Графиня на неделю

Сара Мэллори, 2019

Арабелла Роффи, молодая красивая вдова, убеждена, что ее муж был отравлен. Подозревая в преступлении его друзей, она решает проникнуть в их дом под именем жены графа Уэстрея, владельца соседнего поместья. Она знала, что граф в Австралии и ее ложь не будет раскрыта. Но вдруг, в присутствии множества гостей, перед ней, широко улыбаясь, предстал красавец-граф Уэстрей. Разоблачение было неминуемо, но отчего-то «супруг» ее не выдал…

Глава 2

Весь день Рэндольф изучал документы, оставленные ему Чизлеттом, и отложил их, только когда настало время переодеваться к ужину. Лорд и леди Гилмортон пригласили его отужинать в «Королевском гербе», гостинице, которая пользовалась их покровительством.

Если не считать адвоката, с которого он взял слово никому ничего не говорить о том, что он возвращается в Англию, Рэн написал только своей сестре Деборе и ее мужу. Он не удивился, когда получил от них записку: они собирались встретиться с ним в Портсмуте. Он радовался тому, что они приехали встретить его, и все же немного тревожился и несколько раз поправил галстук перед тем, как войти в гостиницу.

Слуга провел его в отдельный зал, и Рэн впервые за шесть лет увидел сестру. Сердце у него екнуло. Он узнал бы ее где угодно: стройную, подтянутую, в зеленом платье и с зачесанными наверх темно-русыми волосами.

— Дебора!

Едва дождавшись, когда слуга выйдет и закроет за собой дверь, сестра бросилась к нему. Ее зеленые глаза блестели от слез.

— Ах, Рэн, Рэн! Это в самом деле ты?

Он со смехом прижал ее к себе.

— Надеюсь, ты не бросаешься так к незнакомцам! — Крепко обнимая сестру, он кивнул зятю: — Здравствуй, Гилмортон! Как поживаешь?

Виконт встал ему навстречу; улыбка оживляла его серьезное лицо со шрамом на левой щеке.

— Здравствуй, Рэндольф. Хорошо, спасибо. Когда ты выпустишь мою жену, я пожму тебе руку.

Напряжение ослабло. Сестра потащила его к камину, забросала вопросами.

— Любимая, дай бедняге хоть немного отдышаться, — негромко проговорил Гил.

— Твои письма всегда были такими бодрыми, — сказала Дебора, прижимаясь к нему и пытливо вглядываясь в его лицо. — Значит, теперь у тебя все хорошо? По-настоящему хорошо?

Рэн сжал сестре руку, понимая, что кроется за ее вопросом.

— Да, по-настоящему.

Рэн ничего не рассказывал родственникам о том, что пришлось ему пережить по пути в Сиднейскую бухту. Все заключенные страдали от тяжелых условий, морской болезни и лишений, но ему, кроме того, приходилось преодолевать невыносимую тягу к опиуму. У него бывали периоды горячки и еще более долгие периоды мрачного отчаяния. Он был многим обязан своему камердинеру. Неустанная забота Джозефа спасла его. Ради того, чтобы сопровождать его, Джозеф отказался от свободы. Рэн считал себя в неоплатном долгу перед ним.

— Миллер по-прежнему с тобой? — поинтересовался Гил, словно прочитав его мысли.

— Да. Я предлагал ему остаться в Австралии и управлять моей фермой, но он предпочел вернуться.

— Значит, Джозеф Миллер вернулся на родину вместе с тобой, — негромко заметила Дебора, и в ее глазах заплясали веселые огоньки. — Моя горничная Элси будет рада это слышать!

— Неужели она столько лет тосковала по нему? — встревоженно воскликнул Рэн.

Дебора рассмеялась.

— Нет, конечно нет. Но когда-то они были большими друзьями, и мне очень интересно…

— Моя жена — самая настоящая сваха, — перебил ее виконт, качая головой. — Оставь, Деб! Позволь брату и его камердинеру привыкнуть к новой жизни!

