Книжный фургончик Арии

Ребекка Рейсин, 2020

Продолжение цикла «Магазинчик на колесах». Идеальное чтение для поклонников романов Джули Кэплин и Холли Мартин! У Арии есть четкий план: она хочет объездить весь мир на своем книжном фургончике с лучшей подругой Рози, посещать фестивали, веселиться и жить для себя. После смерти мужа Ария зареклась любить, только если эта любовь не будет похожа на ту, что описывается в ее любимых романах. Правда, у судьбы свои планы. Ария знакомится с Джонатаном, но, испугавшись своих чувств, сбегает на все лето во Францию. Сможет ли эта поездка изменить жизнь Арии к лучшему? «Пожалуй, я могу сказать пока-пока, Англия, и bonjour, Франция». «Чувственная и необычная история о том, как судьба дает второй шанс встретить свою любовь». – Сьюзен Мэллери, автор бестселлера «Сезон прогулок босиком» «Восхитительно… Гораздо больше, чем просто роман». – NetGalley

Глава 4

От Лондона до Кале

После гораздо более успешного сна без алкоголя я собралась и уже готова к отъезду. Я завариваю чай и усаживаюсь за небольшой столик на улице, восхищаясь солнечно-чистыми небесами, и жду, пока появится Рози. Набухшие серые облака со вчерашнего дня исчезли, а вместо них я вижу расстилающийся ярко-голубой небосвод. Щебечущие птички и резвые бабочки словно пытаются уговорить меня остаться.

До сегодняшнего дня весна была унылой и грязной. Лондон, хитрое создание, расстарался аккурат к нашему отъезду. Вот-вот мы снимемся с этих знакомых берегов.

Вскоре Рози присоединяется ко мне, чтобы исполнить наш привычный утренний ритуал: я протягиваю ей чашку чая, а она мне — маффины с шоколадом. Она возбужденно тараторит, пока я постепенно просыпаюсь, напиваясь чаем, чтобы прийти в состояние общительности. Наша Рози — одна из тех раздражающих людей, которые живут по принципу «кто рано встает, тому бог подает».

— Откуда внезапно это великолепное солнце?

— Это незаконно, — соглашаюсь я, откусывая мягко-шоколадную восхитительность, чтобы сахар помог моему телу пробудиться.

Красивые цветы — всплески цвета в саду.

— Это ложная весна. Все снова станет серым, как только мы пересечем границу.

— Я знаю, — смеюсь я. — Родина пытается усыпить нашу бдительность, внушив ложное чувство безопасности.

— Просто возмутительно. — Она откусывает маффин.

— Меня ни на секундочку не обманешь! А где Макс?

— Охраняет территорию, — невозмутимо говорит она.

Я смеюсь над ее объяснениями.

— Бегает?

— Да, наверное. Никогда не пойму этого его желания так напрягаться с утра первым делом. — Она виновата смотрит на сладкую, пропитанную калориями выпечку в своей руке, а потом жмет плечами и продолжает есть.

— Надо ему как-то поддерживать форму. — Макс глянцевый и загорелый, не мужчина, а настоящая гора. Для нас, честно говоря, загадка, как ему удается держать вышеупомянутую форму на веганском, безуглеводном питании без сахара. Рози, разумеется, полная противоположность: она готовит старомодную душевную еду (углеводы с сахаром, специями и прочими милыми штучками^[4]) и не бегает, если только за ней не погонится нечто ужасное.

Рози и Макс — мое любимое воплощение романтического тропа «противоположности притягиваются». Макс — безмятежный, борющийся за планету пацифист, а Рози — высокопродуктивный организатор, не всегда удачно вступающий в социальные взаимодействия. Они идеально дополняют друг друга, а также доказывают, что любовные романы — это руководство по тому, как жить, и годятся не только для того, чтобы приятно провести время.

— Мы, конечно, обсуждаем здоровое питание, диеты и тренировки, но могу ли я соблазнить тебя парой булочек с большим количеством джема и топлеными сливками?

— Можно попробовать. — Я смахиваю крошки от шоколадного маффина, который я только что проглотила. Рози говорит, что я как бездонная бочка, и она бы меня возненавидела, если бы не любила так сильно. Она аппетитная, а я прямая, как доска, — я знаю, какой бы предпочла быть, будь у меня выбор между этими вариантами, но Рози мне не верит.

