Наследие Верховной Луны: Пробуждение

СанаА Бова (2024)

Говорят, что у всего есть начало и конец, но что, если в реальном восприятии энергий дела обстоят несколько иначе и абстрактным финалом становится многоточие, которое было проставлено лишь из-за невозможности продолжить действие именно сейчас? Что, если разрушение и смерть являются лишь отправной точкой в новую реальность, пробуждаясь в которой нам всем предстоит проделать работу над ошибками и сделать то, на что в прошлом не хватило времени и ресурсов? Когда-то могущественная семья Верховной луны правила Тримирием и создала Вселенную, в которой мы и живём, а сейчас все её представители разбросаны по разным уголкам миров Димисар, не имея возможности воссоединиться. Но что, если существует лазейка, способная соединить некогда величественную семью вновь, и что станет с привычным миром, если им удастся возродить Верховную Луну?

3–1 НЕРОДНАЯ РОДНЯ

POV: АНАДЖ

Наверное, нам всем так необходимо иногда

Познать болезненный провал с последствием в лишеньях.

Я в череде падений неожиданно спокойствие нашла,

Ведь поднимаясь вновь, я словно возрождалась.

Дата:

24 сентября 2023 года

— период смертного исчисления

Местоположение:

мир Праносталь, город Мэджик-Стил,

дом Анадж Ли Рэйвен Филс

Даже через плотные шторы было понятно, что сегодняшний закат искрил красками. В Мэджик-Стил редко можно было увидеть столь яркие оттенки, ведь вся архитектура города была подобна искусно выстроенной тюрьме, правда, с некоторыми нотками дизайнерского сюрреализма, со всеми свойственными ему абсурдностями. Именно эти особенности строений и уровней не позволяли никакому многоцветию проникать на просторы этого цербера, нагло поглощающего все оттенки, буквально съедая цвета, обесцвечивая всё до приглушённых серо-голубых тонов.

Когда выстраивали улицы, почему-то приняли решение делать всё из серых и холодных материалов с преобладанием различных металлов. Этот город можно было смело разделить на три части, где в одной всё заполняли тонкие улочки со множеством надстроенных друг над другом квартирок, напоминающих коморки, но стоящие как слиток золота, а в другой высоченные небоскрёбы, растворяющиеся в облаках, где и восседала вся элита и знать. Такое разнообразное жильё контрастировало с обширными арками и мостами, возвышающимися на сотни метров и являющимися обычными прогулочными зонами.

Мне же досталось место в третьей зоне. Эти районы пестрили разнообразными постройками и давали возможность обзавестись частными домами и виллами, но правда, вид на небо был подпорчен передвижными отелями и курортами, что располагались на полусферах и каждый раз напоминали о занимаемом месте всех тех, кто жил на земле.

Наверное, кто-то бы и мог увидеть в подобных сооружениях и классовых разделениях, выраженных через архитектуру, нечто чарующее, но я никогда не любила этот город, ведь его наполнение казалось безжизненным, а холод, исходивший от зданий, причинял дискомфорт. Когда-то мне хотелось изучить историю этого города, чтобы попытаться его понять, но сейчас я просто хотела жить, чтобы меня никто не трогал.

— Анадж, твоя мать… — но, чтобы меня не трогали, я не смела и мечтать. Как минимум один раздражитель в лице Алисии ежедневно находился рядом.

— Я же просила не соединять с ней, — сложив карты таро в серебряную шкатулку, я осмотрела рабочий стол.

— Я и не соединяла, — недовольная гримаса медленно сменилась на ехидную улыбку.

— Тогда что?

— Она ждёт тебя внизу.

— Ты её впустила? — я была в бешенстве и едва сдержалась, чтобы не разбить что-то.

— Конечно! Это твоя мать.

— Алисия, ты снова перешла границы.

— А, по-твоему, я должна была выпихивать её? Ты не давала указаний на случай личных визитов, Анадж. Я поступила, как посчитала правильным в данной ситуации.

— Иди уже…

В последнее время Алисия действовала на нервы всё сильнее, создавая множество проблем. Даже сейчас она не посчитала должным извиниться и просто направилась по своим делам. Но она была моим добровольным обучением самоконтролю. Мне необходимо пройти через всё это и зафиксировать опыт. Раньше я вполне могла даже врезать за такое поведение, но добровольная дрессировка на этой мелкой высокомерной истеричке давалась мне легко. Относительно легко.

Ладно, нужно было спуститься и поговорить с ещё одной психованной женщиной, а то я думала, что хуже моих клиентов этот день уже не подарит больше негатива.

Но даже экстрасенсы способны ошибаться в отношении собственной жизни. Забавная закономерность — чужие судьбы считываются на раз-два, а свою даже частично сложно просканировать. Иногда мне хотелось побыть своим клиентом, чтобы я пришла к себе и за меня наладили все струны души, исправив ошибочные направления жизни.

— Давно не виделись, дочка. — Дарина стояла у камина, рассматривая картину. — Ты совершенно забыла о своих родителях.