Принесли ужин, и они пересели за стол, где продолжили беседу. Рэн рассказывал о своей жизни в Эйрдсе, где ему после помилования пожаловали землю.

— Чем ты намерен заняться сейчас? — спросила Деб.

— Он намерен превратиться в графа, — ответил вместо Рэндольфа Гил. — Иначе зачем он заранее послал нам свои мерки и попросил заказать для него модные наряды?

Рэн рассмеялся.

— Все придумал Джозеф. Он знает, что ничего подходящего у меня нет.

— М-да, с сожалением вынужден согласиться, — протянул его зять, оглядывая Рэна с головы до ног. — В таком сюртуке ты в лучшем случае сойдешь за фермера-джентльмена. К счастью, нам удалось исполнить твою просьбу. Тебя ждет целый сундук новых нарядов. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, мне не придется стыдиться своего шурина.

— Очень великодушно с твоей стороны! — парировал Рэн, улыбаясь.

— Но куда ты поедешь? — нахмурилась Деб. — Поехали с нами в Гилмортон! Маленьким Джеймсу и Рэндольфу не терпится познакомиться с дядей. Можешь остаться у нас на зиму.

— Да, мы будем тебе рады, — подхватил ее муж. — Живи у нас, сколько захочешь.

— Благодарю, но с визитом, боюсь, придется подождать. Первым делом мне необходимо осмотреть мои владения.

— Ах да, Рэн. Ты же теперь богач. — Гил устроился удобнее, грея бокал в ладонях. — Состояние и титул — да ты стал настоящим лакомым кусочком!

— Гил! — возмутилась Деб то ли в шутку, то ли всерьез. — И ты еще меня называл свахой!

Виконт состроил удивленную мину.

— Разве я неправду сказал? Представляю, какая буря поднимется в колонках светской хроники: новый лорд Уэстрей — помилованный преступник. Но позволь тебе заметить, Рэн, данное обстоятельство ни на йоту не умаляет твоих достоинств среди матерей, у которых есть дочки на выданье!

— Мы ведь не знаем… — Дебора бросила на брата лукавый взгляд. — Может быть, у него уже есть дама сердца в Австралии.

Рэн покачал головой:

— Познакомиться с настоящей дамой в Сиднейской бухте или Эйрдсе затруднительно. И потом, я все время был очень занят — зарабатывал себе на жизнь. Теперь, полагаю, мне следует задуматься о браке.

— Во имя всего святого, Рэн, ты слишком серьезно относишься к своим обязанностям! — воскликнул виконт.

— Я должен позаботиться о продолжении рода. — Рэндольф пожал плечами. — По-моему, это нетрудно. Я не слишком требователен. Мне нужна женщина, которая станет для меня удобной женой.

— В том, чтобы влюбиться, нет ничего удобного, друг мой, — фыркнул Гил. — Любовь приносит не только радость, но и страдание.

— Значит, я не стану влюбляться, — простодушно ответил Рэн. — Я слишком стар для такой ерунды.

— В двадцать восемь лет? — Дебора рассмеялась. — Ты прекрасно годишься на то, чтобы совершенно потерять голову из-за женщины!

Рэн не обиделся.

— Может быть, но вряд ли у меня будет много времени на дела такого сорта — по крайней мере, в первые месяцы. Я разрешил Чизлетту написать управляющему в графскую… то есть в мою резиденцию, Уэстрей-Прайорс в Оксфордшире, что я в Англии и собираюсь через несколько недель приехать туда. Однако, судя по бумагам, оставленным Чизлеттом, у меня есть еще небольшое имение в Девоне, Бомонт-Холл. Насколько я понял, оно недалеко от Тавистока. Жаль будет не взглянуть на него, раз я так близко.

— Близко? — нахмурился Гил. — Да ведь ехать придется добрых сто пятьдесят миль, а дороги, насколько я могу судить, в ужасном состоянии.

