странный.

— Сдавай назад! — крикнул я.

Задраивать люк не осталось времени. Скользнул по лесенке вниз. Ира врубила заднюю передачу и нажала педаль газа. Тяжёлая машина медленно попятилась.

Грохнул взрыв. Наш автомобиль вздрогнул. Я обнаружил, что валяюсь на полу возле кровати. В первый миг даже подумал: «А для чего Ира мотор заглушила?». Когда слух вернулся, услышал его мерное гудение. Воняло гарью. «Вал» давил в спину. Я подскочил и бросился в кабину. Пробравшись через резиновое соединение, увидел жену. Она сидела на водительском месте и округлившимися глазами смотрела вперёд.

— Ты как? — у меня прямо камень с души упал. Главное, что супруга жива и здорова.

— Это что было? — указала она на дымившиеся останки грузовика.

Вновь нас спас КамАЗ. Точнее его бронированная версия.

Наш четырёхосный вездеход повышенной проходимости мог преодолеть преграды высотой до двух метров. В кунге имелись: биотуалет; душ с баком на триста литров; маленькая, но полноценная кухня; двуспальная кровать; закруглённая бронированная башня на крыше, герметичная в закрытом состоянии, а при открытии обеспечивающая угол обзора в триста шестьдесят градусов, КОРДа в ней изначально не было, умельцы в лагере под Тулой, за услугу, вмонтировали туда пулемёт; люком в кабине мы ни разу не пользовались, но как запасной выход, он незаменим; колёса на нашем вездеходе мало того, что прикрыты бронёй, так ещё имеют самозатягивающуюся резину и систему автоподкачки шин; климатическая установка не даёт замёрзнуть даже под Мурманском и не зажариться под Адлером; автосбор дождевой воды не раз выручал в дальних поездках; а водяной и воздушный фильтры позволяли проходить места, где окружающая природа крайне враждебна человеку; четыре топливных бака, каждый на пятьсот литров обеспечивали большую дальность хода, а двигатель, работающий на всём известном топливе, позволял заправлять эти баки чем угодно — главное не смешивать; на переднем бампере находилась лебёдка для того, чтобы эта машина могла сама себя вытаскивать и мы ей даже один раз пользовались, когда под Якутском забрались в такие дебри, где не ступала нога человека; под днищем располагался большой аккумуляторный блок; на крыше, поверх брони установлены солнечные батареи; рация сверхдальнего радиуса действия давала возможность прийти на помощь попавшим в беду людям; минидизельэлектростанция позволяла без заведённого двигателя продолжительное время жить в автомобиле; бортовой компьютер, помимо технических составляющих, предоставлял контроль пространства за автомобилем, для чего сзади укреплены две видеокамеры; мощные фары превращали ночь в день, а система шумоизоляции позволяла игнорировать все внешние раздражители.

Мы нашли этот автомобиль в тот момент, когда считали себя трупами. КамАЗ нас спас от лап изменённых. С тех пор мы вытащили тысячи людей из рук смерти. А так же заслужили позывной «Ангелы жизни».

Не знаю, для каких целей изначально разрабатывалась эта машина. Даже предполагать не берусь. Это не машина, а самодвижущаяся крепость. Может кто-то предвидел апокалипсис, но попросту не сумел добраться к своему Ковчегу?

Недавно мы узнали тайну, которую обычным смертным знать не дозволялось. После этого нас много раз пытались убить. Апогея мы достигли теперь, когда максимально приблизились к секрету, сокрытому от остатков выживших. Логика подсказывала, что чем глубже в столицу мы будем забираться, тем рьянее нас будут пытаться остановить.

Остов развороченного грузовика полыхал и чадил. Вскоре, привлечённые шумом, здесь будут изменённые со всей округи.

— Поехали, — я упал на пассажирское сиденье, «Вал» положил на колени. — Бери влево.

Тяжёлый автомобиль двинулся. Ира начала объезжать препятствие. В разорванной кабине виднелись остатки роботизированного механизма, который и выкатил грузовик перед нами.

На перекрёстке нас ждал огромный завал — авиалайнер снёс два дома. Дорогу перегораживали горы кирпича и плит вперемешку с остатками самолёта. Трагедия, скорее всего, произошла в первые часы после начала апокалипсиса, но пылью здесь воняло до сих пор. Из-за покорёженного фюзеляжа высунулся изменённый. Поблымкал удивлёнными глазами и снова спрятался. Скорее всего, он один. Не подходит место для засады. И для жизни новому витку эволюции не подходит — им требуются тёмные и холодные, желательно подвальные, помещения.

