Холодный кофе для шефа

Саша Ким, 2023

– Простите, я должна вернуться к работе!– Как пожелаешь… – шеф медленно скользнул по мне взглядом, от которого снова забегали мурашки, – малявка, ты так изменилась, – вдруг сказал он так тихо, что даже повар из каморки не мог его услышать, – где же моя маленькая напуганная сестрёнка?– Я тебе не сестра! – прошипела я.Мужчина подался мне навстречу:– Это – именно то, что я хотел от тебя услышать, – прошептал он, рядом с моими губами и зашагал прочь со склада.Что он имел в виду?

Глава 4

Как и обещал шеф, вся следующая неделя запомнилась мне лишь мытьем посуды.

Lowland весьма популярный ресторан, поэтому работы мне хватало с лихвой, не оставалось времени не то что пакостить начальнику, но иногда даже элементарно сходить в туалет. Мне, привыкшей к тихой домашней работе иллюстратора, особенно сложно было сконцентрироваться хотя бы на мытье посуды в царившем хаосе. Теперь я понимала, зачем нужно пройти все этапы ресторанной иерархии, чтобы стать хоть сколько-нибудь сносным поваром. Как уж тут сосредоточиться на высокой кухне, если все, о чем я могу думать, — это вибрации в отекших ногах?

К концу недели я опоздала уже ненамеренно, так как элементарно проспала. Полночи занималась подработкой, и в итоге, пришла на работу в своем естественном виде: без косметики, укладки, шпилек и вызывающего наряда. Просто Бонни. Конечно, я люблю всю эту мишуру, но она требует особенной подачи и поведения. Это утомляет, а силы нужно экономить для работы.

Итак, обычная Бонни несет обычный кофе шефу. Вариант с ванилью отпал за неимением реакции, а других идей у меня так и не образовалось.

Я поставила чашку на край стола и принялась нервно теребить браслет в ожидании очередного задания шефа.

— Ты устала?

Я вздрогнула, только сейчас осознав, в чьем кабинете нахожусь.

— Может, оставишь свою затею? — задумчиво спросил Итан.

— О чем это вы? У меня все в порядке. Жду дальнейших указаний! — Я самоуверенно вскинула подбородок.

Все еще надеется избавиться от меня?

— Ладно… — Он пожал плечами, поднимая на меня взгляд. — Тогда пойдем знакомиться со следующим заданием.

Поймав мой облегченный вздох, этот тиран добавил:

— Но это не значит, что с мытьем посуды покончено. Теперь ты, как самая младшая, станешь заменой посудомойщика.

Если уж мы вдвоем едва справлялись, то что же будет, когда мне придется разбираться с этим в одиночку? Я мысленно схватилась за голову, искренне надеясь, что мой «посудный наставник» предпочитает работать без выходных и никогда не болеет.

— Ну, — протянул шеф, поднимаясь из-за стола, — раз ты все еще полна решимости, встретимся через полчаса в кухне.

Он принялся складывать какие-то бумажки, а я поторопилась покинуть кабинет.

— Кстати, отлично выглядишь, — бросил он.

Я удивленно обернулась, намереваясь съязвить, но он опередил меня едким высказыванием:

— Кофе в этот раз без ванили. Очень жаль…

Чертов манипулятор! Он не оставил без внимания мою выходку, хотя даже глазом не моргнул, а теперь решил подначивать меня этим? Ну подожди!

Мой мозг снова взбунтовался, активируя режим мести на полную. Мысленному взору явился скудный список придуманных мной подлянок. Все не то! Даже если ваниль в кофе ему не понравилась, он умудрился сдержать эмоции, а меня это не устраивает. Нужно вывести его из этого раздражающего равновесия!

Точно! Вот и идея подвернулась. Мне нужен нож…

Я выдохнула и двинулась в кухню, приняв максимально деловитый вид. Отлично, видимо, у поваров есть занятия поинтереснее, чем исполнение прямых обязанностей, потому что на кухне была всего пара человек.

Моя рука потянулась к ножу шефа. Я уже наслушалась, что это святая святых. А значит, это именно то, что мне сейчас нужно.

