Призрак прошлого

Мари Ирис, 2011

Если ты не знаешь всего из своего прошлого, это не значит, что прошлое не знает тебя. В обычный будний день ты можешь услышать его стук в свою дверь. Открывать или нет?

Глава 1

Вера бежала по улице, периодически оборачиваясь назад, мимо проходили люди и тревожно смотрели на нее. По лицу Веры текли слезы, она тяжело дышала. Вдруг она наткнулась на какой-то предмет — это был высокий мужчина.

— У вас что-то случилось? — он испуганно смотрел на нее.

— Нет, простите, все…хорошо — тяжело проговорила Вера и вдруг улыбнулась и пошла медленно и спокойно, прогуливающейся походкой. Прохожий изумленно смотрел ей вслед.

Задание выполнено, значит, я принята в класс, отлично! Вот уже два года она безуспешно пыталась поступить в театральное, и сегодня преподаватель, сжалившись над ней, дал ей еще один шанс. А здорово я сыграла, вот и вид же был у этого мужика. Надеюсь, проверяющий отследил мой успех! Зазвонил телефон.

— Привет, кто это? Номер не был знаком.

— Здравствуй, — голос был тихий и мягкий. — Я сейчас видел тебя на улице. Ты всех разыграла.

— Кто это? — Мысли Веры путались, она пыталась определить, кто из ее друзей обладает таким противным голосом.

— Не надо так кричать, я не глухой. Ты мне нравишься. Ты красивая, умная, талантливая. В моей коллекции как раз не хватает такого экземпляра. Ты понимаешь, о чем я?

— Отвали от меня, козел! — Вера бросила трубку. Она верила, что иногда грубость помогает.

Телефон зазвонил вновь. Номер не определился.

— Что за черт?

Так, сегодня придет Артем, нужно привести себя в порядок. По дороге домой мысли текли своим чередом. Сначала душ, бритье различных мест. Она засмеялась. Затем прическа, макияж, легкий и ненавязчивый. Она почувствовала, как внизу живота растеклась теплая дрожь. Классно, что может быть лучше, мне тридцать, хорошая работа, прекрасный молодой человек, который вскоре сделает мне предложение, да, чего еще желать! А, если и в театр примут, то все мои мечты сбылись! Внятно сказать, почему ей успешной тридцатилетней женщине хотелось поступить на курсы при местном театре, она не могла, это была какая-то неуловимая детская мечта, а, если есть желание и возможности, почему бы не попробовать. Сколько знаменитых людей начали карьеру с нуля, когда им было уже далеко за…

Последний раз, перемешивая мясо по-итальянски, Артем его любит, Вера поймала себя на мысли, что ее что-то тревожит, где-то глубоко внутри засела маленькая иголочка и нет, нет да кольнет, напомнит о себе..

— Что-то меня волнует? Что же это?

Ах, да, этот человек, что звонил утром. Ну, получат у меня ребята с училища, тоже мне, театралы, вечно всех разыгрывают. Вот позвоню в кампанию, возьму распечатку звонков и узнаю, чей номер. И потом оторву шутнику уши. Вера ругалась, она любила иногда поругаться, когда никто не слышал. Это ее успокаивало. А на людях она обычно была понимающей и миролюбивой. Такой образ женщины казался ей женственным. Тем не менее, сейчас тревога не уходила, и это раздражало Веру. Скоро должен прийти мужчина, за которого она намеревается выйти замуж, а у нее состояние «нестояния».

Да, недаром психологи говорят, что один неприятный телефонный звонок — приравнивается к маленькому стрессу. Она выключила плиту, прошла в комнату, где царили уют и почти стерильная чистота, легла на диван. Вере всегда нравился этот пушистый белый плед, плед из ее детства, когда бабушка, учитель русского языка в школе, укрывала ее этим пледом. Вера с детства знала почти все произведения классической литературы, так как вместо сказок бабуля пересказывала ей Достоевского и Толстого. Да, как давно это было.

Сейчас надо расслабиться. Так, как там нас учили на психологии. Лечь удобно, расслабиться, глубокий вдох — выпятить живот, медленный выдох — втянуть живот. Вдох носом — выдох через рот. Пять, четыре, три, два, один… Вера повторяла заученные на зубок простейшие техники релаксации, приятная расслабляющая теплота окутала ее тело.

