Космодятел. Галактические авантюристы – 3

Сергей Васильев, 2022

Человечество в слегка отдаленном будущем живет трудно. Ничуть не лучше дела и у курьера Александра. Но именно ему выпадает шанс встать на скользкую тропу межзвездных путешествий. Но… инопланетяне тоже со своими заморочками. Кто-то просто выживает, а кто-то ищет запретные знания.И в конечном итоге в масштабах Вселенной, да и нашей галактики радикально ничего не изменится, но для землян или для героя и его друзей можно изменить очень много. Правда сначала надо изменить себя и своё отношение к жизни и окружающим. Не стать ангелом во плоти, но что-то сделать можно и нужно. А значит, нечего сидеть и хандрить! Недоделанный главный герой, неидеальные герои в недоделанной галактике. Борьба за счастье, а что ещё надо? Чтобы жить, а не существовать.

Глава 5. Из «приличного» общества

В четвёртом, самом приличном и большом, баре я уже устало плюхнулся за пустой столик за колонной, без вида на сцену со стриптизом. Минут через пять ко мне подбежала официанточка. Что уже необычно, но я больше удивился другому. Макока! Хотя и очень маленькая. А приглядевшись, я решил, что она может больше макока, чем я, то есть ближе к обезьянам! Хотя я не прав, она похоже из другого вида Хомо. Из вымершего вида людей!

Ростом… примерно метр тридцать. Довольно темнокожая, кареглазая, с короткими красиво растрёпанными чёрно-каштановыми волосами. Формастая, но не толстенькая — кость широкая, попа отменная, сиськи крупненькие, талия узенькая, подчёркнутая фартучком поверх короткого розового с белыми рюшечками, кружевами и шнурочками платья служанки с белым фартучком, на крепких прямых пухлых вполне длинных ножках розовые чулочки. Челюсти массивные, большой губатенький ротик. Широкий симпатичный носик. Лоб невысокий. Густые, но не чрезмерно, брови украшают заметные надбровные дуги. И сильная, по крайней мере легко тащила поднос с дюжиной литровых кружек пива, одну по моему подтверждающему кивку поставив на мой столик.

Кокетливо сделала книксен, крутнулась с подносом и огорошила меня, заговорив на исковерканном даргском:

— Моя рада видеть здесь макок. Я Лулу с Земля. Помесь вымирающий людь и макок. Прилетать через время, сорок земной килогод, с моим спаситель. Он сказать, мы есть путешественник время. Это быть плохой идей. Никто здесь мы стать. Его пираты убить. Меня в рабы. Продавать. Дорого. Искать ценитель экзотика. Показывать. А пока работать в бар.

— Денисовка! — восторженно от такой симпатичной «вымирающий людь» пробормотал я.

А потом завис, размышляя, что не факт, что девица из вида «человек денисовский», может она и к пигмеям каким отношение имеет, и к неандертальцам. Но лицо не страшненькое, а весьма симпатичное милой необычной красотой закоренелой дикарочки. Очень древней и глупенькой. Хотя говорит странно — короткими исковерканными фразами, но быстро, и словарный запас нормальный.

Пока я тупил, Лулу поулыбалась и продолжила шокировать:

— Я очень красивая. Редкость. Но глупая, айкью 70. Я нравиться тебе? У тебя серьга техник. Пошли ко мне, там твоя моя взять! Только сначала снять пояс целомудрия.

Девица поставила поднос, задрала подол, явив моему офонаревшему взору стальные трусики с замочной скважиной! Я замычал нечленораздельно, но нахалка напирала:

— Я очень ждать и хотеть любовь. Шесть лет у дарг. До этого быть маленькой. Я 18 вёсен теперь. У нас любовь с начало цветения, а я цвести уже пять лет. А завтра меня продать муш и они меня отвозить на опыты. Биологическое оружие против землян разрабатывать. Но не муш, а их… как я. Протеже. Я умирать. Без любовь это грустно. Им моя любовь не надо. Мы идти?

Я встал, ощутил свою руку в маленькой сильной ладошке и пошагал за проказницей, размышляя, что надо отвести её в мой «номер» и вывезти отсюда, не беря оплату любовью в столь тяжёлых её обстоятельствах. Но девица на моё предложение помотала головкой и сказала:

— Моя твоя не понимай.

Ага, айкью не позволяет, блин! А шалунья и поднос с пивом прихватила на другую ладошку, и несла легко, и я передумал ей помогать — уроню нафиг. Но шли мы совсем недалеко, в служебную дверь за моей спиной, по коридору мимо нескольких дверей, и на месте.

