Законам Мерфи вопреки

Ренат Янышев, 2009

«Глубоко копать – до черта докопаться можно». Этой мудростью пренебрегла главная героиня, решившись на психотренинг в частной фирме. А тут ещё и пословица «мой дом – моя крепость» не выдержала проверку. Выяснилось, что недавно приобретенная квартира – не крепость, а проходной двор, да еще и со своими старыми тайнами…

ЗАКОНАМ МЭРФИ ВОПРЕКИ

ГЛАВА 1

Первый закон Мэрфи:

«Если какая-нибудь неприятность

может случиться — она случается».

Вечером последнего августовского дня, в открытом кафе рядом с площадью Искусств, состоялась конференция на тему «Сравнительный анализ психологических аспектов летнего отдыха за границей». На конференции присутствовали: я (с докладом об Анталийском побережье Средиземного моря), Алёна (она ездила с семьёй в Италию) и Оксана с кафедры возрастной психологии, навестившая в июле израильских родственников своего мужа.

Основным тезисом моего выступления явилось утверждение, что с родственниками ездить в путешествие — только настроение себе портить…

— Вы представляете? — патетически восклицала я. — Этот гад Верницкий дорвался до турецкой кухни и окончательно всякий стыд потерял. У нас ведь были путёвки по принципу «всё включено»! Тут ему карта и пошла! И провёл он обе недели: или на пляже пузом кверху, или за столом в ресторане, объедаясь всякими вкусностями. Даже на экскурсии отказывался ездить. Гад! Толстый стал как бочонок, сил нет смотреть!

И я подтвердила это фактами. Подруги, внимательно рассмотрев на фотографиях моего муженька, явно возмечтавшего стать вторым Гаргантюа, лишь многозначительно приподняли брови и сочувственно повздыхали.

— Может его на липосакцию отправить? — подумав, предложила Алёна.

— Ага, так он и пошёл! — ехидно отозвалась Оксана. — Они же все себя красавцами считают! Только если под конвоем, по решению суда. Ладно, подруги, давайте лучше выпьем за то, что господь снабдил нас, баб, долготерпением и розовыми очками. А иначе бы давно разразилась война полов.

— В которой мы бы обязательно победили! — тут же уточнила Алёна.

Мы с удовольствием выпили и некоторое время подискутировали, что феминизм, как требование полового равенства изжил себя. На повестке современности должна остаться только одна идея. Идея полового рабства, то есть матриархат, возведённый в абсолют.

Нам это так понравилось, что мы заказали ещё по одному коктейлю.

— А Наташка? Она же мне всю кровь выпила, — продолжила я выступление. — Под конец меня уже просто трясло.

— Поступки наперекор, — решила уточнить Оксана, — или отрицание всего на свете?

— Конечно! — ответила я. — Ну вот представьте себе… Там, в ресторане отеля официанты были как на подбор — молоденькие! Естественно в фесках, шароварах. Лет по семнадцать — двадцать, не больше. Кстати там был такой красавчик!!! Глазищи черные как ночь, и с грустинкой лёгкой! Ресницы длиннющие (заметьте, без всякой туши)! А стройный! Талия поясом шёлковым затянута так, что я сама себе коровой казалась. Щёки же — точь в точь спелые персики. Ой, девчонки, как этот Али входил в зал, я сама не своя делалась. Да что я. Рядом две старых немки столовались. Так они только что по стойке смирно не вставали при его появлении… Жаль, ориентация у него нестандартная оказалась…

— Ну вот, так всегда, — съехидничала Алена. — Романтические порывы Верницкой были отторгнуты суровой прозой жизни.

— Не отвлекайтесь! — вернула нас к первоначальной нити разговора Оксана. — Что там с Наташкой приключилось? Подростковый нигилизм, осложнённый первой любовью?

— Нет, конечно, — испуганно открестилась я. — Окстись! Только этого мне не хватало. Так вот, об официантах. Они все неплохо знали русский язык. А главное, у них видимо, была инструкция говорить дамам комплименты. Прибавьте сюда восточную кровь. Знаете, это очень приятно, когда заходишь в ресторан, а тебе что-нибудь этакое скажут…

— Например, — потребовала Оксана (она всегда отличалась любовью к мелочам).

