Век чудовищ

Светлана Сергеевна Шемена (2024)

В детстве чудовища жили повсюду — наблюдали из темноты, скрывались под кроватью, поджидали за каждым углом. Я знал, что они реальны. А затем чудовища вдруг исчезли, а вслед за ними и мама, и мой брат Дэни. Теперь я понимаю: чудовища никуда не уходили, они просто стали лучше маскироваться. Спасаться бегством или сражаться? Смогу ли я остановить чудовищ или стану их следующей жертвой? «Век чудовищ» — история о потерях, страхах и тайнах, что скрываются в тени прошлого.

Глава 7

В среду я вернулся со школы позже обычного. Последним уроком поставили физкультуру, и целый час мы месили снежную кашу, наматывая круги вокруг стадиона. Ноги у меня промокли насквозь, но тренер не отпустил, пока нормативы не были сданы как следует. Нормативы. Кто их установил? Явно кто-то посильнее и повыносливее двенадцатилетних мальчишек.

Я открыл входную дверь и сразу же сбросил на пол рюкзак. И куртку. Я все уберу, обязательно уберу. Но больше всего на свете мне хотелось, во-первых, надеть сухие носки, во-вторых, сделать горячий шоколад. Я вечно мерз и с нетерпением ждал прихода весны. Босиком я прошлепал на кухню и поставил греться воду, чайник недовольно заурчал. Кружка звякнула, ударившись о стол. Проскрипел ящик со столовыми приборами. Я замер. Что-то не то. В доме стояла полная тишина — настолько густая, что её можно было резать ножом. Обычно в этот час можно было услышать шаги Дэни наверху или хотя бы мяуканье Тигра, который постоянно крутился у ног. Но сейчас всё было тихо. Слишком тихо. Никаких звуков. Обычно кот встречал меня первым, как только я переступал порог, но сегодня Тигра нигде не было видно.

— Тигр? — в ответ только тишина.

Что-то было не так. Я поднялся на второй этаж и открыл дверь в комнату Дэни. Пустая кровать. Одеяло смято, но его самого нет. В ванной — тоже пусто. Я снова спустился вниз и решил полностью обойти весь дом, каждое помещение по очереди. Я даже заглянул в шкафы, чулан и на чердак, куда никто давно не ходил.

«Где все?» — беспокойство внутри нарастало.

Я вышел на задний двор, странно, конечно, но Дэни с котом могли быть где-то на улице. Никого. Оставался только дед, который должен был вернуться через несколько часов. Утром он говорил, что уедет по делам. Может, Дэни конючил, и он взял его покататься с собой? А кот? Внутри все клокотало, я даже понять не мог, почему. Но меня не покидало ощущение, что я опоздал, и нечто ужасное уже произошло.

Я бросился к порогу, как только услышал звон связки дедовских ключей, на ней столько всего было понавешено, ни с чем не спутаешь.

— Хорошо, что ты дома. Давай, набрось что-нибудь, поможешь пакеты с машины разгрузить. — Дедушка прокашлялся, снял кепку и вытер пот со лба носовым платком.

— А Дэни не может помочь?

Дед тут же прищурился и недовольно цокнул языком:

— Опять ты за свое. Давай, не переломишься, пусть брат твой отдыхает. Давай, шустрее, и будем ужин готовить.

Я замер. Я уже знал, что дед скажет, но я должен был спросить:

— Но Дэни ведь с тобой, правда?

Дед нахмурился.

— Дэни же с тобой поехал, да?

— Нет, он дома остался. Мигрень же, куда я его с собой потащу? Я сказал, что вернусь к ужину.

Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Дед тоже замер. Воздух будто бы наливался свинцом, давил на плечи, с трудом проникал в легкие.

— Но его здесь нет? — с какой-то мрачной уверенностью спросил дедушка.

Я покачал головой:

— Я весь дом обыскал, даже шкафы. Дэни нет и Тигра нет.

Вместе с дедом мы снова проверили дом, прошлись по всем комнатам, несколько раз звали Дэни, заглядывали в каждый угол. Но его нигде не было. Шесть часов вечера. Снаружи начинало темнеть.

— Пойдем искать в деревне, — пробасил дед. — Не мог он далеко уйти.

Я лишь кивнул, что я еще мог?