А в своей комнатке соблазнительница сразу сняла фартучек и платье, красуясь безволосым, явно прошедшим предпродажную подготовку, телом в стальных трусиках, туфельках и чулочках, одной своей ручкой напористо приложив мою руку к своему прекрасному бюсту, тыча пальчиком в замочную скважину и говоря:

— Послушай как биться мой сердце! Моя изнывать. Открой замок, пират с серьга технарь.

Да какой из меня взломщик? Уже дымясь, я снял с шеи древний ключик от букинистики, сунул в скважину, повернул, и — о, чудо! — замочек щёлкнув открылся. Остатками утопающего в тумане любви сознания я решил, что на этой орбитальной станции много замков открываются одинаковыми ключами, вот один и на пояс девственности ценной рабыни для ценителей приспособили. Хотя я уже и зубами перегрыз бы этот пояс!

А целомудренная дикарочка оказалась в любви неумелой, но очень сильной, энергичной и страстной. Правда, уставала неожиданно быстро для такой «дикарки, спортсменки и просто красавицы». Когда она меня, резвясь, приподняла, я решил, что её немаленькие, но отнюдь не чрезмерные мускулы как у шимпанзе — я читал, что у них мышцы другие, в них больше быстрых волокон, а у нас медленных. Поэтому шимпанзе сильнее, для прыжков по деревьям, но люди выносливее, для беготни по саваннам. Но Лулу с шимпанзе в таком же родстве, как и я, конечно — это я для примера… Но моей выносливости хватило на три раза, с перерывами на отдых и приятную болтовню с очаровательной во всех отношениях маленькой красоткой!

А четвёртый раз и не состоялся бы. Когда я отпивался пивом, замотавшись в потрёпанную и залатанную, но чистую простыню как патриций, за моей спиной раздался удивлённый мужской голос на даргском:

— Тебе же надо было только привести техника, Лулу! Зачем позволила насиловать себя? Дёрнула бы верёвочку, мы и ворвались бы. А то ждали как дураки, пока не решили проверить.

Я резко обернулся, и уставился в дуло так недолго побывшего моим бластера. В мохнатой руке енота. В рабском ошейнике и в замызганном до цвета асфальта поварском колпаке. Но рабов ввалилось десятка полтора! Помимо единственного енота, были дарги, верги и два крока. С дубьём. И с ножами. Ну всё, пипец! Попался в медовую ловушку! Но подлая коварная денисовка, мартышка, блин, недраная, одеваясь, довольно сообщила, и не коверкая даргский язык, но говоря короткими предложениями:

— Не бойся, Дятел, тебя не убьём. Нам нужен техник. Вскрыть замки ящиков с яхтами. И расконсервировать их. Полетишь с нами.

— Ну да, негоже бросать папашу своего ребёнка. Ты же залетела, дурочка маленькая. Нашла же техника-макока, — сказал енот.

Маленькая не такая и дурочка достала из-под кровати похоже кустарный лук со стрелами, повесила колчан на ремень, говоря:

— Дятел хороший. И благородный, он даже хотел меня без оплаты натурой спасти. Его тоже поймали, просто не в рабы. Я хочу его своим добытчиком. Но детей нам нельзя. Я действительно глупая, нельзя таких детей. У меня есть таблетка. Надо идти убивать мушей и учёного-злодея криля. Зовите убегающих с нами наложниц.

— Можно не убивать! — воскликнул я. — Я с подругами скоро угоню звездолёт! На нём улетим. И диспетчеру скажем, что всё по приказу адмирала Флинта. А вы даже отлететь не успеете, вас зенитки сожгут. Мой план правильнее. Чего уставились? Да, повезло вам. Я убил легендарного пирата Кабана-Потрошителя! Его же ножом выпотрошил. Можете посмотреть, лежит в своей букинистической лавке.

С этими словами я снял с шеи верёвочку с ключом и бросил еноту, который ловко поймал, но отвёл бластер. Из чего я заключил, что боец он неопытный. И другие тоже не очень, потому что часть без приказа уже убежали за наложницами, а остальные смотрели на ключ. Хотя всё равно такую толпу я не одолел бы, ну не крутой спецназовец я.

А потом аж пятеро убежали с ключом. Лулу приняла свою таблетку, сообщила мне и своим товарищам:

— Нельзя с Дятлом сразу идти. Меня скоро покупать придут, обнаружат побег и шум поднимут. Надо убить мушей. Их пятеро, они трусливые. Привезли в оплату за меня и ещё за что-то трямы и свои знаменитые сигары. Торгуются с моим хозяином. А он напился на радостях, я ему много выпивки принесла, сам не скоро протрезвеет. И роскошные космояхты муши привезли для установления дружбы с капитанами, чтобы нанять потом пиратов на войну мушей с рыцарями света, которые единственные могут вмешаться в войну недоразвитых рас. Это не я такая умная, а при мне, дурочке, это обсуждали… Я хорошо стреляю из лука. Стреляем из бластера и лука, кидаем копья, справимся.

