Рыжая 6. Кошмар в агусте

Полина Дельвиг (2024)

Для настоящего детектива мелких дел не бывает. Даже если старый друг просит расследовать убийство домашних питомцев. Что это, месть завистливого коллеги или за мелким преступлением скрывается по-настоящему страшное злодеяние? Сложно разобраться кто виновный, а кто пострадавший, особенно, если врут все, включая заказчика, а подозреваемые хладнокровные и расчетливые профессионалы. Но выбора нет, если преступника не остановиться, то погибнут ни в чем не повинные люди. Дорогие друзья! Предлагаю вашему вниманию новую редакцию книги!

Глава 8

1

Даша так была обескуражена неожиданно свалившимся на нее предложением, что даже не успела обдумать все последствия своего согласия. Нет, само расследование ее не пугало: все-таки убийца рыб не маньяк из подворотни, тут другое — она упустила статус прикрытия, под которым ей придется существовать. Когда-то Даша была и старательной домохозяйкой, и примерной матерью семейства, но последние три года ведение домашнего хозяйства заключалось в приготовлении кофе, и мытье пары тарелок после незамысловатой стряпни. Теперь же, помимо самого расследования, ей предлагали взвалить на свои, не жаждущие дополнительной ноши, плечи поддержание порядка в огромной квартире, приготовление завтрака, обеда и ужина, а также частичное воспитание пусть и милого, но весьма деятельного малыша.

Проклиная собственную недальновидность, Даша отыскала в холодильнике куриные грудки, поджарила их, отварила картофель и соорудила на скорую руку салат. На суп у нее просто не хватило сил и желания. «Вернется Юлька, я с ней поговорю, — успокаивала она себя. — В конце концов это ей надо, пусть сама и варит. Заодно и полы моет». Но почти сразу обнаружилось, что мытье полов не самое неприятное, что могло ее поджидать.

Накрыв стол, Даша позвала мальчика:

— Тотошка, иди руки мыть, обед готов! — и заняла место напротив телевизора.

По телевизору давали какое-то ток-шоу, и отвыкшая от российского телевидения Даша очнулась только тогда, когда в ее тарелке закончилась еда. Мальчика за столом все еще не было.

— Да что ж такое! — Она нахмурилась и снова закричала: — Тотошка, ты где?

В ответ доносилось лишь слабое жужжание.

Юлькиного отпрыска она обнаружила под кроватью, сражающегося с роботом.

— У тебя совесть есть? — спросила она, вытягивая его за ногу. — Там уже все остыло.

— Вы подогрейте, а я пока доиграю, — спокойно сказал мальчуган.

— Щас!

Даша ухватила за ремень брюк и потащила дитя в ванную, Антошка слабо сопротивлялся.

— К детям нельзя применять силу, — отбрыкивался он.

— К детям нельзя, — согласилась Даша, намыливая ему руки, — а к бессовестным поросятам можно.

— И обзываться нельзя.

— Обзываться нельзя, а констатировать факт можно. Хватит умничать, я все равно тебя переспорю. Быстро за стол.

На пороге мальчик принюхался.

— Чем это пахнет?

— Моей загубленной жизнью. Больше всего равно есть нечего, садись и жуй.

Антошка с подозрением рассматривал холодную жареную корочку.

— Мама говорит, что есть жареное вредно.

— Твоя мама много что говорит. Если она все знает лучше, могла бы и сама приготовить.

— А подрывать авторитет родителей нельзя, — важно заявило дитя.

Даша прищурилась:

— Слушай, Тотошка, тебе кто-нибудь говорил, что ты самый нудный и противный ребенок на свете?

Мальчик задумался:

— Нет. Я не такой. Я очень умный.

Даша вздохнула:

— Если ты самый умный, тогда закрой рот и сиди ешь.

— Трудно есть с закрытым ртом.

Исчерпав аргументацию, Даша показала кулак. Умный мальчик все понял правильно, взял вилку и принялся ковырять остывшее мясо.

— Тетя Даша, чем отличается кошка-девочка от кошки-мальчика?

Даша нехотя оторвала взгляд от телевизора:

— Ты разве сам не знаешь?

— Нет.

— Тем же, чем мальчики от девочек у людей.

— Чем?

— «Чем, чем…» — Она сделала в воздухе неопределенный жест. — Ну ты же отличаешь мальчиков от девочек у себя в школе.

— В школе различаю. А у кошек?

— У кошек… — Даша делала вид, что увлечена рекламой и совсем не интересуется разговором. — А как ты мальчиков и девочек в школе различаешь?

Антошка задумался.

— У них голос разный.

— Правильно. А еще?

— Прическа.

— А еще?

— Одежда.

— А еще?

— Не знаю.

— Тогда какая тебе разница! — и принялась переключать канал.

— Я хочу купить котенка. Но только мальчика.

— Почему именно мальчика?

