Двойной стандарт

Сергей Викторович Сергеев (2024)

Автор относит роман к поджанру НФ — фантастика реальности, когда экстрасенсорные или мистические явления встраиваются в повседневную жизнь героев. О явлениях знают только герои и читатель, множество персонажей в неведении. Так и в реальной жизни. Они вернулись из будущего в своё прошлое — в настоящее землян, чтобы воспитать человека с мышлением без двойного стандарта……XXV век. Солнце остыло. Флот покидает Землю. Последний корабль проваливается в систему Ливидус, где земляне обустраиваются на планете Медиус и обнаруживают каналы в свой XXI век. Посредством артефакта-браслета они управляют ментальностью людей-проекторов прошлого. Проекторы на Земле — наши современники, военный пенсионер и гадалка, физик по образованию. Проекторы изучают свойства артефакта, борясь с незримым врагом в себе, ведь браслеты — искушение и великий соблазн…Новые ливидусцы воспитывают землян в надежде на помощь в поисках исчезнувшего флота во Вселенной, но двойной стандарт мышления, притягивает иные силы…

Введение

Однажды на разноголосый диалог полушарий мозга обратил внимание их владелец. Он терпеливо выслушал всё до конца, а потом записал, оставив ячейки памяти свободными… для последующих разговоров.

« — Как получается, выбирая свой путь, мы остаёмся с тем вариантом, который уже отбросили? — рассуждал первый вдумчивый голос.

— В смысле? — переспросил второй, грубый и ироничный.

— Хорош прикидываться, слышал, наверное, и не раз: «Как же так, я ведь не этого хотел?!»

— Чушь! На это никто и внимания не обращает.

— Да?! — удивился первый, — А самокопание? и парадоксальное следствие: «Это точно не мой выбор!»

–???..

— Молчишь? Тебе не нравится игра в демократию?

— А кому понравится, когда в последний момент лишают права выбора, подсовывают непонятный результат!

— Вот то-то и оно, а когда уже начинаем движение, понимаем, что не туда идём, но продолжаем идти?

— Инерция, хотя, возможно, топтуны, а не часовые…

— В смысле? — удивился первый.

— Стоять не можем на одном месте, — пояснил второй.

— Понятно, поэтому всегда налево и тянет.

— Это ты про жену что ли?

— Нет, это про мужа… Имеем постоянное желание двинуть в сторону, сигануть в кусты почти на каждой путевой развилке.

— А-а, догадываюсь: поменять работу, квартиру, страну! — съязвил второй.

— Не совсем, но параллельно.

— Тогда вспомни известное выражение: все под богом ходим!

— Вот, и штампы тоже. Вывод ужасный: мы уже на чьей-то стороне! — подвёл итог первый.

— О какой стороне речь? — заинтересовался оппонент.

–Об этом узнаем в конце жизни.

— Ты сейчас про какую сторону, людскую, человеческую?

— Нет такой стороны!

— Подожди, как нет? Но мы не животные, не насекомые… и не растения?..

— Мы — «Рабы божьи».

— Ну-у, нагородил! — разочарованно протянул второй. — Зачем тогда нам сознание?

— И я не знаю. Кто-то играет с человеческим мозгом, манипулирует нашим сознанием, причём не в одиночку.

— Ух-ты, завертел! — с ироническим восторгом бросили первому.

— Вот так: у каждого играющего — свой стандарт.

— Это получается, мы кому-то должны составить пару? — стал уточнять второй.

— Ну, да, оставаться с кем-то в одном шаблоне — двойной стандарт их не устраивает, как и нас.

— Двойной стандарт — это когда одно для себя, второе другим?

— А есть ещё что-то?

— Нет, всё правильно, единственное, «для себя» может меняться кардинально в каком-то промежутке времени.

— Так каждая сторона тянет наше сознание к себе, рвёт его на части.

— Согласен: или я под всех, или другие как я.

— Это наша жизнь, бытиё, если хочешь.

— А что они хотят?

— Думаю: каждому нужно, чтобы моё «Я» оставалось на его стороне, — снова повеяло рассудительностью от первого голоса.

И тут же последовала смешанная с сомнением ирония второго:

— А моё?

— Ну и твоё.

— Это так нас задёргают! Борьба-то нешуточная, каждый миг, секунду, час и день — шаг за шагом перетягивают канат.

— И я о том! А где правда-то?

— Правды много, но истина одна, и каждая из сторон утверждает, что она открыта лишь ему. А возможно такое, что она посредине?

— А ты представь: может ли «Я» оставаться твоим не по определению какой-нибудь стороны, а по сути?

— С трудом… — включился в рассуждения второй, оставив иронию.

— А если не противостояние сторон, лишился бы мир света и тьмы, добра и зла, хорошего и плохого…Возможна ли жизнь без них?

— Ты про духовное и материальное?

— И про это, а вообще, возможно ли человеческому «Я» оставаться воистину его? Впитать в себя обе противоположности, расширить сознание до таких границ, способных объять необъятное?

— Не знаю.

— И я не знаю.

Небольшая пауза, и опять начинает вдумчивый голос:

— Живём, хлеб жуём, не обращаем внимания на такие вещи.