Енот посмотрел на бластер в своей дрогнувшей руке, сглотнул. Вошли ходившие смотреть на труп Потрошителя, ошарашенно кивнули, смотря на меня с ужасом в расширенных глазах. Я взял быка за рога:

— Ключ верните. И бластер с ножом. Ну что с вами делать? Пошли мочить членистоногих!

Я сам постарался взять своё недрожащей рукой. Но куда деваться. Попал. И в случае поднятой рабами заварушки, наш побег всё равно сорвался бы, по крайней мере до того момента, когда нам приказали бы убить пойманных восставших.

Собрались перед дверью логова злодеев. Я первый, за мною отважная Лулу с луком с наложенной стрелой. За нами толпа парней с копьями из палок с привязанными кухонными ножами. Дальше жмутся десяток рабынь из числа несмирившихся — отчаянные девицы сказали, что если мы проиграем, им лучше сразу погибнуть. Но дрожат как осиновые листочки, а под одной вергяночкой расползается лужица «страха». Я нагнал на себя ярость против уродов, которые виноваты в страданиях девиц, собираются замучить биооружием Лулу, а потом и поспособствовать нападению на Землю! И хотя до Земли другой недоразвитой расе ещё долететь надо, и земные вояки тоже не лыком шиты, и вообще непонятно, но мне и остального хватило.

Я решительно открыл дверь, шагнул, сразу выстрелил в фасеточный глаз обернувшегося ко мне ближайшего муша! Раз! За моей спиной куда-то вбок скользнула Лулу. Я шёл вперёд и часто стрелял в отчаянно забегавших инсектоидов и одного ракоида — красная антропоморфная креветка, блин, криль одним словом. И руки у него в виде трёхпалых сегментированных клешней. И я орал:

— Сдохни, креветко!

Креветко сдохло, не явив проворства, учёный, учёный и есть. Нахрена явился? Наверно хотел не тянуть с заражением подопытной, а может и изучить чего мерзкого и бесчеловечного, но скорее всего, чтобы муши были как бы ни при чём, а то из них всех энтомологическую коллекцию сделают, пришпилив, как и попытался поток копий моего отряда, и вроде даже задев кого-то. И ещё одного муша я подстрелил не до смерти. Два с половиной! И эта половина с жалобным воем корчилась на полу. Но остальные три муша скрылись за штабелем ящиков. И оттуда полетели бласты!

Я как наскипидаренный скакал, стреляя в ответ. Хорошо, что трусливые и неопытные муши палили не прицельно, только руки высовывая, а головы совсем редко. Но и я в них попасть не мог. Остальные наши, из тех кто всё-таки решился ворваться, попрятались где получится, периодически швыряя что придётся. Но тут два раза с короткими интервалами щёлкнула тетива и отчаянные вопли сообщили, что оба раза удачно, а учитывая, что один вопль вскоре перешёл в хрип, то очень удачно! Оставшийся муш кинулся за другое укрытие, за разделявший кровати шкаф. Я выстрелил в него один раз, мимо, а потом мой бластер просто и страшно щёлкнул впустую!

Я отшвырнул бластер, выхватывая нож. Сначала страшным ударом пригвоздил раненого в начале боя муша, который наконец взялся за бластер, наверняка с привязкой к руке. Выдернул из пола и ещё живого врага нож и ринулся на шкаф, повалив его на едва выскочившего с паническим воплем инсектоида. Который начал поднимать свой бластер, пытаясь сориентироваться, но я уже налетел на него, страшным ударом ножом в живот пробил, повернул клинок на полоборота и, взревев от натуги, вспорол не особо и прочный хитиновый покров аж до горла! А потом одним ударом почти перерубил тонкую шею.

Остальные мои бойцы добивали валявшегося на полу раненого стрелой муша. Я хохотнул над своим залитым красной кровью видом, протёр простынёй нож, поцеловал и сунул в ножны. Подобрал бластер. Затем снял истрёпанные приключениями пиджак, рубаху и штаны и кинул в стиралку с сушилкой — полчаса, и получу чистое и сухое. И мятое, но потрошителю сойдёт. И сам в душ сходить успею.

Красовавшегося в трусах меня обняла дрожащая Лулу. Рядом восторженно шептали про Бабуина-Потрошителя. Я усмехнулся, гладя черноволосую головку славной лучницы:

— Тогда уж Дятел-Потрошитель. Но мне и просто Дятла достаточно. А слава потрошителя сомнительна. Собираем трофеи, бластеры прячем. Мне дайте неразряженный, если найдёте без привязки к руке или сможете снять. И идём в моё логово. Поодиночке. Что в ящиках?

