Красное море – уголок земного Рая. Путевые заметки из Египта

Саша Сим

Книга вобрала в себя все впечатления автора, которые родились на курортах Египта – уголке земного Рая. Это неземное счастье, которое даёт Красное море, и есть Рай! И при этом всё, что чувствует свободная от пут серых будней Душа и ощущает тело, автор с жадностью пустынника, пьющего холодную ключевую воду, переносил на бумагу.Книга с подробным описанием каждого отеля и практическими рекомендациями будет полезна туристам в выборе места отдыха среди разнообразия отелей Шарм-Эль-Шейха и Хургады.

КРАСНОЕ МОРЕ В СРЕДЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Краткая информация об отеле «Al Samaka Beach»

Отель «Al Samaka Beach» находится в районе Променад, в 6 км от аэропорта города Хургада и является частью комплекса, состоящего из 2 отелей: «El Samaka Beach» и «El Samaka Сomfort».

Отель был открыт в 1986 году, последняя реновация проводилась в 2016 году. Общая площадь территории составляет 6,6га.

Справа от отеля «Al Samaka Beach» отель «Princess Palace Hotel & Club» 3*, слева — пустырь (!).

Номера

Номерной фонд отеля насчитывает 163 номера. В номерах представлено: центральный кондиционер, мини бар, сейф, душ, фен, телефон, спутниковое TV (русские каналы), балкон или терраса. Номера категории «Standard Rooms» — площадью 32 кв. м..

Питание

В отеле две концепции питания: HB — Главный ресторан: завтрак и ужин, шведский стол. Все напитки за дополнительную плату и All inclusive — завтрак, ужин — шведский стол, вино местного производства — во время ужина не более двух бокалов на человека.

Напитки.

Лобби бар 10:00 — 23:00. Бар на пляже 12:00 — 15:00. Бар у бассейна 10:00 — 17:00. Местное пиво — в стаканах (только две бутылки в день)

Услуги. Развлечения, спорт

25 июля 2015 года. Суббота

Киев. Накануне вылета

День начался как обычно. Проснулся рано, полюбовался красотой восходящего солнца и тут же сравнил с «постным» до предела восходом в Египте, где даже утренней зари нет как таковой. Хотя я уже две недели после Египта в Киеве, у себя на Родине, но шлейф воспоминаний продолжает незримо тянуться от тех впечатляющих восьми днях, когда я был на Красном море: и хороших, и плохих, и не очень. Конечно же, несколько обидно, когда за тысячу баксов приходится испытывать ещё и некоторые неудобства. Но все эти неприятности к концу дня показались мне плодом моего эгоизма и слишком высокого мнения о себе. И я снова начал мечтать о Красном море.

Но всё это будет потом. А ныне я стою на балконе у себя в оболонской квартире и любуюсь прелестью утренней зари. Затем перевёл взгляд на кучерявые шапки крон массива рощи, на синь воды залива Днепра и подумал: « Картины мира настолько разнообразны и по яркости впечатлений, что можно описывать это и писать об этом до бесконечности. Так же, как фотографируя каждый раз Природу, никогда подобной она не будет: снимки всё время будут разные. Но это всё задел для моего творчества «на потом». А ныне, с самого утра, моя мысль привязана к сегодняшнему вечеру, когда я снова буду в Египте на Красном море…

Итак, дождавшись полудня, я начал активно суетиться с одной лишь целевой мыслью: аэропорт, самолёт и я вовремя в нём — всё, что от меня зависимо. А дальше — всё как запланировано в таких случаях турагентством, за малыми, уточняющими мною, деталями.

Не вдаваясь в несущественные детали (хотя, при особом таланте, из каждой такой детали можно было бы сделать шедевр писательского творчества), я констатирую, что к десяти вечера я уже сидел в самолёте и слышал ровный гул его двигателей. Для меня полёт в самолёте уже стал чуть ли не обыденным явлением: в один месяц три довольно длинных (более трёх часов) перелёта и четвёртый в начале следующего — это уже слишком… Поэтому следующие, после первого, полёты были менее впечатлительные и не нашли отражение в моих путевых записях.

Аэропорт «Борисполь»

Приехал очень рано. Сижу. Жду регистрации. Расположился в удобном мягком кресле у пункта регистрации и потому позволяю себе мыслить, абстрагируясь, не обращая внимания на мелочи и держа в поле зрения то место, где начнётся создаваться очередь на регистрацию, чтобы быть в числе первых и получить в самолёте более приличное место, нежели прошлый раз — в хвосте у туалетов.

Аэропорт — тот же вокзал, только солиднее и по масштабам больше. Нет бомжей — наверное, им дорого сюда каждый вечер ездить, чтобы здесь с комфортом переночевать. Да и контроль у самого входа — похлеще любого милицейского на железнодорожном вокзале. И потому они там, а мы без них — здесь. Не знаю, как они, но мы без них себя отлично чувствуем.

И запах свежий. Хоть на улице и жарко — более тридцати выше нуля. Не слышно запаха потных тел и стоячих носков в свободном состоянии. Возможно, потому что контингент весь интеллигентный и работают кондиционеры, а рядом, на втором этаже, за паспортным и таможенным контролем «Дьюти-фри», где усиленно распыляются «шаровые» одеколоны и духи самых знаменитых брендов мира. Естественно, всё распылённое оседает на ценниках и выуживается из карманов отечественных «интуристов». Индустрия по изыманию денег из, вырвавшегося из тисков повседневности, туриста, началась. Далее она продолжится отельным гидом, навязывающим вам туристические поездки по двойному тарифу, незаконно обвиняя всех, у кого дешевле — мошенниками и проходимцами. Далее — всеми торговцами на торговых площадях и улицах, привлечёнными вашим белоснежным, пока ещё без следов первого загара, тела, как акулы кровью. Они знают, во-первых, что у вас много денег (даже после «Дьюти-фри») и не верят вам, если вы говорите им «Ноу мани» (нет денег), во-вторых, вы неискушенны и неопытны, и потому легко попадёте им на крючок и т. д.

Но это будет потом, уже на второй день после вашего прилёта в Шарм-Эль-Шейх или в Хургаду. А пока мы с вами ещё только на первом этаже и ждём регистрации.

Блестит зеркальный гранитный пол. По нему легко, как на воздушной подушке, скользят тяжёлые тележки, гружённые под самый верх чемоданами. И движутся они в результате лёгкого нажатия, как кажется, всего лишь одного пальца пассажира. При этом поневоле сравнивая с грузчиком на железнодорожном вокзале: вспотевший от напряжения мужик толкает сою тележку с таким же количеством чемоданов и так ему тяжело, что невольно по-человечески становится жалко его и хочется ему подсобить…

Ум, постоянно ищущий причинно-следственную связь в любом явлении, подсказывает, что все мы, тысячи пассажиров различных авиакомпаний, оплатили этот комфорт, и он заложен в цене билета на самолёт. Вот потому он гораздо дороже билета любого наземного транспорта на то же расстояние, хотя себестоимость ниже…

Если всмотреться в лица, то столько разных национальностей можно различить! И невольно подумаешь, что попал не в аэропорт, а на Всемирный слёт представителей всех народов, народностей, наций и национальностей! Только не понятно, почему так много русских? Наверное, это предзнаменование великих социальных катаклизмов: в Москве, на Красной Площади скоро ожидать Майдан, подобно тому, как был у нас в прошлом году. А с привязкой к реалиям нынешнего аэропорта «Борисполь», начинаешь понимать, что это объявили посадку на самолёт на Москву и все россияне собрались со всего аэропорта, чтобы покинуть Украину. После такого факта моё образное мышление представило другую, противоположную картину: россияне срочно уезжают с Украины, видимо, по причине активизации «Правого Сектора» и других националистических сил. С этим и связано «массовое переселение народа»…

Постепенно несколько сот галдеющей и суётной толпы россиян просочилась сквозь сито регистратуры, не оставив на первом этаже аэропорта ни одного пассажира, всех их поглотил московский самолёт и они взмыли в небо, к себе на родину. А я по-прежнему продолжал ждать начала своей регистрации.

Но вот, настала и моя очередь: чуть больше, чем за два часа до вылета моего самолёта в Хургаду, появились первые люди в очереди на регистрацию. И я поторопился занять очередь. Ведь по прошлому опыту я знал, ждёт последнего в этой очереди. Сейчас предоставляется случай и свободное время, пока не началась регистрация, рассказать об этом.

Итак, будучи последим в очереди на регистрацию, обеспечиваешь себе долгое и нудное стояние в очереди, около часа. Но это не самое плохое, что тебя ожидает. Хуже всего то, что тебя посадят на все три часа полёта в самом конце самолёта, в последнем ряду, у туалета, да ещё и, оторвав от твоей любимой, если ты её с собой взял на курорт. Именно, предпоследнее больше всего и озадачивает. Тут же, для аналогии, можно представить последнее купе в поезде. То же самое: и постоянное гуркание дверью, и очередь в туалет, практически всех, особенно новичков — не даже с целью использования по назначению, а просто из любопытства, что и как это работает на высоте 10 000 метров. И в результате почти каждую минуту слышишь всасывающие с присёрбом громкие звуки, как будто какое-то огромное чудище пытается поглотить вместе с водой из унитаза всё то, чем ты его одарил. Незавидная роль этого «проглотита»… Единственное существенное отличие от поезда в том, что нет запаха. И это немного успокаивает. И ещё одна маленькая, но, всё же, неприятная мелочь: при попытке откинуть кресло из сидячего в полулежащее состояние, вдруг обнаруживаешь, что сделать это невозможно: спинка кресла упирается в заднюю стенку туалета. Это дополнительная бесплатная «прелесть» этого места…

Поселение в номер. Номер

Во время поселения я увидел хитрую уловку по изыманию «лишних» денег у курортников. Представьте себе, после длительных и изнурительных перелётов, тем более, глубокой ночью вас поселяют в самый отвратительный номер, что есть не только в данном отеле, но и на всём белом свете. Кроме огромных тараканов и муравьёв, по номеру могут шастать, как у себя дома, ящерицы и даже крысы. Точнее, они — у себя дома, а вы оказались у них в гостях. И потому у них соответствующее отношение к вам…

Вы, естественно, возмущены и тут же, за полночь бежите к менеджеру на службу портье (reception) с требованием предоставить нормальный номер. Клерк же, с неизменной улыбкой и максимальным вниманием и учтивостью, извиняясь, предлагает подождать до утра или намекает на возможность решения проблемы сейчас за десять долларов. А куда вам деваться. Вы соглашаетесь. Здоровье, а может быть и жизнь, дороже… Вы поселяетесь в нормальный, как и положено, номер и с блаженством засыпаете… А ваш первый номер-террариум с ужасным ремонтом и не убираемый в последние полгода ждёт следующего незадачливого клиента, чтобы работник служба портье (reception) с его (номера) помощью снял с клиента очередные десять долларов… Не знаю, как в четырёх — или пятизвёздочных отелях, но в трёхзвёздочном, как например «Al Samaka Beach», это успешно, и выгодно для себя, практикуют.

Имеются номера в бунгало, но я бы не советовал на них соглашаться, особенно со стороны пустыря (это слева). Мало того, что с болота пустыря и днём и ночью комарьё лезет (сетка на окне не помогает), так ещё и разная живность. Эти бунгало построены как монашеские кельи, вид внешний и внутренний такой же, да ещё и маленькие окошечки.

27 июля 2015 года. Понедельник

Первый день в отеле. Встреча с отельным гидом

Мой первый день на Красном море прошёл насыщенно.

Но встретить восход солнца, как планировал, не получилось. Проспал. Это и понятно: полдня в аэропортах Киева и Египта, более трёх часов в воздухе, на высоте 10 000 метров (даже представить страшно, не то, что лететь!). ночью по прилёту — суета с поселением, проблемы с номером…. И потому уже утром, сквозь сон, решил перенести это мероприятие встречи Солнца на египетской земле на завтра.

Проснулся около шести по местному времени, за час до завтрака. Но солнце уже давно выскочило из-за горизонта и устремилось вверх, в сторону своего зенита. Пока ещё не вжился в местный световой день: темнеет рано — в шесть уже темно, а светает — поздно или рано — трудно понять в этом загадочном Египте. Может, это зависит от широты. Ведь в Санкт-Петербурге в это время начинаются белые ночи, а я ныне нахожусь ближе к экватору, нежели в Украине… Всякое может быть…

С утра первым делом — море, а всё остальное — потом. Море мне понравилось. Ксьати, море не может не понравиться. Хотя в Хургаде оно значительно скуднее своими обитателями, по сравнению с морем в Шарм-Эль-Шейхе. Нет тех разноцветных рыбок и в таком огромном количестве. Особенно, когда их кормят кусочками хлеба из местного ресторана, что запрещено.

