Поцелуй сумрака

Сара Гудман, 2020

Каждый, кто шагнет в лес после заката, не сможет укрыться от сумрака… Мать Верити и Лайлы умерла. Их отец не смог справиться с потерей любимой жены и оказался в сумасшедшем доме. Теперь сестры стали сиротами, которых вот-вот отправят в другую семью. Одиннадцатилетняя Лайла быстро находит новый дом, а семнадцатилетняя Верити – нет. Стараясь держаться поближе к сестре, Верити устраивается работать на ферму. Но даже тяжелая работа не помогает девушке отвлечься: она чувствует, что в маленьком городке что-то не так. Пугающие сны посещают ее каждую ночь, а у таинственного колодца в лесной глуши Верити все чаще встречает призрачные фигуры. Девушка решает разобраться, что на самом деле происходит в ее новом доме. Однако есть те, кто не намерен делиться своим прошлым. И они сделают все, чтобы похоронить свои тайны как можно глубже.

4

Быстро умывшись на улице, я прошла через заднее крыльцо на кухню.

Длинный стол, окруженный тремя стульями, стоял впритык к большой фарфоровой раковине и здоровенной плите. Я нырнула под чугунные сковородки, что висели на каркасе под потолком, и миновала стол, отметив табуретку рядом с одним из стульев. Полагаю, это моя.

Хэтти вошла через сетчатую дверь, обхватив рукой корзинку с яйцами. Увидев меня, она замерла; очевидно, мы обе не знали, что сказать.

— Простите, что не оказала вам должную помощь этим утром, — начала я. — Любой, кто хочет стать доктором, может вынести вид крови. Но, боюсь, мои мышцы не такие крепкие, как нервы.

При слове «доктор» Хэтти вскинула бровь и задумалась на пару секунд.

— Не будь к себе так строга, — наконец сказала она в своей привычной, как я уже поняла, бойкой манере. — В следующий раз справишься лучше.

Я выдавила улыбку.

— Надеюсь.

Хэтти заканчивала готовить завтрак, а я накрывала на стол. Скоро к нам пришел Абель с ведром молока с пенкой. Даже не глянув в мою сторону, он поставил молоко рядом с ле2дником и подошел к плите, чтобы своровать ломтик бекона.

— Вон! — воскликнула Хэтти, шлепнув его по руке.

Абель с довольной ухмылкой опустился на стул. Когда Хэтти повернулась, я заметила тонкий кожаный шнурок на ее запястье. На нем висели два камня: один гладкий, серо-голубого оттенка, а другой бугристый и коричневый. Ни один из них не соответствовал моему представлению о красивом украшении, но я все равно поинтересовалась, чтобы поддержать беседу:

— Где вы купили этот браслет?

— Ты про мой амулет? — грубые пальцы Хэтти потянулись к камешкам. — Он у меня с детства. Голубой речной камень приносит удачу, а камень из мочевого пузыря оленя защищает от болезней.

Хэтти казалась мне человеком рассудительным, и я никак не ожидала, что она станет жертвой суеверий.

— И что, они работают? — спросила я, прекрасно понимая, что нет.

Она пожала тощим плечом.

— Может, да, может, нет. Но, как мне кажется, навредить они точно не могут.

По опыту отца я хорошо знала, что вера в полеты своей фантазии вполне могла принести вред.

Я выдвинула шаткую табуретку как раз в тот момент, когда Большой Том неуклюже проковылял к столу и сел во главе. Хэтти заняла место в дальнем конце. Увидев, что они склонили головы, я последовала их примеру. В этом месте неожиданным образом переплетались фольклор с религией.

Молитва Большого Тома была короткой.

— Господи, благослови сию пищу, что насыщает наши тела, и наши тела, что верно служат тебе. И если будет на то воля твоя, пошли нам дождь. Аминь.

Хэтти с Абелем вторили ему. Когда я запоздало сказала «аминь», Хэтти уже передавала по кругу тарелку с воздушным хлебом. Я взяла ломтик и инстинктивно потянулась за вторым для Лайлы. Моя рука нелепо повисла в воздухе. Я вспомнила, что впервые за много лет не должна никого кормить.

— Мою сестру Лайлу забрала мисс Мэйв Донован. Как думаете, эта женщина будет хорошо к ней относиться? — спросила я, чем удивила саму себя.

Большой Том поднял взгляд от тарелки и медленно кивнул.

— Если кто и рожден для материнства, то это мисс Мэйв.

Сквозь мою грусть просочилось облегчение. По крайней мере, Лайла будет в хороших руках до тех пор, пока я не верну ее.