— Ящик с трямами, десять тысяч однотрямовыми монетами, и сигары, — сказал кто-то. — Знаменитые сигары мушей. Вкууусныыыеее… Можно?

Я кивнул, а потом отвесил шлепка тоже взявшей сигарку и умело затянувшейся Лулу. Отнял, растоптал, сказал, что маленьким девочкам не положено. Девочка похихикала, развинчивая и убирая в чехол со стрелами лук, но спорить не стала.

Через час я зашёл в свою комнату. За мной пара рабов с картинно унылым видом катила первую тележку с трофейными сигарами. На меня вылупились три пары глаз — Хрюня, Енька и Треска! Енька шёпотом возопила:

— Где ты шаришься?! Мы тебя уже искать собрались. Я добыла пароли от брига и галеона! И сказала диспетчеру, что один из кораблей улетит по приказу Флинта. Который ты раньше чинить закончишь. Скорость одинаковая, но бриг меньше, проворнее и легче в управлении. Его лучше взять.

— Я на всякий случай побродила по складам с бутылками спирта, напоила кладовщиков и охранников, разузнала где и что лежит, — быстро доложила умница Хрюня. — Нашла припасы и, неожиданно, склад с космояхтами.

— Галеон, — веско сказал я, — Негоже мне, Дятлу-Потрошителю первой гильдии, в звездолёте стеснение иметь. Ну и там охрана у шлюза мною подпоена, и ещё хотят. А мы сейчас будем грузить три роскошных звёздных яхты с лучших верфей главных спецов галактики по вызывающей роскоши. И с нами ещё десятка три парней и девчат. И знакомьтесь, Лулу.

Я погладил головку проскользнувшей в дверь денисочки в розовом платьице.

Нормально прошло. Я отнёс ещё спиртыча и без того пьяным часовым, нам осталось их только в сторонку оттащить. И пошла погрузка! Я ржал от вида перемещаемых скрипучим потолочным краном, а потом лебёдками галеона двадцатиметровых ящиков с яхтами и офигевал от описания содержимого. Со склада даже получать не пришлось, просто открыли дверь найденной на мушах дюжиной ключей, отодвинув засовы распахнули ворота, а кто что куда таскает, такие вопросы на пиратской базе задавать совсем не принято. А незапертые склады с припасами и пьяной охраной обокрасть было ещё проще.

И хватятся мушей не скоро, не раньше предыдущего Потрошителя. Да и уже не хозяин Лулу едва ли протрезвеет раньше, если его не побеспокоят покупатели прекрасной маленькой рабыни, а они не побеспокоят. Спокойными, даже упокоенными, ха, стали благодаря моим стараниям, ну с помощью Лулу и парней, но все считали героем меня.

В рубке я ринулся к рабочему месту пилота, и остановился, чеша башку — никакой автоматики! Тысяча-другая рычажков, кнопок и переключателей! И издевательски пялящиеся тысячей «глаз» аналоговые приборы со стрелками. Вот это антиквариат! Ладно, где наша не пропадала. И освобождённые рабы не помогут, я давно их спросил про наличие пилотов, так что отправил снимать ошейники, мыться, есть, устраиваться и отдыхать, они в жутком шоке. А я в мандраже.

Неожиданно мимо меня проскользнула русалка. По-хозяйски села в кресло, вдумчиво осмотрелась, ловко защёлкала тумблерами, ввела продиктованный Енькой пароль на примитивной клавиатуре, ещё что-то быстро понажимала. Загудели двигатели, закрылся люк, судя по звуку, а на какой прибор смотреть, я не знал. Взялась за штурвал, поставила ножки на педали. Звёздный галеон дрогнул и плавно отошел от причала, разворачиваясь. Потом взревели маршевые двигатели и мы, быстро набирая скорость, рванули подальше.

Треска тряхнула голубыми волосами, повернула ко мне светло-голубую мордашку, уставилась на меня огромными влажными фиолетовыми глазками, флиртовавшими без всяких подмигиваний, сказала:

— Что не так, капитан Дятел? Да, умею я управлять звездолётами разных типов, в том числе и предназначенными для самых жёстких условий эксплуатации, когда электроника погореть может, а команда из скафандров не вылезает. Почему-то все галактические волки прям из штанов выпрыгивают от желания дать порулить эскортной девице, прежде чем её отыметь. А мы, русалки, хи, не такие глупенькие, как кажемся. А то что я зарабатываю приятным мне способом, так это как если бы ты за большие деньги красоток любил. Я же выбираю любовников, которые мне нравятся, хотя мне почти все нравятся. И люблю это дело. У нас вообще девицы являются активным и главным полом. Как и у кроков, но у них парни хотя бы не пассивные, и в основном боевитые, просто крокши яростные и очень сильные воительницы. А у нас парни — ленивые трутни, и вялые к сожалению. А ты очень активный и шустрый, Дятел. Я первая в очереди на тебя, а то и Енька, и Хрюня на тебя язычки раскатали, и эта малявка Лулу. Что не так, устал? Ну так я тебе и заплатить могу, хи. Шучу, не обижайся, скромный ты мой. И стимуляторы у меня есть. И для тебя могу и девственницей побыть, мы такие, хотя у тебя моя рекламная брошюрка, и тебя не обмануть, но я могу быть любой! Пошли, сладенький. Но сначала скажи, куда мы летим.