— Верно подметил, и мыслим: это — для себя, с червячком — другим.

— Привыкли, кажется, так и надо. Наше мышление основано на двух понятиях: да и нет — и не может воспринимать их вместе и одновременно.

— Всё очень тонко и отвлечённо и в жизни происходит обыденно и неразличимо.

— А вот если кто-то неожиданно попытается нарушить двойной стандарт?

— Того вычеркнут из списка нормальных! — подхватил его почин второй.

— И всё?

— А ты как хотел? Нет человека, — и проблема отсутствует.

— Выходит им необходимо независимое «Я» признать ненормальным и вернуть сознание иноверца в прежнюю область восприятия?

— Выходит, — согласился второй.

— Так кто они? И сколько их?

— Тебя на конкретику потянуло?

— Причём тут конкретика? Только что появившийся на свет младенец не имеет двойных стандартов, мир в его восприятии един.

— С чего ты взял?

— Ну, как же, в первые дни и месяцы существования его сознанием управляет не мозг, что-то другое, за исключением инстинктов естественно.

— Это откуда ты взял? Помнишь младенчество?

— Из личных наблюдений и обыденных представлений.

— Ну, и?.. — затребовал дальнейших пояснений второй.

— Малыш в ознакомительный период воспринимает взрослых по-иному, сортируя на «хороших» и «плохих». На «уси-пуси» его не возьмёшь, раскусит сразу, а вот искренняя улыбка от сердца придётся ему по душе.

— Сказанул… Льстивое слово и кошке приятно.

— Я не о том…

— Тогда о чём?

— Понимаешь, это он потом станет как все, а поначалу он другой, он из иного мира… свалился с луны. Это он позже освоит «уси-пуси» и начнёт потехи ради со всеми играть.

— Понял, это о Маугли: «Мы одной крови с тобой, ты и я», типа, младенец воспринимает мир душой.

— Вот, уже ближе. Цвет един, и мир сплошной, пока младенцу его кто-то не раскроит на два: для себя и остаток другим.

— Ты опять про это…

— Тем самым лишает его счастья и блаженства, заставляя хмуриться и плакать, если что не по его. Делить и ревновать, путаться в местах и опять хныкать, не понимая, что происходит, потому как сердце подсказывает: «Не то, не то!!!»

— А что не то?

— Должны объяснить взрослые или ещё кто-то, но уже в голове.

— Лучше бы не объясняли…

— А они объясняют, обкрадывают счастьем, лишают постоянного блаженства.

— А потом? — требовал продолжения логической цепочки второй.

— Потом… суп с котом: всю жизнь можешь прожить честно, достойно, но объединить в себе целый мир, ощутить миг блаженства, растянуть этот мгновение на бесконечность — не получится, не дадут.

— Господи! Так кто не даст-то, те или эти?

— И наши не дадут, и те постараются.

— Так кто же они, способные делить наше сознание, заставляя мозг не слушать и игнорировать сердце, и подчиняться зову то одних, то других?

— Никто не знает, разве только «блаженные», но их изолируют, изучают и лечат, возвращают в лоно двойного стандарта, иначе…

— Ты меня пугаешь! Что иначе?

— Иначе всё рухнет, впадём в детство, и начинай с истока, нам-то уже без разницы, а кому-то подобное не в жилу.

— Так кому?!

— Тем, без кого мы начнём по-другому, минуя двойные стандарты!

— Им без нас нельзя, мы вместилище их стандартов…

— Ну да, а нам без них?..

— А мы в плену иллюзий и обмана, что наша земная цивилизация движется в правильном направлении.

— Э-э! Как повернул! — удивился первый, и создалось впечатление, что они поменялись местами.

— Материальный прогресс очевиден, но его назначение вселяет тревогу.

— Нет, ты меня просто пугаешь!

— Его предназначение не объединяет людей, а разобщает, воспитывает у одних превосходство над ближним, у других — ненависть и протест.

— И сейчас ты скажешь: людское сознание всё больше раскалывается на своё и чужоё, а одно из них всегда оказывается близким и родным.

— И скажу: в конце концов, в этом противостояние останется лишь один человек (если повезёт). Он почувствует себя Господом во главе машин, ибо живые люди вселяют в него ужас повиновения, и такой опыт заложит двойной стандарт.

— Или как говорили древние: «Стереть и начать заново».

— Где ты нахватался такой архаичности? Так давно не говорят.

— Как по-твоему говорят?

— «Господи, перегрузи этот мир!»

— Возможно так и в ногу с прогрессом, но наше сознание несёт цивилизации гибель.

— Открыл Америку! Об этот все знают…

— Знать-то, знают, но уступить друг другу не могут, тогда это уже добровольная гибель, суицид.

— Тихо! Тихо…

— Что такое?

— Наш нас подслушивает…

— И что?

— Что-что! Побежит жене расскажет или врачам, а то и хуже…

— Что хуже?

— Выйдет на улицу через окно или балкон, или с моста прыгнет…

— Не-е! Наш не такой, сейчас записывать побежит.

— И точно, вон уже искры летят: «Где блокнот, где ручка?»

— Всё! Сейчас работой завалит, прощевай!

— Покедова!»