Жизнь замечательных людей

Сергей Владимирович Виноградов (2024)

Пути господни неисповедимы. Перед вами сборник рассказов и новел юмористического и мистического жанров. Есть такое выражение: что наверху, то и внизу. Тут всё сплетается воедино и вырисовывается совершенно фантастическая картина мира. Иногда даже невольно хочется зажмуриться от яркости красок и бешенных скоростей. Приятного чтения.

По ту сторону экрана

Как-то раз воскресным вечером я вдруг решил сходить на концерт. В кои-то веки, ни с того ни с сего. Совершенно спонтанное решение. Что ж! «Заданье дадено — деревня взядена»! — Как говорили партизаны. Я быстро собрался и вышел. Намного раньше, чем следовало бы. Просто решил прогуляться. Не спеша, пешочком, — продлить предвкушение прекрасного, так сказать. Да и погода располагала: тёплый июльский вечер, полный штиль, и на небе ни облачка. Но вот какая штука получилась: по мере приближения к месту проведения культурного мероприятия, желание потолкаться возле сцены в душном маленьком клубе заметно поубавилось. Более того, я даже поймал себя на мысли, что совершенно не хочу оказаться в толпе оголтелых любителей самодеятельности под зубодробительный гитарный скрежет. Душа предательски требовала тишины и уединения! Что же делать? Прямо безвыходная ситуация! Отступать я не привык. Мне просто позарез требовалась железная отмазка! Да, там будет множество интересных людей, не спорю. Всё-таки какое-никакое, а общество. Некогда близкие мне по духу люди. Было время, я и сам тряс перед микрофоном подбородком. Что же произошло? А вот что — я уже давно сформулировал для себя, что лучше писать весёлые рассказы, нежели грустные и тяжёлые песни!

Но мне же надо обозначить причину неявки — архиуважительную, железную. Хотя бы для себя, для успокоения совести. Выражение «просто передумал идти на концерт» тут явно не подходит! — Это уж совсем! Наивно до безобразия! И чтобы членораздельно сформулировать отмазку, может быть, даже тезисно, я решил заглянуть в винный погребок. Занял столик в углу и заказал красного вина на пару бокалов. Пока ждал заказ задумался над тем, что же теперь для меня значит это близкое когда-то по духу общество. «Да ничего! Что мне оно? — пожал я плечами, — мало ли что было раньше, сейчас я сижу тут в одиночестве, жду, когда принесут вино…А! Вот и несут уже».

Мне принесли графинчик с вином и бокал. Я тут же налил себе полный и ополовинил. «И потом, почему это в одиночестве? — продолжал я ход своих мыслей, — со мной же всегда незримо присутствуют мои персонажи, герои моих рассказов, которые давно уже живут своей жизнью. И наблюдать за их приключениями куда интересней, чем пытаться притянуть за уши близкую мне когда-то рок-н-рольную эстетику. Ведь сейчас я в заведомо выигрышном положении! Чувство одиночества мне не грозит — оно мне в принципе не знакомо»!

Я добил остатки вина в бокале, налил из графинчика по новой и вышел на воздух. И только я закурил, как увидел Василия — персонажа нескольких моих рассказов. Сказать, что я обрадовался — это ничего не сказать. Преградив ему дорогу, я театрально раскинул руки в приветствии:

— Ба! Василий, ты ли это!?

Тот резко остановился, поднял на меня глаза и удивлённо отступил на полшага:

— Господин Автор! Здравствуйте! Рад вас видеть! А я вот с делами разобрался… Кручусь-верчусь… Да что это я? Вы и сами всё знаете! — улыбнулся смущённо он, — ой, смотрите-ка, кто к нам приближается! Вот это да! Как тесен мир!

Я оглянулся и увидел идущую навстречу парочку. — Людмилу под ручку со Стасиком! Он увлечённо что-то объяснял супруге, а та изумлённо хлопала глазами в ответ.

— Кого я вижу! Друзья мои! И вы здесь! — шагнул я навстречу.

— Ах, боже мой! Господин Автор! А мы вот тут прогуливались! — вскинула руки Людмила. Стасик в приветствии склонил передо мной голову, и увидев рядом Василия, хитро подмигнул ему. Людмила подчёркнуто натянуто улыбнулась приятелю мужа. Она не любила, когда они встречаются, Василий, по её мнению, плохо влиял на Стасика.

— Друзья мои! Раз уж всё так удачно совпало, то мы немедленно должны спуститься в этот волшебный погребок, дабы пить хорошее красное вино в больших количествах! Я настаиваю! — пригласил я жестом своих персонажей. Стасик тут же воссиял и заулыбался, как кот в предвкушении сметаны. Людмила ткнула мужа локтем в бок, тот послушно прекратил сиять и спрятал кошачью улыбку.

Мы спустились в погребок и расположились за моим столиком. Я заказал ещё вина и фруктов.

— Ну что, друзья мои, рассказывайте, как поживаете? — разливал я вино по бокалам.

— Живы-здоровы, господин Автор, вашими стараниями, — благодарно пропела Людмила, — только вот у Стасика опять на работе проблемы…

— Ну Люда! — недовольно зашипел на жену Стасик, — господину Автору, наверное, не интересно слушать про какие-то там глупости. Не обращайте внимания, господин Автор, вздор всё это…

— Нет-нет, господин Автор, не вздор! Он совсем спать перестал! Похудел даже! — пожаловалась Людмила, — подскажите, пожалуйста, очень просим.