Ещё и длинный язычок высунула нахалка! И облизала им свою шейку, и засунула в декольте, пройдясь по восхитительным полушариям! Я глянул на всё-таки поднявшуюся примитивную монохромную голограмму, сглотнул, пробормотал:

— На Вавилон.

— Зачем? — удивилось трио моих старых, в смысле с Тарбета знакомых, красоток. Продолжила Енька. — Там унылая недоразвитая дыра под куполом. Понимаю, что ты хочешь на макоков насмотреться, но ты же сам хотел в развитый мир. И нам там делать нечего. На Вавилоне полно разной полиции, особенно крокши присматривают за подопечными. А мы же все теперь пиратки. Скрутят, и доказывай, что заставили. А даже пленные пираты на допросах могут такой поклёп навести. Суды за пиратство и пособничество пиратам скорые. Пока разберутся, мы и поркой насладимся, и карцером с каторгой.

— Надо Лулу пристроить к макокам, — я не спешил менять планы, да и не считал, что засудят девиц.

— Я хочу с тобой, — включилась в обсуждение Лулу.

— Ты, Лулу, должна пожить с нашей расой, — настаивал я.

— Я не вашей расы, я глупая вымершая ветвь, другой вид, мне уже говорили. В вас осталась пара процентов нас, сорок тысяч лет назад мы уже отступали под натиском вашего вида, — печально понурила черноволосую головку малышка.

— Ты человек! Макока! Самая настоящая. Я считаю тебя такой, считай и ты. И все согласятся. Ну а что… не такая разумная… Ну так в математиках с физиками я не умнее тебя, а в житейских вопросах любая кошка разбирается, не говоря про обезьян. Ты, да ты чудо! Настоящая легендарная гномочка. Прекрасная мифическая, а теперь и не мифическая раса, сильные и воинственные любители пещер! И Треска научит тебя вместе с нами всеми управлять звездолётами. Будешь и космопилотом!

— Ну ты загнул, — хихикнула Треска, — Умеешь девиц уговаривать. Хорошо, что Лулу такая… умненькая, и в рот твой болтливый смотрит. Ладно, научу я вас рулить, но сначала любовь. А вы, макоки, такие… необычные… И большие ТАМ, как верги, но они мужланы с кучей закидонов.

О, дааа!!! Вот это русалка! Вот это мастерица. Вот это любовь, да я таким умельцем стану! И кровь у неё голубая, прекрасного благородного цвета. Ай да Треска! А она потребовала себя так называть, тоже побыв пираткой, причём при капитане Флинте и без ошейника, и другим её любовь или целиком всю эскортницу продать не успели, так что тоже боялась расправы. И прикалывалась над забавным прозвищем. Ещё и сообщила отдыхая:

— Я тоже хочу стать звёздной авантюристкой. Научи меня, Дятел. Вы, макоки, говорят лучшие в этом, а вы ведь тоже ещё не вышли в галактику. Я всё могу. Вызнать в постели могу что угодно. И в отличие от еноточек и даргяночек, мне и кальмы нравятся, похожие зверьки у нас в манграх домашними питомцами живут, и всеобщего предубеждения перед щупальцами у нас нет. Муши тоже ничего. И русалки и убивать во время любви могут, а не только даргянки.

— Как? — офигел я.

— Русалки вставляют язык в дыхательное горло, если надо и откусывают, больно, но отрастёт. Нас насиловать не рекомендуется. А даргянки своими рожками наводят электромагнитные поля на любовника во время кульминации, возникает что-то типа резонанса, и обширный инфаркт, прекрасная смерть от любви, хи. Про кого ещё не знаешь? Вергянки самые безобидные, но потом прирезать могут, но это любая, просто вергянки часто, как и их парни, агрессивны и не думают о последствиях. Крокши, тут просто, разорвут рукам и зубами, даже связанные могут так вцепиться, а уж если до горла доберутся. У еноточек острые зубки и сильные челюсти. Кальмочки даже лицевыми щупальцами могут дел наворотить, в том числе мозг достать. Хотя на них другие расы и не покушаются, как и на мушек. У мушей есть рудиментарное жало во рту, так что пробить мозг при поцелуе делать нечего, если доканают. А что ваши делают?