— Кажется, у меня были на это причины, мама.

— И какие могут быть причины у дочери не общаться с матерью?

— Ну, как минимум, ты назвала меня проституткой дьявола, а потом сама же напрашивалась на приём. — я старалась держаться как можно холоднее, но внутри вскипала.

— Ой, нашла на что обижаться. То были эмоции.

— Тогда считай моё игнорирование общения с тобой теми же самыми эмоциями.

— Значит, ты решила обижаться?

— Я ничего не решала. Я просто избавила себя от ненужных мне проблем.

— Дожила. Родная дочь считает меня проблемой. — Дарина скинула пиджак и, усевшись в кресло, принялась что-то искать в сумке.

— К чему весь этот цирк, Дарина?

— Теперь ты ещё и обращаешься ко мне, как к чужой, значит. — она театрально схватила себя за лоб и начала качать головой, словно произошло разочарование вселенских масштабов. — А я стараюсь тут ради тебя.

Она протянула мне фотоснимок невзрачного мужчины, на вид лет сорока пяти:

— Что это?

— Это ни ЧТО, а кто. И ты идёшь с ним сегодня на свидание. Считай это подарком на день рождения.

— Ты из ума выжила? — разорвав фотоснимок, я откинула его в сторону. — Я никуда не пойду!

— Пойдёшь, Анадж. — меня удивляла её наглость, но я не понимала, откуда вдруг в ней взялась вся эта смелость. — Ещё и как пойдёшь!

— С чего это вдруг ты так решила?

— С того, что я твоя мать, а ты неуважительная стареющая дочь, решившая, что выше всех мирских забот. — Дарина перешла на крик, напомнив все ужасы моего детства, когда я забивалась в угол в надежде избежать побоев. — Ни я, ни отец больше не будем терпеть твоего образа жизни!

— И каким образом ты решила повлиять на меня и решения, что я принимаю? С чего ты подумала, что я вдруг начну тебя слушать?

— С того, что Владимир приедет за тобой через тридцать минут, — опережая мои замечания, она резко выпрямилась — а если ты откажешься, я соглашусь на парочку интервью, где расскажу то, что ты не хотела бы озвучивать.

— Ты так легко опустилась до шантажа…

— Анадж, ты не оставила мне выбора. По-хорошему или по-плохому, но ты изменишься.

— Знаешь, я скорее разорву все виды связи с тобой, Дарина. В какой-то момент мне станет плевать на то, кто ты такая и что с тобой происходит.

— Тебе и так плевать на всех, кроме себя.

— Именно! Потому что это моя жизнь и ничто, кроме моего благополучия не может меня интересовать.

— В этом-то и разница между нами, дочка. Меня твоя жизнь волнует больше собственной.

— Не стоит притворяться.

— Так что же? Мне, получается, надо согласиться на интервью?

— Если ты откроешь свой рот, то, поверь мне, я найду способ подпортить тебе жизнь.

— Вот видишь, ты угрожаешь собственной матери, а ещё обвиняешь меня в шантаже.

— Я встречусь с твоим Владимиром, но с этого момента ты не переступишь порога этого дома. Ни-ког-да.

— А как же семейные посиделки?

— Ты самая ничтожная женщина из тех, что я знаю, — меня тошнило от нахлынувшей ярости и я едва держала дыхание, чтобы не показать Дарине эмоциональной вовлечённости. — Если ты не прекратишь искать встреч со мной и лезть туда, куда не имеешь права, я закрою твой счёт.

— Ох, ещё и мать лишить денег хочешь. Не такую дочь я воспитывала.

— Ты никогда меня и не воспитывала. — я согласилась на это тупорылое свидание с Владимиром только чтобы выгнать эту суку из дома. — Вали из моего дома и не смей возвращаться.

— Как грубо, дочка.

— Убирайся! Буду готовиться к твоему свиданию.

— Готовься, дочка. Мне жаль, что ты так меня воспринимаешь и предпочла сделать своим врагом, чем просто жить по принятым в обществе правилам.

— Выход там. — указав на дверь, я с трудом сдерживала дрожь ярости. Эта женщина с самого детства умела выводить меня из себя. Ей было достаточно одного слова и взгляда, чтобы довести меня до точки кипения. В ней было сосредоточено всё, что я ненавидела в людях.

Полагаю, я и Алисию взяла на работу именно потому, что в ней была, как минимум, половина качеств от моей матери.

— Я поняла тебя, дочка. Не переживай за меня. — медленно взяв пиджак, Дарина тщательно осмотрела меня. — Надень только что-нибудь не столь мрачное.

— Без тебя разберусь, что мне надевать.

— Какая же ты не благодарная. Не думала, что выращу такую хамку и социопатку.

— Дети — зеркало родителей. Наслаждайся плодом своих удобрений, мамочка. — я выставила её за порог.

Захлопнув за ней дверь, мне едва удалось восстановить дыхание. Внутри всё кипело и хотелось крушить, уничтожать и кричать. Огромное количество негативных эмоций перебороло и растворилось в крови, поглотив рассудок.