Чернокнижник. Сказание о Сигурде и Хельге

Антон Ушков

Поэма о далеких временах викингов, волшебстве и любви.Автор называл ее сказкой.Сказки нужны не только детям, но и взрослым.Это сказка в стихах о любви, которая все побеждает.

Иллюстратор Майя Сонина

© Антон Ушков, 2025

© Майя Сонина, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0065-2870-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Песнь 1.

Праздник Торни

Под осень Торни Рыжий

Закончил воевать

И повернул драккары

На север — зимовать.

Богатая добыча

Легла на корабли —

Меха, стекло и злато —

С разграбленной земли,

Рабов почти с полсотни,

Наложницы, вино

И тонкое, как воздух,

Льняное полотно,

Клинки восточной стали,

Что слишком уж легки, —

Годятся на подарки,

А биться не с руки.

Жене вез Торни платье

Из золотой парчи,

А то опять заестся:

«Везешь одни мечи!»

Да надо бы подумать,

Куда весною плыть,

Кого из мелких ярлов

В дружину сговорить.

А может быть, удачней

Пытаться торговать?

А то все тяжелее

С годами воевать.

Когда минувшим летом

Поселок саксов брал,

С пятнадцати драккаров

Душ сорок потерял.

Неспешно размышляя,

У борта он сидел

Да слушал, как дружинник

В челне соседнем пел.

Но вдруг поднялся Торни,

Ноздрями потянул

И крикнул: «Ставьте парус,

Я слышу ветра гул!»

У фьорда распрощалась

Его дружина с ним,

И лодьи повернули

К причалам родовым.

Четыре судна Торни

Свернули за мысок

И до заката встали

Килями на песок.

Усадьба Торни — Хествик

Стояла под горой,

Почти что прилепившись

К скале одной стеной.

На западе тянулись

Покосные луга,

Уже смели всю траву

Работники в стога.

Восточные же окна

Смотрели в древний лес,

Что издавна был местом

Заклятий и чудес.

На юге ряд причалов,

Навесов судовых,

Куда скрывают лодьи

Зимой от льдов стальных.

Ходило много сказок,

Что старики хранят,

Рассказывать их лучше

Зимою у огня,

Про троллей неуклюжих,

Что бродят в тех лесах

И клады охраняют,

Зарытые в корнях.

Про эльфов пустоглазых,

Что малых чад крадут,

Коль те одни без спроса

В чащобу забредут.

Про тайные избушки,

Где колдуны сидят

И над людской природой

Возвыситься хотят.

Да мало ли историй.

Но Торни не любил,

Чтоб кто-то из дворовых

Подобный вздор лепил.

А в лес по одиночке

Ходить не позволял

Но за год два-три раза

Коня туда седлал.

Усадьба вся кипела

На следующий день,

На вертелах крутились

Бараны и олень,

Катились бочки пива

Из погребов сырых —

Вернулся ярл с добычей

Дарами для родных!

Все скоро торопились

До вечера успеть,

Чтоб смог хозяин дома

За кубком посидеть.

О подвигах поведать,

Гостинцы разделить

И спешные вопросы

Семейные решить.

Сама хозяйка Сигрид

Могла лишь наблюдать,

Поскольку приближалось

Ей время вновь рожать.

Два сына шесть и восемь —

Сидели рядом с ней,

Сжав черенки кинжалов —

Даров из-за морей.

Но вот в просторном зале

Пылают факела

Все жители усадьбы

Собрались вкруг стола.

В кафтане темно-красном

И новых сапогах

К гостям спустился Торни

С секирою в руках.

У Сигрид принял чару,

До капли осушил

И под щитом секиру

На стенке укрепил.

«Поход окончен, люди.

Добыча велика,

Щедры к нам оказались

Чужие берега.

Была удача с нами,

И Асы нас вели,

До самой Гардарики

Под парусом дошли.

О тех краях далеких

Здесь мало кто слыхал,

Но земли те богаты

На дивные меха.

У берегов франкийских,

Веслом гоня волну,

Играючи мы взяли

Деревню не одну,

И город в битве жаркой

Захвачен нами был,

Там Атальдир Безусый

Берсерка нрав явил.

Для сродственниц любезных

Бирюльки я привез,

Что знатные франкийки

Носили в прядях кос,

Сережки и браслеты

Со всех сторон Земли,

Чтоб женщин рода Торни

Все отличить смогли.

Сынам своим отважным

Привез издалека

Дамасские кинжалы —

По силам им пока.

Когда придет им время

Секиры в руки взять,

Своим детишкам смогут

Кинжалы те отдать.

Гостям свои подарки,

Соседям дорогим,

Чтоб не ушел сегодня

Никто от нас пустым.

И каждый сможет выбрать

По сердцу приз потом,

Пускай не скажут люди,

Что Торни был скупцом!»

Застолье закипело,

Как море под веслом,

Немало чаш глубоких

Вокруг стола прошло.