— А я не поеду посуху, — с улыбкой ответил Рэн. — Я, знаешь ли, успел привыкнуть к морской качке. Мы с Джозефом купили билеты на корабль, который с утренним приливом отходит в Плимут!

По пути в Плимут Рэндольфу и Джозефу повезло с погодой. Высадившись на берег, они наняли экипаж до Бомонт-Холл. По дороге Рэн с интересом смотрел по сторонам.

Им овладело ощущение, что он вернулся домой.

Как и предсказывал виконт, за пределами городов дороги оказались разбиты, и они испытали облегчение, когда, через час езды по ухабам и колдобинам, экипаж повернул в открытые ворота и они очутились в маленьком парке.

— Подъездная аллея в хорошем состоянии для имения, которое пустовало не меньше года, — заметил Рэн. — Чизлетт говорил, что здесь постоянно проживает небольшой штат слуг. Постой… как же фамилия дворецкого? Вспомнил — Миви. А его жена — экономка.

— По-моему, нам все же следовало заранее написать, что мы едем, — буркнул Джозеф.

— Ничего страшного, — радостно ответил новый граф.

Ему не терпелось взглянуть на Бомонт-Холл. Он не остался разочарован. День был погожий, и солнце садилось в короне золотистого света, когда экипаж повернул за угол и впереди показался дом.

Бомонт-Холл оказался внушительным трехэтажным строением. Краснокирпичный фасад с кремовыми пилястрами по углам, доходящими до линии крыши, намекал на барокко. Дверь увенчивал каменный козырек, покрытый богатой резьбой и напоминавший морскую раковину.

Рэндольф с улыбкой посмотрел на своего спутника:

— Джозеф, можете не волноваться! Крыша выглядит крепкой, так что в самом худшем случае мы сегодня отлично выспимся на полу.

Экипаж остановился у низкого крыльца, и Рэн нахлобучил шляпу на голову.

— Что ж, вперед! Посмотрим, как отнесется Миви к нашему приезду.

Их провели в дом. Дворецкий немного удивился при виде нового графа, но вовсе не выглядел потрясенным, как ожидал Рэндольф. У Джозефа имелось рекомендательное письмо от Чизлетта, предназначенное для бдительных стражей, но дворецкий взглянул на него лишь мельком.

— Добро пожаловать, милорд, — произнес он, кланяясь. — К сожалению, мы не знали о вашем приезде.

— Времени не было, — ответил Рэн, вручая дворецкому шляпу и сюртук. — Если в доме найдется еда, принесите ее, пожалуйста, в гостиную.

— Слушаюсь, милорд. А что вы будете пить?

— Вряд ли у вас есть кофе.

— Господь с вами, милорд, конечно, у нас есть кофе! И чай тоже имеется.

— Тогда кофе. — Рэн покосился на Джозефа. — Вы пойдете со мной.

Камердинер хранил молчание лишь до тех пор, пока Миви не провел их в гостиную и не вышел, закрыв за собой дверь.

— Милорд, они наверняка сочтут странным, что вы садитесь за стол со слугой.

— Пусть привыкают! Вы не слуга, а мой адъютант. Я вас повысил! — Он опустился в кресло, стоящее у мраморного камина, в котором весело пылал огонь. — Позже я непременно выясню, какого дьявола они растопили здесь камин, раз в доме никого нет, но сейчас я этому очень рад.

— Да, — ответил Джозеф, садясь. — Однако и мне это показалось странным. Слуги в ливрее, огонь в камине, хотя они не знали, что едет хозяин.

— Может быть, они время от времени протапливают комнаты, чтобы не было сырости… — Рэн замолчал, когда открылась дверь и вошел Миви, неся на подносе бокалы и графин. За ним следовала пухлая пожилая женщина в белом переднике и кружевном чепце на седых кудряшках. Она представилась миссис Миви, экономкой.