После купания ознакомился с территорией отеля: очень большая и ухоженная. Понравилось: много зелени и огромные пальмы. Как для трёхзвёздочного отеля — плюс, даже по сравнению с предыдущим, где я был, отелем категории 4*.

Режим дня обычный для подобных курортов: три временные реперные точки: завтрак, обед и ужин с привязкой к конкретному времени. Остальное — свободное время, делаешь что пожелаешь. Конечно же, купаешься в море и загораешь. В самую жару сидишь под кондиционером — в номере или в баре. А при особом желании — спишь в любое удобное время суток, а оно здесь любое есть удобным.

В первый же день, с утра, встречались с нашим персональным гидом от «Anex tour». Он порядком надоел со своим навязчивым предложением экскурсий, завышенными в два раза, по сравнению с аналогичными ценами экскурсий тут же, за углом нашего отеля. Это первая моя встреча с навязчивым сервисом, со стремлением без каких-либо морально-этических правил, наглой попыткой изъять у меня свободные доллары в количестве от пятидесяти до трёхсот за каждую экскурсию. Но я, к своему счастью, от этого соблазна с применением гидом НЛП, внушения и прочих «штучек», устоял. Но, в то же время, с интересом наблюдал, как за столом шуршали купюры большого и малого достоинства, переходя из карманов курортников в карман гида. Как будто это был не столик в Lobbe Bar, а игровой стол с крупными ставками в каком-то игровом заведении Хургады. Была попытка активно вмешаться в этот процесс мошеннического изъятия денег у доверчивых курортников, но побоялся, что меня могут побить, и, может быть, больно и ногами, — где-нибудь в стороне от любопытных глаз. Ведь ставки немалые. К тому же процесс шёл добровольно, с обеих сторон по взаимному согласию. Никакого насилия (физического) не было. Хотя значительное насилие психологическое было явным и очевидным стороннему наблюдателю.

28 июля 2015 года. Вторник

Жаровня на бетонных улицах Хургады

На второй день, сразу же после обеда, решил с одним из отдыхающих из Беларуси пройтись по центральной улице того местечка, где находится наш отель «Al Samaka Beach».

Жара — ужасная. Тем более, в этой каменной трубе — длинной улице с белыми зданиями, как зеркало отражающие на тебя весь жар солнца. Людей — ни одного человека, только иногда появляются один-два таких же европейских идиота, как мы. Но всё же, есть польза от такого несносно «жаркого» полуторачасового похода в duty-free (у меня двухдневная льгота его посещения со дня прилёта). И не только в части покупок, а главное я увидел этот район Хургады, да и весь Египет, в натуральном свете, без отвлекающей ночной рекламы. И впечатление не из приятных. Половина торговых мест — закрыто на ремонт. Отдельные большие участки, по нескольку гектаров дорогих земельных участков у самого моря — пустуют в виде мусорных пустырей, отгороженных от основной улицы высоким забором из редких металлических прутьев. И это 2015 год, ещё до оправдания такой ситуации кризисом. По тому, что я увидел, могу сделать заключение, что Египет в целом и Хургада, в частности, не пользуется особой привлекательностью как для местных крупных (если таковые есть), так и для иностранных инвесторов. Я сравниваю с Киевом, который в этом отношении сильно опережает Египет. Даже, несмотря на то, что климатические условия и возможности туристического бизнеса в Египте значительно выше и со всего мира туристы везут сюда доллары. Весь вопрос: куда эти деньги деваются? — Может бать, так же, как и у нас, разворовываются чиновниками, приближёнными к власти и у власти?.. Ведь Восток всегда по-особому любил и продолжает любить роскошь и золото… Я имею в виду шейхов, ханов и прочих властелинов восточных земель. А нищие в низах люди — это по-прежнему для них рабы, только с некоторой физической свободой…

Порядком устав и весь мокрый, как будто я в одежде только вылез из моря, я, после некоторой «просушки», погрузился в удобное кресло лобби-бара. И продолжил начатую вчера дегустацию местных, так называемых, крепких (а на самом деле слабых, до 25°) напитков с целью определить: что здесь приемлемо для употребления. В итоге, что все предлагаемое — бодяга, я определил не только по вкусовым качествам, но и по уровню цен настоящих напитков в «Дьюти-фри» и местных — с такими же названиями и этикетками: они отличаются в три и выше раз в долларовом исчислении. Но сегодня, чтобы не мешать напитки, довольствовался только ромом, запивая его «Спрайтом». И это удовольствие длилось более двух часов вперемешку с общением с одним мелким предпринимателем из подмосковного Сергиева-Посада. А с этого момента — более подробно в эссе «Русская натура» (см. далее).

О женщине и олюбви

Женщина на курорте

Со времён СССР, когда я давно не был в роли одинокого холостяка на море, многое изменилось. Почему в роли одинокого холостяка? — Да потому что только тогда перед тобой может открыться тайна женщины, которая при других обстоятельствах и в других местах прячет своё сокровенно женское глубоко под панцирем непроницаемой ракушки-домика.

Я достаточно хорошо знал женщину 80-х и 90-х прошлого столетия. Тогда, ещё советскую женщину, так как она резко за пару лет, в начале 90-х, не могла измениться. И о ней написал много книг и афоризмов². Но за эти двадцать лет многое изменилось.

Раньше был социализм. И почти у каждого работающего, в том числе и у женщины, были реальные возможности побывать на отечественном курорте в Крыму или на Кавказе, да ещё и по льготной профсоюзной путёвке всего за пятнадцать-двадцать рублей целых двадцать четыре дня! Я также тогда множество раз бывал на море, устраивая себе такой отдых даже на всё лето: с мая по сентябрь месяц. И потому всё написанное мною о женщине — правда, потому что писалось с натуры.

Но прошли времена. Многое изменилось, для большинства не в лучшую сторону. Произошла, прежде всего, социальная поляризация всего населения. Была исключена социальная уравниловка и дан старт для роста в материальном направлении. К тому же для этого были все условия и возможности почти у каждого. Но немногим удалось воспользоваться этим в полной мере и обрести возможность бывать на любых курортах мира, кроме «бюджетных» курортов в Турции, Египте и Тунисе.

Среди успешных бизнесменов, совсем малая доля — женщины. Это и понятно. Не во всех бизнес-сферах она может себя проявить так же настырно и, порой, с долей наглости и попрания основных морально-этических норм, как мужик. На то она и женщина. Натура у неё совсем другая. А нет бизнеса, нет и средств для ежегодного курорта.

Ныне везут на курорт женщин мужики в составе пар молодоженов — пока и пыл и страсти к своим молодым жёнам накалены до предела. В то же время в среднем возрасте редко встретишь семейную пару на курорте: «Мало того, что эта „старая заноза“, дома надоела, так ещё тратить доллары, чтобы везти её чёрте куда, чтобы и там она отпуск тебе испортила! Какой смысл и где логика?», — так думают большинство женатых со стажем мужиков. И наслаждаются на курорте обильным возлиянием крепких спиртных, иногда ухаживанием за свободными дамами из числа отдыхающих: «Курортный роман — не измена вовсе, если нет продолжения после…» И они относятся к категории Волков: рыщут и находят себе женщину. Так поступают и те, кто не хотят излишне тратиться, везти с собой женщину: будь она женой или любовницей: на курорте найдут, так как чувствуют свою неотразимость. Если последнее не удастся, то также уходят в запой — единственную радость жизни.

А мужики, у которых есть любовницы и достаточно материальных средств, везут их с собой на курорт. Это, как в старом анекдоте, — Львы!

И только старички едут на курорт семейными парами, везут с собой своих бабушек: страсти давно улеглись, всё в жизни испытано и ничего нового ждать бессмысленно, да и не хочется. А так всё же спокойнее…

1 августа 2015 года. Суббота

Отдых на Красном море и женщины

Снова назойливая мысль не даёт покоя, что уже прошло полсрока моего отдыха — так быстро и незаметно, что диву даёшься: как могло так произойти. И почему нет никакого средства, чтобы остановить это, не в меру жестокое, время. И я чувствую, что также быстро, если не ещё быстрее промелькнут оставшиеся мои семь курортных дней, и я снова буду один, совсем один в своей киевской квартире на берегу Днепра. И единственная радость для меня в моём холостяцком отшельничестве будет появление моей единственной и любимой — Музы. Только весь вопрос: Как долго она будет со мной и не оставит одного на съедение уже безмерно длительному времени абсолютного одиночества. Ведь только из-за ревнивой Музы, я не могу быть ни с одной реальной, физической телом и душой, женщиной.

Вот и здесь, в Хургаде, чтобы компенсировать ужас многолетнего одиночества живым общением, особенно с женским полом, я проявил себя самым общительным и компанейским мужчиной, независимо от возраста собеседниц: от двадцати до семидесяти лет. Моя, как утверждают окружающие, незаурядная способность общаться с женским полом, как одинокими, так и замужними (если того позволяют рядом присутствующие их мужья) не даёт мне скучать. Одна-две брошенные фразы тут же открывают канал для лёгкого и непринуждённого общения. Плюс значимости общения со мной придают некоторые тонкости и секреты отдыха в данном отеле, которыми я, уже как наблюдательный и опытный старожил, делюсь с жаждущими их познать женщинами. Не прочь я воспользоваться и «высокоумным» шаблонами, которые я накопил за многие годы моего отдыха в Крыму, в Алуште. И потому многие женщины считают меня интеллектуалом. Но это, как я считаю, внешний, показной интеллект. А что внутри у меня — даже я сам не знаю. Но я иногда всё же вспоминал свой же афоризм: «Боюсь рот открыть и молвить слово, а вдруг мой собеседник окажется умнее меня». Но Природа, море и отдых упрощают многие условности. И даже те, которые в обычной жизни кажутся явно недопустимыми, на курорте, в местах расслабления той пружины, которая постоянно сжимает человека и держит его в постоянном психологическом напряжении, по-настоящему расслабляются. Именно здесь, на курорте, в наибольшей степени и проявляется стремление человека к свободе, вопреки сковывающим запретам и условностям. И я в этой связи выступал в роли психотерапевта, как катализатор этого процесса психологического расслабления и высвобождения личности.

Здесь, в Хургаде, я подружился не только с женщинами, но и нашёл общий язык с рядом российских знаменитостей: с детским писателем Сергеем Еремеевым, с редактором толстых уральских журналов Сергеем Секесовым, бизнесменом Юрием К. и другими. Был не прочь пообщаться и сдружиться и с подмосковными королями (так они себя называли) преступного мира (см. моё эссе, ниже: «Русский характер»). И это притом, что для многих Украина была, чуть ли не врагом, в связи с проблемами оккупации Крыма. На эту формулировку абсолютно все россияне довольно таки резко реагировали. Войну же на Донбассе — почти все её осуждали, ведь там гибли и российские граждане. Тем не менее, даже в таких сложных политических ситуациях мы находили общий язык и приходили, как говорил Михаил Горбачёв, к «консенсусу».

Бетховен и Красное море

Жаворонок в летнюю пору просыпается очень рано. Чуть свет, и его трели слышны высоко в небе. Эти песни жаворонка я слышал в свои шесть или семь лет в степи Днепропетровщины возле реки Волчьей. И я долго не мог налюбоваться бескрайней степью, разнообразием трав и их запахов, а также колокольчиком высоко в небе, как будто само небо изливало на землю этот серебристый звук песни жаворонка. Может быть, уже тогда я сам стал жаворонком…

Сегодня я проснулся рано, ещё до восхода солнца. Приоткрыв шторку на окне моей кельи, я увидел сплошную темноту. Подумал, что ещё очень рано и сел за ноутбук править предыдущую статью.

За работой время так быстро пробежало, что когда я вторично выглянул из окна моей кельи, то увидел, что во дворе отеля уже совсем светло. Был матовый свет, но лучи солнца ещё не коснулись верхушек высоких пальм во дворе. И я подумал, что у меня шанс ещё есть. Ушло еще пять минут, чтобы выключить компьютер, собраться, и ещё пару минут, чтобы быстрым шагом дойти до моря.

И тут я был разочарован: солнца диск уже на дюйм оторвался от горизонта и продолжал медленно, но неудержимо стремиться вверх. И я понял, что так же как и прошлый раз, снова опоздал. И снова не смогу описать с самого начала это чудо появления в нашем мире солнца.

Я быстро шёл по искусственно намытому волнорезу к самому краю суши, от которого начинается настоящее море. И пытался выхватить из постоянно меняющейся картины уже начавшегося процесса хоть что-то, запомнить и через минуту-две занести это на бумагу с помощью слов и фраз.

