Парни из Манчестера. Пригнись, я танцую

Саммер Холланд (2024)

В Нью-Йорке Том «Тыковка» Гибсон признан молодым гением из Британии. Кажется, что он движется только вперед, вытаскивая вместе с собой не только компанию «Феллоу Хэнд», но и всю индустрию автомобильных аксессуаров. Однажды он на пять минут заходит в больницу за таблетками от кашля, а выходит с новым диагнозом: крупноклеточный рак легких. Но Том не унывает: он будет бороться как лев. ведь об этом его попросила самый красивый онколог Нью-Йорка. Кэтрин Ким добивается каждой поставленной цели: должность в одной из лучших клиник города, квартира в хорошем районе, а впереди — размеренная и спокойная жизнь отличного профессионала. Единственное, чего ей не хватает. — капельки романтики, одного восхищенного взгляда… Совсем немного живых эмоций, а не поезда чувств, которым сбивает ее новый пациент Том Гибсон. Готовы ли Том и Кэтрин ко всему, что их ждет? Смогут ли справиться со страхом и болью, пройти длинный путь, полный переживаний, и не потерять искру, однажды пробежавшую между ними?

Глава 10. Тыковка

Закрыв за собой дверь, Том больше не может сдерживать мечтательную улыбку: как же она прекрасна. Кэтрин прямо идет врачебный халат, он словно превращает ее в мечту каждого подростка, который хоть раз видел Эстер Холл в сериале «Всегда и все». Но не стоит цепляться за эту мысль, пока из нее не вырос какой-нибудь странный фетиш.

Он отлепляется от двери и оглядывается: ему нужен кто-то местный. В коридоре Том замечает ту же медсестру, у которой на прошлой неделе спрашивал дорогу. В тот раз она его не укусила, несмотря на грозный вид, может, и сегодня прокатит.

— Мисс? — он преграждает ей путь, неловко разводя руки в стороны. — Мне страшно нужна ваша помощь.

— Да? — недовольно кривит губы она, поднимая взгляд.

— Где тут у вас главный? Не знаю, как это называется. Главный врач?

— Заведующая отделением, — едва не закатывает глаза та. — Но она занята. Если вам нужна консультация, стоит обратиться к вашему лечащему врачу.

— Видите ли, — Том пожимает плечами и широко улыбается, — мне действительно нужна консультация, но по поводу моего лечащего врача.

У медсестры странно округляются глаза, и она, застыв на пару секунд, все же кивает.

— Подождите здесь, пожалуйста, — отвечает изменившимся голосом.

Том делает шаг назад, наблюдая, как она шмыгает мимо него и исчезает за поворотом. Судя по всему, он с первого раза подобрал секретный пароль, который открывает нужные двери. Стоит запомнить.

Когда медсестра возвращается, в ее глазах все еще заметен страх. Том старается быть максимально дружелюбным, но от этого она только больше подается назад.

— Доктор Райт ждет вас, я провожу.

Пара поворотов в петляющих коридорах, и они оказываются перед дверью с нужной табличкой. «Заведующая онкологическим отделением, доктор Райт». Том не успевает даже оглянуться, как остается один. Кого, интересно, медсестра боится больше — его или ее?

Он стучит, но голос изнутри отвечает тут же. Конечно, как можно было забыть: его ждут.

Доктор Райт оказывается взрослой — сколько ей, около пятидесяти? — женщиной, кажется, родом откуда-то с Ближнего Востока. По крайней мере, смуглая кожа и раскосые глаза выдают в ней далеко не обычную американку. Она поднимает на него внимательный взгляд поверх поблескивающих очков:

— Мне сказали, вы хотели пообщаться, мистер…

— Гибсон. — Он решительно делает шаг в логово льва. — Том Гибсон.

Его сверкающими линзами не напугаешь: с Леоном жил. Тот очками выражает весь спектр эмоций.

