Чужая

Светлана Петровна Соловьева, 2015

Чувствуя себя одинокой и никому не нужной, Александра решает изменить свою жизнь кардинально. Она бросает всё и уезжает в далёкий таёжный поселок. Её не пугают трудности, но она даже не подозревает с чем ей придётся столкнуться?! Но возможно это то – что ей нужно?!

Глава 1

Поезд, прибывающий на соседний путь, поднял снег и люди, стоявшие на перроне, на несколько секунд скрылись как в тумане. Снежная дымка, постепенно опускаясь на землю, открывала всё вокруг. Поезд задерживался. От мороза стало неуютно и хотелось поскорее попасть в тепло.

Одиноко стоящая девушка смотрела не на подходящий поезд, а на город. На город, в котором родилась и прожила до сегодняшнего дня. Глядя на знакомые с детства дома и улицы, она печально думала, что никто не провожает её и не желает удачи на новом месте. На душе горько и обидно! Не хотелось думать о том, что она никому не нужна, что о ней никто не волнуется и не беспокоится. Ей стало страшно. Так страшно, как будто она одна в пустыне и вокруг ни души.

Подошёл поезд, и девушка поспешила к своему вагону. Из-за опоздания стоянку сократили. Проводница: молодая, полноватая, лет тридцати женщина, но при этом быстрая и подвижная, всех торопила.

— Скорее, скорее! — грубовато, скороговоркой повторяла проводница. — В вагоне отдохнёте, а щас не шаперьтесь на проходе. Поспешайте, поезд ждать не будет. Поторапливайтесь, не заставляйте ругаться!

— Молодая и симпатичная женщина, зачем она так ругается? — на ходу думала девушка, взбираясь по ступенькам вагона с тяжёлым чемоданом и дорожной сумкой.

Войдя в вагон, не торопясь, девушка шла за вошедшими пассажирами по узкому коридору. Только сейчас она поняла, почему нервничала и ругалась проводница. Пройти было совершенно невозможно! Впереди идущая женщина, с трудом передвигала и себя, и огромный чемодан. Один из мужчин, идущих за ней, не выдержал и, с трудом пробравшись вдоль стены через пассажиров, попытался помочь.

— Мамаша, — поравнявшись с женщиной, сказал мужчина, — давайте помогу!

Не дождавшись ответа, он взял чемодан за ручку. Никто не ожидал, но женщина так громко и истерично закричала, что пассажиры остановились в недоумении. Она кричала и махала сумкой, пытаясь ударить мужчину.

— Мамаша, успокойтесь, я хотел помочь! — закрываясь рукой, удивлённо говорил мужчина.

Рассвирепев, женщина ещё сильнее замахнулась, пытаясь стукнуть по голове.

— Какая я тебе мамаша? — кричала она. — Нашёлся сыночек. Нечего хватать чужие сумки. Я что, просила помогать? Вали отсюда, а то зашибу!

Люди, увидев грубую реакцию на предложенную помощь, в один голос начали шуметь, защищая мужчину, а тот, воспользовавшись ситуацией, пролез мимо женщины и спокойно ушёл в своё купе. Сколько бы это продолжалось неизвестно, потому что женщина, остановилась как вкопанная и поставив руки в пышные бока, кричала уже на всех пассажиров.

Из тамбура появилась проводница и, на удивление стоящей в стороне девушки, закричала так, что своим криком заглушила всех, в том числе орущую пассажирку.

— Тихо! — громко, прокричала проводница. — Чего разорались как на базаре? Нечего галдеть! Взяли сумки и быстренько расползлись по своим местам.

На удивление пассажиры замолчали и, не толкаясь, разошлись по своим купе. Оставшись совершенно одна в коридоре вагона, девушка спокойно нашла своё купе. Открыв дверь, тихо, стараясь не мешать сидящей у окна молодой скучающей женщине, вошла в купе. Увидев её, женщина быстро встала и помогла затащить тяжёлый чемодан.

— Ого! Как ты его тащила такая худенькая? — поглядывая на симпатичную, но грустную девушку, спросила она. — У тебя что, полный чемодан кирпичей?

— Нет, вещи и книги, — печально улыбнувшись, ответила девушка.

— Ясно. Книги всегда тяжёлые.

Убрав вещи, девушка сняла пальто и опустилась на диван, пододвинувшись к окну. Глядя на родной город, с тоской провожала удаляющиеся дома. От обиды хотелось плакать, но сдерживаясь, она печально смотрела в окно. Наблюдающая за ней попутчица, изредка бросала взгляд на мелькающие за окном строения. Так и сидели, пока в купе не вошла проводница.