— Ах, как хорошо! Она почти в полудреме. Никаких мыслей. Звонок в дверь.

Вера поднялась медленно с дивана. Посмотрев в глазок, она увидела незнакомого мужчину.

— Что вам нужно?

— Мне бы поговорить с Верой Александровной, да, именно с ней. — Он проговорил это как-то неуверенно и невнятно.

Кто это? Вера почувствовала, как волна раздражения вновь нахлынула на нее. Блин, все расслабление насмарку. Что это с ней? До женских дней вроде еще далеко. К тому же Веру всегда раздражали люди, говорившие медленно и неуверенно. А мужчина за дверью, как-то мялся и все норовил не смотреть прямо в глазок, пряча лицо в высокий ворот.

— Кто вы?

— Меня зовут Моисей Карлович и я, мне нужно видеть Веру, ггг, он закашлялся, Александровну.

Черт, Веру раздражало это все больше и больше. Она ненавидела все непонятное и странное. Что за мужик и что ему надо?

— Выйдите на улицу, там есть скамейка, я сейчас приду.

— Ну что за хрен, — Вера опять ругалась про себя, одеваясь в теплый кардиган. Она посмотрела в окно, мужчина сидел на скамейке. Сейчас на солнечном свету она увидела, что он одет достаточно хорошо, даже модно. У нее мелькнула мысль, что это преподаватель из училища пришел сказать ей, что она принята. Но, насколько она помнила, преподавателя с таким именем не было в театралке.

Осенний ветер кружил желтыми листьями, ярко светило солнце. Вера подошла к скамейке.

— Что вам нужно? Я Вера.

Мужчина посмотрел на нее и поднялся.

–Здравствуйте, Вера!

И тут она узнала голос, голос мужчины, звонившего ей утром. Инстинктивно, почувствовав опасность, Вера отошла от него на два шага.

— Я вас узнала, вы звонили утром. Что вам нужно, вы вообще кто? Что значат слова про какую-то коллекцию, вы, что маньяк? Учтите, у меня дома муж, он сейчас наблюдает за нами в окно. Насмотревшись жутких историй по телевизору, Вера всегда была очень осторожна.

Мужчина посмотрел на нее и выдавил из себя:

— Ну, положим, мужа у вас никакого нет. Он опять закашлялся. — Вы живете абсолютно одна. Он сказал это «абсолютно» как-то брезгливо, что даже скривил свои тонкие, почти фиолетовые губы.

Вера вдруг стала внимательно его рассматривать, отойдя еще на два шага назад. Он сидел в коричневом длинном замшевом пальто, застегнутом наглухо, толстый шарф той же гаммы, закрывал полностью шею, еще достаточно молодой, а волосы черные с проседью. Она не могла точно определить его возраст: от тридцати восьми до пятидесяти. Как странно. Руки в перчатках. Лицо загорелое, загар явно морской, глаза зеленые — а вообщем-то он достаточно привлекательный. Блин, о чем я думаю?!!! Вдруг опять ей вспомнились слова ведущего «Чрезвычайных происшествий», что большинство маньяков люди симпатичные, даже очень.

Поймав себя на том, что долго уже разглядывает его, она произнесла:

— Дак, что вы, Моисей Карлович, хотите? Откуда у вас мой телефон?

— Вы заметили необычный цвет моих губ, девушка, наверняка. У меня острая сердечная недостаточность. Я уже забыл, когда спал всю ночь, не просыпаясь от мерзкого удушья и острой боли в груди. Вы знаете, что значит просыпаться в темноте и задыхаться в панике и страхе? — он пытливо на нее смотрел.

Вере вдруг действительно стало душно. Она почувствовала себя героем какого-то розыгрыша. Ну, зачем она тут стоит? Скорее бы пришел Артем и разобрался бы с этим. Может повернуться и пойти домой? Ага, а потом мучиться, что же это за дядька и откуда у него мой адрес и телефон?

— Вы не отвечаете на мои вопросы, Моисей Карлович, — сказала она с напором.