Слева массив деревьев — к ним лучше не приближаться. Оплетут ветвями колёса и что тогда делать? Под Сыктывкаром мы как-то спасли людей, завязших в такой ловушке. Благо у них оказалась рация, а мы проезжали мимо.

— Как думаешь, вон там пролезем? — указала Ира на гору из строительного мусора.

Я присмотрелся. А ведь вполне возможно, что и проедем. Несколько межэтажных перекрытий упали довольно удачно. Весь вопрос в том, насколько удобен спуск с другой стороны завала.

— Давай за пулемёт, — сказал я. — Подстрахуй, на всякий случай. Я схожу, проверю.

Ира перелезла в кунг. По тоненькой лестнице забралась в башню. Скрипнуло крепление КОРДа.

Я открыл дверь и спрыгнул вниз. С опущенным автоматом направился к завалу. Глаза не отрывал от развороченного фюзеляжа, где видел уродливую морду изменённого. Трогать его без надобности. Всех представителей нового мира не перебить. А сам он вряд ли нападёт — по одиночке они трусливы.

Я взобрался по битым кирпичам на первое из межэтажных перекрытий. Покорёженный фюзеляж самолёта находился сбоку. Постарался не смотреть в ту сторону, делал вид, что не видел изменённого. Однако боковым зрением контролировал ситуацию. Медленно вскарабкался к вершине завала. Спуск выглядел не так идеально, как подъём, но вполне приемлемо. В современном мире мы не единственные, кто ездит на вездеходе. В нескольких местах нашлись следы от покрышек, кто-то пользовался этой дорогой.

Я спустился вниз, трусцой пробежал к автомобилю. Встал на подножку и открыл дверь. Забрался внутрь. Через минуту в кабину через резиновую кишку перебралась Ира.

— Давай попробуем, — сказал я. — Здесь уже ездили. Весь вопрос в том, сколько весила их машина.

Не хотелось возвращаться. У меня стойкое чувство, что ничего хорошего из этого не выйдет. Те, кто не желает, чтобы мы добрались в центр Москвы, явно будут рады, если мы пойдём лёгким путём, ведь он никогда не приводит к качественным результатам. Пробираться через дворы — дело неблагодарное. Улицы расчищены от брошенных автомобилей и прочего мусора первыми мародёрами. Дворами же никто не занимался. Конечно, если припрёт, то придётся продираться и там — благо машина позволяет. В таком случае мы наделаем много шума, на который сбегутся изменённые со всех окрестных подвалов. А большой толпой они вполне способны доставить нам неприятности. Ещё одна проблема при таком способе перемещения через город — деревья. На широких улицах они физически не могут дотянуться к проезжающей машине. Эволюция, конечно, добавила им подвижности, но корни в земле никто не отменял. На узкой дворовой дороге, пробираясь по брошенным автомобилям, мы станем лёгкой добычей, для деревьев. А если рядом окажутся изменённые, которые большой толпой вполне способны перевернуть даже наш автомобиль…

Ира медленно двинула КамАЗ к импровизированному подъёму. Вновь из-за фюзеляжа появилась безобразная морда изменённого. В прошлом наверняка женщина. На плоской груди болтались чёрные остатки лифчика. Может, и летела женщина на этом, разбившемся в черте города, самолёте. Кто ж теперь скажет? В мире сейчас больше вопросов, нежели ответов.

Наш автомобиль миновал кирпичное крошево и начал карабкаться по плитам. Поначалу всё шло как нельзя лучше. Когда мы почти забрались на вершину, одно из межэтажных перекрытий пошатнулось. В сердце завала протяжно скрипнуло.

— Поехали! Поехали! — выпалил я, предчувствуя самое плохое.

Ира вдавила педаль газа. КамАЗ зарычал, словно раздражённый зверь. Рванулся к вершине. На экране бортового компьютера мы видели, как позади рухнула плита, образовалась яма. Упади мы в неё и никакая лебёдка не вытащит обратно. Слишком всё выглядело подозрительно — наши враги словно знали, что мы непременно полезем через завал. Подстроили очередную ловушку, даже следы от колёс не поленились оставить. Ещё секунда и мы бы не смогли достигнуть цели.