— Никуда не уходи.

Через несколько минут она возвращается с тарелкой свежеиспеченных, еще теплых булочек.

— Обалдеть, ты во сколько проснулась?

— В четыре, — смущенно признается она. — Не могла спать. Важный день.

Бедняжка Рози. Любые перемены даются ей нелегко, и я знаю, что она терзается гораздо сильнее, чем показывает. До рассвета она выдраивала изнутри свой фургон, Поппи, а потом, наготовив на орду, вымывала все снаружи, как только достаточно рассвело. Когда она паникует, то убирается. Убирается, убирается, убирается и снова убирается. И печет. И снова повторяет весь цикл уборки, пока все остальные спят как убитые.

— Но все готово? — какая-то часть меня переживает, что Рози все отменит, решив, что уезжать слишком рискованно. Она сильно изменилась за прошлый год, но глубоко внутри она всегда будет бояться, что неизведанное — значит небезопасное.

Она потирает шею.

— Это будет настоящее приключение, я переживаю, но знаю, что у меня будешь ты и Макс, так что чего переживать? — ее голос дрожит, и я ободряюще улыбаюсь тому, как Рози храбрится. — Как закончим, я еще раз проверю Поппи, и тогда все будет готово к отправлению.

Я наклоняюсь к ней.

— Вот это настрой.

Пока мы болтаем, пара оставшихся путешественников заходят попрощаться.

— Останетесь на чай? — спрашивает Рози и удаляется в фургон, чтобы принести еще тарелок.

Лео, владелец «Роликов на дороге», крепко меня обнимает. Он собирается давать свои ретропрокаты в Корнуолле, чтобы поймать толпы туристов, которые съезжаются туда весной и летом.

— Я буду по тебе скучать, — говорю я, взъерошивая его волосы. Он один из любимых мною людей на маршруте, все из-за его не сходящей сияющей улыбки. Ему всего двадцать с чем-то, весь мир у его ног, и вся жизнь впереди. Почему не быть счастливым, когда ты на колесах, а день едва занялся?

— Будем на связи, да? — говорит он, своими крепкими объятиями выдавливая из меня весь воздух. — Я серьезно, хочу знать все про Францию и ваши невероятные приключения.

— Обязательно. Береги себя, ладно? Не гоняй по холмистым улицам и берегись слепых поворотов. Я хочу видеть все зубы в твоей улыбке, когда вернусь.

— Я постараюсь, — он усмехается, сверкнув своими белыми жемчужинами. — Но ничего не обещаю.

— Сорвиголова.

— Книжный червяк.

Я смеюсь.

— И горжусь этим!

— Я буду так скучать по вам обеим, — говорит он и обнимает Рози. Я вижу, что она пытается не быть деревянной, как солдатик, но Рози не слишком любит публичные проявления привязанности.

— Не забывай надевать шлем, который я тебе подарила. У него самая высокая прочность среди всех моделей. Я сама проверяла, — говорит Рози.

— Непременно, Рози, и не буду слушать никого, кто будет из-за этого звать меня слюнтяем. — Я еле держу себя в руках. Шлем, который Рози купила Лео, похож на тот, что надевали на «Апполоне-11», и я ума не приложу, как Рози может этого не замечать. Но вы же знаете Рози: для нее безопасность на первом месте.

— Слюнтяем? Но это же для безопасности, я не понимаю, — говорит Рози, ошеломленная отношением других к безопасности.

Он пожимает плечами.

— Зависть — плохое чувство. Не обижай травоядного, ладно? — просит он Рози за Макса, местного поглотителя растительности. Рози пытается изо всех сил поддерживать разговор, но в глазах у нее блестит смятение: должно быть, представляет, какое еще снаряжение ей надо было купить, чтобы обеспечить безопасность Лео.

Я придвигаюсь к ней и забрасываю руку ей на плечо. Мы обмениваемся взглядами, и я едва заметно киваю ей, что можно признаться в том, что мы знаем его секрет. Она шепчет:

— Ты тоже присматривай за Лулу!

Мы прикрываем рты, чтобы сдержать хихиканье, — как же мы порой похожи на детей!

Он приподнимает бровь.

— Так все уже знают?

