Лето кошмаров

Р. Л. Стайн, 1993

Кормят в лагере не ахти. Вожатые какие-то с заскоками. А начальник лагеря, дядя Эл, – так и вовсе с большим прибабахом. Но это еще полбеды. С этим Билли еще как-то справлялся. Но потом в лагере стали происходить странные вещи. Начали исчезать ребята. Ночью по лагерю бродят какие-то кровожадные чудовища. И родители почему-то не пишут… Что происходит? Почему лагерь с милым названием «У каштанов» превратился в настоящий лагерь кошмаров? Билли пытается разобраться. Пока не поздно. Или, быть может, поздно…

4

Пронзительные вопли зверюг, бросившихся в атаку, были похожи на вой сирены.

Я слышал, как они скребут когтями по бетонной платформе.

Слышал испуганные вопли ребят.

Я попытался подняться и тут вдруг услышал оглушительный грохот.

Сначала мне показалось, что это был взрыв.

Я подумал, что взорвалась платформа.

Но потом до меня дошло, что это был звук выстрела.

Кто-то стрелял по зверям из ружья.

Звери разом развернулись и бросились наутек. Теперь они бежали молча. Поджав хвосты. На полусогнутых лапах, так что длинная шерсть у них на животе тащилась по земле.

— Глядите, как удирают! Любо-дорого посмотреть! — раздался у меня за спиной раскатистый мужской голос. Я оглянулся и увидел высокого плечистого человека. Держа у плеча винтовку, он наблюдал за тем, как звери бегут прочь что есть мо́чи.

И смеялся как сумасшедший.

Я поднялся на ноги и отряхнулся. Я был весь в песке. Только теперь я увидел длинный зеленый автобус.

Наверное, этот мужчина на нем и приехал.

Странно только, что никто из нас не заметил этого.

Ребята тоже смеялись. Они радостно подпрыгивали на месте и размахивали руками — радовались неожиданному спасению.

Я тоже был рад, что спасся.

Но я еще не пришел в себя до такой степени, чтобы скакать и смеяться вместе со всеми.

— Улепетывают, как тушканчики! — заключил мужчина и убрал винтовку с плеча.

Оглушенный падением — все-таки я неслабо треснулся головой, — я даже не сразу сообразил, что на автобусе написано: «Летний лагерь „У каштанов“». Выходит, что я был прав. Никто нас здесь не бросал. За нами приехали. А автобуса мы не слышали из-за пронзительных воплей зверюг. Да и сами тоже орали что надо.

— Ты как, Майк? Нормально? — Я подошел к своему новому другу.

— Да, наверное, — неуверенно отозвался он. Несмотря на то, что опасность уже миновала, вид у него был испуганный. — Пожалуй, теперь нормально.

Кто-то похлопал меня по плечу. Это была Дани. Она улыбалась.

— Теперь все в порядке! — радостно выкрикнула она. — С нами со всеми!

Ребята слезли с платформы и собрались вокруг мужчины с винтовкой.

Как я уже говорил, он был очень высоким. Такой громадный плечистый дядя. С красным лицом, обожженным солнцем. Почти лысый, если не считать клочков курчавых желтоватых полос на затылке и над ушами. Черные проницательные глаза и белые-белые кустистые брови то ли светлые от природы, то ли выгоревшие на солнце. Большой крючковатый нос, очень похожий на клюв. И пышные усы, такие же светлые, как и брови.

— Привет, ребята. Я директор вашего лагеря. Такой большой добрый дядька. Меня и зовут дядя Эл, безо всяких там церемоний. Надеюсь, вы оценили, как мы тепло вас встречаем? — прогрохотал он своим зычным басом.

В ответ раздался приглушенный ропот.

Я тоже подумал, что все это как-то не тянет на теплую встречу. Хотя, может, он просто хотел пошутить, чтобы снять напряжение.

Дядя Эл приставил винтовку к автобусу и сделал пару шагов вперед, так, чтобы ему были видны все ребята. Он оглядел каждого, пристально изучая наши недоумевающие лица. Он был в белых шортах и зеленой футболке с эмблемой лагеря «У каштанов», которая туго обтягивала его громадный живот. Из автобуса вышли двое ребят лет двадцати, тоже в зеленых футболках с эмблемой лагеря. Лица у них были очень серьезные.

Я так понял, что это были вожатые.

— Ладненько, загружаемся. — Дядя Эл деловито хлопнул в ладоши. Вожатые молча взобрались на платформу и принялись перетаскивать наши сумки в багажный отсек.