За Торни и дружину

Был каждый выпить рад,

И песни знатных скальдов

Все веселей звучат.

В них слышится, как ветер

Могучий в парус бьет,

И голос рога хриплый

Дружину в бой зовет.

Там хищные драккары

Несутся к берегам,

И колесница Тора

Грохочет по холмам.

Безумный крик берсерка

Летит поверх голов

И сладко-горький пепел

Сожженных городов.

Тяжелая добыча

Меж пальцами звенит,

И Дикая Охота

Над звездами летит.

Хмелеют быстро гости

От пива и еды,

Отлично варит Сигрид

Горячие меды!

И хочется мужчинам

Всю удаль показать,

И вот они выходят

С мечами танцевать.

Сам Скрюмир — скальд великий

Все висы спеть готов,

И слуги расчищают

Ползала от столов.

Блестят мечи и торсы —

Приятно посмотреть,

Затихли разговоры,

И Скрюмир начал петь:

«Слышу волн

Хмельное ржание,

Белогривы

Все. Гарцуют

И несут

По воле Асов

Легкий челн

К добыче знатной».

Сошлись ряды танцоров,

Ударили в клинки.

Торжественные лица,

Движения легки.

И каждый увернулся,

Под лезвие не встал.

Кивнул с улыбкой Скрюмир

И песню продолжал:

«Города

Земель далеких

Рады витязям

Заморским,

Щедро конунга

Встречают,

Покорясь

его отваге».

Вот так за висой вису

Великий скальд слагал.

Была отличной пляска,

И темп все нарастал.

Но вдруг к исходу танца

Раздался тихий стук,

И Торни сбился с шага,

Забыв о смене рук.

Порез едва заметный

У локтя получил,

Но с недовольным видом

Веселье прекратил.

«А ну, откройте двери,

Не стойте же дубьем.

Кто смел испортить пляску

На празднике моем?!»

Дворовые и слуги

Сорвались в тот же миг.

За дверью был горбатый

Иссушенный старик.

Но Торни отшатнулся

И страшно побледнел,

Как будто привиденье

Ужасное узрел.

А старец, ухмыляясь,

По горнице скользнул,

Поклоны всем отвесил

И глазками сверкнул.

На посох опираясь,

Приблизился бочком

И обратился к Торни

Шуршащим голоском:

«Ты что же, Торни-воин,

Совсем меня забыл —

Уж день, как воротился,

А все не навестил.

В чащобе непролазной

Тоскливо старику,

Решил я сам явиться

К могучему сынку.

Не может быть, чтоб смерти

Ты скорой ждал моей,

Таких, как ты, немного —

Заботливых детей.

Но вижу я, что долю

Свою мне долго ждать,

Тебе ведь дел немало

Приходится решать.

Ну ладно, не пугайся,

Лишь медом угости.

Коли нужда случится —

Ты знаешь, как найти.

Тогда и разберемся,

Что ты мне задолжал.

Прости великодушно,

Что пляске помешал».

Стуча зубами, Торни

Пришельцу рог несет.

И старичок неспешно

Горячий тянет мед.

«Хороший мед, хозяйка!

И силой, и теплом,

Ну ладно, веселитесь,

Не поминайте злом!»

К дверям прошаркал бодро

И скрылся в темноте,

Как будто не являлся

На пир, как злая тень.

Не клеилось веселье

С уходом старика,

И в песнях слышен отзвук

Ехидного смешка.

Сидел хозяин молча

И глаз не поднимал,

Обеими руками

Глубокий рог сжимал.

Хмелеющие гости

Валились под столы,

Огонь в большом камине

Укрыт плащом золы.

Напившегося Торни

Снесли опочивать,

Немного кто способен

Был на ногах стоять.

Дворовые проворно

Посуду унесли,

Светильни погасили

И сами спать легли.

* * *

Сверкающие звезды

Над фьордом холодны.

Играет с облаками

Далекий диск луны.

На горных склонах сосны

Качаются, шумят.

Как рыбы, у причалов

Драккары Торни спят.

На краешке причала

Горбатый дед сидит,

Бросает в воду щепки

И на круги глядит.

Смеется еле слышно,

Блестит луна в глазах,

И посохом картинки

Рисует на волнах.

Они плывут по фьорду,

Не тая, не кривясь.

То странные фигуры,

То колдовская вязь…

Пугающе неясны

Волшебностью своей,

Плывут по воле ветра

На дальний край морей.

Но старику седому

Наскучила игра,

Глаза его потухли,

Как угольки костра.

Оставив спящий Хествик

За сгорбленной спиной,

Неспешно ковыляет

Дорогою лесной.

Под нос себе бормочет

Бессвязные слова,

Летит за ним бесшумно

Прислужница сова.

«Спустя совсем немного

Смогу я заплатить

И власть над этим миром

Без меры получить…»