— Мы фсё-таки плиски к велгам, — промычал я, по-новому ощущая длинный сильный язычок у себя во рту. — А што телают крили?

— Ядовитый шип на конце языка, — рассмеялась Треска, вернув язык в себя. — Но красные девки с клешнями тебе не понравятся, проказник. Ну и не пугайся зря, ты ведь тоже можешь убить руками, ногами и зубами. Мушу шею просто переломишь, а крилю вообще голову оторвёшь. Но такое никто не делает, мы же не дикие звери. У нас бластеры. Хотя пока не у русалок и макоков. А у нас и не будет, надеюсь, мы очень мирная и замкнутая раса, меня вывезли, но остальные уже тысяч сто лет в средневековье живут и в ус не дуют. Застряли в развитии цивилизации. Прекрасные томные принцы, которых похищают ручные драконы и спасают рыцарши, сытые довольные пейзане, честные щедрые торговцы, умелые счастливые ремесленники, никаких войн, а значит нет и развития. Полагаю, что это из-за главенства умных миролюбивых женщин.

Я, пресыщенный любовью и переполненный информацией, поцеловал улыбавшуюся засыпавшую Треску и вернулся в рубку. В несовершенный мир недоделанной полной страстей галактики. В рубке была только курившая сигарку Лулу, смотревшая на большую цветную голограмму в стороне от системы управления — значит есть всё-таки нормальный компьютер и голограммы, просто «живут» отдельно, и в случае какого облучения или другого форс-мажора их гибель не скажется на управляемости галеона. На голограмме в хороводе кружились два тяжёлых крейсера, прекрасных и вычурных надстройками и пушками, с вытянутыми корпусами метров по 400 длинной — это было написано на даргском. А ещё было написано, что крейсера кроков и вергов.

Проказница сообщила:

— Прекрасная военная пляска! Я даже скорость сбросила.

Моя гномочка указала на опущенный вниз рычаг перед креслом левого пилота, а потом протянула проказливую ручку к голограмме и нажала на какую-то голографическую кнопку. Я вздохнул, забрал сигарку, бросил на грязный «шо моя жизнь» пол, затоптал, сел в кресло, положил проказницу в розовом платьице себе на колени и начал молча шлёпать, а она молча проникалась моим запретом курения для маленьких дурочек, ха.

— Не мешаем, капитан? — весело поинтересовался дуэт рослой крокши и здоровенного верга в голограммах, но не вместе они, а в двух разных изображениях.

Я ошалело уставился на собеседников в разных, но одинаково красивых мундирах и в погонах с тремя звёздами с разными количествами лучей. Да уж… значит Лулу сеанс связи с крейсерами инициировала. Я отпустил мелкую дурочку, которая сердито встряхнулась… А может не такую и дурочку. Я сказал:

— Я Дятел, типа капитан. Мы только что… три… шесть галачасов назад сбежали с Тортуги, тайной пиратской базы. Она находится в кольце из астероидов вокруг газового гиганта, вертящегося вокруг нестабильной оранжевой звезды… Да мы по прямой летим… Нас ещё не должны были хватиться. Там много рабов. Есть наложницы вергянки, есть и рабы кроки… Координаты… попробую спросить, но спят у нас вроде все, устали.

— Не надо! — прорычал дуэт, и я видел как начали разворачиваться два крейсера. Продолжила крокша с яростно запылавшими глазами. — Благодарим, типакапитан Дятел. Счастливого пути! И у тебя термоядерный реактор дымит. Не взорвёшься, но можешь встать.

— А что это вы делали? — на всякий случай поинтересовался я.

— Верги патрулировали центр галактики в поисках пиратов, а мы летели на помощь крокам в войне с кальмами. Может и согласился бы их совет старейшин принять нашу помощь, там такие упёртые дуры, ха. Встретились, решили… письками померяться… Но теперь мы иначе повеселимся, — сообщила замерцавшая голограмма.

Я перевёл рычаг на полный ход, написал записку Треске, что надо курс сменить, нефиг летать по прямой. Затем сходил к термоядерному, оказывается, реактору. Почесал репу, пытаясь разобраться, что там барахлит, выпуская назад шлейф дыма. Похоже перегрев чего-то. Пощупал. Попинал. Поматерился. Взял опупенного размера гаечный ключ, и с размаху врезал по подозрительной трубе, которая была наполовину горячей, а наполовину холодной. Что-то прогромыхало по трубе, которая быстро стала холодной. Дым начал ослабевать.

Я вернулся в рубку, отнял сигарку у Лулу, затоптал, снял ремень, всыпал слегка, на этот раз задрав розовую юбочку. А потом взял шмыгавшую носом проказницу, перекинул через плечо и отправился спать, пошлёпывая попу на плече и напевая песенку.

