Всё не так

Полина Грёза (2024)

Если бы Максим знал, что, спасая чужую жизнь, ломает свою. Но он — врач, и не мог поступить иначе.Через много лет мужчина возвращается в родной город, чтобы встретиться с прошлым, где для всех он — гнусный предатель, Алёна — невинная жертва, а её муж Иван — благородный спаситель, подставивший в трудное время своё плечо.Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что всё не так.

5. Иван

Иван сидел на диване в бильярдной. В руках у него был фужер с коньяком, рядом стояло блюдце с тонко порезанным лимоном. Вокруг стола с кием в руках, выбирая удобную позицию для удара, ходил Александр Кретов.

— Иди, Ваня, руку надо тренировать., — проговорил он.

— Да, бесполезно это всё, — махнул здоровой рукой Иван, — Я даже мост нормально поставить не могу. Раньше я бы тебя с одного кия обыграл. А сейчас ты делаешь меня, как младенца.

— Не надо сдаваться, — сказал Кретов, — Вспомни, ещё недавно ты вообще руку поднять не мог. Прогресс есть. Надо тренироваться.

— Бесполезно это, — вздохнул Иван, — Все в моей жизни не так, как хотел. С 18 лет день и ночь пахал, деньги правдами и неправдами заработать пытался. Много чего неправильного натворил. А когда заработал, недолго радовался. Стал инвалидом. Да и взять жену, хотя бы. Вроде делает всё как говорю, не перечит, заботится. А чувствую я что-то не то.

— Это что же ты такое чувствуешь? Может это просто после инсульта у тебя легкая депрессия? Она ведь все время с тобой. С работы — домой. Вокруг тебя и сына вертится. Не гуляет, нервы не треплет. Ты в больнице лежал — от тебя не отходила, месяц толком не ела, спала рядом на стуле. Я тебе как друг говорю — такую бабу ещё поискать.

— Да головой я все понимаю, — тяжело вздохнул Иван, — А вот чувство такое что не моя она. И никогда моей не была. Вроде, все время рядом, из дома лишний раз не выходит, по кабакам и клубам не шляется, сына мне родила… Хотел ещё дочку, но не получилось. Ну не могу я объяснить что не так. Разговаривает, расспрашивает, в курсе всех моих дел, но про свои сильно не распространяется. Спросишь — ответит, но сама никогда ничего не рассказывает. Смеётся, юморит, а потом подойдёт к окну и стоит молча смотрит. Долго может стоять. Спросишь о чем думает — лишь отмахивается или переводит все в шутку. Другие бабы из мужей все до копейки вынимают, подарки требуют, а моя никогда ничего не просит. Сам денег дам — возьмет. Подарю что — нибудь поблагодарит, но что сама хочет — никогда не скажет. И что у неё в голове я не знаю. Такое чувство, что ждёт чего-то. А когда дождется бросит меня, заберёт сына в одночасье и уйдет.

— Дааа, Вань, загоны у тебя, однако. Надо неврологам сказать, чтобы таблеточки хорошие тебе подобрали. А то ты и себе и близким жизнь в ад превратишь.

— Может ты и прав. Да только ощущение у меня такое, как будто украл я её. Не спросив забрал и всё. И живёт она теперь не своей жизнью. И простить мне этого не может.

А теперь и вовсе на работе пропадает. Уходит — ещё темно, возвращается — уже ночь. Да и ночью звонят постоянно, то больной тяжёлый требует консультации, то в область везти надо. Я давно ей говорю — бросай все это, нечего себя гробить. Не девочка уже ночами скакать. Денег я на две жизни вперёд заработал, а она только отмахивается.

— Да, там завал сейчас. Санина нет, Алена и свою и его работу выполняет. Тяжело это. Ну, ничего, теперь полегче будет. Представляешь, к нам на должность начмеда Макс Ларин работать приехал.

Иван замер, переваривая сказанное. В серых глазах мелькнул недобрый огонёк. Он плеснул себе в бокал ещё коньяка, выпил залпом и зажмурился. Предчувствие неминуемой беды жгучей волной побежало по венам.

— Значит, Ларин…. Вернулся всё-таки… Своё забрать решил… А я ведь знал, чувствовал. А ты говоришь, депрессия.

— Вань, ты что несёшь? Что забрать?

— Ничего, Саш. Забудь.