— Добрый вечер! — вежливо улыбнувшись, добрым, даже ласковым голосом сказала она. — Я рада, что вы будете ехать с нами и, какое-то время, мы будем одной семьёй.

Девушка удивлённо взглянула на проводницу. Не узнав в ней ту, громко ругающуюся женщину, которая проверяла билеты при посадке. Она казалась не такой сердитой, как при первой встрече, а приветливой и даже доброй.

— Ваш билетик, милая девушка! — улыбаясь, продолжала говорить проводница, поправляя съехавшую заколку по совершенно ровным и давно немытым волосам.

Молча протянув билет, девушка взглянула на улыбающуюся попутчицу.

— Девочки, может быть чайку? — закончив с проверкой билета, спросила проводница.

Ошеломлённая девушка молчала.

— Да, Ирочка! — ответила соседка. — Принесите два стакана чая, будем ужинать.

Проводница исчезла за дверью, а соседка, не сдержавшись, засмеялась.

— Не удивляйся! — пояснила женщина сквозь смех. — Ещё не раз услышишь, как она всех строит в вагоне. Я уже сутки еду, привыкла, — замолчав, женщина внимательно посмотрела на девушку и осторожно сказала: — У тебя такой печальный вид, будто навсегда прощаешься с этим городом? — девушка посмотрела на неё так, что у соседки защемило сердце. — Ты и впрямь чуть не плачешь! — с испугом сказала та. — Прекращай! Чтобы с тобой не случилось — это уже в прошлом. Забудь обо всём, что осталось в этом городе, жизнь не стоит на месте — она продолжается!

Ничего не ответив, девушка смотрела в окно. Она думала именно о том, чтобы всё плохое осталось в прошлом, и чтобы дальше жизнь изменилась полностью.

Украдкой поглядывая на девушку, женщина удивлялась тому, как аккуратны и чётки черты её лица, как темно-каштановые волосы выделяют яркость голубых глаз, которые в ореоле густых, чёрных ресниц, выглядят ярко и красиво. Безукоризненная осанка, красивая, стройная фигура, придавали ей аристократический вид, но в то же время она казалась доброй девушкой.

Женщина, глядя на взволнованную соседку, хотела поддержать и утешить её, но не знала, какие подобрать слова.

— Тебя как зовут? — спросила она, решив отвлечь девушку.

— Александра! — не сразу ответила соседка, пытаясь казаться спокойной.

— Меня зовут Зинаидой. Можешь называть Зиной, — вытаскивая на стол пакет с продуктами, сказала женщина. — Сейчас принесут чай и будем ужинать.

Замолчав, Зинаида смотрела на попутчицу, провожающую взглядом последние строения оставшегося позади города. Она понимала, что у девушки, которую зовут Александрой, много связано с этим городом и разлука приносит душевную боль. С состраданием и сочувствием Зинаида наблюдала за ней.

Тишину прервала проводница. Войдя в купе, с двумя стаканами горячего чая, что-то напевая, причём совсем не попадая в тональность, прошла и, не глядя на пассажирок, с грохотом поставила стаканы на столик.

— Кушайте, на здоровье! — приветливо улыбнувшись, сказала проводница и, не дожидаясь ответа, быстро вышла.

Оставшись наедине, попутчицы переглянулись.

— Интересная женщина, — улыбаясь сказала Зинаида. — Давай ужинать, Александра.

— Спасибо, я не хочу, только чай попью, чтобы согреться, — виновато улыбнувшись, ответила та.

— Нет, милая, так не пойдёт. Кончай страдать, будем кушать. Еда как лекарство, когда невмоготу. Пожуёшь, отвлечёшься, мозги включатся на работу желудка, глядишь и полегчает, — и печально добавила, — может быть.

Не дожидаясь ответа, Зинаида выложила на стол пирожки и, не глядя на Александру, начала отрезать колбасу и сыр тоненькими пластиками.

— Александра, а ты куда едешь, до какой станции? — не поднимая глаз, спросила она, у молча наблюдавшей за ней девушкой.

— До посёлка «Таёжный», — тихо ответила та.

Зинаида замерла, перестав резать колбасу. Подняла глаза и, не мигая, радостно смотрела на Александру.

— Да, ты, что? — нараспев, произнесла женщина. — В Таёжный?!

— Да, что вас так удивило? — спросила девушка.

— Александра, я же оттуда родом! — громко, радостно ответила Зинаида.

Теперь уже Александра, смотрела на попутчицу радостными глазами.

— Значит, мы вместе едем до посёлка Таёжного?! — оживившись, спросила она.

