Два трюфеля. Школьные хроники

Рахиль Гуревич, 2016

Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.

Тема не раскрыта

Об искусстве и личности в искусстве

Слава Словарёв — маленький да удаленький. И умный. Он — отличник. Славарь ещё очень дотошный и все оценки записывает в специальную книжечку, в блокнотик. Получит пятёрку по математике — запишет. Выступит с докладом о Пушкине — пометку на специальной странице для докладов сделает.

— Это мне папа советует всё учитывать, всё за всеми перепроверять, — объяснял Слава.

При Галине Юрьевне Слава вёл себя хорошо, при Галине Юрьевне не шалят даже старшеклассники. Урок же рисования вела Елена Вячеславовна. Её никто не боялся. Набегается Словарь на перемене, наносится. Заходит в класс запыхавшийся и красный как свёкла.

— Ребята! Садитесь же скорее! — ругается Елена Вячеславовна.

— А мы не хотим скорее садиться — мы хотим медленнее! — хихикает Слава.

— Словарёв! Ещё одно слово, и я выгоню тебя за дверь, — пригрозила Елена Вячеславовна и обратилась к ребятам: — Ребята! Сегодня мы рисуем сказочные цветы. Придумайте и нарисуйте необыкновенные цветы. Или совсем обыкновенные рисуйте, если необыкновенные придумать не сможете. Напоминаю: не забывайте о фоне. Чтобы цветы не в безвоздушном пространстве висели, а где-нибудь поближе к стратосфере, в какой-нибудь среде обитания.

— Среде питания, — захихикал Слава.

И все ребята захихикали, зашумели:

— В среде питания. В питания среде.

— Словарёв! Последнее предупреждение!

Слава испуганно забурлил водой в баночке: кисточкой устроил в стаканчике-непроливайке целую бурю… Славе представилась, что у Елены Вячеславовны почему-то вырос русалочий хвост, а потом она вообще превратилась в акулу. Хвост — русалочий, тело — акулье. Акула Елена Вячеславовна плавала в море, и держала в хищной пасти сказочные хищные цветы. Цветы высовывали ядовитые языки, цветы своими острыми шипами кололи морских коньков. Один цветок был похож на Славу — случайно так получилось.

— Кто нарисовал, кто закончил, собираемся — сказала в конце урока Елена Вячеславовна. — Выливаем воду, протираем клеёнки.

— Выпиваем воду, прорезаем клеёнки, — захихикал Слава.

И ребята снова захихикали. Некоторые — растяпы разные, недотёпы — действительно подумали: «А не хлебнуть ли нам воды из баночек? Попробовать же можно воду чуть-чуть? Она по цвету как пепси-кола, может, и на вкус тоже?» Вова Балдин именно так и подумал, и уже собрался хлебнуть, поднёс баночку ко рту. Но Елена Вячеславовна как закричит:

— Балдин! Прекрати сейчас же! Словарёв — вон, за дверь!

— Надо говорить: «Вон из класса», — спокойно ответил Слава и, не спеша, удалился.

Эх-эх, ой-ой: такой уж у Славы день выдался, «острый на язычок» день, остроотвечающий. Слава прогуливался по коридору еле-еле — так катится по спортзалу сдутый никому ненужный гандбольный мяч. Слава конечно же жалел, что он так хихикал и передразнивал учительницу. Прозвенел звонок. Слава вернулся в класс. Ребята столпились возле парты и обсуждали его работу:

— Это дельфин!

— Какой же это дельфин? Это кит! Словарь, это же кит у тебя?

— Да какой кит? — возмутился Слава. — Это акула!

— А где же волшебные цветы? — спросила Елена Вячеславовна. Елена Вячеславовна подошла к парте с журналом наготове.

— Как это где? Вот у акулы в зубах сказочные цветы! — обиделся Слава. — Цветы сейчас морских коньков проглотят! Хам! А потом уже акула проглотит цветы. Хам!

И все ребята за Славой повторили:

— Хам!

— А морские коньки потом спасутся, — добавил Слава.

И все ребята сказали:

— Всё понятно. Мы теперь поняли. Акула спасёт морских коньков от цветов-хищников.

И даже Вован Балдин всё в картине Славы понял и вместо «бу!» утвердительно сказал:

— Буль.

Елена Вячеславовна отшатнулась испуганно и тоже сказала:

— Значит — буль? — и влепила Славе две «двойки»: за поведение и за нераскрытую тему. Хорошо ещё, что Елена Вячеславовна Славе в дневник только одну двойку поставила — забыла вторую написать, устала Елена Вячеславовна, притомилась.

Слава от злости хотел порезать клеёнку, жаль ножниц ни у кого не нашлось — урок «технологии» ведь по четвергам.

— Хам! Буль! Буль! Хам! — хищно повторял и повторял Слава, чтобы не расплакаться и стал собирать рюкзак. В кармане рюкзака промелькнул блокнотик, но Слава не стал в блокнотик двойки записывать, не стал делать пометки на страничке «рисование», Слава и так об этих двойках не забудет. Буль. Хам.

Рисунок Риты Гарнык

Муки творчества (стихотворение)

На фото — рыбы

ползают по дну

И я хочу слепить их,

Хоть одну

И вот, придя на лепку

Рассказал о том

И глины красной взял

огромный ком

И начал рыбу-камбалу лепить

Не нравится! Не лепится! Так плохо…

Подумал, что совсем я неумёха

И эту рыбу камбалу решил прибить.

Но уничтожил я ком глины,

А мечта осталась,

Промучился до следующего дня

Нет камбалы, нет моря, в сердце-тина…

Не отступай художник, начинай с нуля!

Я убедил себя: слепить вполне возможно,

Важна идея, нужен идеал,

И наконец идёт работа в обжиг,

Осталось расписать и — все дела!

Вот выставка,

И рыба-камбала в витрине

И надпись:"Автор — Лёша Речкин, девять лет"…

Как у меня такое чудо получилось?

Не знаю. Не могу вам дать ответ.