— Садитесь, — предлагает доктор Райт и продолжает, только когда он опускается на стул напротив. — Мистер Гибсон, давайте сразу проясним ситуацию: мне стоит сейчас пригласить юриста?

А это еще зачем? Том перебирает в голове случаи, когда нужен юрист… Точно. Она решила, что он пришел жаловаться на Кэтрин. Как будто кто-то в мире способен жаловаться на этого ангела.

— Нет, — улыбается он. — Полагаю, разговор можно провести только между нами.

Вот почему медсестра так перепугалась. Система здравоохранения и иски, он же читал. Просто не обратил внимания.

— Тогда с каким вопросом вы пришли? — Еще один грозный проблеск очков.

— Все очень просто, — Том вскидывает руки в примирительном жесте. — Мне нужно сменить лечащего врача.

— Извините?

— Сменить. Я не буду капризничать, вы можете назначить любого. Но не Кэ… Не доктора Ким.

— Расскажите, пожалуйста, что произошло.

— Да ничего такого, — морщится Том. — Все прекрасно, просто нужно сменить врача.

— Вас не устроило назначенное лечение?

— Оно отличное. Очень… продуманное и, уверен, лучшее из того, что доступно в медицине. — Он же не может сказать прямо. — И рекомендации по питанию я принял, все будет отлично.

— Вас не устроило взаимодействие с доктором Ким?

— Она великолепный врач! Но мне нужен другой. Вы можете… просто дать мне кого-нибудь еще?

Доктор Райт опускает очки на кончик носа и устремляет на него грозный взгляд. Но не на того напала: выдрессированный братьями Том остается на месте и не собирается менять свое решение.

— Это не магазин, мистер Гибсон.

— Да что вы, — вырывается у него. — Я видел, во сколько мне обошелся один только диагноз. Даже с учетом великолепной, божественной страховки моя зарплата собирается неплохо так уходить на обеспечение вашей клиники.

На самом деле у страховой будет припадок, но этот аргумент Том решает оставить — на них как-то насрать. И про зарплату он немного привирает, но сейчас нужны все доводы.

— И вот этот препарат, — он помахивает рецептом от Кэтрин, — во сколько мне обойдется? Тысячи две? Три? Нет, доктор Райт, мы с вами в магазине. И все, чего я прошу, — это сменить мне врача.

Будь он дома, лечение не стоило бы ему ничего, хоть и было бы намного хуже… Все равно. В этот момент Тому и правда хочется уехать в Манчестер — там хотя бы не будет бешеных счетов за каждый раз, когда он чихнул на парковке клиники.

— Я в любом случае не могу сделать это без объяснений, — чеканит доктор Райт.

Им с Леоном нужно познакомиться. Том просто посмотрел бы, кто кого задушит взглядом, но ставил бы все равно на брата.

— Неужели это так сложно? — уточняет он.

— Мистер Гибсон, — она вдруг смягчается, — я и сама большая поклонница вашего таланта. «Джей-Фан» — прекрасное изобретение. Но в вопросах медицины вам стоит доверить решение мне. Я сама назначила доктора Ким, зная, что она будет лучшим врачом для вас.

— Мне нужен не лучший, — отвечает Том, — а любой другой.

— Как минимум мне придется объяснить наше совместное решение ей, — напоминает доктор Райт. — И если у вас есть какие-то жалобы или даже недопонимания…

— Послушайте. — Он начинает уставать от этой бессмысленной борьбы. Может, честность ее убедит? Черт с ней, с конспирацией, все равно об их отношениях узнают. — Доктор Ким отказывается идти со мной на свидание, потому что она — мой лечащий врач.

Брови доктора Райт начинают ползти вверх.

— Я не собираюсь заставлять ее нарушать правила больницы, — продолжает Том. — И если вы не сможете мне помочь, придется сменить клинику. Но доктор Ким не будет моим лечащим врачом. Назначить мне нового врача кажется лучшим выходом — если я уйду в другую больницу, это может ее обидеть.