— Нет, я еду дальше, — вздохнув, ответила Зинаида. — В посёлке Таёжном я жила раньше. Там у меня родственники остались, а я переехала в город. Живём с мужем и сыном. Деток у меня двое, но дочка взрослая — уехала учиться, а сынок ещё школьник. Так что в «Таёжном» я не выхожу, еду дальше, — закончив раскладывать нарезки, с сожалением произнесла Зинаида.

— Жалко, я обрадовалась.

— К кому ты туда едешь?

— Ни к кому. Я еду в больницу работать.

— Всё равно хорошо, что мы с тобой встретились! Пододвигайся к столу, попьём чайку за знакомство.

— Я сейчас тоже достану продукты, — сказала Александра, пододвинулась ближе и улыбнулась новой знакомой, — не думайте, у меня есть что поесть!

— Я и не думаю. Только сейчас нам с тобой хватит, а завтра достанешь своё. Ешь и рассказывай, как тебя угораздило в такую глухомань переехать?

— В газете объявление увидела, что в сельскую больницу требуется операционная сестра и гинеколог, — начала объяснять Александра. — Жильё предоставляется, зарплата хорошая. Вот и написала письмо в надежде, что подойду как нужный специалист. Мне ответил главврач.

— Илья Степанович?

— Да, Илья Степанович.

— Я не поняла, ты кем: сестрой или гинекологом едешь работать?

— На ставку гинеколога и на полставки операционной медсестры. Я работала в роддоме, поэтому и оперировать могу.

— На вид и не скажешь, совсем ещё девчонка?!

— Я медицинский институт окончила, и уже два года проработала.

— Молодец, — произнесла Зинаида. — Гинеколога у нас в посёлке давно не было, а вот насчёт операционной медсестры вопрос?

— Почему?

— У Ильи Степановича в операционных сёстрах была его жена — Ульяна Ивановна? Получается, с ней что-то случилось?

— Этого я не знаю, — ответила Александра.

Пододвигая к девушке своеобразный бутерброд: пирог с положенными на него колбасой и сыром, Зинаида покачивала головой, строя предположения, что случилось с женой главного врача.

— Значит, списалась и поехала? — задумчиво спросила она.

— Да, а что?

— Ты узнавала про посёлок, про людей, живущих там? — вскинув глаза, спросила Зинаида. — Неужели не страшно всё бросить и из города уехать в деревню?

— Зинаида, вы меня пугаете — это же посёлок, а не деревня?!

— Поздно пугаться, милая, уже едешь, уже подписалась! — и попыталась объяснить: — Деревня от посёлка мало чем отличается. В посёлке больше людей да магазинов, а так деревня — она и есть деревня.

— Расскажите, что там за жизнь? Я теперь в сомнении, правильно ли поступила? Если честно, то мне стало страшно.

— Бояться, конечно, там особо нечего, просто — это же глухая тайга. Ты когда-нибудь жила в деревне или хотя бы знаешь, что такое свой дом — дом без удобств?

— Нет, я жила в благоустроенной квартире.

— Ну, девонька, тогда мне тебя жалко! Я там родилась, выросла, а уезжала с надеждой и радостью. Хотелось пожить по-человечески: в тёплой квартире, с горячей водой, — на секунду замолчав, Зинаида внимательно посмотрела на Александру и осторожно спросила: — Что же у тебя такое приключилось, что ты бежишь без оглядки, неведома куда? — замолчав ненадолго и видя, что девушка не отвечает, опять спросила: — Что с мужиком разошлась? — печально поглядывая на Зинаиду, Александра молчала. Та настойчиво продолжала спрашивать: — Что у тебя произошло, расскажи? Нам ехать двое суток, выговоришься и душу немного отпустит.

— Простите, но мне не хочется ничего рассказывать! — посмотрев на неё, ответила Александра.

Зинаида спокойно приняла ответ, нисколько не удивившись и не обидевшись.

— Ну что же, тогда давай собирать со стола и будем укладываться спать. Утро вечера мудренее! — предложила она и, не дожидаясь ответа, начала собирать оставшиеся продукты, приговаривая: — Я люблю спать в поезде, убаюкивает этот стук и покачивание вагона.

Убрав со стола, Александра отнесла стаканы проводнице и, вернувшись в купе, увидела уже лежащую в постели Зинаиду. Постелила, потушила свет и легла. Всего через несколько минут услышала ровное дыхание соседки. Прислушиваясь к монотонному стуку колёс, долго лежала не в силах уснуть. Глядя в темноту, думала о себе, о своей жизни, о том, что действительно едет, неведома куда — в таёжный посёлок, который находится в настоящей тайге. Странно, но до сегодняшнего дня, она не чувствовала страха от своего переезда, а после разговора с Зинаидой, заволновалась.