— Я чуть не упала замертво от шока, когда услышала, что старик Либранд разрешил ей взять малышку, — добавила Хэтти. — Безусловно, это лучший поступок, который он совершал.

— У них прекрасный дом, чтобы растить ребенка, — заметил Большой Том. — Они живут на опушке леса, примерно в двух милях отсюда. Красивая, большая усадьба. У старика Либранда полно денег.

Хэтти поджала губы.

— Думаю, все мы жили бы на широкую ногу, будь мы такими же скользкими, как мистер Либранд. Видят небеса, он плохо обращается с мисс Мэйв.

— Что вы имеете в виду? — мои пальцы сжались на салфетке, облегчения как не бывало. — Лайла в опасности?

— Ничего подобного. Я только хотела сказать, что старик Либранд держит мисс Мэйв на коротком поводке. Он владеет тремя четвертями округа и все равно заставляет бедняжку работать, — возмущенно сказала Хэтти.

Я отставила чашку на блюдце, и она громко звякнула.

— Может, мисс Мэйв нравится преподавать. Может, она сама приняла такое решение, потому что работа приносит ей удовольствие.

— Возможно, — признала Хэтти, — но суть в том, что он не позволяет ей выйти замуж. Даже не сомневайся, у ее двери выстраивалась очередь из женихов, но он всех прогнал. Всех и каждого.

— Ходят слухи, что дядя грозил лишить ее наследства, если она когда-нибудь выйдет замуж, — встрял Абель. В ясном утреннем свете его глаза были такого же насыщенного синего оттенка, что и ипомеи, оплетавшие забор вокруг фермы. — Таких, как мистер Либранд, в газетах любят называть «бароном-разбойником». Звучит драматично, будто он какой-то пират. — Уголки моих губ невольно приподнялись. — На самом деле он просто угрюмый старик, приехавший откуда-то с востока, который заработал кучу денег на железнодорожном бизнесе. И еще ему принадлежат банки. Он часто путешествует, но никогда не берет с собой мисс Мэйв.

— Либранд заключил лучшую сделку в своей жизни, когда мисс Мэйв переехала к нему после смерти родителей, — сказала Хэтти. — Она готовит, убирает и составляет ему компанию. Никто в здравом уме не станет проводить с этим мужчиной больше пяти минут. Ясное дело, он не хочет ее отпускать.

— Я бы хотела проведать сестру, — и увидеть собственными глазами, что мистер Либранд не обижал Лайлу. — Можете не выдавать мне лошадь, я привыкла ходить пешком. — Хэтти помрачнела, и я поспешила продолжить: — Я не прошу дать мне выходной. Если одолжите фонарик, я отправлюсь к ним вечером, после работы. Темнота меня не пугает.

Большой Том с Хэтти обеспокоенно переглянулись.

— Лучше держаться подальше от леса, — пророкотал мужчина.

Хэтти спешно добавила:

— Я собиралась послать завтра Абеля в город, но если ты хочешь поехать вместо него, я не против. Можешь заехать в школу на обратном пути и пообщаться с сестрой, — она кривовато улыбнулась, словно не помнила, как это делается, зато искренне. — Но не задерживайся на весь день! — предупредила женщина, собирая посуду. — У нас накопилось слишком много работы.

— Да, мэм, — согласилась я и подошла к раковине, чтобы помочь ей.

Большой Том ушел, громко топая ботинками по половицам. Абель последовал за ним, кинув на меня взгляд напоследок. Я старательно делала вид, что ничего не замечаю. Когда я вытерла последнюю тарелку, Хэтти скрылась в крошечном чулане и вернулась с драной соломенной шляпой.

— Чтобы ты не сгорела на солнце.

Я надела ее, и в нос ударил запах пота и сена.

— Куда мы идем?

— К кукурузному полю, и хорошо бы поспешить. Мужчины уже поехали туда на тележке. Они ждут нас.

Водрузив на голову собственную шляпу, Хэтти распахнула заднюю дверь и замерла на полушаге, опустив взгляд. Я подошла ближе и заглянула ей за плечо.

На крыльце, прямо у порога, лежала ровная линия глянцево-зеленых веток с оранжевыми ягодами. Нахмурившись, Хэтти осторожно переступила через них. Я последовала за ней, и моя шляпа задела что-то на притолоке. Подняв голову, я обнаружила связку сухих цветов. Они были обвязаны бечевкой и висели лепестками вниз. Я потянулась к ним, поддавшись любопытству.

— Оставь их, — быстро сказала Хэтти, пробегая взглядом по двору.

— Что это за цветы?