— Милорд, кофе сейчас будет готов, но я подумала, что, пока вы ждете, вам захочется выпить бокал вина. — Она поставила на вспомогательный стол поднос с пирогами и печеньем и повернулась к графу. — Ну, доложу я вам, и суета поднялась! — весело сказала она. — Знай я, что вы приедете, я бы приготовила для вас ужин, но, поскольку ее светлость уехали на весь день, у меня есть только пирог с яйцами и беконом…

— Погодите. — Рэн поднял руку, прерывая этот бурный поток. — Ее светлость?

Старушка удивленно заморгала.

— Ну да, милорд. Графиня.

Настала очередь Рэна удивляться.

— Графиня? Хотите сказать, что здесь живет жена покойного графа?

Он выругался про себя. О такой возможности он не подумал.

Экономка заулыбалась.

— Конечно нет, милорд. Разумеется, я имею в виду вашу супругу!

Рэндольф сделал вид, что не слышит, как закашлялся Джозеф, и сосредоточился на том, чтобы скрыть собственное изумление.

— Ах да, леди Уэстрей, — произнес он, и глазом не моргнув. — Так вы говорите, она уехала?

— Да, милорд. Утром поехала в Меон-Хаус, чтобы покататься верхом с леди Меон. Она останется там на ужин и на ночь.

— Вот как? — Рэндольф покосился на Джозефа — тот сидел багровый и кашлял. Неожиданно Рэндольфу стало смешно. — В таком случае мы присоединимся к ней, как только что-нибудь съедим. Пожалуйста, миссис Миви, принесите нам вашего пирога, а после того, как мы поужинаем, я попрошу вас, Джозеф, распаковать и почистить мой вечерний костюм!

Рэн посмотрелся в большое зеркало, разглядывая черный фрак с золотыми пуговицами, на которых красовался герб Уэстреев. Доставая фрак из сундука с одеждой, который приготовили ему Гилмортоны, он отнесся к нему с подозрением, но теперь одобрительно кивнул.

— Деб и Гил превзошли мои ожидания! — объявил он. — Фрак, бриджи, рубашка из тончайшего полотна, даже обувь! Все, что нужно, чтобы убедить сомневающихся, что я в самом деле новый граф.

— Верно, милорд, но кто та таинственная дама, которая выдает себя за вашу жену? — Джозеф говорил вполголоса, хотя они были в комнате одни. — Я, конечно, навел справки — очень тактично. Слуги говорят, что она приехала две недели назад вместе с горничной и поселилась здесь. Наболтала им, что вы якобы уехали по делу на другой конец страны.

— И они поверили? — Рэндольф воткнул бриллиантовую булавку в складки белоснежного галстука.

— Почему бы им не поверить? — Джозеф развел руками. — Они слышали, что объявился новый граф, что он возвращается на родину и намерен принять наследство. И больше ничего.

Рэндольф взял у Джозефа треуголку и надел ее, лихо заломив на белокурой голове.

— Меня ждет интересный вечер!

Имение Меон-Хаус располагалось в нескольких милях от Бомонт-Холл, но кучер Рэндольфа не знал дороги и вначале повернул не туда. Поэтому они добрались до места назначения лишь около девяти. Все окна в доме были освещены; судя по большому количеству экипажей в аллее, здесь был не просто тихий семейный ужин.

Пошел дождь, и Рэн поспешил взбежать на крыльцо. Слуга придержал для него дверь. В холле было жарко натоплено, из комнат доносились оживленные голоса. Лакей слегка удивился, когда Рэн назвал свое имя, но дама, которая вышла в холл, поспешно направилась ему навстречу. Судя по тому, как она властно отпустила слугу, Рэн догадался, что перед ним хозяйка дома. На вид леди Меон было за тридцать, но золотистое атласное платье очень выгодно облегало ее роскошную фигуру. Блестящие черные кудри были уложены в модную прическу.

— Лорд Уэстрей, вот уж сюрприз так сюрприз! — Судя по улыбке на полных алых губах хозяйки дома и оценивающему взгляду, сюрприз не был неприятным.