Я ещё раз убедился, что здесь, в Египте, солнце не творит утреннюю Зарю в том смысле, как она является у нас в Украине. А всё тот же, всё более и более раскаляющийся и уменьшающийся в диаметре жёлтый диск, создаёт вокруг себя слабый розовый цвет, и тот ненадолго: само солнце вскоре и его поглощает, разгоревшись до такого света, что смотреть на него становится невозможным.

Так, наблюдая за восходящим солнцем, я шёл уже по дощатому мостику и потому сразу не заметил на самом его конце, у нижней ступеньки молодую девушку арабку, как обычно для всех арабок одетую в чёрное от пяток и до шеи. Только ступни ног ей были погружены в море, и она ими играла с лёгкой волной. Я оторвал свой взгляд от солнца и посмотрел в её улыбающееся лицо. И увидел не менее чудесное солнце прямо перед собой. И даже чудеснее. Потому я уже не мог смотреть на солнце над горизонтом, а мой взгляд был прикован к солнцу, которое родила земля. И в дополнение ко всему, и даже назло всему, о, чудо, из рук её, которые держали смартфон, лилась музыка. Но не восточная, а настоящая классическая! Я мог ожидать чего угодно, но только не этого. Я, страстный любитель классической музыки: Моцарта, Бетховена, Чайковского, при восприятии которых я плачу от чувствительности чуть ли не навзрыд, здесь, на краю земли, от угнетённой пережитками прошлого женщины Востока, я воспринимаю моё любимое чудо, которое по определению здесь не может быть!..

Я подумал, может быть, это мираж, или сладкий утренний сон, который я продолжаю видеть как впечатление от вчерашнего дня, когда целый день я видел десятки женщин арабок, закутанных в чёрные одежды, как куколки, только узкие щели для глаз и просматривались. И таких женщин в отеле было в несколько раз больше, чем самих европейцев. Но протирать глаза от миража я не стал. Просто не хотел, чтобы это видение, если оно мираж, не исчезло.

Сквозь тонкую одежду просматривались длинные стройные ноги и в целом стройная фигура девушки около, или чуть более двадцати лет. Она постоянно улыбалась той притягательной улыбкой, отвести от которой взгляд не было сил. Я почувствовал, что попал в сети её очарования и эти сети всё более и более меня затягивали… — куда — я ещё не знал, но чувствовал, что на самом дне этого взгляда неописуемое блаженство…

Мы перебрасывались незначительными словами и фразами на английском языке. К сожалению, я плохо знал английский и потому этот разговор у нас не получался. Но не знаю, как для этой девушки из Каира, о чём она сообщила, но для меня все эти слова и фразы были несущественны. Я её воспринимал чувствами души. Но пока не был уверен, что это зачатки настоящей Любви.

У неё оставалось четыре дня отдыха, у меня — восемь…

Ещё долго я сидел на перилах мостика, в двух метрах от девушки-арабки и мы молча слушали Бетховена. Я полностью был поглощён музыкой обществом молодой арабки, и так чувствительно их воспринимал, что чуть не плакал…

Затем я остался один, а она ушла…

Но ненадолго. Через полчаса, как на пляже появились первые купальщицы и у меня с ними завязался обычный, ничего не значащий разговор о делах-проблемах курортных, на пляже появилась она, позвала к себе и протянула мне маленькую ракушку… Но весь её вид и поведение показывали ревность…

Я эту ракушку хранил у себя в келии-бунгало, а затем и привёз в Киев, как память о девушке-арабке. И всякий раз, как только мой взгляд ловит её, а это бывает очень часто, я беру её в руки и целую, представляя, что целую ту девушку-арабку на краю земли у самого Красного моря, из рук которых льётся музыка Бетховена…

А, может быть, это любовь с первого взгляда? Естественно, не к Бетховену…

2—3 августа 2015 Воскресенье-Понедельник

Моя и не моя красавица Маруа

Раннее утро. Я снова на берегу Красного моря и созерцаю красоту восходящего Солнца, неудержимое шествие в наш мир очередного дня.

Пока я всё это так чувствительно воспринимал, на берегу появилась моя красавица Маруа. С таким большим опозданием. Ведь Солнце уже давно взошло и уже было высоко над горизонтом. И мне подумалось, что она специально ждала, не шла, чтобы не спугнуть Музу, свою соперницу, которая в этот ранний час полностью овладела мною. Может быть, в том и состоит настоящая любовь, жертвенная любовь, чтобы пожертвовать собой ради счастья любимого или любимой. В данном случае, я не буду так себя превозносить, утверждая, что Маруа в действительности по-настоящему полюбила меня. И дело не в огромной, почти в сорок лет, разнице в возрасте. Просто, не верю, что так в реальной жизни может быть…

Мы снова сегодня слушали классическую музыку. Но уже оперную арабскую. Маруа иногда подпевала. И улыбка не сходила с её лица. Она, как и вчера, сидела на деревянных ступеньках трапа, ножками по щиколотку болтая в море. Я — в небольшом отдалении от неё плавал. И смотрел её прямо и открыто в лицо. Как я потом это понял, это не принято и считается на Востоке дурным тоном с моей стороны.

Если это можно так назвать, мы общались. Она говорила на чистом английском, и я её отлично понимал. Я — на том же английском, но настолько отвратительно, что даже не смог ответить на вопрос о своей семье, чем вызвал у неё некоторое раздражение. Она подумала, что я от неё что-то очень важное скрываю…

От неё я узнал, что она из Каира, здесь, в Хургаде отдыхает с матерью, отцом и братом, что завтра едут на целый день на дайвинг. Работает в сфере какого-то бизнеса, любит музыку, играет на фортепиано. На мою просьбу приоткрыть платок (в отличие от других арабок, светлого цвета), сказала: «Ноу, ай арабик гёл! («Нельзя, я арабская девушка»).

Всё время нашего общения звучала арабская классическая музыка, как бы указывая мне на то, что Маруа полностью привержена и даже во власти неписанных законов Востока. И я, если хочу с ней быть, даже здесь, на море, должен следовать этим законам, даже если их я и не знаю. И подтверждением этому после моего молчаливого и открытого созерцания ей лица в течение нескольких минут, она, как мне показалось, резко прервала этот процесс, сказав: «Поплавай и слушай музыку». Я застыдился своим действиям и отплыл метров на десять, оставив Маруа одну. Но нас продолжала связывать музыка.

Уже было поздно, как для раннего утра. И Маруа, уходя, сказала: «Гуд бай, Саша». И в её голосе, как она произнесла моё имя, я почувствовал нечто необъяснимое… Но понял, что она, хоть и с сожалением, но прощается со мной навсегда…

Прошло уже много времени. Но я не могу найти ответ на вопрос: «Зачем судьба подбрасывает в нашу жизнь подобные краткие по времени, но глубокие по содержанию и ранящие душу сюжеты?» Их же ни развить, ни продолжить никак невозможно, даже обладая сверхсилой и сверхвозможностями. И после этого невольно делаешь вывод: «Какая жестокая судьба: посылает, а всего лишь на миг неимоверную радость души, заранее обрекая на долгие, если не на всю жизнь, страдания…»

Я знаю, что никогда в жизни я больше не встречу Маруа…

Мысль о девушке-арабке на берегу моря меня не покидала целый день. И на следующее утро, просыпаясь и идучи на море, я хотел верить, что её снова встречу…

Вместе с тем, основным моим побудительным мотивом, который двигал мною с первых секунд после пробуждения (и даже до) был встреча Солнца. Ведь неизвестно, придёт ли сегодня девушка арабка к морю или нет, а Солнце обязательно взойдёт. И потому любовь к Солнцу была более надёжной, чем любовь к девушке-арабке, но зарождающая вторая, всё же, была сильнее. Да к тому же красота восходящего Солнца принадлежала многим в этом мире, а красота девушки Маруа могла принадлежать только мне одному. И это я почувствовал с особой силой, когда вчера увидел её во второй раз, вернувшейся на пляж, чтобы подарить мне ракушку.

Пришёл я на море очень рано. Никого, кроме меня, на море не было. Я зря смотрел на пустующие ступеньки трапа, где вчера сидела Маруа и плескала свои ножки в море. И мне стало так горько и обидно за неосуществлённые надежды снова её увидеть. Но восходящее Солнце затмило все мои воспоминания и мысли о девушке-арабке, удалив их подальше в подсознание, и показало всем, в том числе и мне, что оно в этом Мире важнее всех и всего. И я, изменник, увлёкся им и начал писать с него свои этюды.

Р а с с в е т

Восход Солнца в Египте

Во второй день в Хургаде решил всё же увидеть здешний восход Солнца и сравнить это явление с таким же в Шарм-Эль-Шейхе и в Киеве.

Раннее утро. Ещё и нет пяти по местному времени. Но уже светло, точнее блекло-светло, как белые ночи в Петербурге. И такое сравнение возникает потому, что уже более часа, как сошла ночь и рассвело, но Солнце пока не показалось. И эта задержка Солнца вызывает необъяснимые чувства и даже какие-то предчувствия чего-то необычного и недоброго, потому что не вписывается в наши обычные понятия о восходе Солнца, когда всё ясно.

Но глаз мой ловит истинную причину природных катаклизмов здесь, в Египте, которые ставит всё на свои места. И причина эта состоит в широкой полосе не то туч, не то мглы по всей восточной части неба над горизонтом, начиная над поверхностью моря и чуть вверх. По всей видимости, это не тучи, так как верхний край этой полосы довольно ровный, а не зубчатый, как это бывает у туч. А это мелкодисперсные испарения моря, которые создают плотный слой мглы над поверхностью моря, поднимаясь верх, настолько, насколько позволяют им это сделать силы тяготения Земли. Да простит меня читатель, если, конечно, таковой будет, но я, как страстный любитель физики, не мог удержаться, чтобы не объяснить это загадочное явление так, как я его понимаю.

В результате задержка Солнца с восходом на минут десять — на время прохождения им этой полосы мглы, ставит всё на свои места. Исчезает тревога и ты входишь в привычный ритм своей жизни.

Но сегодня эта мгла не настолько плотная, чтобы не проявить очертание и слабое тело солнечного диска. И оно проходит сквозь эту мглу как через закопченное стекло, и ты наблюдаешь медленно поднимающийся вверх чуть желтоватый диск.

Сколько раз я наблюдал восход Солнца в Египте в предыдущую свою поездку в Шарм-Эль-Шейх, но мне ни разу не удавалось увидеть здесь утреннюю Зарю! Складывается впечатление, что Зари в Египте вообще нет!

А что-то же есть вместо неё?

Всего лишь на некоторое время, в течение 15—20 минут, в узком сегменте над ещё не взошедшем над тёмной полосой мглы Солнцем, возникает жёлтый с лёгким розоватым оттенком небосвод. Но и эту розоватость Солнце впитывает в себя, жадно поглощает назад, как только оно малым своим краем покажется в этом мире. И потому с необычной силой начинает воспламеняться и превращаться в яркий жёлтый диск, на который и смотреть становится невозможно… А небо над Солнцем станет обычным, слабо голубого цвета, со всё усиливающейся яркостью. Вот и вся египетская Заря — слабое, в своём зародыше уничтожаемое самим Солнцем, явление…

И так становится обидно за местных жителей, которые, возможно, ни разу в жизни так и не смогут увидеть настоящую Зарю — ту, которая играет и пламенно горит во всю свою неудержимую мощь у нас, в Украине, как бы говоря: вот я даю вам Солнце с огромной жизненной силой, берите его и впитывайте в себя его огромную силу жизни! Я могу сравнивать эти два явления: утреннюю Зарю у нас в Украине и слабое её подобие в зародышевом состоянии в Египте, так как украинскую Зарю вижу, чуть ли не каждое утро: мой балкон выходит на Восток и на Днепр…

В то же время, Солнце поднимается всё выше, и ты испытываешь горькое разочарование, что не оправдались надежды увидеть утреннюю Зарю. А ты её, со своей наивностью и по старой привычке так ждал!.. И чем выше поднимается Солнце, тем меньше оно становится в диаметре. Если над горизонтом оно появлялось, чуть ли не в размерах блюдца с едва красноватым оттенком, то уже далеко над горизонтом выглядит в виде маленькой копеечки, но такой яркости, что создаёт вокруг себя ослепительный ореол и потому кажется дневным владыкой Мира.

Свет Солнца падает на всё, что находится на поверхности Земли. И все предметы: здания, деревья, растения и прочее, как бы выскочив из тьмы ночи, приобретают свой контрастный, натуральный вид. Пробуждается и выползает из своих норок-жилищ всякая живность. Просыпается, потягиваясь под лучами Солнца или его посланника — яркого света, и Человек… И только хищные и ядовитые морские твари, которыми пугают курортников и которые не позволяют подвыпившим, да и абсолютно трезвым отдыхающим, насладиться прелестями ночной купели, уползают подальше — вглубь морскую, до очередного наступления ночи. Да и наземные хищники, после ночного промысла также прячутся по норам. Солнце предоставляет день для сил Добра. Только весь вопрос, как Человек воспользуется этой, данной Солнцем возможностью творить Добро, и только Добро?