Вместе с дедом мы прошлись по соседям, обошли окрестности и ближайший лес. Время шло, но никаких следов Дэни. Его не видели ни в магазине, ни у реки, ни у знакомых. Как будто он исчез бесследно. Испарился. И Тигр тоже. Когда окончательно стемнело мы вернулись домой. Я никак не мог избавиться от мысли, что случилось что-то страшное, с Дэни, с Тигром, с обоими. Оборотней рано или поздно тянет в лес.

Так Дэни пропал. Как пропала мама.

***

К сожалению, я прекрасно знал, что нас ждало впереди. Дед тут же вызвал полицию и обзвонил товарищей с пожарной бригады, которые помогали с поисками летом. Опять. Все повторялось. Опять посреди гостиной стоял стол, застеленный картой, опять кофеварка работала без перерыва. Опять не было никаких ответов. Опять, опять, опять.

Больше всего на свете мне хотелось поддержать дедушку, но в глубине души я не мог себе честно признаться, по кому скучал больше — по коту или брату?

Зима в этом году отступала медленно, как будто сопротивляясь. В воздухе пахло талым снегом, солнце редко проглядывало сквозь тучи. С того дня, как Дэни пропал, прошла уже неделя, и всё это время поиски не прекращались. Добровольцы, жители деревни, полицейские — все прочёсывали лес, заброшенные фермы и сараи, опрашивали всех, кто мог хоть что-то знать. Дедушка почти не спал. Я ходил вместе со всеми, и каждый раз мы возвращались домой еще более разбитыми. Полицейские заезжали к деду уже четвертый или пятый раз, под их пристальными взглядами мне становилось хуже. Они говорили, говорили и говорили. И я совсем не понимал, что они реально делали, чтобы вернуть Дэни домой. И вот в четверг высокий полицейский с усами совершенно четко произнес одно слово — “похищение”.

— Зачем кому-то похищать Дэни? — происходящее не укладывалось у меня в голове, как-то, сами того не подозревая, мы стали героями криминальных новостей.

Никто не мог мне ответить. Все только спрашивали: был ли у Дэни конфликт с кем-то в школе, были ли в деревне подозрительные мужчины? Полицейские допрашивали учеников и разговаривали с учителями. Люди шептались, и пропажа Дэни обрастала новыми и новыми сплетнями. Теперь искали уже не Дэни, а преступника, который его похитил, хотя не было ни свидетелей, ни улик, ни подозреваемых. Теперь все говорили про похитителя. Его называли негодяем, подлецом, животным, чудовищем. Чудовищем. Получалось, что Дэни всё-таки украло чудовище.

В пятницу вечером в дверь постучали. Дед тяжело сидел в кресле и пил уже четвертую чашку кофе подряд. От стука он даже не пошевелился, и я пошел открывать. К моему удивлению, на пороге стояли Мария и Филипп. Мария как-то неловко улыбалась, а Филипп держал в руках небольшую коробку из-под обуви.

— Прошу прощения, что мы припозднились, — виновато произнес Филипп, — но решили не ждать до утра.

— Для нас теперь нет такого понятия как “поздно”, всегда вовремя, — вздохнул дед и встал, чтобы пожать руки гостям. — Случилось чего у вас?

— Да, — Мария нервно рассмеялась, — то есть нет! В общем, мы с Филиппом полезли в погреб за картошкой и обнаружили там вот это чудо. Это ваш, верно?

Филипп откинул полотенце с коробки, и наружу показалась рыжая голова.

— Тигр! — Я закричал так громко, что у самого зазвенело в ушах. Кот тут же мяукнул и попытался выбраться.

— Держи аккуратно, прямо с коробкой. Он слабенький еще, надо будет его хорошенько выходить. — Я забрал кота у Филиппа и почувствовал, как тот мурлычет.

Дед устало улыбнулся и почесал кота под подбородком.

— И где нашлась наша рыжая пропажа?

— Вы не представляете! Мы полезли в погреб, а он там лежит. Ума не приложу, как туда забрался и как долго просидел. Прошмыгнуть — прошмыгнул, а выбраться уже не получилось. Хорошо, что мыши у нас водятся. Прокормился. Хотя он еще маленький такой, как его мыши не съели! Не зря назвали тигром. — Мария обняла деда на прощание и что-то шепнула на ухо, тот благодарно кивнул в ответ.

