Бабай всея Руси, или Операция «Осень Патриарха»

Ростислав Рафкатович Мурзагулов, 2016

Роман «Бабай всея Руси, или Операция «Осень Патриарха»» является продолжением нашумевшей книги Ростислава Мурзагулова «Бабай всея Руси, или Особенности уездной демократии», которая стала хитом продаж, трижды переиздавалась, получила более 70 тысяч скачиваний в интернете и была названа С. Белковским «лучшей книгой всех постсоветских лет о региональной политике». И в первой книге, и в ее продолжении – политтехнолог, работавший с многочисленными вип-персонами российской политики неожиданно откровенно и смешно пишет о нравах, царящих среди его бывших контрагентов. В качестве основных прототипов главных героев легко угадываются основные лица российской политики, однако конкретных имен автор не называет, предоставляя читателю закрытую инсайдерскую информацию о событиях, происходящих в коридорах власти.

Десант вежливых зеленых человечков

За сутки до эндшпиля

То лето в нашем краю вечнозеленых помидоров было теплым. И как раз на выходные пришлось, шутят у нас без малейшей доли веселья. В этот теплый выходной я сидел на работе и с отвращением ваял то ли отчет по планам, то ли план по отчетам — какую-то страшно важную бумажку, без которой шефиня, конечно, не выжила бы до понедельника.

Я руководил в заметной на нефтяной карте мира большой компании блоком пиара-джиара^[3] — айара^[4]. Моей задачей была любовь. Любовь всех и каждого, от дворника до президента и мировых инвесторов, к нашей дурацкой компании. Которая заслуживала весьма немного этой любви. Ну а за что ее было любить, если первое, что сделал ее менеджмент после покупки, — снизил зарплату 40-ка тысячам рабочих на 20 %, а отчисления в бюджет — аж на 40 %. Совсем похерились статьи на безопасность, то тут, то там на заводах забумкали взрывчики. Пара человек ушли к праотцам, а остальные начали вдыхать значительно меньше кислорода в воздушной смеси. Повысились только дивиденды акционеров, зато очень заметно. Это все было красиво названо словом «оптимизация», но любовь окружающих к оной отчего-то не случилась.

Что, конечно же, не мешало начальству требовать с меня планов по любви с народом, журналистами, властью и инвесторами. Планы должны были включать в себя частоту любви, разновидности позиций, шкалу наслаждения, слова страсти и уровни децибел любовных стонов.

Сегодня план писался особенно туго. Потому что мой заместитель Доцент, гад, уехал с семьей в наш корпоративный пансионат в законный отпуск.

Он бы некрупным специалистом в любви к нашей компании, потому что сам не сильно скрывал своей нелюбви к таковой, но виртуозно составлял эти самые планы и отчеты. Причем, вообще не важно, на какую тему. Все, что его интересовало, — это названия пунктов плана и меры измерения этих пунктов. Я приметил Доцента лет 10 назад, когда он еще работал фотографом и всякий раз уже через 15 минут после съемки присылал ровно те, какие нужно, файлы, идеально расписанные по датам и событиям, чего ранее за 15 лет работы с подобными специалистами я не замечал. Доцент (и вправду, кстати, кандидат наук — вроде исторических) быстро взлетел по карьерной лестнице и стал переходить со мной с проекта на проект, составляя планы-отчеты то по ракетостроению, то по проституции, то по выборам, в общем, по любым вопросам, где хотя бы теоретически можно что-то замерить или спланировать. Особенно незаменим Доцент был, когда я служил областным вице-губером, потому как жизнь любого чиновника на 99 процентов состоит из планов и отчетов и только еще на один процент — из выбора отеля для поездки на отдых.

Время сдачи отчета предательски приближалось, а дело не шло. Рука малодушно потянулась к телефону. Да, беспокоить подчиненных, к тому же таких незаменимых и ставших за 10 лет друзьями, в отпуске — неудобняк. Но а) он не откажет; б) я ж отплачу ему любыми ништяками, которые ему могут от меня понадобиться в будущем.

Но он отказал.

— Чего-чего, почему не можешь? — растерянно пробормотал я, не будучи готовым к такому ответу.

— Шеф, я же Вам говорю — переезжаю в другой пансионат, в пятизвездный.

Да, забурел чувак. И блин, как же он достал с этим «Вы», говорит официозно даже в предложениях типа: «Вы уже шестую без закуски вмакарили, шеф, под стол щас пи…данетесь».

— А что тебе в трехзвездном не отдыхалось?

Доцент, как всегда, без эмоций сообщил, что вывозят всех постояльцев под предлогом неожиданно отказавшей канализации. Теперь всех бесплатно разместят в таком же ведомственном, пятизвездном пансионате, на сто километров дальше от столицы Бабайской области, носившей поэтичное имя Тришуруп.

— А чо с канализацией?

