Бесполезные ископаемые

Руслан Бекуров

Эта книжка о городах и рефлексирующих неудачниках. «Истории? Приключения? Нет у нас никаких историй и приключений».

Дизайнер обложки Алан Темираев

Иллюстратор Семен Викторов

© Руслан Бекуров, 2024

© Алан Темираев, дизайн обложки, 2024

© Семен Викторов, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-4474-4392-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Десять пфеннигов

Если не будет конца света, мне — жопа.

Послезавтра уезжаю. Поездом до Москвы, а потом самолетом в Берлин. Ну а пока — ночь, я, пьяный, лежу на стареньком диване в комнате, которая когда-то была моей. Лежу и швыряю об стену ворсистый желтый теннисный мячик. Я бросаю и бросаю его, а он, бедолага, возвращается снова и снова. Как будто верит, что все это не со зла.

Вчера дал слово маме с папой, что до конца года женюсь и напишу диссертацию. Такие вот планы. Ни то, ни другое не соответствует действительности. Собственно, нет у меня НИКАКОЙ действительности. Как любит повторять Витя, меня спасет лишь глобальная катастрофа.

На журнальном столике стакан абрикосового компота и два треугольных куска уалибаха. В углу вальяжно развалилась старая сумка. Она еще не собрана. Как и я.

Полдня бродил по городу. Сидел в летней кафешке на проспекте. Лопал бутерброды и смотрел на людей. Они в моем городе не меняются. Старики в тщательно отутюженных брюках невиданных цветов фланируют по аллее. В их руках свежие газеты и портативные шахматные доски — так они и гуляют в поисках достойных противников.

Молодые люди, оккупировав бордюры и скамейки, рассказывают друг другу сплетни и томно разглядывают девушек. У них — свои шахматы.

Девушки холодно проходят мимо, оставляя за собой шлейфы невиданных ароматов. Как реактивные самолеты.

Молодые люди ловят эти запахи своими большими носами, и вот уже один из них — пижон в рыжей куртке — бежит и догоняет, наверное, женщину своей мечты.

И после они сидят за столиком, пьют чай и мило болтают ни о чем.

— Я тебе нравлюсь?

— Нет.

— Ну извини.

— За что?

— Тебе виднее.

Конечно, он и она способны на романтические поступки. Вопрос в другом. А что потом?

Я возвращался домой, как раз свернул на Ардонскую, когда позвонил Сос.

— Хет, прогуляться не хочешь? Ищу собутыльника!

Мне нравится его манера дерзко опускать прелюдии типа «как жизнь?», «как дома?» или, например, «надолго ли приехал?». Дурацкие вопросы, которые никому не интересны, — ни тем, кто их задает, и уж тем более ни тем, кто на них отвечает.

— Ладно, — я ловлю такси и ловлю себя на мысли, что мне хочется выболтаться и напиться.

Мы были в двух кафешках и одном пустом баре. А потом окончательно засели в «Лимончелло». Пили, конечно же, водку, а закусывали любимой комбинацией детства — тархун и осетинский сыр. Я много болтал, а Сос больше молчал. Обычно он, как его там, «душа компании» и «любимец женщин» — собственно, таким я его и знаю.

— Сос, ну чего ты? Случилось что?

— И что ты потерял в этом Берлине?

— Десять пфеннигов.

— Что?

— Года два назад в Дрездене в гостинице у меня была ужасно неудобная кровать. И под матрасом я нашел маленькую гэдээровскую монетку. Десять пфеннигов. Ты представляешь? Уже и страны такой нет. И деньги другие. А монетка лежит себе под матрасом, и плевать ей на то, что меняется жизнь.

— Ну и?

— Я и есть эти десять пфеннигов!

— Слушай, как ты ТАК живешь? — Сос проглотил кусок сыра. — Вот смотри, у меня красавица-жена. Сын опять же растет. А у тебя? Что растет у тебя?

Я подумал немного и ответил:

— Живот у меня растет.

Домой я приполз ближе к полуночи. Разжевал жвачку и нажал на звонок. Открыл Витя.

— Напился?

— С чего ты взял? — ответил я и, чтобы не загадить симпатичный иранский коврик, блеванул в любимую шапку.

— Ну и ладно, — сказал папа.

Нет, определенно, не будет конца света, я… Я в полной заднице.