Бытие на фоне событий – 2. Испорченный властью

Селена Гелиос

В государстве под названием Мегаполис технические достижения современности совмещаются с рабовладельческим строем. Молодой бездельник получает в подарок на день рождения долгожданную рабыню, но остается недоволен. Ведь подаренная невольница оказывается не смазливой красоткой, а ученой дамой неброской внешности.Что же делать самой рабыне? Попытаться найти общий язык с капризным, избалованным, недалеким юношей? Или проучить его?

4. Избежать страшной участи отвергнутой рабыни

Ник сидел, погруженный в свои невеселые думы. Вдруг он ощутил, что его босой ноги коснулось что-то теплое и влажное. Посмотрел вниз и увидел склоненную у своих ног подаренную сегодня уродину. Та обхватила губами большой палец его ноги. Ник презрительно скривил губы и пнул ногой назойливую рабыню.

— Пошла прочь!

— Простите, господин, — чуть слышно промолвила София Пифагоровна, потупив взгляд. — Позвольте вашей недостойной рабыне сказать вам несколько слов. Всего несколько! Умоляю! Это займет лишь минуту вашего драгоценного времени.

— Ну, чё там у тебя? — нехотя проворчал Ник. — Ну, давай, тока быстро.

— Великий господин, — начала София Пифагоровна, — ваша бедная рабыня понимает, что не достойна пребывания у ваших ног. Что своим непривлекательным видом не может услаждать ваших взоров. Простите великодушно!

Нику понравилась витиеватая фраза рабыни. Хотя он и мало что понял из сказанных слов, но посмотрел чуть благосклоннее.

— Господин, — продолжала София Пифагоровна, — если вы отвергните вашу вещь, несчастную ждет ужасная участь. По законам Мегаполиса отвергнутую рабыню заживо сожгут в медном быке на старой площади. Сжальтесь, господин!

София Пифагоровна уже не сдерживала своих чувств. Упав ниц перед юным господином, она зарыдала.

— Блин! — воскликнул Ник, вскочив. — Мачеха загнала меня в угол! Как не поверни — окажешься в дураках. Или терпеть возле себя уродину или стать последним негодяем! Завтра же все антирабовладельческие газеты будут писать о неслыханной жестокости богатого наследника. Для всех вокруг я стану хуже людоеда! Да и, вообще, сжечь заживо — это перебор. Брр! Ужас! Бред какой-то!

Ник снова посмотрел на дрожащую у его ног рабыню.

— Да, не бойся ты, чучело! — Он потрепал невзрачную невольницу по волосам, испортив аккуратную прическу. — Никто тут не собирается тебя сжигать. Что-нибудь придумаем! Может, подарю тебя кому-нибудь. — Он покровительственно похлопал рабыню по плечу.

В сущности, Ник был добрым малым, хотя и капризным. Его ни сколько не радовали такие ужасные страдания живого существа. Конечно, он мог бы дать рабу затрещину или отшлепать плеткой. Но что-то большее ужасало его самого.

— Спасибо, господин! — воскликнула София Пифагоровна.

В этот миг она была преисполнена благодарности к капризному мажору, называющему ее чучелом и уродиной.

Начиная вживаться в образ рабыни, она от радости снова поцеловала ногу юного господина. Вдруг вспомнила, что его это может разгневать, и пробормотала:

— Простите!

— Нет, нет, продолжай, — приказал Ник, протягивая к рабыне обе ноги. — Мне это нравится. Пока я никому тебя не подарил, хочу сам тобой попользоваться. И расскажи, как ты ублажала прежнего хозяина.

— В каком смысле, господин? — не поняла вопроса София Пифагоровна.

— Какими способами он тебя имел?

— Владел мной, как своим имуществом с правом полностью распоряжаться моей жизнью.

— Ну, это-то ясно, — засмеялся Ник. — Расскажи лучше, как он тебя трахал. Желательно со всеми подробностями.

— В каком смысле «трахал»? — Интеллигентная ученая барышня не сразу поняла этот сленг.

— Ну, ты и тупая!

— Вы изволили спросить, господин, состояла ли я в интимной связи с бывшим владельцем? — начала она догадываться о смысле его вопроса.

— Да, именно это я и изволил спросить. Только ты, рабыня, давай, не умничай! Отвечай прямо, трахал тебя бывший хозяин?

— Нет, конечно. — София Пифагоровна покраснела.

— Тогда на кой хрен ты ему была нужна?

— Я приносила ему деньги, на которые он покупал других рабынь.

— Идея! — воскликнул Ник. — Надо и мне так попробовать! Кстати, с этого дня ты делаешь за меня все контрольные и курсовые. А, может, — он немного задумался, — и для пацанов с моего курса постараешься. А они за это будут сдавать мне в аренду своих рабынь. Здорово я придумал?!

— Но, господин, — попыталась было возразить София Пифагоровна, — это же не принесет пользы ни одному из вас!

— А станешь мне перечить — отведаешь плетки. Хватит мне занудства мачехи и училок в колледже. Еще от собственной рабыни не хватало выслушивать…

— Простите, господин. — София Пифагоровна поклонилась до земли.

Рабыня боялась вновь прогневить юного господина. Хотя он и начал вдруг благоволить к ней, положение ее оставалось шатким.

— Ладно, на первый раз прощаю, — великодушно махнул рукой Ник. — А по случаю того, что мы все так классно придумали, я даже хочу тебя наградить.

Он подошел к подоконнику и взял стоявшую на нем тарелку с недоеденным кремовым пирожным.

— Во! Это тебе. Только я хочу, чтоб ты ела из моих рук, как мое собственное домашнее животное! А твои руки я свяжу за спиной. Так прикольнее!

Через несколько минут чумазая София Пифагоровна, стоя на коленях, слизывала остатки крема с Никовых рук.

— Правильно, как следует, руки оближи, — поощрял рабыню хозяин. — А то я не люблю их мыть.

София Пифагоровна представила, как, должно быть, смешно сейчас выглядит. «Хорошо еще, коллеги не видят, как доктор наук лижет руки умственно отсталому юнцу».

По щекам потекли слезы.

— Эй, ты чё? — спросил все более добреющий Ник, обняв Софию Пифагоровну за плечи. — Обижаешься, что я тебя чучелом назвал? Не знаешь разве? Рабам не положено обижаться! — Он на свой лад всеми силами пытался успокоить продолжавшую плакать невольницу. — Зайк, да ты не чучело и не уродина. Ну… просто не в моем вкусе. А кому-нибудь другому можешь очень даже понравиться.

— Я никогда никому не нравилась, как женщина, — призналась вдруг София Пифагоровна.

— А мне ты уже начинаешь нравиться, — признался Ник.

— Вы очень добры, мой господин.

Хозяин не заметил иронии в словах рабыни.

А невидимый Купидон беззвучно смеялся, потирая руки. Он уже успел отправить стрелы по назначению и наблюдал за началом их действия.