— Да, я Уэстрей, — улыбнулся он. — Прошу прощения за то, что явился без приглашения, но я только что прибыл в Бомонт и узнал, что моя жена здесь. Надеюсь, я не помешал вашему ужину?

— Нет-нет, мы как раз поужинали и перешли в гостиную. Я сама вас отведу. То есть… — Она вдруг замолчала. — Вы ужинали, лорд Уэстрей? Если нет, мы, конечно, можем…

— Спасибо, мадам, я поужинал в Бомонте.

— Ну, хорошо. — Она взяла его под руку. — В таком случае пойдемте, милорд. Должна вас предупредить: нынешний прием очень скромный. Я пригласила лишь нескольких соседей — все общество, какое можно найти в этой глуши. Леди Уэстрей не терпелось познакомиться с соседями, и я рада ей угодить. Представляю, как она обрадуется, увидев вас!

— А уж я как обрадуюсь, когда увижу ее! — пробормотал Рэн себе под нос.

Вместе с хозяйкой дома он вошел в элегантную гостиную, наполненную мерцающим светом от канделябров. И пусть хозяйка назвала прием скромным, он насчитал около дюжины гостей. Судя по громким голосам, вино за ужином лилось рекой. На диване у камина беседовали две пожилые матроны. Какой-то джентльмен дремал в кресле. Все остальные гости толпились у большого эркера.

Леди Меон подвела к собравшимся Рэна. Три дамы и шесть джентльменов не сводили взглядов с молодой особы, стоявшей спиной к комнате. Она что-то рассказывала, сопровождая свою историю оживленной жестикуляцией, отчего казалось, что складки на ее алом шелковом платье переливаются.

Когда они подошли, у Рэна появилась возможность рассмотреть ее лучше. Даже со спины она показалась ему привлекательной. Стройная, изящная фигура, гладкие плечи, сливочного цвета кожа над низким корсажем. Нежную шею украшало бриллиантовое ожерелье. Золотистые кудри были собраны в безыскусную высокую прическу. При каждом повороте ее головы они мерцали, поблескивали, как только что отчеканенные соверены.

Рэн покосился на двух других женщин — почтенного вида седовласых матрон. Обе по возрасту не годились ему в жены. Он невольно повеселел и, подходя, испытал приятное волнение. Во имя всего святого, неужели это видение в алом платье…

Леди Меон легко коснулась ее плеча.

— Леди Уэстрей, вы даже не представляете, какую радостную новость я намерена вам сообщить! Ваш муж здесь — он приехал в Девон сегодня и явился за вами!

Дама быстро развернулась, и Рэна поразила ее радостная улыбка. Впрочем, улыбка быстро увяла. В ее изумрудно-зеленых глазах проступил страх. Зато он улыбался все шире.

— Что ж, дорогая, похоже, мне удалось вас удивить!

Он потянулся к ее руке, но стоило коснуться ее пальцев, как она упала в обморок.

Не колеблясь ни секунды, Рэн подхватил ее на руки. Зашуршали шелковые юбки.

Одна из матрон рассмеялась.

— Ах, как она удивилась, бедняжка! Унесите ее в какое-нибудь тихое место, милорд. Она наверняка скоро придет в себя. Мы с радостью подождем чести быть вам представленными.

— Да, да, сюда! — воскликнула леди Меон, ведя его прочь от группы гостей. — В конце коридора есть небольшая комната… Мы пришли. — Она открыла дверь, и Рэн оказался в уютной малой гостиной. На столе горели свечи, а в камине пылал огонь. — Уложите ее на диван. Я пошлю за ее горничной.

— Нет, благодарю. В горничной нет необходимости. — Рэн осторожно уложил свою ношу и присел на край дивана с ней рядом. — Я сам о ней позабочусь.

— Ну разумеется! Кто лучше мужа позаботится о жене?

Хозяйка одобрительно смотрела, как он растирает ей руки. Рэн улыбнулся.