Дядя Эл наблюдал за ними.

Больше он не произнес ни слова.

Не извинился за опоздание.

Не объяснил, что это были за звери и почему они хотели на нас напасть. Он даже не поинтересовался, все ли с нами в порядке.

Когда вожатые загрузили последнюю сумку в багажник, дядя Эл повернулся к нам.

— Я смотрю, в этом году группа подобралась очень даже приличная, — объявил он. Впечатление было такое, что он вообще не умел говорить нормально. Он все время кричал, как будто вокруг были глухие. Возможно, у него просто был такой голос. — Девочек мы высадим первыми, сразу за речкой. А потом уже и ребят обустроим.

— А что это были за жуткие звери? — спросила Дори.

Но дядя Эл, кажется, и не расслышал вопроса.

Он сделал нам знак садиться в автобус. Я огляделся, ища глазами Майка. Он стоял поодаль от всех остальных ребят. Весь бледный. Глаза испуганные. Похоже, он так и не отошел после всего, что было.

Я подошел к нему.

— Мне… мне было так страшно, — признался он шепотом.

— Но теперь все нормально. — Я ободряюще хлопнул его по плечу. — Теперь можно расслабиться и опять веселиться.

— Я есть хочу, — жалобно протянул Майк. — Я весь день ничего не ел.

Один из вожатых его услышал и повернулся к нам.

— Ничего, после лагерных харчей тебе долго есть не захочется, — пообещал он с ухмылкой.

Мы залезли в автобус. Я опять сел рядом с Майком. Мне было жалко его, беднягу. Я даже услышал, как у него урчит в животе. Я вдруг понял, что тоже ужасно хочу есть. Просто умираю от голода. И мне не терпелось скорее добраться до лагеря. Интересно же, как там будет. Я очень надеялся, что ехать осталось недолго.

— А далеко до лагеря? — спросил я дядю Эла, который уселся на водительское сиденье.

Но в автобусе было шумно, и он меня не расслышал.

— Эй, Майк. Мы поехали. — Я радостно пихнул его в бок, когда автобус сдвинулся с места.

Майк выдавил жалкое подобие улыбки.

— Ага, едем. Поскорей бы отсюда убраться.

К моему крайнему удивлению, мы приехали очень быстро. Минут через пять, не больше.

Все начали возмущаться. Неужели водитель первого автобуса не мог сам довезти нас до места?! Бред какой-то…

Впереди показался указатель — большой деревянный щит с надписью: «„У каштанов“. Летний лагерь для школьников». Дядя Эл свернул с главной дороги на узкий проселок, который шел через рощицу каких-то низеньких чахлых деревьев.

Потом мы переехали через маленькую речушку с мутной буроватой водой. Чуть дальше виднелись какие-то маленькие деревянные домики. Дядя Эл подъехал к ним и остановил автобус.

— Лагерь для девочек, — объявил он и открыл дверь.

Девочки вышли. Дани помахала мне рукой на прощание.

А еще минут через пять мы приехали в лагерь для мальчиков. Он ничем не отличался от девчоночьего: такие же маленькие деревянные домики, выкрашенные в белый цвет. Только на вершине холма стояло большое одноэтажное здание, сложенное из белых камней. Главный корпус, наверное. Или столовая.

У подножия холма я заметил большую поляну с громадным каменным кострищем. Трое вожатых — все одетые в белые шорты и зеленые футболки с эмблемой лагеря — уже сооружали костер.

— Ух ты, сегодня мы будем ужинать на улице. — Я опять пихнул Майка в бок. Настроение у меня резко улучшилось. Я обожаю еду, приготовленную на углях.

Майк тоже заулыбался. На этот раз уже не так вымученно. При одной только мысли об ужине он заметно воодушевился.

Автобус резко затормозил у последнего из белых домиков. Дядя Эл заглушил двигатель, встал со своего места и повернулся к нам.

— Добро пожаловать в наш замечательный лагерь! — прогрохотал он. — Выходим сейчас из автобуса и строимся в шеренгу. Вам объявят, кто где поселится. Вы распакуете вещи, устроитесь и поужинаете. А вечером я вас жду у лагерного костра.

Все опять зашумели, направляясь к выходу. Я заметил, как Джей от всей души треснул какого-то парня по спине. Да, настроение у нас поднялось. Страшное приключение в пустыне не то чтобы забылось, но теперь оно уже не казалось таким ужасным.