Пока Солнце не поднялось достаточно высоко, его косые лучи всего лишь скользят по поверхности Земли, еле задевая её. Я лежу на пляже и выставленное навстречу лучам Солнца моё полуобнажённое тело уже ловит его первое тепло. Играет кровь под поверхностью кожи в тех местах, куда падают лучи Солнца и разносит это тепло по всему телу. И эту радость солнечного тепла и света ощущаю каждым своим внутренним органом, каждой клеточкой моего тела. И, самое главное, всеми фибрами моей чувствительной души! Эйфория неописуемая! Куда до неё кайфу наркотическому! Небо и земля! Это и есть малый элемент высшего блаженства души и тела!

Это первое тепло солнечных лучей нежное и приятное. Оно ласкает тело, чуть-чуть согревая его поверхность. И не верится, что через час-два оно станет настолько жгучим и невероятно дерзко будет стремиться сжечь всё, что окажется на его пути: будь-то тело человека или выброшенный на сушу моллюск, довести их до страдания а, возможно, и до гибели. И эту полуденную жестокую дерзость Солнца каждый испытал: вначале в виде покраснения кожи, затем, в основном ночью, невыносимой болью и жжением, не давая уснуть, а ещё через пару-тройку дней с тебя, как с линяющей змеи, начнёт сползать шкура… Но пока этого нет. И ты продолжаешь наслаждаться всё возрастающим нежным потоком ласкового солнечного тепла но подсознательно устанавливаешь в себе грань между Добром и Злом, которые могут одновременно исходить даже от Солнца.

Увлёкшись явлением в наш мир Солнца, я незаслуженно оставил вне своего внимания другие природные явления. Например, Ветер. Но в нём я ничего необычного не обнаружил. Он так же, как и у нас в Украине, прерывисто дул. Сегодня — с суши под самое Солнце — не боясь его авторитета, а как бы, споря с ним своей лёгкой прохладой с ночи, со всё возрастающим жаром Солнца. Но Солнце не обращало на него никакого внимание — продолжало усиленно набирать темпы своего возгорания. И у меня появилось довольно таки весёлое сравнение Моськи и Слона…

Будучи технарём и лириком одновременно, у меня вдруг возникло нестандартное объяснение необычного комфорта, испытываемого мною при одновременном воздействии прохлады ветра и тепла Солнца. Как при таком нагреве-охлаждении металла, в нём возникает разность потенциала. Во мне также возникло что-то наподобие разности потенциала, которая привела в действие не только ощущения тела, но и чувства Души…

Ветер был приятен мне своей прохладой, и я его ласку ощущал на контрасте тепла от солнечных лучей. И ловил себя на мысли, что такая прелесть земного бытия может быть только в такие ранние утренние часы. И благ тот, кто, переборов свою извечную лень, поднимет своё ленивое тело, а с ним и жаждущую приятных впечатлений Душу, и выносит их на взморье — навстречу утренним райским наслаждениям. А, раз испытав эту прелесть земного и неземного бытия, будет к нему стремиться вновь и вновь. И потому, во все последующие дни моего курортного пребывания в Хургаде, я поднимался на восходе Солнца и как зачарованный, помимо воли ума и сознания, как лунатик, шёл на берег Красного моря, чтобы получить свою дозу блага, так необходимого для моего тела и для моей Души…

Воздух в эти ранние часы был наполнен особым запахом Красного моря. Как бы я глубоко ни вдыхал его, до предела расширяя свои ноздри и пытаясь уловить особенности этого запаха, чтобы выразить их словами, у меня не ничего не получалось. Запах моря я воспринимал не столько физическим органом чувств, сколько на тонком, подсознательном уровне. И он оседал глубоко внутри меня.

Воздух был переполнен различными звуками: под ногами шумели волны, периодически ударяясь о прибрежные камни; ветер играл со всем, что попадалось на его пути, создавая своеобразный шум; гортанно и как-то по-звериному кричали чайки, каркали галки — такие же чёрные и нагло-противные, как и у нас; слышны были разнообразные звуки проснувшегося и деятельного Человека: гул моторов грузовиков, автобусов и легковых автомобилей, глухие и звонкие удары по чём-то и где-то, различные крики и восклицания на арабском языке…

И периодически, каждые 10—15 минут — всё возрастающий по силе мощный гул самолётных двигателей, поднимающих в воздух серебристые, блестящие на солнце воздушные корабли с несколькими сотнями уже отдохнувших на Красном море курортников. А также, через раз, угасающий гул таких же двигателей только прилетевших самолётов после их парения над солнцем перед заходом на посадку. Они со всех концов Земного шара привозили сотни и тысячи людей сюда, в доступные для многих по ценам отели и, самое главное, к единственному в мире, по своим целебным качествам и необычной красоте подводного мира, Красному морю.

И в центре этого действа находился наш отель «Al Samaka Beach» и я, сидящий этим ранним утром у моря и наблюдающий всё это. Красота!..

2 августа 2015 года Воскресенье

Восход Солнца на Красном море

Пять утра. Я снова на самом краю суши, у грани, разделяющей мир на две части: Море и твердь земную. И жду великого чуда появления в этом Мире Солнца. До этого я несколько раз уже видел восходящее Солнце, и каждый раз оно дарило мне всё новые и новые картины. Но я знал и надеялся, что и сегодня оно будет новым и необычным, отличаться от того, что я наблюдал вчера.

Но пока чернило неба, по всему куполу надо мной, было равномерно грязно-серым. Ночь отошла на запад и с собой стянула с неба свой чёрный покров, оставив на нём эту серость — как основу — холст для картины, где художником будет Солнце, чтобы оно на этом холсте рисовало картины своей утренней Зари.

Но, к сожалению, и сегодня этого не произошло. А Солнце всего лишь выплеснуло светло-голубую краску и только в том малом сегменте неба, где должно выйти из-за горизонта. И всё же, тем не менее, на подготовленное таким образом место, долго не показывалось. И всё потому, что на его пути возникла, как и вчера, широкая тёмно-серая полоса мглы, видимо, от испаряющейся с поверхности моря воды. И появление Солнца в этом мире несколько задерживалось. Зато из него на небосвод выливалось всё больше светло-голубой краски и эта краска начала разливаться по всему небу. А на самом востоке — там, где должно взойти Солнце, появилась слабо-розовая основа, как некое ложе для рождающегося младенца-Солнышка. А под этим розоватым ложем всё также незыблемо, как стража, опоясывала по кругу весь горизонт непроницаемая серая полоса мглы. Над этой серой мглой зависли редкие прозрачные тучки, которые на фоне голубизны неба отдавали яркой белизной, постепенно окрашиваясь в слабо розовый цвет. Они, эти две-три тучки были единственными обитателями неба в этот ранний час. К сожалению, и они вскоре испарились, как только огненные лучи солнца всего лишь коснутся их поверхности. Здесь, на жарком Востоке, Солнце не любит, чтобы ещё кто-то, кроме него, господствовал днём на небе. У нас в Украине Солнце более демократично: и само живёт на небе и тучкам кучевым, как барашкам, подгоняемым пастухом-ветерком, позволяет гулять по небу, Что значит Восток. Тонкий Восток. Этот загадочный Восток, где не только отношения между правителями и народом особые, но и такие же взаимоотношения в Природе, в частности, среди обитателей неба… И небо здесь творит те же законы, что и законы Шейха.

Одна только Луна в своей полной фазе, вроде как слабая оппозиция солнечной власти, ещё как-то пыталась удержаться на небе, но и то ненадолго: её господство в этом мире уже закончилось, как только ночь убралась на запад, за горизонт. И её попытки присутствовать здесь, на утреннем небе, даже мне казались, по меньшей мере, неуместными. Она вскоре это поймёт и исчезнет вслед за своей покровительницей ночью. А пока остаётся висеть у меня над головой как-то даже позорно, потеряв свой яркий серебристый свет, каким она одаривала мир ночи, сохранив на себе всего лишь белесое пятно, и казалась как какое-то приведение.

Море, тёмное в своей массе, на востоке было светлым и играло слабыми волнами в отражении голубого неба. В результате этой игры на поверхности мелькали тёмные спинки волн, чем-то схожие на спины косяка рыб, проплывающего через этот сегмент светлой поверхности моря. На остальной темнеющей частью поверхности моря слабый ветерок с суши творил мелкую зыбь и казалось, что море дрожало, выдавая свою дрожь на поверхность этой зыбью.

Проплыл по светлому сегменту моря, там вдалеке, у самого горизонта, кораблик, оставляя за собой след в виде точек и тире, как у азбуки Морзе. И это сообщения я с лёгкостью прочитал: «Встречаю рассвет и приветствую восходящее Солнце!» Какой милый кораблик, — подумал я… И я не удержался, чтобы не помахать ему рукой.

Всё и все в мире: небо, море и даже кораблик в море, а также все обитатели суши были готовы к приходу Солнца. А его подозрительно всё не было и не было… Складывалось впечатление, что оно передумало сегодня, а, может быть и в последующем, приходить в наш греховный мир. И в душу невольно закрался ужас! Я вспомнил детскую сказку с таким же сюжетом…

Но прошло ещё несколько минут тревожного ожидания. И, вот радость! В разрыве между сплошной полосы мглы над горизонтом показался край Солнца — слабая надежда на то, что Добро в этом мире всё же восторжествует над Злом! И в этом разрыве, как в розовом прищуре глаза огромного ящера, проплыло всё Солнце своим приглушённо-розовым диском. А ещё через минуту оно победно выскочило над серой мглой, вальяжно вытягивая своё огромное розовое тело из вязкой массы мглы, и уже быстро устремилось вверх, к своему зениту.

Радости не было предела! Хотелось танцевать и петь, хлопать в ладоши, поздравляя победителя… Но тут же подумалось: что скажут обо мне те редкие курортники, которые уже стали появляться на пляже? И не вызовут ли они мне бригаду скорой помощи? Потому-то свой душевный пыл я спрятал глубоко в себя. Но при этом подумал: «Как тяжело Человеку не проявить истинно человеческое, не опасаясь того, что его не отвергнет и не изолирует от себя это человеческое общество!» И мне после этого стало так грустно. И слеза накатилась на глаза…

Но реальная жизнь не позволила долго грустить и печалиться. Тем более что Солнце начало творить всё новые и новые картины. Разлитый Солнцем по небу розовый цвет огня вскоре вобрался самим Солнцем в себя. По поверхности моря от Солнца прямо ко мне ринулся столб огня, который на контрасте с остальной частью тёмного моря показался более ярким, чем само Солнце, да и цветом был огненный, в отличие от жгучей желтизны Солнца. И мне казалось, что в благодарность за то, что я так тонко чувствую всё происходящее, Солнце дарит всё это только мне одному в этом мире…

То ли от самого Солнца, то ли от этого столба жара на воде, на открытые участки моего тела полилось нежное тепло и не столько физическое, сколько более нежное и нематериальное ощущение теплоты, которым одаривает мать своего младенца на своей груди… И я на миг всей своей сутью переселился в этот тонкий мир неги и блаженства. Миг был для этого мира, а «там» это была беспредельность, как во времени, так и в пространстве…

3 августа 2015 года. Понедельник

Чары восхода Солнца

Вчера перевалило через середину моего пребывания на отдыхе в Хургаде на Красном море в отеле «Al Samaka Beach». И с сегодняшнего дня, мой отдых, как всё убывающая луна, начал медленно, но уверенно сокращаться. И знаю, что в последующем, особенно в последние дни отдыха, это убывание, в отличие от луны, пойдёт всё ускоряющимися темпами.

Сегодня наконец-то в полном объёме наблюдал восход Солнца. С полпятого был уже на ногах. Ночь была при уходящей власти и зыбким сереющим покрывалом ещё лежала на территории отеля, позволяя только фонарям освещать отдельные свои участки. Слабый ветерок едва заметно шевелил веер широко раскрытой кроны пальм. И над всем этим миром была хозяйкой Луна. Она висела своим полным диском прямо над головой и истощала на землю свой серебристый свет. Но всё это я воспринял автоматически и мало обращал внимания. Потому что меня ждало основное действо — восход Солнца.

Когда я покинул палисадник отеля с множеством пальм, кустов иранских роз, аккуратно подстриженных кустарников и всяких других растений, создающих некоторый микромир, и выскочил на простор у моря, где только песок, камни, шезлонги и теневики-зонты из высохших листьев пальм, я заметил, что восток уже начал сереть. По-прежнему, по краю горизонта, по всей окружности серела широкая полоса не то тумана, не то мглы. И сзади меня переходила в такое же серое небо. Ведь ночь уже начала сходить со всего небосвода под натиском сереющего востока.