— Эй, новенькая! — послышался голос Сэта-посудомойщика, и я замерла.

Меня так быстро поймали? Следовало действовать осмотрительнее, нельзя поддаваться эмоциям!

Я медленно повернулась.

— Да?

— Работать не собираешься? Или мне и за тебя теперь посуду мыть? — в его голосе прослеживалось неприкрытое высокомерие.

Поглядите-ка! Мальчик на побегушках с гипертрофированным эго. Хотя какой уж там мальчик, вполне себе зрелый мужчина.

— Теперь… мойте только за себя, — отчеканила я, — с сегодняшнего дня я больше не в вашем подчинении.

— Кому же в этот раз достанется удовольствие тебя «подчинять»? — Его слова звучали весьма двусмысленно, к тому же он мерзко подмигнул, будто ему перепала честь, как он выразился, «меня подчинить». Это хамское отношение меня уже порядком достало.

Не твое собачье дело!

— Насколько я могу судить, кадровые перестановки не находятся к компетенции посудомойщика, — холодно отозвалась я и выразительно подмигнула ему в ответ.

Сэт, не найдясь что ответить, недовольно хмыкнул и вернулся к своей работе, позволяя мне наконец осуществить план. Я схватила нож и кинулась к двери, ведущей на склад.

Что за дискриминация тут творится? Было бы неплохо закинуть приглашение в общество феминисток. Они бы камня на камне не оставили от этого ресторана, топя за права женщин. Но это не мой вариант. Все-таки работа мне все еще нужна. Брат потратил на мое образование последние припрятанные сбережения. Я не могу позволить ему остаться без денег, обретя наконец долгожданную свободу.

Даешь мелкие пакости негодяям!

Я спряталась за одним из ящиков и, недолго думая, принялась спиливать идеальным ножом деревянный уголок. Неуверенная в очевидности результата, минут через десять я решила затупить лезвие о кафель на ближайшей стене. Черт, слишком шумно!

— Эй, малявка! — послышался голос от двери.

Ой, мамочки! Теперь-то я точно попала. Трясущимися руками я сунула нож под нижний ящик и вышла из своего укрытия.

— Что ты там делала? — нахмурился Итан.

Рядом с ним я постоянно чувствовала себя нашкодившим ребенком, которого того и гляди поставят в угол.

Он тяжело вздохнул:

— Следуй за мной.

А потом повернулся и зашагал вглубь склада.

Неужели опять пронесло? Нужно будет позже подкинуть нож на место.

Мы подошли к небольшой двери. Итан замешкался, возясь с замком.

— Входи, — скомандовал шеф, распахивая передо мной дверь, и я послушно переступила порог тесной каморки. — С посудой вроде разобралась, теперь овощи.

Я оглядела квадратный метр площади, сверху донизу заставленный стеллажами с ящиками и коробками, и потянулась к бумагам, прикрепленным к стене за небольшим разделочным столиком.

— Изучи новое рабочее место и можешь приступать…

Его взгляд метнулся куда-то выше моей головы, а затем Итан неожиданно ворвался в тесную кладовую и, привлекая меня к себе, прижал мой затылок к свой груди. Прямо перед моим лицом мелькнула огромная банка и вдребезги разбилась о стол, выплескивая жидкое содержимое.

От неожиданности я вскрикнула и вжалась спиной в грудь спасителя, желая избежать соприкосновения с неизвестной жидкостью. Сильная рука скользнула по моей талии. Невнятно выругавшись, Итан приподнял меня над полом, на котором теперь образовывалась лужа, и поставил на свои ноги.

— Ты в порядке? — Он по-хозяйски провел ладонью по моему лицу, заставляя немного повернуться, и зарылся пальцами в мои волосы.