— Да как же от нас скрыть, — шутливо журю его я. Но все мы знаем, что юная любовь на дороге хрупка. И совсем не помогает, что следят за каждым твоим шагом, а слухи расползаются сродни пожару. Лучше держать все в секрете, пока чувства не укрепятся. Я столько об этом знаю… Потому что постоянно сижу в первом ряду этого спектакля.

Лулу присоединяется к нам, она, как всегда, пахнет своими любимыми сиреневыми цветами. Она владелица «Лаванды Лулу», магазинчика, который продает натуральную, своего производства, продукцию для ванн, от мыла до шампуней и всего прочего. Душа у нее нараспашку, и она настоящая миролюбивая хиппи, словно возродившаяся из прошлого.

Я отклоняюсь, в последний раз наслаждаясь видом этих голубков, сердце пританцовывает от радости за них. Они оба — потрясающие люди, путешественники с большим сердцем, осторожно ступающие по нашей планете.

Мы не торопимся, поедая булочки, обильно сдобренные джемом и сливками, и попивая свежезаваренный чай. Удивительно, что с тех пор, как в моей жизни появилась Рози, меня не разнесло до размеров дома. Но я хотя бы перестала есть полуфабрикаты и прочую гадость, которую я раньше поглощала, чтобы поддерживать в себе жизнь. Готовка — не сильная моя сторона, и я в принципе не интересовалась едой, пока в мою жизнь не ворвалась с криками Рози.

Все, что она готовит, она готовит с нуля, и, даже набитая сахаром и маслом, ее еда невероятно домашняя, напоминает воскресные визиты к бабушке, когда ты покидал ее дом с теплым сердцем и полным желудком.

Может, я смогу выносить ребенка от еды? Будет, кого любить…

Поделившись своими планами, Лулу и Лео благодарят нас и снова обнимают. Мы смотрим, как они уходят рука об руку.

— Никаких больше прощаний, мое сердце не выдержит, — говорю я, укладывая голову на плечо Рози.

Рози утешительно поглаживает меня по руке.

— Мы точно увидимся снова.

Странная это игра — скитальчество. Казалось бы, не настолько уж и сложно поддерживать связь, но никогда не выходит так, как планируешь.

Нестабильный вай-фай, дни, проводимые в разъездах, суетные фестивали, ярмарки — и вот уже люди, которые прежде занимали уголок в твоем сердце, сменяются другими людьми, которых ты встречаешь в путешествии. Эти особенные люди, может, и исчезают из нашей жизни, но я всегда буду помнить их открытость и дружбу.

— Надеюсь, скоро увидим в почтовом ящике приглашение на свадьбу! — я дергаю Рози и киваю в сторону Лео и Лулу, целующихся в отдалении, под тенью дуба.

— Из нее выйдет просто потрясающая невеста, да?

Я вздыхаю, воображая это.

— Великолепная! Так и вижу: длинные светлые косы, тонкое платье из органзы… — Я никогда не устану смотреть на зарождающуюся любовь. Никогда, никогда-никогда. — Босая, свадьба на пляже…

— Букет из колокольчиков и незабудок… — Лицо Рози сияет, мы поддаемся мечтам.

— Гирлянды из маргариток у цветочниц…

— Льняной костюм у подносителя колец, подушечка с лавандой и кольца с кварцем…

Я разглаживаю футболку.

— Как думаешь, она испугается, если мы ей это скажем?

Рози смеется.

— Вполне возможно, учитывая, что они встречаются всего неделю.

— Но когда ты знаешь, ты знаешь.

Они замечают, что за ними подглядывают, и мы принимаемся яростно махать и ободряюще завывать, словно гордые родители.

— Ладно, купидон. Давай последим за их страничками в соцсетях и, если появится хоть один намек на свадьбу, забросаем их нашими предложениями.

— Забросаем? — уточняет Рози.

— Осторожно сделаем мириады полезных замечаний… Может, лучше ограничиться вымышленными свадьбами? — В свадебный сезон я хожу на все вымышленные свадьбы — от исторических реконструкций до современных, и на каждой из них я плачу от счастья.

— Пока лучше ограничиться книгами, — говорит Рози. — Сможешь нарыдаться всласть, и не придется краситься водостойкой тушью.

— Верно, еще одно доказательство, что книги лучше реальности. Водостойкую тушь потом фиг смоешь.