Я вышел на улицу и глубоко вдохнул воздух. Уже вечерело, стало гораздо прохладней. В чистом воздухе ощущалась настоящая свежесть. Зелени здесь было немного, но на холме, за каменным корпусом, виднелась целая роща низеньких вечнозеленых деревьев.

Я встал на свое место в шеренгу.

Где-то поблизости — прямо за рощей — тихонько журчала река. Но отсюда ее видно не было.

Меня, Майка, Колина и Джея определили в один коттедж. Коттедж номер четыре. Я еще подумал, что можно было придумать название и поинтересней. Мне рассказывали, что в других лагерях коттеджам дают всякие прикольные имена. Но здесь они просто нумеровались. Итак, мы попали в коттедж номер четыре.

На самом деле это был не коттедж, а крошечный домик с низким потолком. Все помещение занимала одна комната с окнами на двух стенах, рассчитанная на шесть человек. Хотя, на мой взгляд, здесь и вчетвером было тесно. Обстановка самая что ни на есть спартанская: три двухъярусные кровати — по одной у каждой стены. Всю четвертую стену занимал громадный высокий шкаф со множеством полок и ящичков.

Ванной не было. Туалета тоже.

Наверное, все удобства располагались в отдельном здании.

Оказалось, что одна койка уже занята. Нижняя на ближайшей к окну кровати. Она была аккуратно застелена зеленым одеялом. На одеяле лежали какие-то яркие спортивные журналы и плеер с наушниками.

— Здесь, наверное, наш вожатый живет, — заметил Джей, глядя на плеер.

— Надеюсь, нас не заставят напялить эти кошмарные футболки болотного цвета, — ухмыльнулся Колин. Он так и не снял свои темные зеркальные очки. Хотя уже наступил вечер и в комнате было темно, как ночью.

Джей сказал, что хочет спать наверху. Колин взял себе нижнюю койку на той же кровати.

— А можно, я лягу внизу? — робко спросил у меня Майк. — Я во сне очень ворочаюсь, боюсь свалиться.

— Лады. Без проблем. — В любом случае я хотел спать наверху. Так гораздо прикольнее.

— Надеюсь, что вы не храпите, ребята, — пошутил Колин.

— Сегодня мы все равно спать не будем, — объявил Джей. — Мы всю ночь будем беситься! — Он в шутку пихнул Майка в спину, но не рассчитал силы и Майк едва не врезался головой в шкаф.

— Эй, — возмутился он. — Больно все-таки.

— Прошу прощения. Иногда забываю, какой я сильный. — Джей заговорщически подмигнул Колину.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел тощий и долговязый парень. Рыжий, как морковка, и весь в веснушках. Он с натугой тащил за собой большой серый пластиковый пакет. Он был все в тех же белых шортах и зеленой футболке с эмблемой лагеря.

— Привет, ребята. — Он с облегчением крякнул и швырнул мешок на пол. Потом обвел нас внимательным взглядом и ткнул пальцем в мешок. — Вот ваши постели. Давайте раскладывайте. И берите пример с меня. Видите, как аккуратно. — Он указал на постель у окна, на которой валялись журналы и плеер.

— Ты наш вожатый? — спросил я.

Он кивнул:

— Вожатый, ага. С чем себя и поздравляю.

Он развернулся и направился к выходу.

— A как тебя зовут? — крикнул Джей ему вслед.

— Ларри, — отозвался он, открывая дверь. — Минут через пять вам принесут ваши вещи. А вы пока можете малость подраться за ящики в шкафу. Тут вроде бы места много, но половина ящиков не открывается. Застряли, блин.

Он шагнул за порог, но остановился в дверях и повернулся к нам:

— Мои вещи не трогать.

Дверь за Ларри захлопнулась.

Я увидел в окно, как он направляется куда-то в глубь лагеря быстрым размеренным шагом. Его голова смешно покачивалась при ходьбе.

— Классный малый, — язвительно пробормотал Колин.

— А главное, добрый, — добавил Джей, покачав головой. — Мог бы и в рыло дать.

Мы принялись разбирать белье: простыни, наволочки и одеяла. Джей с Колином устроили дружескую потасовку за одеяло, которое с их точки зрения было помягче, чем все остальные.

Я разложил свою простыню на кровати и принялся запихивать уголки и края под матрас.

Я стоял на середине лестницы и уже собрался залезть повыше, чтобы заправить другую сторону, как вдруг Майк — который стоял прямо подо мной и стелил свою постель — заорал благим матом.