Я с готовностью припомнила парочку комплиментов:

— Один мальчик мне заявил, что теперь каждый закат будет напоминать ему о моих волосах! А другой как-то раз выдал, что из-за моих зелёных глаз чуть не разлюбил невесту!

— Вот шельмец! — прокомментировала Алёна, а немного поразмыслив, добавила: — Но красиво. Не иначе, как для них кто-то специально тексты пишет.

— Не думаю, — отозвалась я и достала из сумочки остальные фотографии с турецкими видами.

А в качестве главного козыря последней выложила карточку, где я стояла под руку с вышеупомянутым Али.

Алёна слегка повела подбородком и сглотнула слюну при виде моей пассии. Будучи истинной блондинкой, она испытывала неодолимое влечение к жгучим брюнетам.

— Да уж, — слегка севшим голосом подвела она итог осмотру, — он действительно так же красив, как на фото?

— Ха! — саркастически усмехнулась я. — Это фотография не передаёт и четверти его обаяния!

У Алёны загорелись глаза:

— Решено! В следующий отпуск еду в Турцию. Скажешь потом координаты фирмы и название отеля, где отдыхала. И вообще ты дура, Лерка! Надо было употребить все силы, но повлиять на ориентацию этого правоверного!

— Ага! — уныло отозвалась я. — А Верницкий?

— Ой, ой, ой! — стала ехидничать Алёна.

Но разгореться конфликту не дала Оксана. Она уставилась в какие-то заоблачные дали невидящим взором и мечтательно произнесла:

— А какого я македонца встретила!

— Где? В Израиле? — хором воскликнули мы с Алёной.

— Да. Красив, как бог! Как подумаю, что уже никогда не увижу его, сразу тоска берет. У меня ведь даже фотографии его не осталось на память. Он монах православный. Аскетствует при одном монастыре. Я с ним познакомилась на экскурсии. И потом ещё раза три видела…

— Ну, девчонки! — расхохоталась Алёна. — Одна влюбилась в голубого, другая в монаха…

И тут же оборвала смех:

— А мне и похвастаться не чем… Да ну их, этих мужиков. Давай лучше про Наташку свою расскажи. Чем она тебе досадила.

— Да всем, — отмахнулась я. — Первую неделю она ныла, как ей надоели эти турки с комплиментами. Как её это бесит! Ах, избавьте ее от такого внимания! А они действительно увивались вокруг неё. Правда, очень вежливо и неназойливо. У нас ведь отель прямо у моря стоял, так Тарик (был один такой вьюнош) на пляж ей таскал коктейли и фрукты. Сам!

— Да какое сам! — скептически отозвалась Алёна. — Менеджер приказал.

— А хоть так, — покладисто согласилась я. — Всё равно это было чертовски приятно. Зато вторую неделю она извела меня тем, как ей не хочется домой. Стала кокетничать с этими мальчиками. А наедине со мной постоянно ныла, зачем я её привезла в Анталию? Зачем она увидела, какими могут быть вежливыми и приятными мужчины? Да она теперь на русского вовек не взглянет.

— Ну и предложила бы ей остаться в гареме, — сострила Алёна.

— Предлагала. Только она всё равно не затыкалась. И каждых пять минут выкидывала фортеля: то она пойдёт на пляж, то не пойдёт, то ей нужен новый купальник, то ей не нравится своя внешность. Короче! — закончила я свой доклад. — Я поняла, что в отпуск за границу надо ездить не семьёй, а небольшой, уютной компанией. Надо жалеть свои нервы. Вот такое моё предложение. Как вам?

И Оксане и Алёне очень понравился полет моей мысли, и мы выпили за то, чтобы в следующем году отправиться куда-нибудь втроём.

Затем, как водится, настал черед немного посплетничать, а когда по полотняной крыше шатра над нами забарабанили капли, то разговор сам собой затих. Мы с удовольствием помолчали, слушая извечную петербуржскую мелодию. Дождь успокаивал, убаюкивал, и лёгкий ветерок, пролетая мимо нашего столика, доносил запах мокрого асфальта и посвежевшей листвы.