Я поворачиваюсь к ней, внезапно окрыленная мыслями о свадьбах, детишках, о надежном будущем.

— А что насчет вас, Рози? Вы с Максом уже обсуждали это?

На ее щеках расцветает румянец.

— Обсуждали!

— Не говори ерунды! — с каждым слогом ее голос все выше и выше.

Я складываю руки на груди.

— А что такого? Я никогда не видела настолько влюбленной пары.

Она игриво замахивается на меня — верный признак, что говорить об этом ей неловко.

— И зачем тогда мне непременно нужна свадьба?

Я упираю руки в боки и говорю, словно это очевидно:

— Чтобы я могла ее спланировать!

Она принимается хохотать.

— И все?

— Ну, еще я хочу быть тетей. Представь ваших отпрысков, маленьких кудрявых красавцев, как они бегают, лазают по деревьям, говорят на четырех языках?

— Это слишком сентиментально, но да, я представляла. Мальчик и девочка на два года младше… я уже обожаю их, хоть мальчик немного сумасбродный, а девочка всегда пристает к Максу и говорит исключительно с американским акцентом, как ее папочка. Разве это не сумасшествие?

Я двигаю бровями.

— И как их зовут?

Она пихает меня бедром.

— Я знаю, что ты уже все распланировала!

Наш раскатистый смех сопровождает меня весь день. Так приятно праздновать со своими друзьями эти маленькие победы. Мысль о том, что любовь может вырасти в настоящих маленьких человечков, сводит меня с ума, и я бы так хотела быть частью их семьи, эксцентричной, повернутой на книгах тетушкой, которая живет по соседству и учит их читать.

— Ладно-ладно, их возможные имена Алхимия и Гекльберри.

Мой смех умирает и превращается в тугой ком в горле, которым я почти давлюсь.

— Вау… Рози, это, эм-м, уникальные имена. Такие забыть сложно.

— Я подумала, что тебе понравится литературная отсылка на Гекльберри.

У меня подступил ком в горлу.

— О, замечательно! Я закажу «Приключения Гекльберри Финна», как только будет свободная минутка.

Она выразительно смотрит на меня.

— Ты серьезно подумала, что я назову своих детей Алхимия и Гекльберри?

— А что, нет?

— Нет.

— Слава богу! Я не знала, что сказать! Мы обе знаем, что у кочевников есть мода называть детей в честь самых странных вещей, и я подумала, что ты тоже это подхватила. Не пойми меня неправильно, мне нравится сын Сейдж, Квест^[5] и дочь Зигги, Фридом^[6]…

— Ты ненавидишь их имена.

— Неправда! Эти имена прекрасно отражают их дух авантюризма! Что если Квест вырастет и станет исследователем? Квест отправляется на поиски приключений! Или Фридом станет адвокатом, борцом за права людей, и ее имя будет так ей подходить! Ладно, эти имена мне не нравятся, но я в этом никогда не признаюсь.

— Ты ужасная врунишка, Ария. Я выбрала для первого сына имя Индиго, а ровно два месяца и полгода спустя родится малышка Ария Роуз. Ты испортила сюрприз.

— Ария Роуз?

— Звучит здорово, ты должна признать.

— Очень красиво. И я очень польщена. И когда эти ангелочки осчастливят мир своим присутствием?

Она фыркает и, тяжело вздохнув (словно я испытываю границы ее терпения), достает планер, который всегда при ней. Она знает, как и я, что все уже запланировано, вне зависимости от того, могут ли сейчас появиться дети или нет.

С высшей степенью уверенности она говорит:

— Индиго должен родиться где-то в июне 2023-го, а малышка Ария — в январе 2026-го или около того. Это же не слишком рано? — она хмурится.

— Совсем нет. — Зная Рози, можно быть уверенным, что она придумает способ родить детей четко в то время, как это предписывает расписание. — А что говорит Макс?

Она презрительно фыркает.

— Он говорит, что надо позволить природе взять свое, и чем раньше, тем лучше. — Она сжимает пальцами переносицу, словно беззаботность Макса причиняет ей боль. — Но я пока не готова. Я все еще привыкаю к жизни на дороге.

— Я тоже, — говорю я и чувствую, что это правда. — Это длительный процесс.

— Что насчет тебя, Ария? Ты думаешь завести детей?