— Ну, хорошо! Я вижу, вы уже нервничаете, зовут меня не Моисей, естественно, Карлович, а Кирилл. Да, это, действительно, я звонил вам утром. Просто я люблю интриговать людей.

— Это я уже поняла, что дальше?

Вера уже еле сдерживалась, чтоб не начать грубить. Ее останавливала только мысль, что это все еще мог быть кто-то из училища, вдруг это они так проверяют всех своих студентов на выдержку.

— Я приехал специально, чтобы взять вас к себе на работу, мне был бы необходим такой человек, как вы. Тут он опять как-то странно брезгливо осмотрел ее с ног до головы. Вы молодая, красивая, сильная женщина, вы достаточно умны и амбициозны. Как вам мое предложение, а? Губы его фиолетовые растянулись в улыбку, и Вера увидела хорошие белые зубы.

Нет, это точно псих какой-то, все терпение мое лопнуло, сейчас единственно правильное решение уйти домой, дождаться Артема и все ему рассказать, а потом вместе решим, что делать.

Вера повернулась и пошла быстрым шагом к подъезду, боковым зрением все же держа старика, так она назвала его про себя, чтобы, не дай бог, он не подбежал к ней и не вколол что–нибудь, так она слышала, похищают людей на улице.

Она услышала за спиной характерное покашливание.

— Вы, небось, Артема Дмитриевича ожидаете? Старик вдруг заговорил каким-то деревенским языком, и Вера ощутила себя одним из персонажей ее любимого романа Булгакова «Мастер и Маргарита».

Так, старик по ходу осведомлен очень хорошо о моей жизни, это уже становится интересным. Вера остановилась и повернулась. Мужчина сидел на прежнем месте и, улыбаясь, смотрел на нее. Вера глубоко вдохнула и вдруг успокоилась.

Ярко светило осеннее солнце, вон соседка тетя Поля гуляет со своим Рексом, вон Павлик катается на велике. Я возле дома, чего мне бояться, только крикну, все сбегутся, я здесь всех знаю.

Она пошла обратно к скамейке и села на нее так, чтобы видеть старика и одновременно быть от него подальше. В принципе, ужин готов, она тоже, время у нее есть, погода хорошая, Артема я здесь встречу, а старик и правда ее заинтриговал. Она жалела только, что не взяла сотовый, ведь ей мог кто-нибудь звонить. А она любила быть в курсе событий. Вера решила не задавать больше вопросов, ведь он все равно не отвечает на них. Буду просто сидеть на своей скамейке, и наслаждаться солнцем, здесь и, правда, лучше, чем в душной квартире, отопление уже дали, а на улице еще тепло.

Мужчина вдруг посмотрел на нее как-то удивленно.

— Вы что же больше ничего не спрашиваете?

Ага, козел ты старый, зацепила я тебя! Вера мило расслабленно улыбнулась.

— Надо будет, сами расскажите, а я просто дышу свежим воздухом. Так что, если, что не нравится — отваливайте. Вера не сдержалась, все-таки он ее очень раздражал.

— Не нужно грубить, Вера Александровна, я понимаю, что вселяю в вас какое-то беспокойство, но ведь я могу все объяснить. Я все или почти все знаю о вас, просто не очень удобно разговаривать на скамье, я, признаться, рассчитывал на более теплый прием. Тут он опять закашлялся, достал из кармана плаща белоснежный платок и вытер им губы. На белом полотне блеснули ржаво-коричневые пятна.

— У вас что — туберкулез еще?! Вера брезгливо отодвинулась от него еще дальше и смотрела на него, не скрывая отвращения.

— Вы что, злитесь на то, что неизлечимо больны и заражаете всех подряд, начиная с ними разговаривать, да! — Вера почти шипела, говоря громким шепотом.

Вдруг старик как-бы виновато посмотрел на нее.

— Да нет, это не заразно. У меня проблемы с желудком. Думаете, сколько мне лет?

— Лет пятьдесят.

— Мне шестьдесят три года. Вера от изумления раскрыла глаза, а ведь она от вредности сказала пятьдесят, она могла бы дать ему и сорок.