— Календула и облепиха, — она резво пересекла крыльцо и спустилась по ступенькам. — Они для защиты. От злых духов, порчи и тому подобного.

— Откуда они здесь?

— Наверное, Большой Том принес. — Женщина встревоженно прищурилась, и морщинки вокруг ее глаз углубились. Будто она не верила собственным словам. — Лучше не трогать их.

Я решила закрыть тему и окинула взглядом зеленые просторы вокруг. Это, конечно, не дом моей мечты, но никто не мог отрицать, что это уединенное место внушало умиротворение. И с чего Хэтти взяла, что сюда явятся темные силы?

Я неуклюже топала за ней в позаимствованных сапогах. У Хэтти размер ноги побольше моего, и из-за скомканной газетной бумаги, которой я набила носки, ходить было неудобно. Мы шли в молчании; наши тени — тонкие черные полосы на покрытой росой земле — плыли рядом. Я столько раз мечтала, чтобы Лайла прекратила свою бесконечную болтовню, но в компании тихой Хэтти я, как никогда, скучала по младшей сестренке.

Мы прошли по тропинке через пастбище к краю кукурузного поля. Некогда яркие стебли высохли под солнцем и шелестели на слабом ветру. Кукурузные рыльца, торчащие из увядших листовых оберток, были коричневыми и скомканными, как лапки раздавленного паука.

— Жара уничтожила урожай прежде, чем мы успели собрать его для еды, — сказала Хэтти. — Но сухие початки тоже пригодятся. Большой Том соберет немного на зиму, чтобы было чем кормить скот, а остальное мы перемелем в кукурузную муку.

Большой Том завел ушастого мула, запряженного в тележку, на несколько ярдов в глубь поля, а мы с Хэтти пошли по затененным рядам. Грузный фермер с предельной осторожностью опустился на землю и проворно отламывал початки, после чего закидывал их за высокие деревянные бортики тележки. Я потянулась к кукурузе. Стоило пальцам сомкнуться на хрупких обвертках, как длинный сухой лист порезал внутреннюю часть моего оголенного предплечья. Я зашипела от боли и накрыла ладонью тонкий порез.

— У тебя там все нормально? — Абель спрыгнул с тележки. — Эти листья режут не хуже ножа, когда высохнут.

Я натянула рукав на порез.

— Пустяки.

Абель наклонился, чтобы собрать кукурузу, которую повалила проезжавшая тележка.

— Можешь помочь мне, — предложила Хэтти, двигаясь в противоположную сторону от высоких стеблей, за которыми скрылся Большой Том.

Она нагнула стебель и схватила початок. Затем прокрутила его сильными руками, и он оторвался с громким треском.

— От нижних рядов ужасно болит спина, — женщина показала на Абеля, который в согнутом положении отламывал початки на уровне земли. — Особенно у новичков.

Юноша выпрямился с полной охапкой кукурузы и, проходя мимо, многозначительно на меня посмотрел.

— Я помогу ему с нижним рядом.

Абель погрузил урожай в тележку и повернулся ко мне.

— Твои мышцы взвоют ровно через десять минут. Уверена, что хочешь этим заняться?

Он вернулся к работе, упавшие стебли хрустели под его ногами.

Я встала с ним плечом к плечу.

— Уверена.

Прогнозы Абеля были еще щедрыми. Уже через пять минут мышцы моей спины и плеч оскорбленно, разгневанно свело судорогой, и так продолжалось все то время, что мы торчали в поле. Солнце безжалостно жарило спину сквозь тонкое платье. Пот жалил глаза, стекал по лицу и увлажнял потрескавшиеся губы. Вскоре я начала получать наслаждение от тех кратких мгновений, когда тележка переезжала на новое место, поскольку это давало мне повод выпрямиться хотя бы на пару минут.

В конце концов Большой Том окинул поле изучающим взглядом и объявил, что мы закончили. Я чуть не осела на землю от облегчения.

— Неплохо, как для первого раза, — по-доброму сказал он. Я даже не сомневалась, что это утешительная ложь. Своими ловкими руками Абель собрал три четверти початков с нижних рядов. Большой Том снял флягу с шеи и передал мне. — Чуть дальше по тропинке, прямо за тем холмом, бежит родник. Можешь набрать воды?

Я нашла маленький ручей и наполнила флягу чистой водой. Первый глоток немного приободрил меня. Уже почти пришло время помогать Хэтти с ужином. Все это мне чуждо и неловко, но одно отрицать невозможно: этот изнурительный день начался с превосходного завтрака, и я надеялась, что вся фермерская еда будет не менее вкусной. Я ускорила шаг, словно таким образом могла подстегнуть этот день быстрее закончиться.