Я сижу на самом краю суши у самого моря — самом козырном месте, открытом мною ещё с вечера. Сотни тонн песка и камня пришлось высыпать в море, чтобы удлинить метров на двести полуостров, который врезался в открытое море. И я на самом его краю.

Из сереющего мрака отступающей на Запад ночи я, вместе с Природой входил во всё светлеющее утро. Тишина и безветрие накрывало всё вокруг. Море было такое спокойное, как ставок у нас на Украине в тихую погоду, и даже больше — зеркало воды было ровным и гладким как стекло, до самого горизонта. И это, наблюдаемое мною уже в который раз, казалось необычным и загадочным. Как и чем, какой силой можно было усмирить такую огромную стихию, как море. Такого я ни разу не наблюдал на Чёрном море в Крыму, где проживал не один месяц подряд в курортный сезон лета. И ни разу не видел такого спокойного и умиротворённого моря. Там оно даже в полный штиль шумело, накатывая свои мелкие волны на галечный берег: как будто дышало и шумом волн по гальке показывало, что оно живое. А здесь, в этот ранний час море застыло в своей мертвенной бездыханной позе. И невольно задумываешься: а живо ли оно ещё? Но, посмотрев в воду, в его глубину и увидев отдельных, по нашим меркам, аквариумных рыбок, медленно снующих между кораллами и целые тучи косяка мельчайших рыбок, клином прорезающих толщу воды, отбрасываешь всякие сомнения о живом Красном море.

На востоке, там, где должно взойти Солнце, над тёмной полосой мглы заблестели необычной белизной редкие, но довольно длинные перистые облака. Они как бы определяли границу между уже серым ночным небом и местом, где должно произойти святое действо — границу между Злом и Добром.

А действо уже, похоже, началось. В разрыве между перистыми облаками и сплошной серой полосой над горизонтом чуть-чуть зарозовел просвет, затем этот розовый цвет начал проливаться выше — на светло-голубой небосвод, обрамляющий восточную часть неба, как бы утверждаясь на нём. И, как будто радуясь этим преобразованиям неба на востоке, море приобрело на этом участке белесый цвет. А северный лёгкий ветерок творил на его поверхности множество тёмных штрихов в виде тёмных спин рыб, как будто тысячи их подплыли к поверхности и своими спинами разрезали её. Море подо мной начало плескаться о камни и как будто монотонно о чём-то рассказывало, да так убедительно, что не поверить было невозможно. Я только об одном жалел, что не знал языка моря и не мог понять его рассказ. Но знал, что подсознательно воспринимаю всё, что море с таким увлечением повествует. И когда высшие силы позволят мне проникнуть в мой тонкий мир, я этот рассказ обязательно передам для ознакомления всем в нашем материальном мире.

Пока я пытался понять то, о чём говорит море, розовый цвет на востоке куда-то исчез. Скорей всего, свой жар он перенёс на остальную часть неба, превратившись в яркую голубизну на большей его поверхности.

Луна уже не была такой ярко-серебристой, как ещё полчаса назад, а висела скромно и отчуждённо, будь-то кем-то незримым пришлёпнутая к куполу неба, как незваный гость на празднике жизни. Висит себе поблёкшей серебряной монетой, как будто хочет сказать: «Несмотря на рассвет и скорое появление Солнца, а я всё же на небе и главней меня на небе пока никого нет!» Услышав это, восток с удвоенной силой и энергией стал проявлять свою активность: начал выдавливать из туманной мглы ленивое со сна Солнце, разогревать для него место на небосводе и осветлять всё полушарие неба в голубой цвет. И только тогда Луна совсем померкла, превратилась в едва приметный белесый диск.

Над краем серой, опоясывающей горизонт мглы, появился едва заметный розовый край солнечного диска, но по темпам его увеличения стало ясно, что победа будет за ним. Солнце как будто вылупливалось из этой вязкой серости и своим же жаром очищалось от остатков зла ночи, попадая в подготовленное и прогретое место небосвода. Как новорожденный ребёнок помещается в тёплое ложе.

Но на его пути возникла ещё одна преграда на краю вязкой мглы — в виде отделившейся от неё тучки. Очередная преграда Солнцу уже не была опасна, хотя она и пыталась бросить на Солнце тень или, того хуже, разорвать Солнце на части. Но Солнце, уже набравшее силу, прорезало эту чёрную тучу как нож масло и, оставив позади себя последнюю преграду, вырвалось наконец-то на просторы чистого неба! И только сейчас, после последней победы Солнца, на воде появилась широкая розовая дорожка как знамя Победы сил Добра над Злом. Солнце торжествовало, сияя в небе и окружив себя ярким, до боли в глазах жгучим ореолом.

Ночная тьма и вовсе отступила, но только поверженная дневным светилом Луна, как и прежде, продолжала висеть блеклым пятном высоко в небе. И если бы не округлость её диска, на неё никто бы не обратил внимание, а принял бы её за неказистое белесое облако, которых на небе бывает немало.

4 августа 2015 года. Вторник

Борьба Солнца с тьмой ночи

Вчера встретил рассвет в полном объёме, но, в основном, по времени. Насколько глубоко проник в суть явления — здесь однозначно можно утверждать: я только прикоснулся к этой великой тайне. И потому, довольствуясь приоткрытой мне Природой Египта вчера тайной, сегодня я проспал до пяти утра, а затем не спеша пошёл на море…

Но, тем не менее, созерцать появление Солнца в этом мире, я всё же не опоздал. Сегодня Солнце слишком долго угнеталось надгоризонтной тучей, охватившей весь восточный горизонт широкой полосой и замыкающейся в серой мути западного полушария неба. Ещё до моего прихода, Солнце около часа со значительным усилием пыталось преодолеть своим ярким глазом забрало этой тучи. Но бесполезно. Единственно, что удавалось Солнцу, так это постепенно осветлять тот малый сегмент неба, который находился над ним и тучей, постепенно раскрашивая его в слабо розовый цвет. Такое же осветление серости неба происходило с всё убывающеё к Западу интенсивностью, по всему небу. И это позволяло почувствовать всему живому на Земле, что ночи пришёл конец, пора просыпаться, открывать спрятанные от страха ночи свои глаза, и встречать рассвет нового дня. И мир проснулся, залил всё окружение, вплоть до поднебесья своим разнообразным пением, карканьем, стрекотанием и прочим шумом.

Но это было в нескольких сотнях метров от побережья, где ежедневным интенсивным поливом создан маленький оазис в пустыне — на небольшой территории отеля «Al Samaka Beach» и аналогичных ему рядом. А здесь, на взморье, чувствовалось, как Солнце пытается пробиться сквозь плотную серую массу и обрадовать мир своим появлением. Оно двигалось по этой массе в виде тусклого диска и мало чем отличалось от Луны, которая неподвижно висела тут же, над головой. Эти два светила: ночное, уже не серебряное и дневное, слегка розовое, как бы конкурировали между собой. Но Луна с каждой секундой теряла свой свет, превращаясь в белесый диск, по цвету такая же, как и цвет редких облаков возле неё. Зато Солнце, хотя ещё и оставалось светлым диском за слоем облаков у горизонта, пускало в мир такой массив тепла и света, что создавало над этим серым слоем яркий голубой с розовым отливом ореол.

Если не обращать внимания на этот светлый ореол, а только на Солнце, то покажется, что оно так медленно и неуверенно преодолевает преграду тёмно-серой мглы над горизонтом, оставаясь неизменным по цвету и яркости, словно его кто-то насильно выталкивает из-за горизонта и тянет сквозь эту мглу. И я даже слышу между ними диалог: Солнце говорит: «Не хочу!». А эта неведомая сила отвечает ему: «Надо!»…

Прошло ещё минут десять. Солнце уже выбралось за пределы этой плотной тучи-мглы и поднималось, всё удаляясь от неё. Но, к моему удивлению, продолжало быть тусклым: видимо, сегодня мгла, более разряжённая всё же оторвалась от своего основного массива и взмыла вверх, поглощая собой дар Солнца. Ведь вчера, на этом расстоянием над горизонтом Солнце было настолько ослепительно ярким, что смотреть на него было невозможно, а тело с благодарностью воспринимало нежный поток его тепла.

И только тогда, когда оно поднялось на четверть расстояния от горизонта к зениту, оно начало ярко блестеть и сбрасывать на поверхность моря своё отражение в виде яркой дорожки, которая по яркости казалась сильнее яркости самого Солнца. Но это всего лишь в сравнении с тёмным цветом воды вокруг.

И ещё через несколько минут из Солнца начал исходить всё усиливающийся жар. Вначале я его ощущал зрительно, глазами, но затем и всей поверхностью своего открытого к Солнцу тела. Но, казалось, что ветер, дувший со стороны остывшей за ночь суши, сносил этот жар в сторону, не давая возможность Солнцу проявиться в полную силу своего жара. Но в то же время, ветер был бессилен в отношении всё усиливающейся яркости Солнца: оно становилось ослепляющее ярким. И этому уже никто, никакая серая мгла уже не могла помешать. Солнце уже безвозвратно (до следующего утра) покинуло угнетающую его серую мглу горизонта и радостно устремилось к зениту, рассыпая свою радость по всему миру в виде яркого света, тепла и ещё чего-то такого нежного и загадочного, которое можно ощутить только шестым органом чувств…

А на поверхности моря появилась не узкая, как утром, а уже широченная солнечная дорога, которая связывала меня воедино с морем и Солнцем. И мне казалось, что только одного меня, хотя я знал, что каждого, кто в этот момент наблюдает и пытается впитать в себя эту прелесть восходящего Солнца на берегу Красного моря…

М е д и т а ц и я

Прелюдия к медитации у Красного моря

И только ближе к пяти вечера, когда солнце уже порядочно склонилось к закату и жара значительно спала, я вышел к морю.

Купание в тёплом море, загорание под лучами ласкового заходящего солнца и значительное удаление насыпного полуострова от берега, вызвало мысли о медитации в условиях моря, о единении с ним, познании тайн, которые недоступны простому смертному…

Но это оказалось не так просто. Видимо, я к этому был пока не готов. Но то, что эта тема уже второй раз возникла за время моего пребывания на море, говорило о многом и давало надежду на её хотя бы частичную реализацию в последующие оставшиеся двенадцать дней.

Единение с Морем

Но не утренняя картина восходящего Солнца была для меня сегодня гвоздём программы. Ближе к вечеру, когда волны немного улеглись, я неторопливо сделал заплыв в открытое море. Плыл равномерно и неторопливо свободным стилем, наслаждаясь Морем. Я его воспринимал поверхностно, но уже неоднократно пытался вникнуть в его суть. И сегодня попытался хоть частично реализовать эту идею.

Я плыл и плыл, ничего не думая. Предо мной были волны, которые, как мне казалось, играли друг с другом и иногда, играясь, шлёпали своей нежной ладонью меня по лицу. И мне было это приятно. Я начинал понимать, что волны — это внешнее проявление Моря и оно в настоящий момент ко мне благосклонно. И настолько, что готово приоткрыть свою тайну. Но я понимал, что тайну Моря я могу узнать, только постигнув его. А для того, чтобы постичь Море, надо с ним соединиться воедино, войти в него, быть с Морем единым целым…

И тут я почувствовал, что уже начался этот процесс постижения Моря через мое соединение с ним. Я чувствовал всё толщу моря, которая была предо мной и к которой я плыл, с каждым движением входя вглубь Моря. Хотя я физически был на поверхности Моря, но сутью своей проникал вглубь его. И это ласковое и нежное Море меня манило какой-то невиданной силой магии. Перед этой силой магии я не мог устоять…

Я вспомнил «Лесного царя» Гёте. Там также умирающего младенца манил к себе Лесной Царь и его прекрасные дочери. И в конце концов младенец из нашего мира навечно ушёл в их прекрасное царство… Я знал, что не Гёте сочинил сюжет для своего сочинения, а это старое народное сказание. Оно пережило века и только во времена Гёте и благодаря его гению, приобрело поэтическую форму. Но суть его была заложена мудростью народа, пред которой можно и нужно преклоняться. Пред народом в древние времена, когда он не настолько был зол и в негативном отношении к Природе, были открыты многие тайны Природы. Природа тогда считала Человека своим, точнее, частью себя, и потому от него ничего не утаивала. В сказках и сказаниях это отчётливо прослеживается. В них след былого единения Человека с Природой. Но когда Человеку было позволено делать право выбора между Добром и Злом, и он соблазнился Злом, в том числе, и по отношению к Природе, Природа ужаснулась и во имя своего спасения отторгла из себя Человека, лишив его возможности постигнуть и понимать себя. Но Человек продолжать творить, наращивая в этом мире Зло. Грань отчуждения между Природой и Человеком всё более росла. И только избранные, такие как Серафим Саровский, могли постичь Природу, слившись с ней воедино, став её частью. Он начал понимать язык птиц и животных, при желании подчинять их силу, как дружескую помощь себе…

И вот ныне, чувствуя, что я начал постигать Море, как часть той Великой Природы, понял, что я пока к этому не готов. Постигая тайну Моря, я должен взять непосильное для меня Табу, не выдержав которое, я погибну…

Меня охватил внутренний ужас. Но я быстро нормализовал себя, переключив своё внимание на банальные вещи бытия. И только на берегу испытал щемящее душу чувство об утерянной (надеюсь, на короткое время) возможности постичь Море.