— Да, я молодо выгляжу, но ведь сейчас при наличии определенных средств, можно отбросить время далеко назад. Я специально готовился к встречи с вами, Вера.

Он вдруг посмотрел на нее как-то по-особенному, что Вере захотелось бежать, куда глаза глядят, только как можно дальше.

Мужчина продолжал говорить:

— Я знаю, что скоро умру, но я очень богат. Я знаю, что заинтриговал вас, но на самом деле все просто. Сейчас, опять же при наличии средств, можно узнать все, что хочешь. Все покупается и все продается. Вот и я узнал о вас все, что мне было нужно. Вы осуждаете меня, что я напустил туману, а, вспомните, как сами утром, разыграли людей на улице, как будто кто-то гонится за вами. Вы ведь хотите стать актрисой, я тоже люблю играть разные роли. Но я переборщил, роль маньяка мне не удалась, я, по-моему, просто напугал вас.

Вера уже спокойно смотрела на него, сейчас он предстал перед ней естественным, воспитанным, адекватным человеком. Настораживали только слова, что именно ради нее он перенес, судя по всему, несколько пластических операций.

— Ближе к делу, что вы хотите?!

— Все очень просто, Вера, Я хочу, чтобы вы родили мне наследника, ребенка и обязательно — сына! Он проговорил это на одном дыхании, заметно волнуясь.

У Веры перехватило горло, ее вдруг стал душить смех.

— Простите, что, что, вы сказали, — она рассмеялась.

— Вы родите мне сына, — невозмутимо продолжил старик, спокойно смотря на нее.

— Но, с чего вы взяли, что я на это соглашусь?!!! У меня прекрасная работа, у меня есть молодой человек, который мне очень нравится, моя жизнь идет своим чередом, и в ней нет места вам! — Вера говорила эмоционально, с надрывом, как бы защищаясь.

Мужчина вдруг замолчал, окинул ее каким — то равнодушным взглядом и, словно скучая, произнес:

— Ну, пожалуй, в театральное училище вас не примут — эту проблему я решил сразу, не в этом, и ни в каком из других городов. Он говорил медленно и как-то безразлично. Небольшая заминка была с этим, как его, Артемом, но это тоже улажено. Он смотрел ей прямо в глаза каким-то взглядом тухлой рыбы. Глаза есть, а эмоций нет. Вера же смотрела на него, глупо улыбаясь.

— Что за бред вы несете, вы кто, господь бог, решать чужие судьбы!

— Если хочешь, можешь называть меня так. Он опять стал кашлять, с надрывом, прикладывая уже не свежий платок к еще более посиневшим губам. — У меня не так много времени, я и так потратил его непозволительно, завтра за тобой приедут, хорошо помойся, я очень брезглив. Здесь белье и духи, которые мне нравятся.

Только сейчас Вера заметила, что он держит в руках небольшую красивую коробочку.

Вдруг Вера, сама от себя того не ожидая, встала и начала говорить медленно и очень спокойно, смотря прямо в глаза мужчине и улыбаясь:

— Это, — чеканила она каждое слово, — просто театр абсурда, я… никуда… завтра… не поеду! Тебе это ясно, старик. Ты мерзкий, наглый, точнее… наглая тварь!

Она резко повернулась и пошла к подъезду.

Позади послышался глубокий вздох.

— А как здоровье Катерины Семеновны, Вера, говорят, она очень плоха, по-моему, лежит в первой клинической, да, больнице.

Вера остановилась, на голову, словно давящий туман, опустилось что-то. Она медленно повернулась. Он сидел в лучах уже заходящего солнца и смотрел, улыбаясь на нее. Так, значит, он знает и про бабушку, все, пора звонить в милицию, Артему, да кому угодно. Вера была близка к панике. Видимо на лице отразилось такое отчаяние, что он вдруг произнес.

— Да не волнуйтесь вы так, с Катериной Семеновной все в порядке, необходимый ей препарат я приобрел, вы же знаете, что с ним она может прожить еще несколько лет, а то и десяток. Вы же очень любите свою бабушку, насколько я знаю, она вас одна воспитывала. Подумайте, Вера, до завтра. Машина будет в одиннадцать. Только выспитесь, я не люблю вялых девушек.