— Не стоит беспокоиться, леди Меон. Пульс у нее уже ровнее. Прошу вас, вернитесь к гостям и заверьте их, что с моей супругой ничего страшного не случилось. Скоро мы присоединимся к вам.

— Что ж, милорд, отлично. Оставляю леди Уэстрей на ваше попечение…

Леди Меон удалилась, оставив Рэндольфа наедине с дамой.

Арабелла пришла в себя после глубокого обморока, но лежала неподвижно, боясь, что голова разболится сильнее, стоит ей открыть глаза. Кто-то растирал ей руки. Затем к ней обратился чей-то низкий голос, слегка озадаченный:

— Не беспокойтесь, миледи. Вы в безопасности.

В безопасности! Сердце ее забилось чаще, когда она вспомнила, что произошло. Она приехала в Меон-Хаус и услаждала слух новых знакомых какой-то выдумкой. Потом леди Меон сказала, что приехал ее муж. На один короткий счастливый миг она забыла, что Джорджа уже нет в живых. Она быстро развернулась, но оказалось, что перед ней незнакомец. Какой жестокий удар! Потрясение, душераздирающее разочарование и тревога лишили ее чувств. Придя в себя, она поняла, что дело плохо.

Боль в голове притупилась, и она рискнула открыть глаза. Незнакомец по-прежнему был здесь, он крепко держал ее за руки. Он совсем не походил на ее покойного мужа. Он старше Джорджа, и волосы у него белокурые, а не русые, светлее, чем у нее. Кроме того, в отличие от Джорджа в последние месяцы его жизни, незнакомец буквально излучал здоровье и жизненную силу.

Он улыбнулся, и в глубине ее души что-то перевернулось. Ей захотелось улыбнуться в ответ красивому незнакомцу, лежать неподвижно и еще немного понаслаждаться его заботами. Она быстро закрыла глаза.

— Мы одни, — тихо сказал он. — Не нужно притворяться.

— Я не притворялась, когда упала в обморок, — сердито возразила она, с трудом садясь. — Кто вы такой?

— Я Уэстрей, — ответил он. — А вот вы кто такая?

Арабелла прикусила губу. Ее собеседник был одет по последней моде; в складках его шейного платка посверкивал бриллиант, но других украшений на нем не было, если не считать золотого перстня с печаткой. Неужели он и правда новый граф?

Она окинула его внимательным взглядом. На его густых белокурых волосах отблески пламени; лицо покрыто золотистым загаром — видимо, он привык много времени проводить на свежем воздухе… или долго путешествовал по морю.

— Итак? — спросил он, не дождавшись ответа. — Хочу напомнить, что выдавать себя за другое лицо, притворяться той, кем вы не являетесь, — преступление. По-моему, вы должны объясниться. Для начала скажите, как вас зовут.

Она вызывающе посмотрела на него и хотела ответить, что преступник — он, что она читала о нем в газетах. Но Уэстрей так терпеливо ждал ответа, что ее воинственность угасла. Он совсем не выглядел злодеем! Даже улыбался, однако в нем чувствовалась стальная сила. Она поняла, что его не надуешь сказками. Ему нужна правда. У нее не оставалось другого выхода. Пришлось отвечать.

— Я Арабелла Роффи.

— Продолжайте.

В его глазах плясали веселые огоньки, но злости в них она не увидела.

— Я должна была сюда приехать! — пылко воскликнула она. — Это очень важно. Прошу, не выдавайте меня!

Она передвинулась на край дивана не вставая — боялась, что под ней подогнутся колени. Новый знакомый скрестил руки на груди и приветливо улыбнулся. Однако более внимательный взгляд подтвердил ее первую мысль: он был расслаблен, как кот, который следит за добычей.

— Как интересно! — бодро сказал он. — По-моему, вам стоит рассказать все, как есть.

— Я… — Арабелла всплеснула руками и стиснула кулаки, пытаясь успокоиться. Посмотрела на побелевшие костяшки пальцев. — Я пытаюсь выяснить, кто убил моего мужа.