Я откинулся на спинку стула и заговорил:

— Я ещё в детстве придумал такой способ. Надо представить, что ты находишься внутри телевизора. По ту сторону экрана, вроде говорящей головы. И ты с любопытством взираешь на мир изнутри ящика. А телевизор этот стоит на некой возвышенности. Ну, скажем, на красивом зелёном холме. А там внизу, по ту сторону экрана кипит жизнь, идёт повседневная возня, непрерывное копошение, как в муравейнике. А на небе ходят тучки, но иногда проглядывает яркое и ласковое солнышко. Так вот, надо представить себе, что тучки расходятся именно над тем местом, где обитает ваша проблема, и его ослепительные лучи бьют с неба прямо по ней, освещая её со всех сторон. И уверяю вас, проблема, над которой вы бились чёрт знает сколько, уже не покажется вам такой уж неразрешимой. Уж поверьте мне. Я так в школе задачки по математике решал — щёлкал как орешки. Бывало, сидишь-сидишь, лоб морщишь, а решения всё нет. А потом посмотришь на неё с экрана — и она уже не кажется тебе непреодолимой преградой. Ничего чудовищного и зловещего в ней нет. Да просто — тьфу! Детский сад какой-то! Раз! — И решение готово! А когда стал чуть постарше, я приноровился ещё и радугу представлять над всем этим. Для эстетического удовольствия, так сказать. Тут уже приходило в голову сразу множество решений — одно изящней другого! Попробуйте как-нибудь, не пожалеете. Это работает.

— А телевизор был типа этого? — Людмила кивнула на висящую над стойкой бара большую панель телевизора. Не могу себя представить запертой в этом прямоугольнике… — горя любопытством, уставилась она мне прямо в рот.

— Ну что вы, тогда таких ещё не придумали. И потом панель — она же плоская! В отличие от нашего мира. Нет, тут нужен именно старый, лучше всего чёрно-белый! С ручным переключением. Обычный ящик с выпуклым экраном, деревянный корпус на чёрных ножках. Жутко тяжёлый. И вот стоит такой ящик на вершине живописного холма на травке, а внизу — мир со всеми его прибамбасами. Тамвайчики там бегают, машины снуют туда-сюда… Да… И лучи солнца пробиваются из-за туч. Но бьют по проблеме они вовсе не агрессивно, не испепеляют, а как-бы обволакивают её своим светом, выделяя и подчёркивая её на фоне окружающего пасмурного пейзажа. Очень живописная картина получается!

— Ага, понял. Это как смотреть через оптический прицел: вот она проблемка — прямо как на ладони, такая беззащитная. Стоит лишь нажать на курок. — подхватил Стасик, вытирая запястьем губы.

Василий залпом осушил свой бокал и многозначительно улыбнулся:

— Ну зачем же так кровожадно? Я вот, например, приноровился через аквариум с рыбками. Представляете, господин Автор, большой такой прямоугольный аквариум с зелёными водорослями, а между ними чинно плавают золотые рыбки. Ты смотришь сквозь него, а вода как линза всё увеличивает, и отблески от золотых рыбок… Просто магия! Золото мелькает сквозь зелень и, конечно, вселенское спокойствие плюс мягкая влажная радость…

— Оригинально, Василий! Я и не подозревал, что ты на такое способен. Надо взять на заметку, учту. Да, и хватит меня господином Автором уже величать! Чай не чужие! Давно сотрудничаем, вот и вино сидим пьём, причём в больших количествах. Можно просто по имени отчеству, идёт? Ну вот и отлично!

— Как-то непривычно нам… — заёрзали на стульях мои персонажи, — Сергей Владимирович. — по очереди произносили они моё имя. Будто дети, которые первый раз в жизни вслух произнесли матерное слово при взрослых. И над нашим столиком заискрилось всеобщее ликование.

— Видите? Ничего сложного в этом нет! Мне больше незачем шифроваться, — улыбнулся я, — когда-то я пригласил вас в этот мир, но мы уже слишком долго идём по жизни рука об руку. Наш союз — суть круговая порука! Вот Василий, например, появился первым. Я многому у него поднабрался. Мы — адепты некого тайного общества, учения, если хотите. Ты, Василий, изначально был адептом, потом и меня втянул.

— А я? Я тоже адепт? — поднял Стасик осоловевшие глаза.

— Пока нет. Но это поправимо. Вот пить закончим и посвятим тебя в адепты, ты как? В состоянии?

— Всегда готов! — отсалютовал правой рукой Стасик, наводя резкость.

— А я? А как же я? — взмолилась Людмила.

— Людочка, у тебя другая функция, не менее важная, а, может быть, даже более значимая. Ты — якорь! А ты Стасик, должен за неё держаться. А то унесёт тебя к чёртовой матери, без неё ты просто щепка в океане. Василий специально подогнал для Люды учебные пособия по шаманизму. Ты, Люда, как проводник в лесу. Стасик без тебя заблудится, ему поводырь нужен. По всем трём с половиной мирам. А половинный мир, Людочка, кроме тебя вообще никому из нас недоступен. Ну и контроль, конечно. Шаманесса Людмила и микрозавр Стасик! Звучит как музыка! Веселить людей — дело, конечно, хорошее, Стасик, но пора уже повзрослеть. Быть тебе адептом сегодня же! — стукнул я кулаком по столу. И тут же осёкся.

«Интересно, каким же это образом я буду посвящать его в адепты? Я же понятия не имею, как это делается. Это всё вино, — напряжённо думал я, — ну да ничего, как-нибудь выкручусь, отдамся в руки провидению, так не бывает, чтобы я да не выкрутился».

Конец ознакомительного фрагмента.