Я держал Тигра и плакал. Я был так счастлив, и мне было так стыдно за мое счастье. Я с головой окунулся в заботу о Тигре, так дни казались менее сумасшедшими. Он помаленьку приходил в себя и уже мог сам пройтись по ковру и даже запрыгнуть на кресло. С Тигром я наконец начал засыпать, и деду больше не нужно было караулить меня у кровати. Дед радовался, но он ждал совершенно другого стука и других новостей.

Звонок от полиции застал нас врасплох. Я сидел на кухне, нервно перебирая школьные тетради, не в силах сосредоточиться, когда в соседней комнате раздался глухой голос деда. Мгновение спустя он уже стоял в дверном проеме, лицо побелело, как бумага, но глаза горели.

— Нашли, — произнес он тихо, будто боялся спугнуть эту хрупкую новость. — Дэни. Нашли.

Мы выскочили за дверь, едва накинув куртки, и поехали в полицейский участок. Весь путь я смотрел в окно, наблюдая, как тени деревьев мелькают мимо. Я не мог ни о чем больше думать: где Дэни был? Что с ним произошло? Дед за рулем молчал, лицо его оставалось хмурым и сосредоточенным. Участок был в нескольких километрах от деревни, но дорога казалась бесконечной. Когда мы добрались, нас уже ждали. Полицейский дежурил у входа, кивнул дедушке и указал на кабинет, где они держали Дэни. Время словно замедлилось.

Дэни сидел на деревянном стуле в углу, его одежда была грязной, вся в пятнах земли, будто его только что вытащили из подземелья. Исхудавший, глаза ввалились, а кожа стала серой. Дэни всегда был худым, но сейчас он походил на призрака. Я не мог поверить, что это был мой брат.

— Дэни! — голос деда дрогнул. Я никогда раньше не слышал в нем столько беспомощности. — Где ты был? — Он присел рядом с Дэни, осторожно кладя руку ему плечо, словно боялся, что тот снова исчезнет.

— Я… играл, — отозвался Дэни, его голос был тихим, будто издалека.

— Играл? С кем, Дэни? Где?

Дэни провёл рукой по волосам, оставив грязный след на лбу, и посмотрел в пол.

— Лео сказал мне спрятаться. Мы играли в прятки. Я спрятался, а потом… — он замолчал, будто подбирая слова. — Потом я не смог найти дорогу обратно. Я шёл, шёл, шёл…

— Потерпи еще чуть-чуть, родной. Сейчас я поговорю с полицейским, и мы поедем домой, — голос дедушки дрожал.

Меня будто ударили под дых. Я не мог дышать, просто стоял и глупо пялился перед собой, как рыба ловя воздух ртом. В голове всё кипело. Прятки? С ним? Дэни врал уже далеко не в первый раз. Он соврал деду, что я гнался за ним по дороге из торгового центра, потом говорил, что это я, а не он, разбил пацану очки в школе, и еще куча всего по мелочи, типа шахматного кружка, или кто забыл выключить воду или положить что-то на место. Правду про драку в школе дедушка знал точно, но после той истерики у Дэни он никогда больше к этому случаю не возвращался. Зато остальное дед принимал без всяких возражений, он будто по умолчанию решил всегда принимать сторону Дэни. Чтобы его не огорчить, не разозлить, не поссориться. Казалось, что он действительно верил ему больше чем мне. И Дэни себе верил. Так я оказался в меньшинстве.

Жестом дедушка приказал мне следовать за ним, я чувствовал его сверлящий взгляд на своей спине. Мы вышли из кабинета, офицер дежурил прямо у дверей.

— Парень явно перенёс стресс, — сказал он, глядя на деда. — Лучше оставить его в покое на несколько дней, дать отдохнуть. Мы видим такое нередко. Он всё ещё в шоке.

— Как.. где.. как вы его… — дед с трудом выговаривал слова, полицейский похлопал его по плечу и предложил присесть, но тот отказался.

— Дело и правда странное, скрывать не стану. Никаких шалашей, домиков и прочих мальчишеских убежищ мы в округе не обнаружили. Ума не приложу, где ваш внук ночевал. О подозрительных личностях тоже никто не сообщал. Из бывших осужденных за подобные преступления рядом никто не селился, список есть у нас. Его заметил водитель фуры на шоссе, ведущем из деревни. Мальчик шёл, измождённый и грязный, но, по словам водителя, выглядел вполне здоровым.