В дальнейшем, в оставшиеся дни пребывания на курорте, я часами находился в море, наслаждаясь его прелестью и целебными свойствами, в конце даже порядочно переохлаждался, а попросту, замерзал. Но слабые попытки постичь Море, как сегодня, не венчались успехом. Наверное, я сам боялся этого, потому что был не готов к этому…

Единство

Море, а, тем более, Океан — это большая Вода. И не важно, какое море: солёное или пересоленное, с запахом или привкусом йода — морских водорослей, тёплое и почти горячее у самого экватора или замерзающее во льдах Южного или Северного полюсов. А вода в море может испариться, превратившись в пар или замёрзнуть, превратившись в лёд, она всё же остаётся такой же, как в наших реках, прудах и озёрах или даже в кранах водопровода.

Кажется, что вода была всегда. Но на самом деле она появилась на нашей Земле миллиарды лет назад — задолго до возникновения жизни. Это из неё и выкристаллизовалась наша жизнь — существование всего живого на Земле. Может быть, и многого неживого.

Эзотерика Моря.

Вот с такой мыслью, правда, в подсознании, я сегодня утром окунулся в воды Красного моря. И невольно захотелось глубже и основательней познать море. И не только. Но и постичь его суть. И даже не корил себя, за то, что я, такая никчемность, песчинка в этом Мире, замахнулся на то великое познание, которое только богам под силу.

Почему-то, в который раз, вспомнил «Лесного царя» Гёте. И удивился народной мудрости, сюжетом из предания, которого был «Лесной царь». Поистине гениальным был из народа тот, кто прочувствовал, познал суть Природы, и выразил это в предании, выдержавшем испытание не одно тысячелетие, сам оставаясь при этом неизвестным.

Прочувствовав всего лишь на миг море так, как его чувствовал умирающий мальчик на руках у скачущего всадника в «Лесном царе», я окунулся вглубь Моря и испытал ужас притяжения моря с возможным летальным исходом. Я хотел познать суть Моря, и Море предоставляло мне такую возможность, но на условиях полного соединения с ним! А это значит, как и в случае с младенцем в «Лесном царе» умереть физически. Это продолжалось всего миг, но здравомыслие взяло верх, и затуманило эту мысль, скрыло её от меня, как будто её и не было. И в последующие дни, находясь в Море, я неоднократно пытался возобновить те сладкие до ужаса чувства, но всё было бесполезно. И только одно осталось яркое впечатление о внутреннем содержании Моря: насколько внутренняя суть Моря отличается от его внешней формы. Видимо, как и всё сущее в этом Мире. Это вечное противоречие формы и содержания…

Одно дело познать Море умом, другое дело — Душой, прочувствовать чувствами Души. Мы, по своей простоте душевной, и при больших притязаниях ума на Истину, пытаемся, как нам кажется, убедительно разъяснить всё с помощью логики ума, вогнать весь Мир в рамки логических формул. А на самом деле, загоняем себя в тупик и пищим из этого тупика, сетуя на то, что мы бессильны во многих проблемах бытия. И в этом тупике нет никаких перспектив движения вперёд, нет прогрессивного развития…

Одухотворённость Моря.

Возможно, воде присущи такие уникальные качества, которыми, как мы полагаем, обладает только Человек, как ум, чувства, реакция на то, или иное воздействие, а также, что наиболее невероятно, качествами духовного плана и определённого соотношения в них Добра и Зла. Другими словами, Воду можно отнести к одушевлённым явлениям Природы, как то же самое, как я сделали с Ветром, Холодом, Морозом³. И только, пройдя эту грань понимания, всё становится на свои места.

Молитва Морю.

Для приобщения к Всевышнему — этому высшему благу, Человек придумал молитву. Все известные молитвы, начиная с «Отче наш» имеют словесную форму. Молитва — это как ступенька, точнее, как транспортное средство, которое ускоряет доступ к цели. Но ещё более эффективным средством для этого является бессловесная молитва, которая обитает в подсознании. И это уже высший пилотаж. Но основным в любой молитве является любовь. Грош цена любой молитве, если в ней нет любви.

6 августа 2015 года. Четверг

Постижение сути Моря

В который раз я заплываю далеко в открытое море, в надежде, что море приоткроет тайну своего бытия, приоткроет мне свою суть.

Я смотрю на море, на его поверхность, иногда заглядываю через маску в толщу его вод. Как ни парадоксально и в первом, и во втором случае я вижу всего лишь поверхность моря — ту внешнюю оболочку, которая ни на йоту не отражает его внутреннюю суть. И потому таким образом я ни на долю миллиметра не смогу проникнуть внутрь его содержания. Многие, проведя час-два с аквалангом на дне моря, считают, что увидели море и познали его. И это всего лишь за каких-то двадцать долларов во время дайвинга. Но я пытаюсь постичь Море не физически, а, как принято ныне говорить, на уровне тонкой энергии.

Говорят, что в песчинке сосредоточен мир. А в капле воды тогда сосредоточен Океан. Через пару дней я покину Красное море. Я знаю, что за оставшиеся два дня уже не смогу постичь Море. Это слишком длительный процесс и «с наскока» его не возьмёшь. Да и, самое главное, необходимо самому внутренне готовым, быть достойным того, чтобы Море тебе открыло свою тайну. Потому я буду готовить себя к этому до следующей встречи с морем и капля воды будет для меня связывающим звеном с Морем.

Впервые за четырнадцать дней Природа Египта одарила меня необычной красотой. Чудо началось с абсолютного штиля с самого утра и почти до обеда. И над этой зеркальной гладью моря разыгрывался нерукотворный спектакль настоящей утренней Зари! Почти от самого горизонта небо на востоке горело яркой краской настоящего огня и расплывалось в разные стороны. И море горело таким же, если не более ярким, огнём, как будто на его поверхности кто-то разлил что-то вроде бензина и поджёг его. Я видел настоящую утреннюю Зарю — почти такую же, как и в далёкой моей Родине — Украине! И эта заря прочно связывала меня с родной землёй и её Природой.

Сегодня даже серая мгла у горизонта не была для Солнца преградой: оно проскочило её, даже не обратив на неё внимание.

Сегодня Солнце проснулось от многодневной спячки и показало, на что оно способно. А способно оно на многое! И в этом убедились десятки отдыхающих, не поленившиеся проснуться на пару часов раньше завтрака.

Море и творчество

Не закончив предыдущую фразу, я уснул, зажав в руке клочок наполовину исписанной бумаги и ручку. Уснул часа на полтора. Дало знать раннее, чуть ли не на рассвете, пробуждение, чтобы созерцать очередные картины постоянно меняющегося рассвета. Так со сжатой в кулак рукой и проснулся, удивляясь, как не разжались пальцы и сильным ветром не унесло в залив мои «опусы» об утренней Заре.

Кстати, я отметил, что впервые за время моего отдыха ветер подул с моря. И сразу же оценил это. Совсем другое дело! Иным показался отдых на Красном море. Такое удовольствие сидеть на краю суши — насыпной дамбе в ста метрах от берега, у самого стыка с морем и дышать морем, а не знойным запахом пустыни. При этом внутри всё поднимается, бурлит и бродит. Бурлят у тебя внутри чувства Души, которые так остро воспринимают море через его запахи.

Море можно воспринимать зрительно и отображать его в виде картин, что доказал своим гениальным мастерством Айвазовский. Море можно воспринимать на слух и отразить его в музыке — примеров гениального отражения в музыкальных формах композиторами предостаточно.

Но я не знаю ни одной Музы, которая помогла бы так же гениально отразить море через его запахи… Возможно, ближе всего к этому подошли новаторы-парфюмеры, которые могут создать запах моря на основании сочетания только им известных ароматических формальдегидов.

Не исключено, что какой-нибудь гениальный поэт или прозаик также сможет описать море через его запахи с помощью слова. Ведь смог же Пушкин описать словом картину зимней Природы: «Буря мглою небо кроет…», да так ярко, что поневоле представляешь эту зимнюю картину как наяву. Также можно передать краски моря и его звуки, а также запахи с помощью слова. И я в этом абсолютно уверен!

Вот и сейчас, я вдыхаю полной грудью запахи моря, которые снимает ветерок с его поверхности и с гребешков волн и доносит их до меня. Я ощущаю, чувствую эти запахи и пытаюсь всеми, какие есть, инструментами слова, в том числе образами, отразить их на бумаге. Да так, чтобы читатель этих строк воспринял море через описанные мною словами запахи моря так, как я его воспринимаю в натуре. Но пока это у меня не получается. Особая сложность описания сути моря по запаху, который приносит с моря ветер, состоит в том, что писатель пытается описать море с помощью уже существующих аналогий, эпитетов и ассоциаций. Художнику в этом смысле проще: он подбирает соответствующие краски; музыкант подбирает звуки. И это легко делается до тех пор, пока находится аналогия краскам или звукам. И такая аналогия всегда найдётся, если воспринимать явление природы примитивно, на физическом уровне, как примитивные наскальные рисунки первобытного человека.

К примеру, сейчас я воспринимаю море чувствами души и безмерно радуюсь такому восприятию. Но как мне передать словами или любыми другими инструментами в этот материальный мир из того тонкого мира всё то, что я ощущаю? Я пока не знаю. Но то, что во мне уже возникла эта проблема, я верю, что решение её не за горами.

Таким образом, возможность творческой личностью отразить то или иное явление Природы, в том числе, сути моря, зависит от того, насколько глубоко этот творец проник в суть и с какого пласта своего постижения сути он желает сделать слепок. Иногда попытаешься проникнуть в суть явления на уровне тонкого мира, проникнешь, а затем попытаешься перенести познанное оттуда в наш материальный мир, но получаешь «облом». И разочарование. Потому что это под силу только гениям, избранным и посвящённым. Пропадает всякое желание писать из-за ущербности фраз, терминов и несоответствия даже самых близких аналогий тем реалиям, которые ты познал в тонком мире чувствами своей Души. И ты бросаешь ручку, рвёшь и сжигаешь уже написанное — такое, до смешного, никчемное и примитивное, что аж стыдно за себя… но продолжаешь искать революционные пути и средства отражения Истины…

Море — лучший лекарь

Сегодня услышал от одного отдыхающего — детского писателя из Москвы, о том, как благодаря Красному морю из его почек вышли камни. И потому он считает Красное Море — уникальным средством для излечения многих болезней Человека. Как я себе это представляю?

Море обладает уникальным огромным энергетическим запасом. Причём, эта энергетика, в частности, Красного моря, иметь положительный знак Добра. Но откуда в Море взяться Злу? По моему глубокому убеждению, зло творится только Человеком. Природа, в том числе Море — не может творить Зло. Оно в ней есть, но в том первоначальном виде и количестве, которое заложено в нём изначально при его сотворении.

Поскольку Человек есть основным творцом и источником Зла в этом Мире, то это противоречие между сотворённым Злом и первоначальным Добром, не может не вызвать негативные последствия в его физическом теле. И это приводят к различным болезням. Именно такие болезни Человека, вызванные причинами духовного плана, наиболее опасны и трудноизлечимы. Лечатся они не аптечной химиотерапией, а методами, их породившими — духовными. И таким универсальным средством может быть высокоэнергетическое, с положительной энергетикой, — Море. Но, только, представив это явно и поверив в это, можно добиться положительного результата. Ведь никто не будет спорить, что, находясь в необозримом эфире, практически никогда не сможешь получить требуемую информацию, если не настроишься на требуемую частоту радиостанции или телевизионного канала. Также и в случае с Морем. Надо настроиться на него, единственного в этом Мире источника Добра и лечебных свойств (только так его себе представить), войти с ним в унисон. И только тогда можно получить от Моря уникальный оздоровительный эффект. Энергетическая сила Моря — в обратно пропорциональной зависимости от расстояния от него. И максимальное её значение — при погружении в него. А также зависит от времени погружения, но уже в прямо-пропорциональной зависимости. Кроме, конечно, особых случаев, когда чрезмерность, в частности, в Мёртвом море, вредит из-за химического воздействия на тело повышенной концентрации солей. Вода в Чёрном и Красном морях по составу примерно одинакова и наиболее приближена к составу человеческой крови. Поэтому, в плане химического воздействия, не может навредить Человеку. И в ней можно находиться очень долго, лишь бы не было переохлаждения тела. А поскольку Красное море более тёплое, то и лечебный эффект от него выше.

