Исповедь незнакомца. Поэма

Сайёра Гаффори

О любви, безмерной и всепрощающей, не знающей границ и глухой к голосу разума, и о потерянной душе, не верящей в любовь…

© Сайёра Гаффори, 2018

ISBN 978-5-4490-4581-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Противный день стоит с утра,

Ненастней зимней кручи,

Как этот день моя душа —

И дождь, и снег, и тучи.

Пройдёт ненастная пора

И солнце всех разбудит,

Но, может в этот светлый час

Меня уже не будет».

Так молча думал человек,

Идущий по тропинке

И хмурое его чело

Изрезали морщинки.

Он шёл дорогою своей

Не делая привал

Как вдруг раздумия его

Седой монах прервал.

Недвижно тот монах сидел

На камне у ручья,

Казалось, будто знал он все

Загадки бытия.

Раскачиваясь и закрыв глаза

Молитву он читал

И капли редкие дождя

Как будто бы не замечал.

«Что ищешь ты один в пути?» —

Внезапно молвил он;

«Куда намерен ты идти,

И где теперь твой дом?»

Остановившись, путник тот

Возле него присел

И с удивленьем на того

Монаха посмотрел.

«Секреты все моей души

Обычно я в себе держу,

Но ты доверье мне внушил

И я тебе скажу.

Скажу, почему я один

Брожу среди дождя

И путь неспешный свой держу

Куда глаза глядят.

Нет дома у меня и нет

Родного очага

Никто нигде не ждёт меня

и жизнь не дорога.»

Казалось, что не мокрый дождь,

А голос его лил

Под мокрый стук и ветра шум

Тот странник говорил:

«Давно — как будто век назад

В своём селенье жил,

Имел я дом и дивный сад

С соседями дружил.

Я весел не был, но был рад

Общению друзей,

Своей семьи я не имел

И не мечтал о ней.

Досуг свой мирно проводил

За чтеньем древних книг

Науки точные познал

И жизни суть постиг.

Не бередили душу мне

Ни гордость, ни любовь

Ничто на свете не могло

Мою встревожить кровь.

И думал в заблужденье я,

Что вечно так и будет,

Что ничего уж на земле

Кровь мою не разбудит.

В один из долгих вечеров

Я Мольера читал

Когда нежданный стук в дверях

Ход мыслей оборвал.

За окнами лил сильный дождь

И час уж поздний был.

И потому меня тот стук

Не мало удивил.

О! Мог ли я предположить,

Что прямо в этот миг

Рок, изменивший мою жизнь

Меня уже настиг!

Открывши дверь, я вдруг застыл

Не в силах открыть рта

Так поразила сердце мне

Той гостьи красота.

С минуту молча я стоял

Не отпуская глаз

«Может, позволите войти?»

Раздался гостьи глас.

С оцепененья вышел я

И пригласил войти

И от растерянности слов

Никак не мог найти.

«Меня Викторией зовут.

И мне нужен ночлег.

Могу ль у вас его найти?

Вы добрый человек?»

Я предоставил ей ночлег,

Доверившись судьбе,

И, пожелав приятных снов,

Отправился к себе.

Волненья сердца моего

Терзали душу мне

И только в предрассветный час

Забылся я во сне.

Она своею красотой

Пленила сердце мне

Отныне не принадлежал

Я самому себе.

Как мне её вам описать?

Сравнить ли с божеством?

Каждый при слове «красота»

Мечтает о своём.

Я видел в ней мерцанье звёзд,

Их свет в её глазах.

Румянец — как рассвет весной,

Ночь в длинных волосах.

Манеры тонки и нежны

И хрупкий тела склад,

И голос тих, нежен и твёрд

Как поздний листопад.

Кто она? Почему одна?

Откуда держит путь?

Все эти мысли в голове

Не дали мне заснуть.

И до утра я так без сна

В кровати пролежал,

И, как безумец, в темноту

«Виктория» шептал.

Едва заберезжил рассвет,

Я поспешил вскочить,

Чтоб завтраком мою ночную

Гостью угостить.

Я думал, это только миг

Позавтракав со мной,

Она уйдет в огромный мир,

Закрыв дверь за собой.

Утро уже сменялось днем

И завтрак уж остыл.

И я решил, что моей гостьи

Давно уж след простыл.

Поднявшись к ней, увидел я,

Что моя гостья здесь,

Но не позволила ей встать

Серьезная болезнь.

Как томный ангел средь перин

Совсем без сил, она

Холодным ветром и дождем

Была одолена.

Я ждал врача. Ее ладонь,

Держа в руке своей.

И, да простит меня Господь!

Все любовался ей.

Семь дней ухаживал за ней

Я вопреки себе.

К концу болезни я не мог

Конец ознакомительного фрагмента.