Прошла всего пара секунд, откуда мне знать в порядке ли я… если все это так отвлекает. Он так крепко держит меня. Я сама не заметила, как прикрыла глаза…

— Черт, неужели какая-то химия? Вот же ливер бестолковый! Кто додумался притащить сюда… — Итан почему-то осекся. — Это ведь не ты сделала? Бонни! — Он одернул меня, возвращая в действительность. — Тебе плохо? Сейчас, сейчас…

Я распахнула глаза, когда одна его рука вдруг перестала согревать мое тело, и увидела, как он тщетно дергает ручку двери.

— Индийская говядина! Чертов замок! Вот что мне тогда сказал этот недорослик… — Итан продолжал чертыхаться, используя профессиональный сленг Lowland, тогда как его рука снова вернулась на мою талию. — Бон-Бон, ты как? Я сейчас что-нибудь придумаю. Телефон!

Он собрался достать «ключ» к спасению, но, видимо, вовремя вспомнил свое же правило: никаких телефонов на кухне.

— Может, у тебя есть? Ты же не из послушных девочек? — с надеждой пробормотал Итан у самого моего уха, отчего по спине забегали мурашки и я невольно заерзала.

— Нет, — зачем-то соврала я.

— Стой спокойно, — скомандовал шеф. — Скоро кто-нибудь придет, и нас высвободят.

Итан еще раз постучал кулаком в дверь. Он так торопится освободиться из заточения в моем обществе, что становилось немного обидно.

— Больше не боишься замкнутых пространств? — спустя несколько минут молчания спросил Итан.

— Тебя же больше не раздражает запах ванили… — Отчего-то эта обстановка делала нас ближе не только в физическом плане.

Он рассмеялся:

— Расстроилась, что твоя проделка осталась без внимания? В следующий раз попробуй приготовить мне завтрак к столь ароматному кофе. М-м-м, — протянул он мечтательно, — думаю, тогда-то я точно буду в ярости…

Итан тихо усмехнулся, обдавая мое плечо горячим дыханием.

Издевается? Он же сейчас откровенно подтрунивает надо мной! Ну берегись, теперь каждое утро будешь давиться этой дурацкой ванилью! Забудешь, каков обычный кофе на вкус!

Я дернулась, желая высвободиться из рук негодяя. Уж лучше стоять в луже неизвестных химикатов, чем терпеть хамское отношение.

Попытка вырваться была тут же пресечена второй крепкой рукой, обхватившей мои плечи.

— Стой уже, — устало сказал он и прижался носом к моему затылку.

Нет уж! Нужно избавиться от него, от этих наглых рук, раздражающего дыхания в волосах и назойливых мурашек по телу.

Я снова попыталась пошевелиться, слегка приседая и проверяя, насколько крепко он меня держит. Вот черт! Вцепился намертво. Я резко подалась вперед, облокачиваясь о стеллаж. Итан не должен слышать, как колотится мое сердце…

Шеф порывисто выдохнул и склонился вслед за мной.

— Тише… тише… — Казалось, я почувствовала его губы на своей шее на короткое мгновение. — Я же просил стоять спокойно. — Его голос почему-то охрип. Кашлянув, он притянул меня обратно. — Прошу, не шевелись, так будет безопаснее.

— Мы даже не уверены, что эта жидкость ядовита! — снова взбунтовалась я. — И вообще, куда делся ключ?

Итан провел носом по моим волосам и тяжело вдохнул:

— В замке.

— Может, стоит позвать на помощь? — намекнула я, не желая раскрывать свой обман. Телефон уже начал припекать мое бедро. Только бы никто не позвонил.

— Зови.

— Собираешься стоять так, ничего не делая? — возмутилась я.

— Я делаю.

— Позволь узнать: что?

— Концентрируюсь, — процедил Итан сквозь зубы.

— Да, конечно. Гению нужна тишина. Сейчас мы постоим в тишине, и ты непременно придумаешь, как нас спасти.

— Сейчас я думаю только о том, как бы не навредить…

— О, ну конечно. Теперь я достала тебя своей болтовней. — Я насупилась и сложила руки под грудью.

— Бонни, — прорычал он, — если ты будешь так часто дышать, то потеряешь сознание. Лучше помолчи.