Летели мы долго, двадцать шесть дней, очень не торопясь. И по ломаной траектории, как наш совет «старейшин» решил, пялясь в звёздные карты как бараны на новые ворота, и стараясь облететь опасные места, и где нас могут принять и запереть до выяснения. Пять дней просто болтались как дерьмо в открытом космосе, пока я не спеша, с перерывами, с помощью мастерства, интуиции и той самой матери чинил всё-таки сдохший термоядерный реактор и заодно подлатал как сумел пару маршевых двигателей, оставив на память и размышления всего-то три детальки. Благо сносных харчей от пиратов было полно, и немало отличных подарочных деликатесов от покойных мушей.

Но мы не скучали. Лулу достала из своего скудного багажа маленькую гитарку типа большой укулеле, но с девятью струнами, развлекала нас пением. Мы, хотя в основном я, тренировались с оружием, и улучшали физическую форму. Я аж с четырьмя любовницами! Восторг! И мой от девиц, и девиц от меня героя-спасителя. И мы все учили друг друга любви под руководством инструктора Трески, но хоть без присутствия тренера. Да и вообще обменивались знаниями и опытом.

Я даже стрельбой из лука увлёкся, для демонстрации Лулу, что она и в этом меня превосходит, и это не вымершая технология. Заодно по образу даргского детского спортивного лука гномочки сварганил из кучи прутов разных металлов и тросика разборный композитный лук со стрелами, помещающийся в тубу диаметром в пядь и длиной в четыре пятых метра, можно как студент с чертежами ходить. Заодно и сваривать металлы и ковать поучился немного, в основном на специальных станках, конечно. Говнолук получился, конечно, но я радовался и смеялся, и неплохо стрелял, даже порой попадая и пробивая разные куски пластика, и веселя Лулу, которая стала курить тайно от меня, хихикая, что не поймана — не воровка. А ещё моя денисочка очень любила и прекрасно умела жарить мясо на костре, многими способами, и на первых неудачных моих стрелах прямо в рубке готовила просто фантастические шашлыки!

Учились рулить галеоном и бывшими в десантных ангарах галеона истребителями и штурмовиками малого радиуса действия, ну по галактическим меркам, и относительно медлительными досветовыми флаерами типа ближкосм-атмосфера с универсальным назначением разведчик-штурмовик-истребитель-транспортник, хотя в качестве транспортника так себе — пара кубов внутри и немного снаружи. Даже полетали у какой-то попутной неживой планеты с совсем негодной атмосферой. Ещё у нас был десантный модуль в виде сильно защищённого, но слабо вооружённого пузатого флаера со смачными гусеницами, сломанными плазмомётом и электромагнитной пушкой в башне и местом для двух усиленных взводов десанта — пары отсутствовавших шагоходов и сорока тяжело вооружённых и навьюченных космодесантников, хотя туда и сотню солдат затолкать можно.

Все изучали что можно, и на что сил и ума хватало, ковыряя матчасть и листая на голограммах карты Млечного Пути и находившиеся в жутком бардаке записи пиратов, бывшие на галеоне и прихваченные у Флинта Енькой. И книги у нас есть.

Я увлёкся чтением драгоценного фолианта про Древних и как их готовить. А носителя с электронной версией там вообще не было, и написано на устаревшем даргском, да ещё и вычурным типа готическим шрифтом, но к нему-то я быстро приноровился.

Уяснил, что Древние куда-то смылись, но не в другие галактики, хотя им и мгновенная телепортация вроде бы доступна хоть на край Вселенной, если оный вообще есть, и сколько тех вселенных, не известно. Самая нормальная версия гласила, что просто перешли в «астрал», обретя какие-то «эфирные» тела, но иногда проявляются, причём в разных образах, часто просто «для души» кайфуют в материальных телах, или типа скаутов развлекаются для общего развития, порой вроде как наблюдают.

Хотя разок отменно отоварили галактическую расу, которая хотела замесить только выходившую в галактику цивилизацию даргов, первую из нынешних галактических. Да так отоварили, что про тех агрессивных злодеев больше не слышали. Вероятно, Древние предупреждали или намекали, но те не вняли. Так что дарги теперь очень ревностно относятся к войнам цивилизаций на разных этапах развития — галактические могут воевать друг с другом, выходящие в своей «песочнице» могут сражаться, ну а до космоса не дозревшие сражаться-то могут, но собраться для отважной войнушки, понятно, не могут. Логика есть, без войн нет развития, как ни страшно это звучит, и русалки этому примером.