Более подробно о духовно-психологическом настрое на Море. Перед погружением в Море, даже, более того, при подходе к Морю, представляешь Море как Храм, в который тебе предстоит войти и быть в нём. В Храм можно очень легко войти чисто физически: медленными шажками или быстрым шагами и только присутствовать в нём физически. Но толку от такого присутствия? — абсолютно никакого! Потому что Храм тем и ценен, что положительно воздействует на Человека на тонком, духовном уровне, оздоравливает его Душу и, как следствие, — тело. Также и Море. И потому я вхожу в Море как в Храм. И признаком того, что я достиг своей цели — духовно-психологического единения с Морем, будет слеза чувствительности Души как лакмусовая бумажка.

Следуя разработанной мною теории о лечебных свойствах Моря, сегодня с утра, ещё до завтрака, я уже погрузил своё стокилограммовое тело в морскую купель. И находился в ней не менее сорока минут. Пока не озяб. И это притом, что температура воды была +26—27 градусов, и я постоянно двигался в воде: плавал, пытался подольше лежать на поверхности, иногда двигая руками, сидел на корточках на подводных рифах по шею в воде… Тем не менее, замёрз. Тем более, когда вышел из воды и воспринял на себя порывы сильного ветра с утренней прохладой.

А в отношении лечебного эффекта, я себе попытался внушить, что я на пути к цели и уже накопил часть лечебной силы Моря, которая обязательно проявит себя в нужный момент зимнего периода и тем сильнее, чем больше будет подобных накоплений.

Во время нахождения в воде, я по-прежнему пытался проникнуть в суть Моря, постичь его загадку. Этому ещё и способствовало то, что никого из курортников, кроме меня в этот ранний час, в море не было. А значит не было того негатива, который вносит в память Моря человек. Хотя Море, такое огромное и беспредельное, вряд ли может изменить свою положительную суть от Зла одного или нескольких присутствующих в нём злых людей. Разве только в отдельном своём сегменте.

7 августа 2015 года. Пятница

Ночь

Ночь не ложится на Землю. Она поглощает всех и всё, что есть на Земле: и Море, и сушу, сотни отелей на побережье и тысячи отдыхающих в них. И все покорно воспринимают властный натиск её ведемской силы. И мне становится обидно, особенно за Море, которое так покорно отдаёт себя этому Злу ночи, которое алчно поглощает все его прелести. А море всего лишь возмущается, проявляя своё негодование в шуме волны, бьющейся о прибрежный камень. Но вскоре и оно умолкнет и успокоится: что проку протестовать, если всё равно наступит ночная темнота и начнёт своё царствование над миром: выпустит армады злых сил и начнёт повсюду творить Зло. Даже из морских глубин на мель — туда, где ещё днём плескались дети, выползут ядовитые чудища — ногой не ступить!

И единственное спасение от зла ночи — это безмятежно, не зная, что творится в ночи, уснуть до самого рассвета…

Так мы и сделаем.

Русско-украинские политические дебаты

на курортах Египта

Познакомился я в Лобби-баре с одним россиянином из Подмосковья. Говорили, естественно, о политике, как только мой собеседник узнал, что я с Украины. Вначале я пытался уйти от темы, предложил тему разговора «о бабах», но это не помогло. Не помогла также моя просьба не сыпать соль на раны — в отношении войны на Украине и потери почти четверть века назад СССР как Родины-матери. И те страдания, которые возникают всякий раз, как вспоминаешь о потере матери. Не помогло. И потому, обходя острые углы, чтобы не портить отношения и отдых, сошлись в том, что было чудное время, чудесная страна СССР и что мы (или кто-то другой) её загубили. Что зря гибнут наши пацаны на Донбассе — и русские, и украинские.

К счастью или, к сожалению, наши политические дебаты с Ромой (так звали моего нового знакомого из Подмосковья) на сегодня завершились. Но имели бурное продолжение с несколько другим уклоном на следующий день, когда он со своей молодой женой вернулся из длительной экскурсии в Луксор. И завершились проявлением русской натуры, но уже в совсем ином аспекте (см. ниже).

Русская натура

Я давно, уже лет пятнадцать, не общался с россиянами в обычной, естественной обстановке. И всё потому, что между нами граница, а в последнее время, и война.

На курорте за границей всё упрощается. Человек далеко, за тысячи километров, оставил зону массированного воздействия на сознание СМИ, руководимые властными правящими кликами того государства, откуда они сами. И потому он свободен и может себе позволить жить вне этого зомбирования, жить своими мыслями и рассуждениями. И в то, что пишут в прессе о мордобоях между достаточно «разгоряченными» спиртными напитками компаниями русских и украинских туристов, я не верю! Не такие уж они и дураки, эти русские и украинские мужики, чтобы из-за этих политиков портить себе отдых, устраивать потасовки с риском быть выдворенными за пределы той страны, в которой они отдыхают. Тем более что для вполне выпившего славянина достаточно и других, более серьезных, поводов для мордобоя. Этому способствует и то, что на таких курортах для многих наиболее привлекательна система питания «All inclusive», предусматривающая не только широкий и разнообразный выбор блюд, но и довольно приличный ассортимент «халявных» крепких спиртных напитков местного производства — от виски и рома до различных экзотических названий. Именно эти последние два фактора: «халявные», в неограниченном количестве крепкие спиртные напитки и «более серьезные поводы для мордобоя» и позволили мне наблюдать и быть в некоторой степени участником следующих событий.

Повторно едучи в Египет на отдых, теперь уже в Хургаду, а не в Шарм-Эль-Шейх, как в предыдущий раз, я уже знал, что в Египте крепкие спиртные напитки местного производства вовсе не крепкие, а максимум на что вытягивают, так это градусов на 20—25. А это издевательство над славянином, особенно, русским мужиком. Поэтому, чтобы исправить это положение, я прихватил из дому литровую бутыль первача, градусов под 60, да ещё и с тремя острыми стручками красного перца внутри. А что ещё, кроме «Тризуба», может быть более настоящим и существенным национальным символом Украины? Тем более, объединяющий людей любой национальности бывшего СССР, даже воюющих между собой — там, а здесь свободных в своём выборе.

И вот, на третий день моего отдыха в баре отеля «EL Samaka Beach» моё внимание привлёк один мужичок, лет сорока, худощавый, среднего роста, судя по его поведению, весёлой натуры, постоянно заказывающий ром с «Кока-колой» и поглощающих их с невиданным мастерством своего дела. Поскольку я также полюбил ром, как мне казалось, лучший из существующих местных крепких напитков в этом отеле, и пока не достиг такого же мастерства его поглощения, и потому этот паренёк (могу так сказать по отношению ко мне, так как мне уже за шестьдесят), привлёк моё особое внимание. Тем более, мы, несмотря на значительную разницу в возрасте, были чем-то близки с ним по духу. И эта близость проявилась сразу же после обмена первыми малозначимыми фразами.

За рюмкой рома завязался разговор на какую-то незначительную тему, даже не помню на какую. Однако после того как он (а звали его Рома из подмосковного Сергиева-Посада) узнал, что я из Киева, то бишь с Украины, он тут же перевёл тему разговора на политику. Я подозреваю, что к тому времени, и это подтвердилось несколькими часами позже, у Ромы начал созревать дух противоречий, и он очень тонко начал искать оппонента. Но я не дал ему для этого повода, поскольку у меня была твёрдая политическая установка, основанная на логике и на мире между нашими братскими славянскими народами, из среды которых мы с ним были выходцами. И это ещё больше нас объединило. Тем более, что мы с ним отлично помнили наш общий дом и единую Родину — СССР, которую так жестоко разрушили, разобщили наши народы и в конце концов привели к междоусобной братоубийственной войне. Ведь и у нас с ним, также как и у многих, братья, сёстры и другие родственники оказались по разные стороны франта в этой войне. Но не вооружённого конфликта, а чисто территориально. Хотя, мы к тому времени и выпили не одну рюмку (точнее, пластмассовый стакан — так заведено в трёхзвёздочных отелях Египта, но мы с этим смирились), но пришли, как мы полагали, к одной очень важной Истине: войны провоцируют и устраивают политики, а страдают люди из народа, такие, как мы. Только пацанов наших жалко, которые тысячами гибнут на этой войне…

Такая эмоциональная сторона нашей содержательной беседы ещё больше нас сближала. Но всё же, политическое оболванивание, которое призвали СМИ до этого, и заложило червь протестного сомнения глубоко в подсознание, при достаточном количестве выпитого спиртного, всё же давал шанс этому червю показать себя на свет Божий. М когда такой момент наступил, я попытался перевести тему разговора в другое русло, в частности, «о бабах». Я понимаю, что несколько вульгарно сказано о прекрасном цветке, которым является женщина, но в подобно нашей «задушевной» беседе такой термин был наиболее приемлем. К сожалению, вопреки моим ожиданиям, эта тема не пошла, хотя я и видел, как у моего собеседника загорелись глаза тем необычным огоньком, который может внутренне и внешне преобразить любого мужика в лучшую сторону… И всё потому, что он оказался женат и, более того, молодожён!

Удивительные вещи происходят в жизни! Только вчера я написал, большей частью, теоретическое обоснование проблемы «Женщина на курорте», где первым пунктом идёт доказательство того, что мужик на курорт берёт жену только тогда, когда он в порыве любви и страсти в послесвадебный период. А в середине супружеской жизни его под пистолетом не заставишь взять свою домашнюю занозу, чтобы окончательно испортить свой отдых. Или в конце своей совместной жизни, когда страсти уже улеглись (ведь жизнью и многими нашими поступками движут страсти), дедушка берёт свою бабушку и едем на курорт… И вот очевидное живое доказательство моей теории — Рома со своей молодой женой!

И потому, предложенная мною отвлекающая, от острых проблем политики, тема «о бабах», не прокатила. И чтобы не допустить искры в политической бочке с порохом, я вытащил свою вторую козырную карту, заготовленную и привезенную из Киева. Начал ругать местную бодягу, по крепости больше похожую на компот, нежели на ром. «А вот у нас…» И кратко нарисовал прелести общеизвестного на всём постсоветском пространстве украинского «Первача», описанного ещё Гоголем. В глазах Ромы я увидел искру, не менее яркую и зажигательную, чем та, которая возникла при моём упоминании «о бабах». Интерес ещё больше возник, корда я сказал, что привёз с собой первач, да ещё с перцем и пригласил его на дегустацию. Естественно он не отказался…

Закусывали мы тепличным огурцом, заготовленным мною заранее из моего сухого пайка, положенного каждому курортнику, кто прибывает в отель после десяти вечера…

Натура Человека такова, что он испытывает огромное желание поделиться счастье с самым близким для него человеком. Не был исключением и Рома. Он вспомнил, что его молодая жена уже два часа сидит в номере и ждёт его, чтобы пойти с ним на пляж. И он предложил поделиться впечатлением о перваче (то есть продегустировать) с его женой. Я не возражал…

И вот мы уже втроём продолжаем дегустацию перцового первача с моей далёкой Украины. Зная натуру нашего брата пить до дна, сколько бы в ёмкости не было: пол-литра, литра или трёхлитровый бутыль, я вовремя приостановил процесс дегустации (так как, по Закону застолья, разливающую руку нельзя менять) и предложил пойти на пляж и «полирнуть» первач местным ромом. Компания согласилась: ведь пить в четырёх стенах можно и дома, сколько влезет, а мы ведь на Красном море!

И уже через пять минут мы были за стойкой бара на пляже, где с повышенными темпами заказывали: мои новые знакомые коктейль рома с колой, а я чистый ром и отдельно запивать — спрайт. Почему повышенными темпами? Да потому что до закрытия этого бара на пляже (17—00) оставалось всего пять минут… Такими темпами мы прикончили все открытые бутылки рома, что были на стойке бара, затем виски… Успели бы ещё, но бармен отказался открывать новую бутылку. Мы бы могли настоять и заставить его это сделать, мотивируя нашим «All inclusive» и сотнями баксов, которые мы вложили в экономику Египта (самый убедительный довод), но поскольку знали, что у нас ещё в запасе основной бар в главном корпусе, который работает до 22—00, мы успокоились и не придали особого значения ущемлению наших, курортников, прав. Но я нутром чувствовал, что конфликт больших масштабов назревает…

Заняли три шезлонга с матрацами. Не успели и глазом моргнуть, как соседка по наглому спёрла у ромы матрац. Всё свели к шутке, но я видел, что буря внутри у Ромы назревает. Далее возникла проблема: кто пойдёт купаться, а кто останется при вещах. Как я понял мои новые знакомые всегда носили с собой приличную сумму денег: видимо, у них сейф был неисправным, или они ему не доверяли. Я, естественно, полчаса-час сторожить их деньги не собирался. Рома был джельтменом и после некоторых раздумий отпустил свою молодую жену со мной на пляж, а это по мостику метрах в ста от того места, где мы расположились.

