Отчаянная мудрость. Людологические записки

Р. П. Чернов

В настоящей работе автором предпринята попытка изучения феноменологии творчества с помощью людологического метода познания. Понимая человека как систему равновесия идеального и реального (мысль не существует вне бытия, а бытие вне мысли), автор, принимая за аксиому людологическую методологию, рассматривает, как те или иные парадигмы бытия человеческого зависят в своем существовании от творческой функции.

4. Об именной культуре

В архаике человек определялся именем, он зарабатывал себе БВВ, и оно уже на протяжении всей жизни реализовывалось в действительность в качестве навыка, формы определенной игры. Не личность, а образы. Но в соответствии с дифференциацией БВВ появилось неограниченное количество вариантов поведения. Теперь бытие в возможности подчиняется определенным отрезкам времени (оно же их и формирует).

Заметим, действие, не связанное с именем человека, всегда воспринимается как объективация жизни, как некоторый порог персонификации (сравните авторство анекдотов и авторство классической логики). Здесь уже уместно поставить знак равенства с обществом. Сегодня оформлять свое бытие в возможности (то есть оформлять возможное будущее, при условии соблюдения механизма реализации) — значит связывать свое имя с действиями. Желание славы, таким образом, есть ничто иное как желание конечного продукта реализации БВВ в БВД. Если ранее имена присваивались от вовлеченности в ту или иную область деятельности как функцию, которую необходимо было оправдывать, то теперь наоборот функция уже настолько детализированна в ОБВ самих функций, что необходимо быть достойным функции и не запятнать имя (представление о чести и деловой репутация). К вопросу о личном факторе в области формирования истории.

Действие без имени нам уже не интересно. Таким образом, можно выделить следующую черту энтелехии — необходимость персонификации деятельности. Алгоритм роста общественного в своей разумности — похороны и вечное забвение авторства удачно реализованных творческих алгоритмов.