Наконец, тяжёлая машина взобралась на вершину завала. Спуск выглядел не таким гладким, но неожиданностей нас там точно не ждало. Гора битого кирпича не могла провалиться в глубину. Мы медленно начали съезжать. В кунге что-то звякнуло и покатилось. Вцепившись в ручку двери, запоздало подумал, что за руль следовало сесть мне. Потом откинул эти сексистские предрассудки, вбитые нам с рождения. Ира управляла автомобилем лучше, даже несмотря на то, что я когда-то работал водителем такси и опыта мне не занимать.

На спуске нас слегка занесло. Я подумал, что приключение закончилось. Сейчас нас развернёт, а после тяжёлая машина завалится на бок. Однако Ира смогла вырулить, и мы благополучно съехали на ровный асфальт. Подпрыгнули на большом куске кирпичной стены.

— Фух, — супруга вытерла испарину на лбу. — Зря мы сюда полезли. Ещё б чуть-чуть и увязли. Ещё неизвестно, что произошло бы, упади мы в эту дыру.

— Мда… — представил я перспективы такого исхода событий. — Пешком добраться к Чёрной грязи удовольствие не из приятных.

Именно там, между Зеленоградом и Москвой, находился один из лагерей выживших. Вообще вокруг столицы таких лагерей много. Не меньше семи. Просто в этом нас попросили о помощи, и мы туда заехали. Требовалось найти группу, потерявшуюся в четвёртом микрорайоне Зеленограда. Это оказалось самым тяжёлым заданием, выпавшим за все года нашего странствия по миру. По дороге нас чуть не разорвали деревья, встретилось самое страшное животное современности — кошка, изменённые чуть не поймали нас в ловушку. В итоге, когда мы, наконец, пробились к группе, то из семнадцати человек в живых остался лишь один. Мы попросту не успели. Какова цель забравшегося в подмосковный город отряда, так и осталось загадкой, но спасали мы точно не людей. Командование лагеря осталось довольно и щедро оплатило нашу работу. Нам полностью заправили и отремонтировали машину, выдали патронов и припасы. Награда нам показалась непропорционально высокой — словно мы весь Зеленоград от изменённых зачистили.

Мы миновали дом со странным расположением балконов, проехали вдоль выжженного участка земли. Раньше здесь, скорее всего, были разросшиеся деревья, а у кого-то оказался огнемёт. Попался ещё один дом со странным расположением балконов. Возле него, на дороге, стоял бензовоз, с кабиной изрешеченной пулями. Через распахнутую дверь виднелся обглоданный труп. Трагедия случилась относительно недавно. Явно лагеря выживших что-то не поделили. Я хотел попросить притормозить, чтобы проверить, есть ли что-нибудь в цистерне, когда увидел несколько дырок от пуль чуть ниже синей надписи, проходившей вдоль всего резервуара на колёсах. Для чего пустой бензовоз ехал через мёртвый город можно придумать. Но зачем на него нападать? Я даже не брался отвечать на этот вопрос.

Из-за цистерны вышел человек. Встал на нашем пути. Ира рефлекторно вдавила педаль. КамАЗ взвизгнул тормозами. Я чуть не ударился лбом о бронебойное стекло. «Вал» упал с колен. Тяжёлая машина остановилась в нескольких сантиметрах от мужчины. Двигайся мы чуть быстрее и смельчак неминуемо бы оказался под колёсами. Что сегодня за день такой? А может город? Уже второй человек уверен в наших тормозах больше, чем мы сами.

Бородатый мужик сделал несколько шагов назад, чтобы видеть наши лица. Мы тоже уставились на этого придурка. Перед нами стоял явный сумасшедший. Грязный и растянутый свитер до колен. Порванные в нескольких местах джинсы, пыльные зимние ботинки на толстой подошве. Длинные засаленные волосы сосульками падали на плечи. Лицо иссушённое, щёки впалые, рука с «Макаровым» подрагивала. Мужчина кричал и целился в Ирину.

Я немного опустил окно.

— Мне нужна вода и еда, — хриплым голосом произнёс местный житель. — Не доводите до греха. Дайте!

Поначалу мы удивлялись таким людям. Каким образом они умудрялись выживать в самых опасных местах планеты? А самое главное — зачем?

— Быстрее! — поторопил нас мужчина. — Здесь опасно!