Я уклоняюсь от ответа.

— С помощью непорочного зачатия?

Она поджимает губы.

Я подмечаю время и, чтобы отвлечь ее, говорю:

— Ой, нам лучше собираться, если мы хотим уложиться в твое расписание.

В дверь фургона стучат. Курьер с посылкой в руках.

— Ария Саммерс?

— Да, это я, — говорю я. Я заказала какие-то книги и забыла об этом? Или повязку, чтобы не смотреть на последствия своих неверных выборов? Может, пояс целомудрия, чтобы не давал мне забыть о том, что я убежденная холостячка?..

— Подпиши здесь, дорогуша. — Я подписываю, и он отдает посылку. — Хорошего дня.

— Книги заказала? — спрашивает Рози.

Я подпираю подбородок пальцем.

— Может быть, только не помню, для кого. Я была уверена, что все уже отдала.

Большая часть моего бизнеса — заказывать редкие книги для клиентов и отправлять им за небольшой процент. Еще у меня есть онлайн-магазин, где мы поклоняемся любовным романам. Все подойдет, чтобы свести концы с концами. Жить в дороге — значит постоянно работать, чтобы путешествие могло продолжаться.

— Открой.

Я вскрываю коробку и обнаруживаю записку, написанную от руки, и что-то, похожее на дневник.

Когда я вижу имя в конце, сердце останавливается.

— Это от матери Ти Джея.

Я складываю письмо.

— Ты не собираешься прочесть? — спрашивает Рози, в глазах у нее любопытство. — А… это личное? Я пойду, дам тебе пару минут?

Я киваю.

— Спасибо, Рози.

Когда она уходит, я беру письмо и сажусь на краешек кровати, пытаясь замедлить бешено колотящееся сердце. Вряд ли мать Ти Джея написала мне просто так? Я всегда надеялась, что мы сможем сохранить связь, но какая-то часть меня до сих пор злится, что они просто забыли меня, когда Ти Джея не стало. Его мать Мэри была инициатором этого решения: игнорировала меня на похоронах и не звала на дни рождения и семейные праздники после его смерти. Будто я для них больше не существовала. За мгновение я превратилась из любимой невестки во врага номер один. Было больно. Больно до сих пор. И несмотря на то что они вели себя со мной отвратительно, я все еще скучала по ним, особенно по Мэри, которая когда-то была мне как мать.

Дорогая Ария,

надеюсь, у тебя все хорошо. Правда, если ты хоть немного похожа на меня, ты просто проживаешь дни на автопилоте. Мир больше не такой без Ти Джея. Тебе не кажется, будто из всего словно высосали цвет? Солнце не такое яркое, и даже смех кажется мне странным, но я держусь. Что еще я могу сделать?

Он оставил этот дневник и проинструктировал отправить его тебе, но я потеряла его. За это я извиняюсь.

Мэри.

У нее этот подарок был три года, а она забыла? Все еще играет в игры, но для чего? Я ожидала от них лучшего, но горе — коварный зверь, так что я пытаюсь найти в себе сочувствие, отыскать оправдание ее поступку, придумать причину, по которой она скрывала это от меня, но не выходит. Она винит меня в том, что я отняла у нее Ти Джея, когда он заболел, и отказывается внимать доводам разума.

Мои руки дрожат, когда я осторожно открываю дневник. Я захлопываю его, как только вижу петельки и закорючки его ровного почерка. Я никогда не видела, чтобы Ти Джей писал в дневнике, ни разу. Я смаргиваю слезы: в моих руках настолько драгоценная реликвия — его мысли, его слова, спрятанные под обложкой. Нет ничего лучше для такого книголюба, как я. Но когда он это написал? Что если это какой-то ужасный секрет, который он решил раскрыть?

Нет времени на размышления. Мы собираемся уезжать, а последнее, чего я хочу, — это читать в спешке. Я целую дневник и прячу его в прикроватную тумбочку, отчаянно желая снова увидеть мужа, но зная, что его слова — лучшее, что могло мне достаться сейчас.

Примечания

4

«With sugar and spice and all things nice» — слова из вступительной песенки известного мультсериала «Суперкрошки» (Powerpuff girls).

5

Quest — приключение, путешествие (англ.).

6

Freedom — свобода (англ.).