— А тогда у него не будет котяток и их не надо будет топить.

Дашу передернуло:

— Зачем же их топить? Можно подарить.

— Взрослые всегда так говорят. А сами топят.

Новоиспеченная няня поспешила перевести разговор в менее кровожадное русло:

— А мама разрешила тебе заводить кошку?

— Да. Она сказала, что если я буду убирать свою комнату сам, то мне можно будет доверить животное. А я уже три дня убираю.

— Это хорошо… — Даша встала и погладила мальчика по голове.

«Вот пусть Юлька сама ему и объясняет».

— А о котятах поговори с мамой, она в этом деле бооольшой специалист.

— Она сказала, что мы с вами в магазин пойдем.

— Со мной?!!

— Да. Как там котика-мальчика выбрать?

Даша вздохнула. Понятно, мальчишка не отстанет. В конце концов, детям надо говорить правду. В том числе и об отношении полов. Странно только, что мамаша этой проблемой не озаботилась.

— Знаешь, — начала она издалека, — все живое на нашей планете, ну или почти все, имеет два пола: мужской и женский.

Мальчонка устроился поудобнее:

— Знаю.

— А почему?

— Не знаю.

— Это необходимо для естественного отбора и… для эволюции. — Слова, далекие от физиологии, вдохновляли. — Представь: живут десять курочек или, например, лягушки. И все они девочки. — Рассказчица на секунду задумалась, все ли правильно. — Да. И вот три девочки-курочки хорошие, ножки у них правильные, глазки хорошо видят, крылышки чистые, а остальные птички имеют какие-либо дефекты.

— Что такое дефекты?

— Нарушение у них произошло на генном уровне. Например, нога на голове выросла…

Антошка распахнул глаза и заморгал часто-часто.

— Класс!

–…И будь они гермафродитами, то есть размножались, ммм… не выходя замуж, как улитки, например, или пиявки… Не важно. В этом случае они родили бы деток, в которых их уродства повторились, понимаешь?

— Да. У курочки с ногой на голове, родились бы цыплята, которые могли ходить вверх ногами.

Теперь уже заморгала няня.

— Да. И это очень неудобно. А так приходит петушок и выбирает самых здоровых курочек. Таким образом происходит естественный отбор.

— Зачем? Чтобы ноги только из попы росли?

Даша сморгнула еще раз.

— Желательно. Когда из попы растет что-то другое, ничего хорошего из этого не получается. Короче. В продолжении рода должны участвовать только здоровые особи. Понятно?

Мальчик слушал очень внимательно.

— Это понятно. Только непонятно как отличить котенка-мальчика? Чем он от девочки отличается?

В который раз Даша прокляла свою мягкотелость. Ну не могла она при семилетнем ребенке с серьезным лицом произнести слово «пенис»!

— Детородными органами, — кое-как промямлила нянька.

— Какими органами?

— Детородными. Теми, которые отвечают за рождение деток.

— А какие отвечают?

Даша повела головой, словно хотела запихнуть ее в плечи и до вечера не вынимать:

— Те же, что и у людей. — И поскольку мальчик молчал, спросила с отчаяньем: — Ты же знаешь, чем дяди от тети отличаются?

— Бородой?

От дальнейшего кошмара ее спас начавшийся мультфильм.

2

Лежа с холодным компрессом на лбу, Даша листала затертый до дыр дарвиновский труд о происхождении видов на земле. Дверь распахнулась, и в освещенном проеме показалась худощавая фигура.

— Привет, Рыжая. Что ты понарассказывала моему сыну?

Конопатые щеки осветил румянец.

— Он сам меня спросил.

— О чем?

— Чем мальчики отличаются от девочек.

— Так и рассказала бы. Что за чушь ты ему несла, какие еще ноги на голове? Теперь ребенок требует от меня такую курицу.

Даша сняла с головы компресс.

— А на ком мне было объяснять? На себе, что ли? И вообще, я все правильно объяснила: и про эволюцию, и про естественный отбор…

— Изумительно ты ему объяснила, Антон теперь полагает, что все улитки уроды. Это так вас на Западе учат?

— Ничему меня там не учат, — обиделась Даша. — Ты биолог, вот и объясняй своему ребенку, чем мальчики от девочек отличаются.

— К несчастью, он спросил тебя, а не меня.

— И над этим подумай. Значит, к посторонним людям у него больше доверия.

— Господи, он же не просил объяснить теорию струн! — воскликнула Паэгле. — Неужели ты до сих пор не знаешь, чем отличается мужчина от женщины?

— Знаю.

— Уверена?

— Ха-ха. Между прочим, я к тебе в гувернантки не нанималась. Кстати, — Даша заставила голос звучать тверже, — именно об этом и хотела с тобой поговорить. Юля, я соглашалась вести расследование, но никак не домашнее хозяйство. Я совершенно не могу сосредоточиться.