— Да ничо, шеф. Пользуемся все вшестером регулярно, все работает. Я думаю, к нам войска вводят, в соответствии с запиской, которую Вы мне надиктовывали полтора года назад.

Мой мозг окончательно вскипел. Пожалуй, не стоило вчера с Воробьем ехать после «Ля Ля» в караоке к Шмелям. Совсем башка бросила работать, какие-то полторы бутылки белого на каждый глаз — и мерещится фигня всякая.

— Ты про какие войска, брателло? Про воинствующих четырех спиногрызов своих женского пола во главе с такого же пола воинствующей женой, которую задолбал уже твой придурковатый босс, мешающий отдыхать?

— Нет, почему. Вы что, забыли, что писали записку со Слоном, зимой еще, сказали, что это план по снятию Бабая? Выпили литр чиваса, я записывал и отправил, куда Вы велели, на адрес [e-mail]. Потом еще сразу ответ пришел из одного слова: «Принято», я Вам доложил. А Вы со Слоном поехали в караоке к Шмелям «Ред хот чили пепперс» ваш любимый петь.

Ну да, к Шмелям, к кому же еще. Ту записку я сразу вспомнил, конечно. Крутая была записка. Василич сказал нам со Слоном, что надо на всякий случай написать целый план эндшпиля операции по сносу Бабая. Типа как бы мы действовали, если бы были Юревичем, который должен что-то объяснить Самому Михал Иванычу.

Слоном был еще один мой зам, только уже не по планам-отчетам, а главный креативщик всех малых и больших контор, на которые мне случалось работать. От планов, отчетов и записок он натурально впадал в панику, зато не было второго чела в мире, с которым можно было всего лишь за одну бутылку виски решить до мельчайших дьявольских подробностей любую проблему человечества. Ну, если записывал и приводил в божеский вид весь этот бред Доцент, конечно.

В тот раз задачка была — самый самолет. Особенно с учетом того, что мы уже не первый день состояли в де-юре несуществующей неформальной группе Великого и Ужасного Владислава Юревича по сносу Бабая.

Владислав Юревич служил Главным Идеологом нашей Великой Страны. Он любил писать крутые заумные книжки про всякую гламурную гнусь, сочинять песни для кокаиновых рокеров и в свободное от этого всего время управлять страной так, чтобы население думало, что никто вообще-то им не управляет.

Мы видели серого кардинала в лицо только по открытым официальным поводам, и никогда не было ни одной тайной вечери, где он бы говорил заговорщицки: «Ребята, давайте придумаем уже, как снять этого мерзкого сатрапа режима с вашей малой Родины!»

Однако мы знали точно, что Владислав Юревич в какой-то момент действительно решил, что наш Бабай как-то больше не вписывается в новый дивный мир, который Юревич строил в пределах страны и ее окрестностей, и начал операцию по его смещению. О его причастности к операции можно было догадаться лишь однажды, когда один из нас, главарь нашей ОПГ^[5], по имени Василич, выступив в кабинете Юревича с долгим докладом по так себе ситуации в Тришурупе, наткнулся на долгую паузу в ответ. Владислав Юревич долго смотрел на рубиновую звезду, отражающуюся в окне его кабинета и наконец промолвил: «Н-да, пора уже прийти осени патриарха».

Мы были парни деревенские, и, хоть и слышали об этом бессмертном произведении (Маркеса же, да?), не очень были в курсе, что за осень у какого патриарха там наступила. Начали шутить, что по количеству лет, которые наш Бабай отсидел на боевом посту, у него давно уже не осень, а зима, и как бы после нее опять весна не настала…

— Так, придурки (Василич был нашим старшим и имел полное право нас так называть), я не ржать вас просил, а спросил, про что, бл…ть, эта книжка?!

Мы точно не знали ответа и обязались к утру доложить, про что кино. Скачали книжку, оказавшуюся адски занудной. Мы ее пролистали, как смогли, и получили представление, что это про какого-то старого муделя, который управлял, как заблагорассудится, каким-то регионом латинской Америки лет сто, но потом ему-таки пришлось свалить.

Объяснение, даже такое приблизительное, Василичу понравилось. Ему очень хотелось, чтобы Бабай свалил. Но не просто свалил, а еще и не смог оставить после себя рулить бабайским краем своего преемника. Если бы Бабай оставил своего преемника, то каждому из нас путь домой был бы заказан. Таковы правила войн наших кланов. Победитель не любит, когда проигравший отравляет своим присутствием воздух страны размером со Швейцарию. И в лучшем случае проигравший может получить на родине пару ночей в КПЗ, а в худшем… Но не будем вот эти траурные марши сейчас запускать, рановато.

А дома жить хотелось. У нас, чурок провинциальных, так принято — хотеть домой. Сидишь ты хоть в Кремле, хоть на вилле Дюпона в кубинском баунти, а все равно плачь, играй на курае и хоти домой. Нацменский прикол такой, куда деваться.