Свернув по дороге и примяв сапогами сухую траву, я резко замерла при звуке рассерженного голоса Хэтти.

— Вот где ты был этим утром, когда я обнаружила твою пустую кровать?

Нет, не рассерженный. Взволнованный.

Я спряталась за кизил с нежно-розовыми цветами и изучила напряженную сцену перед собой. Большой Том грозно смотрел на Абеля, а тот прислонялся к тележке, потупив взгляд в покрытую трещинами землю. Хэтти расхаживала перед ним.

— Бога ради, Абель, почему ты не рассказал обо всем раньше? Мы же семья!

— Я хотел, — перебил он высоким, озабоченным голосом и потер затылок. — Но это мое бремя, а не ваше.

— Я понимаю, ты считаешь своим долгом помочь в данной ситуации, но есть способ и получше. — Большой Том тяжко вздохнул, словно сами эти слова до смерти его изматывали. — Когда родится ребенок?

Мои брови подскочили вверх. Я смахнула капельку пота со лба.

— Скоро. Она только и говорит о свадьбе, но этого не произойдет. — От насмешки в его словах во мне забурлила злость. — Нам нужны деньги, но я не хотел, чтобы вы чувствовали себя обязанными внести свою долю, поэтому мы держали все в секрете.

— Готова поспорить, что твоя мама вне себя от ярости, — сказала Хэтти. — Ну, теперь ясно, почему мы так редко видим ее в последнее время. Наверное, она не хотела, чтобы я начала подозревать что-то неладное.

Даже упоминание матери не смягчило каменное выражение лица Абеля.

Хватит с меня. Я вышла обратно на тропинку и намеренно громко затопала. Когда все обернулись, встряхнула флягу.

— Кто-нибудь хочет пить? — Я постаралась придать себе вид бесхитростного человека, который точно не подслушивал их минуту назад.

Большой Том забрал у меня воду и, даже не отхлебнув, залез на повозку.

— Пора возвращаться.

Хэтти села рядом с ним на лавочке. Абель пристроился на краю высокого бортика, поджал губы и мрачно воззрился на поле.

Мне досталось не самое удобное место — на кукурузе в кузове. Мой взгляд невольно скользнул к Абелю. К моему удивлению, Хэтти повернулась и сжала его плечо.

— Мы пройдем через этот сложный период, — тихо произнесла женщина.

Я принялась вычищать грязь из-под ногтей. Достойно ли восхищения то, что, как семья, они сочувствовали Абелю, хотя он определенно неправ? Девушке, которая вынашивала его ребенка — и на которой он отказывался жениться, — потребуется такая же поддержка перед лицом неопределенного будущего. Говорят, свое дитя и горбато, да мило.

Возможно, я немного завидовала Абелю.

Разумеется, это не их вина, но людей, на которых я должна полагаться в трудную минуту, не было рядом.

Часами она шла по выбеленным снегом полям и долинам. Порывистый ветер просачивался сквозь тонкую сорочку и заплетал темно-рыжие волосы петлей на шее. Босые ноги — бледные, как у трупа, от подступающего обморожения — с треском давили хрупкую ледяную корку. Весь день она не видела ничего, кроме мерцающей белизны; не чувствовала ничего, кроме черной сокрушающей утраты.

В какой-то момент снегопад прекратился. Девушка сморгнула хрустальные снежинки с ресниц и равнодушно побрела в никуда. Опустившись на колени под небом, залитым сумеречной синевой, приготовилась уснуть и больше никогда не проснуться. Это принесло неизмеримое облегчение.

Как вдруг к ней воззвал лес. Что-то притягивало ее израненное сердце — пробирающий до глубины души зов, который привлек ее внимание к темной роще. Девушку охватила уверенность. В этом лесу ждало прекрасное забвение.

Она с усилием встала и поплелась к границе деревьев.

Голые ветви тянули скрюченные пальцы к небу, пытаясь опустить на себя ночь. Она шла будто во сне сквозь безмолвный лес, пока, наконец, не нашла то, что манило ее.

На поляне посреди чащи стоял круг из замшелых, серо-зеленых камней.

Девушка провела пальцами по холодной поверхности и взглянула в блестящее черное око посредине. Подобно теплому дыханию, ее обдало ощущением, что она все делает правильно.

Взявшись за распадающийся край, она поднялась на бортик высотой до колена. Кровь стекла по ее ноге и забрызгала камень, как возмутительное алое напоминание о том, что послало ее в бурю.

Девушка закрыла глаза, подумала о своей малышке. О нем. И шагнула в пустоту, что встретила ее с распростертыми объятиями.