— Мистер Гибсон… — аккуратно начинает доктор Райт, подбирая слова. — К сожалению, в нашем отделении так нередко происходит. Ваше отношение…

— Я все уже слышал, — перебивает он, — от доктора Ким. Я ей сказал и вам повторю: нет, это не попытки соблазнить свой рак.

— Вы уверены? — Она снова принимает деловой вид.

— Да.

Доктор Райт замолкает на минуту, и Том тоже не произносит ни слова — кажется, она обдумывает его просьбу.

— Мне в любом случае нужно время все взвесить, — наконец произносит она. — Поэтому я позвоню вам завтра. Сообщу решение.

— Хорошо! — он невольно улыбается и тут же поднимается со стула. — В таком случае я жду звонка и больше вас не задерживаю. Всего доброго, доктор Райт.

По глазам видно: она почти согласна. Ай да Том, пообещал решить вопрос — и вот. Один разговор с начальницей Кэтрин, и их отношения уже вовсе не так далеки, как казалось.

Он заходит в аптеку неподалеку от клиники с рецептом и едва не давится кашлем, глядя на стоимость этой небольшой баночки, которая не сильно меньше суммы, хранящейся у него на счету. Таблеток там… ну, едва дно покрывают. А стоят как половина простенькой машины. Ладно, это будет проблема его страховой.

До офиса он доезжает быстро — пробка на трассе Гудзон Ривер рассосалась, так что уже к половине третьего Том паркуется на своем месте и поднимается на пятнадцатый этаж. Стоит лифту открыться, как рабочая атмосфера поглощает, мгновенно заставляя собраться. Пайпер несется от Рамона в кабинет Гэри, едва не сбивая Тома с ног, но его тут же хватает под локоть Женевьев Хансон, которая вот уже два года бесит всех своим пониманием маркетинга.

— Ты видел показатели у «Про-Спейса» на северо-западе? — наклоняется она прямо к его лицу и щекочет каштановыми волосами. — Мне кажется, это Канада.

— Можешь озвучить полную мысль? — просит Том. — Я ничего не понял.

— У нас на северо-западе растет брендовая узнаваемость, — повторяет Женевьев. — И больше всех популярен «Про-Спейс». Мне кажется, это за счет Канады.

— Я думал, это продажи растут за счет нее, — задумывается он, — а узнаваемость точно идет по регионам.

Женевьев провожает его к кабинету, и Том даже не сильно бесится от ее присутствия, хоть она и держится слишком близко. И это в то время, когда у него почти есть девушка.

У самой двери ему наконец удается от нее избавиться, отправив к Рамону за статистикой продаж: если хочется сделать дополнительный дизайн для нового рынка, нужно сначала обложиться цифрами по самую макушку. Они на этом уже обжигались.

Том заходит к себе, но вместо привычной суеты его ждет неприятный сюрприз. Стоило догадаться по гробовой тишине: все молча уткнулись в мониторы, не поднимая глаз. Около стола Майи стоит Леон.

— Привет, — говорит Том всем сразу и бросает на свой стул сумку с документами и таблетками. — Чего молчим? Умер кто-то?

— Привет. — Леон подходит к нему, сверля взглядом: — А где ты был?

— Обедал, — врет он. — А что случилось, ты хотел со мной?

— Тебя не было пару часов.

— Хорошо и медленно жевал, — закатывает глаза Том. — Братишка, ты чего? Мне нельзя уже сходить поесть?

— Пойдем курить, — предлагает Леон и, не дожидаясь ответа, выходит на балкон.

Поймав взволнованный взгляд Майи — а ведь она давно должна была привыкнуть, — Том успокаивающе кивает и достает из сумки пачку сигарет. Совсем бросить пока не получается, но он держится без табака уже часа три. И мог бы еще прожить, но раз уж позвали…

— Что с тобой? — Том выползает вслед за Леоном и берет сразу две сигареты.