— Агата Кристи, между прочим, сочиняла свои книги за мытьем посуды, — холодно заметила Паэгле.

— Так и приглашала бы ее. И потом, она писала, а мне надо читать. А я так умаялась с твоим дитем, что не помню, как меня зовут, не то что фигурантов по этому делу.

— Значит, ты еще не приступала?

— Интересно, когда бы я это сделала?!

В приоткрытую дверь просунулась белокурая взлохмаченная голова:

— Мама, так почему же все-таки существуют мальчики и девочки?

— Это необходимо для естественного отбора, — механически ответила Паэгле.

Даша развела руками.

— Зашибись!

— Иначе всю нашу планету заселят уроды?

Паэгле выразительно посмотрела на гостью.

— К сожалению, даже естественный отбор не всегда помогает.

— Почему?

Юлька очнулась:

— По кочану. Все, хватит. Иди чистить зубы и готовься ко сну. Я сейчас приду.

Вихрастая голова исчезла. Даша ухмыльнулась:

— Да, твое объяснение намного убедительнее моего.

Прикрыв дверь, чтобы сын не услышал, Юлька прошипела тихо и недовольно:

— Рыжая, предупреждаю в последний раз: делай все, что хочешь, кроме двух вещей — не лезь ко мне в душу и не рассказывай моему ребенку о строении Вселенной. Просто занимайся делом.

Даша демонстративно закрылась книгой. В глубине души росло глухое раздражение.

— Тогда подумай, на кого повесить свое хозяйство, — проворчала она из-за потертой обложки. — Я к тебе в домработницы не нанималась.

Ни слова не говоря, Юлька вышла.

3

Оставшись одна, Даша отбросила книгу. Поворочавшись с боку на бок, она пыталась понять, хочет ли есть, пить или, может, еще подремать с полчасика. Спать не хотелось, вставать, впрочем, тоже, потому, поправив подушки, она просто прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на предстоящем расследовании.

Дело казалось простым и безнадежным одновременно. Простым оттого, что подозреваемых всего трое и все они известны, а безнадежным из-за поставленных заказчиком условий: подозреваемых нельзя расспрашивать, нельзя допрашивать, с ними нельзя даже знакомиться. И этот пункт смущал больше всего. Если нельзя вести нормального расследования, зачем вообще для такого задания детектив? Да еще за такие деньги? Сомнение становились все сильнее. А может, никакого преступления и не было? Что если Паэгле просто свихнулась от умственного напряжения? В самом деле, кто в здравом уме станет убивать каких-то там хордовых. Но даже если и станет, разве это настоящее убийство? Собаку убить или лошадь, еще куда ни шло, но рыбы… Кому они вообще нужны?

В душе расползалась тоска. Не стоило браться за это дело. Социальная значимость мизерная, да еще Юлькин характер… Кстати, вот еще одна причина, по которой, возможно, никогда не удастся найти преступника (если он, конечно, существует). Юлька противная, рыбы дорогие, почему бы не доставить себе маленькую радость?

Извернувшись как змея, Даша взяла со стула листы с биографиями. Сверху лежало досье на Истомина, директора зоомагазина с неоконченным высшим образованием. Она еще раз пробежала глазами незамысловатую биографию и недоверчиво изогнула губы. Ну зачем владельцу бурно развивающегося бизнеса мстить несостоявшемуся поставщику, да еще женщине? Что бы ни воображала Юлька о своих рыбах, это всего лишь одна из сотен, если не тысяч единиц товара. Тем более, что своих зубастых тварей она производит далеко не в промышленных масштабах. В лучшем случае десяток за полгода. На этом ни имени, ни оборота не сделаешь. С таким геморроем Истомину дешевле рыб из Африки привезти, чем у Юльки выклянчивать.

Она отбросила лист на пол.

Профессора Валикбеева, если тот не псих ненормальный, тоже тяжело представить шныряющим с пузырьком яда из одной комнаты в другую. На кой черт директору института, заслуженному работнику и лауреату всяких там премий, травить чужих рыб? Это масштаб соседки по коммунальной квартире. Валикбеев скорее выгнал бы саму Юльку из института, чего уж там мелочиться… Еще один лист полетел на пол.

В сухом остатке Пантелеев. Он и противный, и мелочный, и с рыбами не слишком удачлив. Даша с хрустом потянулась. Ну, допустим, это он, и что? Встречаться-то с ним все равно нельзя.

«Дурдом»

Неопределенность раздражала больше, чем хозяйка квартиры. Если в ближайшие день-два никто из предполагаемых преступников не попробует с ней связаться, надо будет собирать чемоданы и возвращаться восвояси — ни славы, ни денег на этом деле ей не заработать.

Сбросив одеяло, Даша присела на кровати. Тем не менее эти пару дней тоже как-то заполнить надо. Вопрос только чем? И впервые за два дня она улыбнулась. Появилась неплохая идея.