Не могу молчать. Ведь тогда не смогу думать ни о чем кроме крепких мужских рук, сжимающих мое тело, горячей груди, тесно прижимающейся к моей спине… Я чувствовала себя так комфортно в его руках. Будто беззащитная девчонка в моей душе наконец оказалась в безопасности… Но это ведь всего лишь иллюзия.

Надо отвлечься!

Он очень кстати вспомнил про боязнь замкнутых пространств. Мои щеки обдало жаром. Стыдно вспоминать, но все лучше, чем млеть в его обманчивых объятиях.

Тогда мне было около шести. В тот раз я впервые отправилась в лагерь, а Бен и Итан поехали в последний раз перед выпускным классом. Фактически их заставили родители, чтобы они присмотрели за «малявкой». В один из вечеров это мне очень помогло.

Перед отбоем «братья» как обычно отправились проверить, в порядке ли я. Не обнаружив меня в домике, они подняли тревогу и бросились на мои поиски. Лагерь находился в лесу, у подножья горы, и вожатые уже собирались вызывать спасателей, когда Итан высвободил зареванную меня из заточения. Из туалета.

Он единственный додумался проверить уличный туалет, в котором я, по неопытности, просто не смогла совладать со шпингалетом. Сначала он пытался меня подбодрить и объяснить, что нужно делать, затем, осознав бесполезность разговоров с рыдающим ребенком, хотел отправиться за помощью, но тогда я и вовсе разразилась истерикой. Когда же он пытался выбить дверь ногой, я начинала визжать от страха. В итоге Итан с трудом влез в вытяжное окошко над дверью. Он улыбнулся, велел перестать выть и, орудуя какой-то палкой, выбил заржавевший замок к чертям.

Да, это была моя первая и последняя поездка в лагерь. Пожалуй, тогда-то я в него и влюбилась… Мой рыцарь. Сколько себя помню, он оберегал меня и защищал даже от Бена, когда тот придумывал очередной розыгрыш.

Что-то я совсем размякла!

Потом он упек моего брата в тюрьму, и моя жизнь из-за этого пошла под откос!

— И долго еще нам тут стоять? — Я была полна негодования, когда его рука вдруг закрыла мне рот.

— Тихо. — Шеф повернулся к двери и прислушался. Теперь и я слышала приближающиеся шаги.

Итан несколько раз постучал кулаком в дверь, и она как по волшебству отворилась.

— Ну я же говорил, что замок сломался. — Низкорослый повар отошел в сторону, высвобождая нас. — Могли бы найти другое уединенное местечко, — хмыкнул он, но в этот раз его шутка показалась абсолютно беззлобной.

— Пошути мне еще, — спокойно отозвался Итан, видимо, тоже не считая нужным отчитывать работника за невинную шутку. — Разберись с замком, с этой жижей и овощами: нужно срочно заказать новые, это все на помойку. — Он повернулся ко мне. — Ты в порядке? Может, отвезти в больницу?

Гусь, как его называли местные, цокнул и закатил глаза, за что шеф придал ему ускорение в виде подзатыльника.

— Я должна вернуться к работе. — Нужно сбросить это наваждение.

— Как пожелаешь… — Шеф медленно скользнул по мне взглядом, от которого снова забегали мурашки. — Малявка, ты так изменилась, — вдруг сказал он так тихо, что даже повар из каморки не мог его услышать и сопроводить язвительным комментарием. — Где же моя маленькая напуганная «сестренка»?

— Я тебе не сестра! — прошипела я.

Он подался мне навстречу.

— Это именно то, что я хотел от тебя услышать, — прошептал Итан рядом с моими губами и зашагал прочь со склада.

Почему же так жарко? Продукты не испортятся? Что он имел в виду?

Не сестра, значит, можно с чистой совестью портить мне жизнь? Не сестра, значит, ничем не обязан? Не сестра, значит, не должен нести ответственность передо мной? Какого черта?

Почему-то в голове всплыла переписка с Черным Рыцарем. Кажется, я действительно не могу разглядеть всей картины. А для художника это непростительная оплошность.

Что ж… Не вижу имеющейся картины? Нарисую свою!