Уводить выпившую женщину — молодую жену довольно уже пьяного, но очень задиристого мужа, на пляж купаться для меня было большим риском. Я это понял чуть позже. Да так складывались обстоятельства и по-другому они сложиться не могли. Единственно что, так это мне надо было бать осторожным, но выпившему это было сделать невозможно.

В эти предвечерние часы (до наступления темноты оставалось минут сорок) на этом пляжном мостике и в море возле него было много отдыхающих. Каждый пытался впитать в себя прелести купели в этот тихий летний вечер за час, когда из глубин моря начнут выползать различные морские монстры, типа скатов, осьминогов и прочей хищной и ядовитой твари. Особо много было арабов — молодых, крепких пацанов, лет так от двадцати до тридцати.

Нам же со Светланой (так звали мою новую знакомую) оставить ревнивого мужа надолго не получилось. И уже минут через десять он показался на мостике. Поручив, как он сказал, присмотр за вещам соседу по шезлонгу: страх остаться без молодой жены был выше риска потери любой суммы денег. И выбор его, как оказалось позже, и не только выбор, но и подозрения, были верными.

Женщина, а, тем более, выпившая женщина, потому она и слабый пол, что у неё весьма слабые тормоза, по сравнению с мужчиной. Не была исключением и Света. Она очень эмоционально обрадовалась, когда плавая на двухметровой глубине вдруг обнаружила островок остатков рифа, взобралась на него (ей было воды почти по пояс) и начала делиться своей радостью с молодыми арабами, которые купались рядом. Один из них, крепыш в белой футболке, не остался безучастным к радостям Светланы: подплыл к ней и взял её за руку…

Что было потом, можно было бы определить при покадровой прокрутке этого сюжета, если бы кто снимал на камеру: забурлила вода в том месте, где находился Рома. И его загоревшее до шоколадного цвета тело спортсмена-пловца устремилось к улыбающейся друг другу паре, одной из которых была его любимая жена. Через миг цепкие пальцы Ромы сжимали горло молодого араба и опускали его голову в море. Такого никто из окружающих не ожидал. И только кода голова араба начала булькать из-под воды, все опомнились и гурьбой набросились на Рому. Рома отпустил шею тонущего араба и набросился на его друзей. Видя и чувствуя на себе зверя-Рому, все арабы, включая очухавшегося «виновника торжества», расталкивая и затаптывая друг друга ринулись наверх, на мостик. За ними Рома. Да уже вне воды, увидев худого и щуплого Рому, по сравнению со своей атлетической упитанной фигуре каждого, арабы поняли, что не зверь на них напал, а обычный русский отдыхающий. И снова набросились на него. Но Рома не успел «насладиться» от ударов мощных кулаков арабов в достаточной степени. Как из-под воды на мостике появилась охрана отеля и администрация с reception и начала унимать дерущихся.

Чтобы не усугублять межнациональный русско-арабский конфликт на почве ревности мужа пары молодожёнов, я взял под руку Рому и повёл в его номер. Его жена шла рядом. Но всю дорогу, до самого номера, потерпевший фиаско, поверженный и опозоренный араб, неоднократно вырывался из рук своих друзей-арабов и, настигая нас, пытался устроить бой-реванш. Но это ему, благодаря охране отеля, никак не удавалось. Закрыть Рому в номере, как я советовал Свете, не удалось. По настоянию директора отеля, Рому для разборки ситуации, повели на reception в главный корпус.

А этот молодой араб в белой тенниске ещё долго бегал по территории отеля, что-то по-арабски кричал и показывал всем, как его брали за горло русские хулиганы и пытались утопить. Один раз даже подбежал к нам со Светой, когда мы прорабатывали тактику дальнейшего поведения с полицией, на вызове которой всё время настаивал Рома. И вот этот араб подбегал к нам, что-то кричал и делал жест рукой у горла, но уже не тот, что ранее, а другой — типа перерезающего горло. Этим он хотел сказать, что перережет горло. Когда я ему ответил что-то в шутку, он моей шутки не понял и набросился на меня…

Мы со Светланой договорились, что я переодеваюсь (после моря я был весь мокрый) и прихожу в Службу портье reception. Перед reception я заскочил на несколько минут в ресторан на ужин, потому что по опыту Оболонской милиции в Киеве, знал, что в полиции нас кормить не будут и даже не привезут назад в отель и если не посадят, то взяв показания, выбросят за несколько километров от отеля…

К сожалению, ни Рому, ни Свету я больше не видел. Менее чем через час, вызванный туристический агент погрузил их с наспех собранными вещами в автомобиль и вывез их отеля, в целях их же безопасности: неизвестно, что за бандит мог оказаться этот молодой араб. Да и Рома с перерезанным горлом для имиджа отеля был ни к чему. Одни говорят, что вывезли их в аэропорт и посадили на самолет до Москвы, другие говорят, что инкогнито вывезли в другой отель, чтобы они до отдыхали свой положенный срок — до 6 августа. Хочется в последнее верить, и в то, что не возникнет на пути отчаянного пацана Ромы ещё один подобный араб.

Прошло уже два дня после этих событий. На reception меня, как свидетеля, не приглашали, видимо, и так им всё ясно. А тот молодой крепыш-араб пока свою идею в отношении меня, не реализовал. И надеюсь, что до моего отлёта в Киев 8 августа не реализует… Дай Бог!

8 августа 2015 года. Суббота

Прощание с Египтом

Сегодня последний день моего пребывания на Красном море.

Около пяти утра. Я вновь на Море. Который день всё это происходит автоматически. Сколько бы ночью я ни спал, как бы вчера уставшим не был, но утром, в четыре-пять часов я уже, как кем-то подпружиненный, уже на ногах. Меня тянет к себе Море. И я, почти подсознательно, иду к нему, увлекаемый его магией. Встречаю рассвет. И это у меня стало правилом каждого дня. Встретив рассвет и, по возможности, зафиксировав словами на бумаге то, что я увидел и прочувствовал, я могу на час-два уснуть тут же, на шезлонге, с лёгким чувством выполненного долга. Иногда даже спать так долго, рискуя проспать завтрак, что было не однажды.

Август. В Египте начинается самый жаркий период. И это я прочувствовал уже вчера вечером, когда вышел к морю созерцать ночную Природу на Красном море. И ощутил такую духоту, что не смог побыть на берегу и полчаса. Хотя и было уже около одиннадцати и мир должен быть остыть от дневной жары. Духота и безветрие — это не лучшие признаки курорта даже у самой кромки воды. Днём было аналогично, но я этого не замечал, так как почти постоянно сидел в воде и лишь иногда выходил на берег, чтобы согреться. Да, к концу двенадцатидневного пребывания в Египте, считай, что в пустыне, я стал замерзать. И потому не ощущал ту духоту, которая в безветренные дни накатывала на побережье со стороны пустыни.

Вот и сегодня утром, как только я вышел за пределы поливной и вечнозелёной территории отеля в сторону моря, как на меня пахнуло духотой, знакомой мне по вчерашнему удушливому вечеру. Но ситуация моментально изменилась, как только я нырнул в свежую прелесть моря…

Последний, четырнадцатый день на Красном море в Хургаде, последний вечер.

Поздний вечер. Сижу в аэропорту. Жду часа взлёта, чтобы покинуть этот чудный край с красивыми ручными рыбками и целебным морем.

Дико хочется спать. Несколько дней подряд вставал в четыре утра, чтобы запечатлеть на бумаге особенности восхода Солнца в Египте на Красном море.

Единственно, что меня огорчает, так это то, что остались абсолютно чистыми, даже не начатые мною, пять из четырнадцати листов бумаги, которые я брал в дорогу по числу дней отдыха, чтобы исписать их. И тут же вспомнил мать Фёдора из мультфильма «Лето в Простоквашино», когда она аналогично очень сильно огорчалась, что не удалось ей надеть на курорте пару своих платьев… И успокоился: бывают проблемы и печальнее…

Возвращение блудного сына

Я снова с утра, после двух недель «отпуска», на своём острове на Днепре.

Под сильными порывами ветра у меня над головой недовольно шумит ольха. Видимо, она злится, что я ей изменил, променял её на Красное море. Но я, как блудный сын, вернулся и снова вживаюсь в свою родную Природу, чтобы впитать в себя её целебные блага.

Я сравниваю Природу Красного моря и Природу Украины. Да никаким обильным поливом пустыни водой, изысканным ландшафтным дизайном и малыми архитектурными формами не достигнуть той естественной красоты Природы, которая в течение тысячелетий созревала, устанавливалась и созрела в том виде, как она есть в настоящее время у нас в Украине. Чего только стоят рощи и дубравы на берегу Днепра! А шум Природы…

В то же время Природа Красного моря — немая. Один лишь только шум морского прибоя. И ничего больше. Даже ветер летом какой-то подпольно-скрытый: дует так тихо и безмолвно, словно кого-то боится. А чуть отойдя от моря, обдаёт тебя жаром, как будто из жаровни… Не спорю, и голос моря может раскрыть больше неизведанного и загадочного в нашей истории, чем сотни дубрав. И я преклоняюсь перед морем — колыбелью всего живого на Земле. Но красота родной стороны может быть по достоинству оценена только на фоне своей родной Природы.

И здесь, под Киевом ветер может и тревожно пошуметь, как сейчас, — в листе густых крон деревьев, и прошуршать среди стебельков травы. А также погонять на небе белесые тучки и даже пригнать полчища свинцовых туч и вылить из них столько воды в виде сплошного потока крупных капель, что невольно воскликнешь: «Льёт как из ведра!»

Вот и сегодня к обеду весь Запад заволокло тёмными тучами, правда, не сплошными, а с некоторыми прорехами грязно-белого цвета. Да и вода залива, до недавнего радовавшая глаз своим изумрудно-синим цветом, стала давить грязно-серым цветом с такими же волнами, в которую даже смотреть страшно, не то, что окунуться.

Солнце скрылось, пока ещё за белесыми полупрозрачными тучками. Иногда выглядывает всего на миг сквозь их небольшие разрывы. Но ветер с Запада продолжал натягивать на всё остальное небо, в том числе и на Солнце в зените, чёрный покров свинцовых туч.

Ветер стал прохладный, но не настолько, чтобы неприятный. А, более того, разогретое с утра до полдня тело, с благодарностью воспринимало его свежее обдувание и даже радовалось ему. Радовался приятной прохладе ветра и я своей душой и сердцем. Ведь я за ним так соскучился, будучи на чужбине, на Юге, на Синайском полуострове, хоть и престижном для многих желанным, но всё же чужим, жестоким и пустынным краем. Ведь всё, что я видел, чувствовал и воспринимал, за исключением Красного моря, это бутафория, как потёмкинские деревни для Екатерины Второй. И я чувствовал, да и продолжаю чувствовать себя обманутым. И становится несколько обидно. И потому о тех четырнадцати днях в Египте, у меня осталось в памяти только Красное море, и, как в аквариуме, разнообразные рыбки.

Пока я всё это вспоминал, ветерок начал приносить из туч мелкие капли дождика — настолько мелкодисперсного, что их и каплями не назовёшь. А как будто влажная прохлада ветра начала освежать мне спину. Что-то вроде точечного массажа. Но вскоре и мелкие капли дождя затанцевали на моей спине. Мне стало холодно. И я заторопился к себе в уютную киевскую квартиру, балкон которой мне был виден с этого острова…

Примечания

2

Саша Сим. О курорте и о любви. Афоризмы. — 2005, 71с. Головко А. В. Как жениться, выйти замуж. — Запорожье. — 1996. — 116с. Головко А. В. Развод: до и после. Откровения старого холостяка. — Киев, — 2002, — 102с. Головко А. В. Маркетинг брачных кандидатур. — С.-Петербург-Запорожье, — 1993. Саша Сим. О женщине — правду. Стихотворения. — Киев. — 2005, — 32с.

3

Саша Сим. Полное собрание сочинений. т.5. «Эзотерика». — К: «SIM&HAM», 2014, — с.53—55.