И Древние прячут остатки своей грандиозной цивилизации. А когда нынешние обитатели Млечного Пути что-нибудь из ее наследия находят, то Древние довольно быстро это найденное разыскивают и уничтожают. Исключение — световые мечи, которые Древним вроде как трудно находить, то ли в оружие маячки не вставляли, то ли помогает их невидимость. А повернув кольцо на золотого цвета рукояти меча, можно сделать её невидимой в оптическом диапазоне, хотя если выпустить метровый луч некоей твёрдой плазмы, то рукоятка видна. Ну и развинтить меч пока не удалось — они как сплошной кристалл из неизвестной материи.

Хотя воспроизводить световые мечи нафиг не надо — не особо они круче железных. И любой шахтёр с бластером дюжину-другую световых мечников завалит не заморачиваясь, будь они трижды рыцари, тренировавшиеся отбивать бласты хоть по 40 лет — там, говорят, некоторые мастера три четверти запущенных с сотни метров одиночных бластов отбивают, но значит выпустить десяток, и с меньшей дистанции, и все дела. Ну, если совсем близко не подпускать, хотя вблизи любая железяка справится, и моя последняя хитиновая жертва не даст соврать. А броня, она и световые мечи останавливает. Так что игрушка это, статусная и крутая, но не более. И не вечная — световые мечи со временем разряжаются и превращаются в хлам Древних.

Так что надежда искателей на обнаружение Пирамид и Храмов Могущества, которые кто-то даже находил, но не успели как следует изучить, а там есть и вполне понятная механика, и много интересного и загадочного. Что делают сии постройки, точно неизвестно, но вероятно много всего и разного. Версия гласила, что это вообще по сути одно и то же, просто Пирамиды пирамидальные, мощнее и заточены подо что-то одно, а Храмы Могущества самых разных форм и назначения.

Ну и самые замызганные страницы фолианта описывали, где искать планеты Древних со всей этой шнягой. А ушедшие в «астрал», но не покинувшие нас Древние свои заброшенные планеты перемещать умеют, и прячут их отменно, но постоянно сужение круга поисков или появление неподалёку колоний нынешних галактических рас не отслеживают. Были и мутные выкладки, как искать, где. Предлагались или пустынные пространства вне диска галактики, или переполненные звёздами участки поближе к Великой Чёрной Дыре, где сам чёрт не то что ногу, но и руки с рогами поломает. Причём хаос центра галактики не предполагает долгие полёты искомых планет по стабильным орбитам, но что такое сто тысяч лет во вселенских масштабах.

Самая старая из нынешних галактических рас, даргов, в галактику вышла примерно 80 тысяч земных лет назад. Верги 70 тысяч лет как. Дальше я не из Фолианта узнал, он был написан тысяч шестьдесят лет назад. Кроки 60 тысяч. Кальмы 40 тысяч лет назад. Муши 30 тысяч лет как. Всё очень приблизительно, но точность мне и не нужна.

С енотами сложнее, они уже тысяч двадцать лет как вышли в галактику, но в Лигу Рас их приняли буквально лет двадцать назад, до этого долго игнорировали за хитрозадость. Ну и енотов, кальмов и мушей относительно мало — плохо размножаются, не воинственные, скромные и застенчивые, как смеялась Енька. А ещё сказала:

— Нас и в Лигу Рас приняли, когда поняли, что на подходе макоки, и увидели, что такое настоящие хитрозадые, отчаянные и воинственные авантюристы. Поэтому Лига Рас, как я теперь понимаю, пообщавшись с подругами и поворошив записи пиратов, а там же в основном не их анализ, но удачно я обнесла Флинта на знания… И, кстати, это же макоки успешно очень долго прятали Тортугу, разработав удачный комплекс мер безопасности. И макок Флинт сумел сколотить неплохой по пиратским меркам флот, продолжал объединять космопиратов. И наворотил бы дел, если бы его другой макок Дятел не остановил, а вас там и было двое, если не считать ископаемую гномочку. Ну и мы, три вдохновляемых тобою подружки, помогли.

Еноточка поцеловала меня и вернулась к интересной теме политики:

— В общем, многие в сборище тщеславных властолюбцев, хитрецов, дураков, жадин, завистников и подлецов, политиков в общем, смотрят сквозь пальцы на проделки мушей с натравливанием крилей на макоков. Мол, руками крилей можно как минимум отсрочить выход землян в галактику. А раки, или креветко, как ты их называешь, хи, опередили землян с открытием сверхсветовых скоростей — хотя тут может быть муши членистоногим «братьям» помогли незаконно — но отстали в пережитии эпохи войн с искинами и роботами. А если что, то за нападение на ещё негалактическую расу землян Древние прихлопнут идиотов мушей, как натравивших и подготовивших крилей… Но часть заправил Лиги Рас рискуют, рассчитывая, что в результате этих интриг может получится даже совсем разделаться с макоками, оставив только не совсем правильных вывезенных, но они сочтены не опасными.

Конец ознакомительного фрагмента.