Я с наслаждением вдохнула и, закрыв глаза, вновь представила себе воды Анталийского залива…

— Господи-и-и! — вдруг заголосила Оксана.

Я очнулась от воспоминаний и вопрошающе воззрилась на подругу. Парочка пожилых американцев, что сидели за соседним столиком, идиотически улыбаясь, уставились в нашу сторону, но я весьма выразительно на них взглянула и они сочли за лучшее отвернуться.

— Господи-и-и! — вновь, уподобившись деревенской кликуше, взвыла Оксана и закачалась из стороны в сторону, в порыве захватившей ее тоски: — На работу-то как не хочется!!!

— Странная ты, Оксанка, — заметила Алена. — Можно подумать, мы рвёмся в альма-матер. Да под твоим лозунгом девяносто процентов населения страны подпишется.

Упоминание о работе не добавило веселья в наше заседание. И вскоре конференция досрочно прекратила свою работу. Мы выпили по расходному коктейлю и поскольку запасы воды у небес иссякли, побрели к Невскому проспекту. От асфальта парило, по тротуарам и газонам суетливо прыгали воробьи, и на мгновенье вдруг почудилось, что лето никогда не кончится. И так захотелось, чтобы вновь пошёл ливень и вымочил меня всю-всю! До последней ниточки! Зачем? Не знаю…

Увы, моим надеждам не дано было осуществиться. Пришлось сесть в маршрутное такси совершенно сухой. Ну и пусть…

Дома всё было как всегда. Верницкий, уподобляясь Гарфилду, валялся перед телевизором. Натка сидела, как сыч, в своей комнате. Спать не хотелось совершенно, тогда я отправилась на кухню и решила, наконец, сварить варенье из слив, купленных вчера на рынке. Сиамская, спавшая на диванчике, подняла голову и шумным зевком приветствовала меня. Выпустила когти, потянулась и вновь задремала.

Руки, предоставленные самим себе, резали ягоды, вытаскивая из них косточки, а перед глазами неотрывно стояло воспоминание, как я однажды глубокой ночью выбралась из отеля на пляж через окно (архитектура нашего отеля позволяла осуществить подобную вылазку). Вокруг расстилалась умиротворяющая нега, мир замер в предрассветной тишине и ни единой живой души вокруг! Я сидела на песке, слушая мягкий шелест прибоя, и смотрела на южные звезды. И было так упоительно хорошо, что я не стала возвращаться в отель, а устроилась спать прямо на песке. О последствиях, увы, не подумала — утром меня обнаружили уборщики пляжа. Кхм! С тех пор я находилась под неусыпным наблюдением работников отеля. Ерунда. Зато мне посчастливилось выспаться у самого Средиземного моря!..

Бегство в прошлое было прервано шарканьем, раздавшимся из коридора — это мой благоверный решил устроить перекур. Он протиснулся на кухню, согнал с дивана Кэри, шумно позевал, похлопал себя по ненавистному животу и как ни в чем ни бывало, спросил:

— Ну, может, чего перекусим?

Я не спеша отложила нож и, кивнув на настенные часы, показывавшие полдвенадцатого, с наслаждением сложила из пальцев выразительную фигу.

— Ну ладно, — пошёл на попятную Сергей. — Я просто так спросил. Чайку-то хоть можно хлебнуть?

— Сам, — разрешила я и продолжила работу. — Да, кстати, мне никто не звонил?

— Ах да, — сделал вид, что только сейчас припомнил, изверг рода человеческого, — тобой этот… твой бандюган интересовался.

— Миша что ли? — не поверила я своим ушам. — И что он сказал?

— А что я его расспрашивать должен? Нужен он мне больно, — стал ерепениться Верницкий. — И когда эти ваши шашни прекратятся?

— ЧТО? ОН? СКАЗАЛ? — твёрдо, но пока спокойно, переспросила я.

— Да ничего особенного. Чтобы ты ему перезвонила, как сможешь.

