Рыжая 6. Кошмар в агусте

Полина Дельвиг (2024)

Для настоящего детектива мелких дел не бывает. Даже если старый друг просит расследовать убийство домашних питомцев. Что это, месть завистливого коллеги или за мелким преступлением скрывается по-настоящему страшное злодеяние? Сложно разобраться кто виновный, а кто пострадавший, особенно, если врут все, включая заказчика, а подозреваемые хладнокровные и расчетливые профессионалы. Но выбора нет, если преступника не остановиться, то погибнут ни в чем не повинные люди. Дорогие друзья! Предлагаю вашему вниманию новую редакцию книги!

Глава 6

1

Семин стоял у размытой дождем ямы, и в глазах билось отчаяние. Из ямы торчала нога. Но на этот раз, труп, без сомнения, был женским. Прорабу стало по-настоящему страшно. Он проклинал тот первый день, когда смалодушничал и принял решение закопать труп подальше от стройки. Тогда казалось, это просто досадная случайность, нелепое стечение обстоятельств, которое может задержать строительство: полиция замучит допросами, а начальство башку оторвет. По той же причине спрятали и второй труп, потом третий… И вот только теперь до Семина стал доходить весь ужас ситуации: в полицию хода нет — это срок при любом исходе дела. Даже если не обвинят в самих убийствах, то пришьют препятствие в ходе расследования, уничтожение улик и еще пару статей, чтобы скучно не было. Выход один — идти к шефу и все ему как на духу выложить.

День был подходящим: к обеду должен приехать начальник с зарплатой. Выкурив не меньше пачки, Семин перекрестился, попросил Бога помочь ему не ради себя, а ради детей и, прихватив Филина, отправился на покаяние.

2

Белое круглое лицо шефа стало еще белее. Отвернувшись от ямы, он подошел к дереву и, опершись о ствол, изогнулся. Никогда до того Семин не видел, как выворачивает здорового трезвого мужика. Вместе с Филиным они держались чуть поодаль, хмуро опустив глаза. Но даже не сомневаясь в предстоящем разносе, оба чувствовали облегчение: хоть на кого-то можно переложить часть ответственности. Шеф достал платок и дрожащей рукой отер мокрое лицо. Повернувшись к рабочим, он прошелестел белыми от злости губами:

— Почему сразу не доложили?

Мужики молчали. Семин — от отчаяния, он действительно не понимал, почему три месяца назад не позвонил начальству, какого черта взял на себя всю ответственность. Филин же скорее пребывал в безмолвном раздражении — шеф не оценил их поступка, а они ведь не для себя старались, прежде всего о деле думали.

— Да трепа лишнего не хотели, — сплюнув на запорошенную бетоном землю, буркнул рабочий.

— Ты что, дебил? — Шеф вытянул короткую шею и сразу стал похож на потревоженного бобра, даже зубы скалил похоже. — При чем здесь треп?

— Труп пришлось бы оставить, вы приехали бы, с вами еще кто… Пошли бы разговоры, а там, гляди, и легавые примчались. И что хорошего? Стройка стоит, ребята без дела сидят, время идет, а всем платить надо…

Фарфоровые, явно впрок сделанные зубы угрожающе клацнули:

— Да твое какое собачье дело? — Зашвырнув подальше испорченный платок, Беляков медленно попер на мужиков: — Ты здесь кто, чтобы решения принимать? Президент компании? Главный прокурор? — Остановившись в паре сантиметров от рабочего, он приподнялся на цыпочки и прошипел в закопченное солнцем лицо: — Запомни, козел, раз и навсегда запомни: у меня для таких дел есть свои люди, они бы и разбирались, им по штату и по мозгам положено.

— Разбирались бы, как же… — огрызнулся Филин, стараясь не смотреть шефу в глаза. — У покойников вон у всех яйца отрезаны, а я здесь по ночам за главного. С кого бы с первого спрашивали?