— Да ты что?! — всплеснула руками Ира. — А мы и не знали!

— Может, дадим ему еды? — посмотрел на жену. — У нас всё равно её слишком много. Мы или доберёмся… или она нам уже не понадобится.

В Чёрной грязи нас снабдили припасами на дальний поход. Хоть мы и пытались отказаться, нас никто не послушал. Репутация «Ангелов жизни» путешествующих по континенту взяла своё.

— Конечно, дадим, — согласилась Ира.

Я перебрался в кунг, где выгреб из стола четыре двухлитровые бутылки с водой. Достал из холодильника семь упаковок с саморазогревающейся едой. За два захода оттащил всё в кабину. Теперь осталось передать пищу так, чтобы не получить пулю.

— Отойди к углу дома, — указал направление. Тогда получалось, что Ира бы его видела, а от выстрела я защищён бронёй. Выскочил бы, оставил еду на асфальте и двинулись бы дальше.

— Я сказал жратву давай! — местный житель целился в Ирину. Меня это сильно раздражало.

— Отойди и встань так, чтобы ты не представлял для меня опасности, — воззвал к разуму. — Вот еда, — продемонстрировал бутылку и одну из упаковок, кажется фасоли. — Я оставлю её на асфальте…

— Я сейчас пристрелю твою шлюху! — глаза местного жителя загорелись. Он вожделенно облизнулся. — Быстро давай жрачку! Быстро!

Его рука сильно затряслась. Даже не будь у нас бронированных стёкол, вряд ли б он попал. Я почувствовал, как кровь приливает к лицу. Потянулся к «Валу».

— Постой, — сказала Ира.

Она тоже опустила немного стекло.

— Послушай, мы хотим тебе помочь! Ты всё равно не сможешь нам ничего сделать…

Грохнул выстрел. Эхо несколько раз отразилось от пустующих многоэтажек.

Лобовое стекло уже много-много раз пытались пробить. Даже из КПВТ однажды били. Не осталось и следа. Вероятно, мы ездили на самой дорогой и совершенной машине, изобретённой человечеством.

Ещё раз ухнул выстрел. Снова эхо разноголосо повторило звук.

— Тебе еда нужна? — успел я спросить перед тем, как местный житель снова нажал спусковой крючок.

Глаза мужчины сузились. Он раз за разом пытался пробить стекло, пока «Макаров» не встал на затворную задержку.

— Успокоился? — поинтересовалась у него Ира.

Местный житель тряхнул головой, словно сбрасывал наваждение. Волосы-сосульки дёрнулись.

— Вы кто такие? — хмуро произнёс он. Пистолетом на затворной задержке по-прежнему целил в мою жену.

— Те, кто хочет дать тебе еду, а ты в них стреляешь! — выпалил я.

Хотелось треснуть прикладом в эту заросшую бородой физиономию. Раздражает, когда ты от чистого сердца хочешь помочь людям, а они думают, что ты пытаешься их надурить.

Местный житель, наконец, опустил оружие. Исподлобья посмотрел мне в глаза.

— Да пошёл ты, козёл! — сплюнул на асфальт и быстро направился к дому со странными балконами.

Мы с Ирой переглянулись. Конечно это не самая странная ситуация, в какую мы попадали на просторах Евразии…

— Смотри за ним, — сказал я.

Открыв дверь, я спрыгнул вниз. Выставил на дорогу бутылки и саморазогревающуюся пищу. Резво заскочил обратно.

Мы поехали дальше. На бортовом компьютере увидели, как местный житель подбежал к оставленным нами продуктам. Осмотрел, затем, словно собака, опустившись на четвереньки, обнюхал. Выпрямившись, показал нам средний палец. Столько на его лице появилось обиды, будто мы ему оставили битых кирпичей.

За годы странствий мы, конечно, встречали подобную «благодарность». Бывало и похуже. Например, когда нас под Тернополем банда каннибалов хотела съесть, а в благодарность за помощь пообещали убить быстро и безболезненно. Или в лагере под Линцем, за уничтожение двух кошек, нас постарались отравить и завладеть КамАЗом.

— Чокнутый псих, — хмыкнула Ира.

— Многие бы так про нас сказали. Этот урод пытался тебя убить, а мы ему жратву за это оставили…

Мы объехали врезавшуюся в столб поливочную машину. Слева во дворе увидели танк с порванной гусеницей.