— А…

— Медсестра его поверхностно осмотрела, — офицер отвечал на вопрос, который дед так и не сумел задать, — никаких травм не обнаружено. Ни переломов, ни следов связывания, ни крови. Пара царапин, похоже, что веткой оцарапался. Мы с вами свяжемся еще, надо будет его в центральный госпиталь свозить. Обследование пройти, психолога и прочее, сами знаете. — Дедушка понимающе кивнул. — Без присмотра не оставляйте, но вы и это сами знаете. Как будете готовы, забирайте мальчика, больше мне от вас не требуется ничего.

Дедушка поблагодарил полицейского и остался стоять, опершись об угол.

— Лео, — я понимал, какой вопрос он задаст, — это правда? — в его голосе была не столько злость, сколько разочарование.

— Нет! — выпалил я, не в силах сдержаться. — Я не говорил ему ничего такого! Я его даже не видел в тот день! Это неправда!

Но дед уже не слушал. Вздохнув, он снова повернулся к двери. Я снова попытался что-то сказать, открыть рот, чтобы повторить свою версию, но никто не слушал. Дэни, выглядел хрупким, как фарфоровая кукла, и все были озабочены только его состоянием. Я снова почувствовал себя невидимым. Ничего, что бы я сказал, не могло изменить мнение обо мне.

— Мы дома, — бросил дед, когда мы наконец вернулись.

Дом встретил нас глухой тишиной. Едва переступив порог, Дэни буквально упал на диван и уставился в потолок. Дед тихо ушёл на кухню, видимо, пытаясь переварить случившееся. А я стоял у двери, не в силах сдвинуться с места, пока перед глазами всё ещё стояло это измождённое, грязное лицо брата. В тот вечер я сделал в блокноте еще одну запись: “Настоящий Дэни потерялся где-то в лесу. Он потерялся насовсем, для нас, для меня”.

Шли дни, а напряжение в доме становилось всё более ощутимым. Дед не выговаривал мне ничего прямо, но по каждому его движению ощущалось, что теперь он относится ко мне иначе, чем прежде. Дедушка стал более раздражительным, он почти не обращал на меня внимания и повторял только одно: “Не мешай”.

Еще примерно через недели полторы я не выдержал и подошёл к деду, который сидел на кухне с чашкой крепкого чая. Свет от лампы был тусклым, и кухня казалась особенно холодной и чужой.

— Дедушка, я не понимаю, что происходит. Ты… ты что, думаешь, что это я виноват в том, что Дэни пропал?

Дед медленно поднял глаза. Его лицо было мрачным, а в морщинах на лбу отразились долгие дни беспокойства. Он вздохнул тяжело, отпивая чай, словно собираясь с мыслями.

— Лео, — голос деда был хриплым и усталым, — я не хочу говорить то, что может тебя ранить. Но после всего… после того, что случилось… я больше не знаю, кому верить. Ты ведь понимаешь, откуда идут эти мысли?

Мое сердце сжалось так сильно, что в груди закололо.

— Я не виноват. Я бы никогда не причинил Дэни вред. Я его люблю.

Дед нахмурился, его взгляд стал мягче.

— Лео, — вздохнул дед, вставая с места, — иногда любовь не защищает от того, что мы можем натворить. Иногда… даже самые добрые намерения могут привести к беде.

— Я..

— Не перебивай. Вы двое выросли на моих глазах. Шилопопные, вредные и самостоятельные до безобразия. Я все ваши выходки до единой помню. И зачастую именно ты весь хаос инициировал, а брат твой, может и хныкал сперва, но потом радостно на все соглашался. — Я хотел возразить, но дед покачал головой. — Только при мне ты Дэни несколько раз ударил, а он ведь тебя даже и пальцем не тронул.

Я почувствовал, как закипает кровь, как злость поднимается откуда-то из глубины. Я никому не рассказал, что именно Дэни с друзьями пинали меня тогда на поле. Никому. Почему я молчал? Я уже и сам не понимал, нужно было все рассказывать деду. Но момент был упущен, сейчас он меня уже не послушает.

— Раньше вы в доме часто прятались. Я не говорю, что ты сделал это специально, может, вы друг друга не так поняли, но… У игры получились совсем не веселые последствия.

Дедушка замолчал и прошёл мимо меня, осторожно похлопав по плечу. Может, он хотел поддержать, но вместо этого я почувствовал себя еще более одиноким. Я остался на кухне один. Тишина поглощала и впитывала все как губка. Теперь я знал точно: дедушка больше мне не верит.