Я досчитала в уме до двадцати, перевела дух и решила не идти на конфликт. Во мне ещё сохранялась лёгкая меланхолия, вызванная воспоминаниями о Турции, и менять её на боевую злость не хотелось совершенно. Да и нужно ли? В конце концов, я сегодня с подругами проводила лето…

…За три дня до начала нового учебного года я посетила Гостиный двор с целью обновить свой гардероб. Первоначально мои притязания не превышали трёхсот условных единиц. Но, как на грех на моем пути оказался отдел эксклюзива из Англии. Здесь я решила задержаться, здесь и осталась. Перешла так сказать, свой Рубикон. Когда мне вынесли костюм глубокого синего цвета, то, не коснувшись его ткани, я поняла: «МОЕ!». Господи, английская шерсть есть английская шерсть. Впрочем, туманный Альбион всегда славился не только качеством тканей, но и своими портными. Смотрясь в зеркало, я окончательно убедилась, что этот костюм шили именно для меня! А пока я любовалась своим отражением, расторопные продавцы подобрали и великолепный шарф.

— Не желаете ли ознакомиться с нашей коллекцией обуви? — полюбопытствовали они, когда я во второй раз вышла из примерочной кабинки.

— Желаю, — милостиво согласилась я и приступила к ознакомлению.

В конце концов, сколько лет я мечтала купить настоящие английские туфли. И вот свершилось! Элегантные чёрные туфли из мягкой кожи совершенно не чувствовались на ноге. И тут же стало ясно, что они не будут натирать мои бедные ноги! Естественно, пришлось дополнить наряд стильной чёрной сумочкой.

Как мне захотелось в тот миг, чтобы меня увидел кто-нибудь из знакомых. Например, Константин Эдуардович! Он бы сумел оценить! Я всегда ощущала себя женщиной, мне нравилось нравиться мужчинам. Но в этом костюме я впервые поняла, что значит быть Женщиной с большой буквы! И не просто Женщиной, а настоящей леди! Да, я всегда ощущала в себе ростки аристократизма, но только сейчас они дали свои всходы. Вот как одежда меняет человека! Боже мой, наверняка кто-то из моих предков был благородных кровей, просто из-за революции скрыл своё происхождение, а мне сообщить об этом забыли!

Но за всё приходится платить. Я не стала исключением. Чтобы гусеница превратилась в бабочку, следовало выложить всего-навсего тысячу семьсот двадцать условных единиц! Что лукавить, подсознательно я предполагала нечто подобное, когда входила в это вместилище соблазна. Поэтому я, почти не колеблясь, протянула продавцу свою банковскую карточку «Visa»:

— Принимаете?

Он согласно кивнул и занялся манипуляциями по сокращению моих валютных запасов. Две девицы упаковали мои приобретения в красивые пакеты и я, внутренне холодея от совершенного шопинга и, отгоняя противный рефрен «а может отказаться, пока не поздно?», поспешила к ласточке. Правда по пути не удержалась и прикупила парфюм.

Дома, разумеется, случился небольшой скандал. Хотя Серёжка в одежде понимает ровно столько, сколько наша сиамская в ядерной физике, всё-таки я решила показаться ему во всей красе. Переоделась на кухне и вышла в гостиную. Наташка завертелась рядышком, поскуливая от возбуждения. А Сергей только мазнул равнодушным взглядом, похмыкал понимающе и, пробормотав:

— Нормально! Одобряю! — вновь уставился в свой телевизор.

Вот тут моя анима, сбросив путы профессиональных навыков, и сорвалась. Я схватила первую же попавшуюся книгу пообъёмистее и швырнула в этого борова:

— Господи! Как я тебя ненавижу! Нормально, значит? Ты хоть можешь представить себе, сколько это стоит?

Это его проняло. Он вскочил, потирая ушибленное место, и закричал в ответ:

— Да ты что, сдурела что ли?

Но, завидя моё рассвирепевшее лицо, сбавил обороты и поинтересовался:

— Ну и сколько это всё стоит?

И я, торжествуя, ответила — сколько. Он поверил, и начался скандал.

Он кричал, что я решила разорить семью, что раз я столько времени с психами вожусь — у меня самой крыша поехала! И всё в таком же духе.

Но поле битвы осталось за мной. Я посвятила его в некоторые секреты семейной бухгалтерии, как по статье расходов, так и по источникам поступлений. Он сник, и я закончила свой спич:

— Не беспокойся, голодным не останешься! На твою любимую картошку у нас денег пока хватает.