— Я вам, педерастам, самим яйца поотстреливаю! — взвизгнул Беляков. — Ты мне, мне сразу должен был доложить. — Толстый короткий палец бил в шелковый галстук. — Ну ладно, ментов вызывать не стали, это еще понятно, но мне почему не позвонили? А? Умные стали? Вот теперь сами и расхлебывайте. — Стараясь не смотреть на торчащую из ямы ногу, он быстро засеменил к времянке. — Тело закопать, сами немедленно ко мне.

3

Несмотря на комичную внешность — круглое тельце, короткие руки и толстые короткие ножки, — Беляков слыл человеком жестоким, подчас беспощадным. Рабочие его не любили, старались лишний раз на глаза не попадаться, и потому было страшно даже предположить, что произойдет в кабинете. Впрочем, Семин был и без того сломлен. Очередной труп, к тому же женский, лишил его остатков сил. Только Филин еще кое-как держался, он был мрачен, но признавать своей вины не собирался.

— Ты, Михаил Анатольевич, на нас зря не дави, — заявил он, войдя в кабинет. — Мы не для себя это делали. Сам говорил: «Кровью плюйте, а к зиме работы закройте». А как их закрыть, если каждую неделю менты оцепление выставляли бы?

— Ты мне тоже на мозг не дави! — оборвал Беляков. За полчаса он слегка поостыл и теперь пребывал в мрачной сосредоточенности. — За стройку он болел… Прежде всего должны были мне сообщить.

— Я же еще и виноват, — огрызнулся рабочий.

— Заткнись! — клацнули фарфоровые зубы. — Будешь возникать, я тебя первого лично за шкирку отволоку куда надо. — Некоторое время слышалось лишь тяжелое дыхание. — Ладно. — Беляков встал и прошел к окну. Через тонкие планки жалюзи пробивались косые лучи заходящего солнца. — Так, значит, каждую неделю труп появлялся?

Впервые за все время разборки Семин слегка оживился:

— Да нет, пореже. Скорее раз в месяц.

Филин выступил на подмогу:

— Точно. Мы первый раз чё подумали? Может, попортил кто девку или бабу чью, вот мужики и разобрались по-свойски, чего бучу поднимать? Покойника не вернешь, а от скуки такое паскудство делать не будут. По любому виноват. Выходит, ему поделом, а нам страдать?

Беляков зло глянул исподлобья.

— Потому и перевезли тело в карьер. Решили, если найдут, значит, судьба, повезло покойничку, пусть убийцу ищут, но уже без нас. Закопали мы этого бедолагу и забыли. А тут, — Филин сглотнул и невольно понизил голос, — снова полная луна и снова труп. И опять все хозяйство начисто. — Он сделал выразительный жест. — Оторопь нас взяла. Все, думаем, приплыли, не иначе как маньяк какой завелся, а может, и того хуже…

— Куда хуже-то? — сквозь зубы процедил Беляков.

— «Куда, куда…» Туда. — Видно было, что версия не вызывает у рабочего восторга. — Мало ли кто при полной луне мозгами едет? Что, если среди наших мужиков тоже умом кто тронулся? А что? Баба далеко, некоторые по полгода в одиночку кирпичи кидают, всякое может случиться… В общем, перекрестились и второго туда же, в карьер, определили. А через месяц опять покойничек. Тут-то нам совсем поплохело. Обратно оглобли поворачивать поздно. — Он оттянул ворот рубахи. — Неделю назад еще одного нашли, а сегодня и бабу эту… Тогда решили, что все, пора докладывать. — И, помолчав, добавил: — Страшно нам. Очень страшно…

— Не было бы страшно, так и дальше бы лопатой работал? — Сев за стол, Беляков достал телефонную книжку и зашелестел страницами. — Всю стройплощадку трупами выложили? Эх, закопать бы вас, козлов, чтобы в следующий раз мозгами думали. — Он сделал раздраженный жест. — Ладно, идите, и чтобы никому ни слова. Вякнет кто — лично башку оторву.

Понимая, что основную бурю пронесло, рабочие поспешили убраться из кабинета.