Правда, наш нынешний работодатель, нефтяная компания, и так находилась на территории родного для нас края, но это был эдакий десант в тыл врага, а не полноценное возвращение. Новые хозяева бабайской нефтянки взяли нас, чтобы угодить сразу двум противоборствующим сторонам (на всякий случай, случаи-то разные бывают!). И было понятно, что если Бабай и его братва победят в сражении с Юревичем, под знаменами которого ходят и наши отряды, то и хозяева компании нас тут же отошлют за сто первый километр от Тришурупа.

И вот сегодня, похоже, Доцент стал свидетелем эндшпиля этого долгого позиционного боя.

В пансионат под Тришурупом въехали весьма серьезные «сантехники», по глупой отмазке руководства, имевшие планы починить работавшую как часы канализацию. На плечах у них были все виды современных вооружений для городского боя. Случись это сейчас — их бы точно назвали «вежливыми зелеными человечками». Поскольку они были точно так же, как крымские — в зеленых полусферах, вежливы, спокойны и до зубов вооружены, с ящиками патронов, гранатометами, пулеметами, снайперскими винтовками, автоматами. Было видно, что работа у людей такая — в разные части света десантироваться и быстрые победы одерживать.

Сколько их было — мы не знаем, а если бы и знали — не сказали бы, это ж наверняка военная тайна.

Пока эти товарищи заселялись под Тришурупом туристами, в кабинет Бабая зашел Роман Желтокнязев, его предполагаемый внутриклановый сменщик, и там уже сидели несколько основных действующих лиц.

«Шеф, они войска к нам ввели!!! Указ будет объявлен через час-два максимум!!! Ребята ждут, дай приказ!!!»

В это же время мы со Слоном налили по стаканчику и стали ждать, что будет дальше. Если бы все шло по нашему плану — то в этот же вечер в программах «Часы», «Бандитизм», «Закон и человек» и так далее, должны были бы появиться зубодробительные сюжеты на тему «оказывается, Бабай-то наш совсем нехороший!»

Схватили истерично приплясывающий в руках пульт, с пятого раза попали в «power». Сюжеты не заставили себя долго ждать. Особенно порадовал главный либерал страны Жиреновский, который, не парясь, шпарил без бумажки прямо целыми тезисами из все той же нашей полузабытой записки.

«Устроили авторитарный режим!!! Надо навести порядок! Увели народное достояние — нефтезаводы!» Жирек был как всегда яростен и убедителен. И чего ему доктора наук дали вместо Заслуженного Артиста?

Ну а сразу после Жирека, согласно нашей бумаге, должен был появиться Указ о снятии Бабая. В момент, когда этот указ появится, каждый из участников группы по съему деда должен был, где бы он ни находился, сплясать скайп-дэнс. Скайп был тогдашней главной связью бабайских революционеров, и там одним из эмодзи был смешной человечек, танцующий что-то среднее между яблочком и Y-M-C-A. Этого эмодзи мы всегда ставили в конце очередного сообщения, говорившего о каком-либо очередном локальном успехе антибабаевцев. Ну а в финале предполагалось сплясать скайп-дэнс вживую.

К слову, мы как раз и сидели в офисе той самой «Байнефти», о которой так переживал Жиреновский. И Бабай вообще-то давно ее отдал, думая, что теперь его не тронут и он и сам еще немного поруководит и оставит после себя, кого ему надо.

Может, так оно и получилось бы, если бы по дороге Бабай и компания в свойственной им манере не наломали всех возможных дров и не попали под чеченское скрипение Юревича зубами: «Снесу». Так и началась операция по сносу Бабая всея Руси под кодовым названием «Осень патриарха». В эндшпиле которой кому-то, возможно, и понадобилась наша давно забытая самими нами записка.

А сейчас мы, от которых уже совсем ничего не зависело, смотрели на мирных жителей республики и завидовали их незнанию про войска, про подготовленных «ребят» с другой стороны, которые должны были отстоять Бабая любой ценой, потому как он дал им суверенитет, свободу и так далее.

Умным решением было бы для нас всех свалить, как Доцент, куда-нибудь за 101-ый километр и ждать, чем дело кончится, но, будучи теми, кто когда-то помог всю эту кашу заварить, мы не могли и шагу сделать в сторону от эпицентра.

Вдруг позвонили бы Партия и Правительство и начали бы нам задания давать? Потому мы пели у Шмелей «Рэд хот чилли пепперс», но на спиртное не налегали и поглядывали, нет ли на телефонах звонков с кодом +7495606ХХХХ.

Звонков с такими кодами пока не было. А чуть ранее нашему предводителю Василичу такой звонок раздался, и он услышал то, что крайне счастлив был услышать, да еще и так вовремя.

Примечания

3

G.R. — Government relations. Связи с правительственными организациями (англ.).

4

I.R. — Investor relations. Связи с инвесторами (англ.).

5

Общественно-политической группы.