С Наткой тоже нехорошо вышло. Она захотела примерить костюм и для достижения цели стала подлизываться. Но тщетно! Осознавая, что любимая доченька уже переросла меня в габаритах, я строго-настрого ей запретила даже думать об этом. Короче, обидела наследницу. А тут сиамская решила было испытать на прочность ткань и запустила в неё когти, за что и получила. Вот такая вышла история…

…Зато первого сентября весь институт по достоинству оценил мой новый костюм. Я гораздо больше походила на руководителя института, чем Маргарита Васильевна Белявская, наш новый ректор.

— Ты выглядишь, не просто шикарно, а умопомрачительно! — восхищённо протянула Алена, когда мы встретились утром перед торжественным собранием. — Если вздумаешь умереть: знаешь, кому оставить костюмчик?

— Тьфу на тебя, — только и нашла я, что ответить.

Поскольку в этот знаменательный день занятий не было, то я для приличия какое-то время поизображала бурную деятельность на боевом посту но, улучив момент, решительно смылась. Накануне я обзавелась новинкой одного филолога-востоковеда и по дороге домой сладострастно предвкушала, как устроившись на диване в уюте и благостной тишине, посвящу досуг чтению. Верницкий домой вернётся поздно. Натка после школы наверняка пойдёт гулять с подругами. Так что покой мне обеспечен.

Дома я первым делом на кухне поставила греться суп, и лишь затем пошла в комнату переодеваться. И вдруг, в тот момент, когда я осталась в неглиже, мне послышалось, будто скрипнула дверь в ванную комнату, а мгновение спустя гулко хлопнула входная дверь.

Я замерла, насторожившись! Сквозняки у нас не гуляют, да и двери сами по себе прежде не распахивались. Моё сердце сначала ухнуло прямо в пятки, а потом вернулось на место и заколотилось как бешеное. Дыхание перехватило, и я лишь теперь поняла выражение «Страх сжал горло». КТО-ТО ЧУЖОЙ В ДОМЕ! Я заметалась по комнате и, схватив портновские ножницы, приготовилась обороняться. Однако спустя несколько секунд, когда стало ясно, что убивать меня никто не собирается, осторожно выглянула в коридор. Но там никого не было!

Тогда я, накинув халат, и крепко сжимая ножницы, отправилась на разведку. Дверь в ванную комнату действительно оказалась приоткрытой. Мне стало дурно. Перехватив поудобнее ножницы, я быстро осмотрела кухню, заглянула в туалет и Наткину комнату и даже распахнула шкафы. Но никого не обнаружила. Мистика какая-то получается. В потусторонние силы я не верю. Следовательно, здесь побывал человек. Но единственным свидетельством того, что кто-то проник в мой дом, были открытая дверь в ванную и звук захлопнувшейся входной двери. Я стала запирать дверь на дополнительную внутреннюю щеколду и тут меня осенило! Это был вор!

Я тут же устроила мини-расследование, чтобы оценить размеры причинённого убытка, но уже через десять минут впала в прострацию. Ни на первый взгляд, ни на второй грабитель ничего не взял. Ни ценности, ни вещи, ни деньги, ни аппаратуру. Да и следов пребывания наподобие вывернутых ящиков, взрезанных подушек и выпотрошенных фотоальбомов чужак не оставил.

И тут до меня дошло, что я не вижу Кэри. Начались новые поиски. По счастью, сиамская вскоре обнаружилась. Вся взъерошенная, она забилась в угол за диван и не собиралась оттуда вылезать. Кое-как я сумела откачать от стресса бедную кошку. Судя по всему, ее что-то сильно напугало.

Это окончательно подорвало моё настроение. Кто-то чужой ходил по моему дому! Касался своими грязными лапами моих вещей! Брр, мне стало до того неприятно, что захотелось срочно залезть в душ. Но самое поганое заключалось в том, что я даже не знала к кому обратиться за помощью.

В полицию? Смешно. Что я расскажу? Что слышала, как захлопнулась входная дверь? И моя кошка явно чем-то напугана? Они меня высмеют, и будут правы.

Позвонить своему криминальному клиенту? Так ведь совестно соваться к нему с такой чепухой. И так всю весну ему надоедала. Да и он в лучшем случае посоветует сменить замки. А до этого я и сама могу додуматься.