— Не со мной. Ты стал исчезать.

— Всего пару раз было, — пожимает плечами он. — И на пятницу выходной взял, отоспаться перед забегом. У нас же готовится квартальный отчет, вот мы и напряглись.

И отлично отоспался, кстати, под наркозом. Потом еще полночи лежал в палате, дырки ныли, а глаза лезли на лоб от отходняка.

— Точно все в порядке? — подкуривает Леон. — Ты раньше так не делал.

— А теперь я буду хоть иногда есть спокойно, — отвечает Том. — И подальше отсюда. Можно мне такую привилегию?

— Как хочешь, — блестит очками тот.

Нашел кого испугать. Том только что доктора Райт выдержал, а там ситуация была похуже. Нет, им все же нужно познакомиться, он возьмет Кэтрин, попкорн и будет смотреть, как эти двое хмурят друг на друга брови.

Скорее бы получить новости о смене врача.

— Я разговаривал с Майей, — вкрадчиво произносит Леон. — Тебе не кажется, что ее возможности стоит направить на более коммерческие вещи?

— С этой стороны заходишь, — улыбается Том и хлопает того по плечу: — Хитрый жук. Мы ведь договорились, помнишь? Майя возится со столиком, я — с «Дженерал Моторс».

— Да оставьте вы этот стол в покое, а. Восемнадцатый год, у всех жизнь в телефонах. Томми, ну посмотри ты на мир шире, зачем ты цепляешься за пластик?

— Слушай, — глубокая затяжка откликается болью внутри, — я чего-то тебя не пойму. То ты просишь простое и прорывное, как «Джей-Фан», то хочешь, чтобы я перестал этот самый «Джей-Фан» брать за образец.

— Мы с тобой давно нигде не были, — бросает короткий взгляд Леон, — пора по миру покататься.

— Зачем?

— Теряем ощущение рынка. Возимся в ежедневной операционке, тонем в ней. А рынок сейчас развивается сильно быстрее, чем мы.

Он задумчиво добивает сигарету и аккуратно тушит окурок об урну.

— Посмотрю торговые выставки, пару в Азии, пару в Европе, — произносит Леон. — А ты пока тоже возьми паузу и, не знаю, помечтай, что ли. И бросьте этот блядский столик, прошу тебя.

Тому ничего не остается, как кивнуть в ответ. Столько долгих и бессмысленных часов совещаний, а их главную мысль Леон озвучивает за пару минут на балконе. И эта идея кажется одновременно захватывающей и страшной — отпустить фантазию, когда столько лет укладывал ее в жесткие рамки финансовой модели.

— Помни, с чего началось, Томми. — Леон останавливается у выхода. — С твоей мечты.

Сделав последнюю затяжку, Том выпускает струю дыма и зажмуривается, погружаясь в секунды тишины.

Он иногда забывает, что жизнь стремительно меняет свое направление. Планы, которые он строил не так давно, перестали быть актуальными в прошлый четверг, когда Том услышал свой диагноз. И сейчас слова Леона не просто попадают в точку, а кажутся каким-то пророчеством.

Ему нужно перестать цепляться за прежние достижения и действительно создать что-то новое. Теперь, когда смерть может оказаться куда ближе, чем он рассчитывал, у него каждый день на счету, а он цепляется за столики и очередные огонечки на детских креслах. Нет, это не то, и как же прав Леон, который вряд ли до конца осознает, что именно сейчас сделал.

Мыслить шире. Мечтать. Попробовать снова превзойти самого себя — вероятно, в последний раз.

Если собаки и правда чувствуют рак, можно ли назвать проницательного братишку той еще псиной? От собственной шутки Том заходится кашляющим смехом и, выплюнув очередной кровавый комок в салфетку, возвращается в кабинет.

— Майя, — отчетливо произносит он в полной тишине, — через час в конференц-зале.