Он засмеялся с хрипом, засопел, внутри него что-то булькнуло, и он опять приложил к губам платок. Бесшумно подъехала машина, оказывается, она уже давно стояла во дворе. Вышколенный водитель распахнул дверь, и… Вера осталась у подъезда одна, растерянная и изумленная.

Глава 2

Она зашла в квартиру, села в кресло и сидела так, как ей показалось, около часа, погруженная в собственные мысли. Телефон молчал, в дверь не звонили. Артем так и не пришел.

Что делать? Мысли неслись ворохом. Что делать, куда бежать, куда звонить. Кто же этот человек, Рокфеллер, монстр, владелец маленькой страны, где государственный строй — диктатура?!!! Зачем она, Вера, ему нужна? Вопросы, вопросы, вопросы и ни одного ответа. Голова болит. Так, все, хватит. Вера, соберись. В конце концов, есть же милиция, я напишу заявление, они будут обязаны все проверить. А как же бабуля! Как же быть с ней? Вера бросилась к телефону:

— Алло, здравствуйте, можно Анну Вячеславовну? Анна Вячеславовна, здравствуйте! Это Вера, внучка вашей пациентки из 7 палаты, как Катерина Семеновна себя чувствует?!

— Вера, замечательно, что вы позвонили! У нас великолепная новость! Просто бог хранит вас! Вы знаете, сегодня приезжал молодой человек, он согласился дать в дар нашей клиники очень, очень дорогую аппаратуру. Мы мечтали о такой уже несколько лет! А еще, Кирилл Андреевич, привез с собой тот аппарат, о котором, помните, я вам говорила. Он необходим вашей бабушке. И ей сразу стало легче, она даже улыбалась сегодня. Теперь с этой аппаратурой многие наши больные получат шанс — жить! Вера, Вера, вы меня слышите, вы рады? Вот видите, мир не без добрых людей.

— Да, Анна Вячеславовна, я слышу…я просто очень… рада, я сейчас приеду навестить бабулю.

— Нет, Вера, сейчас не надо, она спит, впервые спокойно заснула, но завтра обязательно приходите, она по вам очень скучает. Встреча с вами для нее лучшее лекарство! Ну, до свидания, моя хорошая. Не волнуйтесь. Видите, как все отлично складывается.

— До свидания, Анна Вячеславовна, спасибо вам!

Да, все складывается отлично, только почему-то выть хочется.

Так, значит Кирилл Андреевич. Блин, что же такое происходит? Сотовый Артема молчит, где ж его носит? Все не могу, надо звонить Фекле.

Фекла была лучшей Вериной подругой. Так повелось еще со школы. Набожные Феклины родители при крещении дали девочке старорусское имя, да такое же и вписали в паспорт. С тихой, застенчивой девочкой с таким смешным именем никто в классе не хотел дружить. И только, когда Вера пришла в школу, пропустив первую четверть по болезни, Фекла впервые за долгое время улыбнулась. Вера, нетерпящая несправедливости, сама села за парту к Фекле, а потом стала с ней дружить. Как оказалось девочки жили в одном доме. Вера была сильной личностью, в классе ее уважали. И, естественно, авторитет Феклы сразу вырос. Многие девочки даже стали ей завидовать, так как у нее было такое редкое имя, а них обычные. Фекла же души не чаяла в новой подруге и просто боготворила ее. И за долгое время, эти молодые женщины доверяли друг другу самые сокровенные тайны, какие только могут быть у молодых красивых женщин. Три года назад Фекла вышла замуж и уже растила прекрасного пухлого Антошку, поэтому подруги теперь редко виделись. Но, сейчас в такой напряженной ситуации Вера решила позвонить только ей. Да больше было и некому.

Тишину квартиры резко разорвал звонок. От неожиданности Вера вскочила и понеслась открывать, причувствуя радостную встречу с Артемом. Но перед дверью она вдруг резко остановилась и посмотрела в глазок. На площадке никого не было. Тогда она приоткрыла дверь на цепочке и увидела коробку, ту самую, которую держал в руках Кирилл. Немного подумав, она взяла «подарок». Дома она бросила его на диван.

Конец ознакомительного фрагмента.