Кроме того, чем дольше я стояла под душем, тем более непонятно выглядело происшествие. Почему грабитель убежал? Меня испугался? Ерунда! А может это не грабитель? Тогда кто? Спецслужбы не интересуются бедными психологами. А если и интересуются, то более квалифицированно. Так что предъявить мне потенциальному слушателю нечего! Одни домыслы. Хотя так хотелось кому-нибудь пожаловаться, чтобы меня пожалели. Увы! Даже Верницкий, и тот не поверит, ещё и на смех поднимет.

Поразмыслив немного, я решила никому ничего не говорить…

… Пока я мылась, суп перекипел и залил всю плиту, что лишь увеличило мой гипотетический счёт к тайному лазутчику. Прибравшись, я решила присовокупить к своему обеду антидепрессант. Так что, после третьего бокала я стала смотреть на ситуацию более отстранённо и иронически. Ничего страшного не случилось. В конце концов, поменяю замки, а то и на сигнализацию квартиру поставлю. Вот как!

…Лишь ближе к вечеру я вспомнила, что забыла позвонить своему самому большому клиенту. Самому большому — следует понимать в буквальном смысле. Рядом с ним я выглядела пигалицей. Он весил в три раза больше меня, а перерос на целых сорок сантиметров. Ужас.

— Добрый день, Валерия Михайловна, — загудела знакомыми вибрациями трубка в ответ на мой вызов. — Поздравляю с первым сентября! Как настроение?

— Спасибо большое, Миша! Настроение восхитительное. А как у вас?

— Да тоже неплохо. Кислород мне за лето никто перекрыть не пытался. Ну, я и воспользовался затишьем — немножко грошиков скопил.

Я несколько удивилась:

— Миша, откуда у вас этот лексикон? Вы долго общались с врачом из Малороссии?

Он охотно рассмеялся:

— Что-то вроде этого! Неужели так заметно?

— Да, — ответила я. — Но из прошлых наших бесед у меня сложилось впечатление, что вы не восприимчивы к диалектным оборотам и словечкам.

Он вновь довольно расхохотался:

— Бросьте. Как говорила одна моя рыжеволосая знакомая в одну из наших первых встреч, «человек, не способный развиваться, обречён на поражение», и добавляла при этом, что «развитие включает в себя и изменение, то есть личностные метаморфозы». А это, дескать, обеспечивает дополнительную мобильность не только в бизнесе, но и просто по жизни. Я правильно всё запомнил?

Чёрт, чёрт, чёрт! Опять я подставилась! С Мишей всегда так. Вроде бы и в шутливой форме, но он частенько умудрялся вставить мне шпильку. Обидно, да? Или я слишком сильно рефлексирую на его высказывания? А он ничего такого и не думал? Но нет. С Михаилом Александровичем Черкасовым ни в чем нельзя быть уверенным. За моими хрупкими плечами — институт по психологии и небольшая практика, сопряжённая с преподаванием. За его плечами, которым позавидовал бы любой штангист, — трёхкратное посещение заведений отечественной пенитенциарной системы. А к настоящему времени он вырос до руководителя большого (я бы сказала, многочисленного) мужского коллектива, что несомненно свидетельствует о его выдающихся личностных и интеллектуальных качествах.

Фу! Надо взять себя в руки:

— Да, вы правильно запомнили! И я рада, что мои слова претворяются в практическом смысле. Только есть неточность — изменения всё-таки предполагались в большей степени коммуникационные, а не лингвистические. И, кстати, мои волосы не рыжие, а каштановые с бронзовым отливом.

— Всё, всё, всё! Сдаюсь! — подвел итог телефонному диспуту Миша. — А звонил я вот по какому поводу. У вас найдётся завтра время для встречи?

Я прикинула свои дела на вечер и ответила, что освобожусь часам к пяти.

— Замечательно! — обрадовался он. — Знаете такой бизнес-центр «Бастион»? Нет? Это рядом с набережной Робеспьера. Да там указателей полно — мимо не проедете. Вот там я и буду вас ждать. Пока.

И Миша, заинтриговав меня, отключился.