Перед третьим домом со странными балконами нас ждала засада из деревьев. Видимо там, где мы встретили выжженный участок, была такая же ловушка. Состояла она в том, что деревья по разные стороны дороги протянули друг к другу множество ветвей по земле. Особенным препятствием это не являлось даже для машины с меньшей, нежели у нас, проходимостью. Человек начинал перебираться через ветви. Когда доезжал к середине, они оживали и обездвиживали автомобиль. Человеку оставалось лишь выбираться. Именно этого деревья и добивались. Они никогда не спали, поэтому ждать, когда жертва вылезет из своей консервной банки, могли долго. Страшная смерть. Насколько нам известно, из таких ловушек можно выбраться только с посторонней помощью. Мы бывали в лагерях, где преступников наказывали таким образом: давали немного еды, воды и сажали в подобные западни. Злоумышленники неделями сидели в гробу на колёсах, гадили между сиденьями, спали в собственных экскрементах, дышали вонью. А когда продукты заканчивались, начинали выть, словно звери. Лили крокодиловы слёзы, жалостливо умоляли о пощаде, клялись давно позабытыми матерями, что больше не будут убивать или воровать (в зависимости от того, на чём попались). Таких людей исправит лишь могила, куда их и надо отправлять, чтобы не портили жизнь другим. В итоге душегубы пытались выбраться из вонючего гроба, но их всегда живьём сжирали вечно голодные деревья.

— Какие идеи? — Ира остановила тяжёлую машину.

Я задумчиво почесал подбородок. Как бы сейчас пригодился огнемёт. Пусть даже ранцевый. Вернуться не получится. Преодолеть завал не сможем — пределы проходимости есть даже у нашего КамАЗа. Через дворы? Очень-очень-очень сомнительное удовольствие.

— Мы сейчас сожжём здесь всё, — пришла ко мне идея. — Лезь на башню, будешь меня страховать. И головой крутить не забывай.

Я подхватил «Вал» и перебрался в кунг. Под кроватью валялась металлическая канистра на пять литров. Изначально их было четыре, но за ненадобностью Ира три выкинула. Последнюю я успел спасти стандартной мужской формулировкой «Пригодится».

Пригодилась.

Минуты три я шарил по инструментальному ящику. Наконец, отыскал патрубок радиатора.

— Всё чисто? — поинтересовался у супруги.

— Всё чисто, — как эхо отозвалась она.

Я закинул «Вал» за спину. Открыл заднюю створку двери и спрыгнул на асфальт. Сильно пахло сиренью и полынью. Деревья в новом мире научились использовать запахи, чтобы приманивать насекомых, животных и людей. Последние уже не попадались в подобные ловушки. Зверей осталось мало, а вблизи крупных городов их и вовсе подчистую истребили изменённые эволюцией сородичи. Насекомые, которых веяния нового мира затронули меньше всего, стали основной пищей для мутировавших деревьев.

Я обошёл вездеход справа. Там располагался бак с бензином. Пришлось опуститься на четвереньки и забраться под утолщённую в этом месте броню. «Вал» несколько раз ударился глушителем о днище. Я отвинтил крышку, бросил болтаться на пластиковом хомуте. В нос ударил запах бензина. Пристроил канистру между ног. Начал вставлять трубку в бензобак, когда нащупал рукой ещё одну крышку возле днища. Хотелось хлопнуть себя по лбу за недогадливость. Сейчас бы наглотался с непривычки бензина. Завинтил верхнюю крышку и примостил канистру к нижней. Рассчитывал, что как откручу, так сразу и польётся. Максимально отодвинулся, чтобы не забрызгаться. Разработчики данной машины под крышкой вмонтировали маленький вентиль. Открыл его. Струя тягучей жидкости ударила точно в горловину канистры. Завоняло бензином. Пока ёмкость набиралась, вслушивался в тишину окружавшего города. Когда-то Москва была прямо противоположной. Она никогда не стихала. Сейчас чихни в Хамовниках, на Воробьёвых горах услышат. Наверняка поблизости ошиваются изменённые. Их немного и они, как обычно, выжидают удобный момент. Стоит дать слабину, потерять бдительность, и сразу попадёшь в их лапы. Слишком много раз нам пришлось наблюдать последствия такой неосмотрительности.

Конец ознакомительного фрагмента.