Самый счастливый развод

Пиппа Роско, 2018

Принц Одир Фарух так и не взошел на брачное ложе, потому что страшится неодолимого влечения к своей жене Элоизе. Ведь перед его глазами был пример отца, поставившего свое королевство на грань войны из-за слепой, безрассудной страсти. В душе Одира сражаются долг и любовь. И у него есть всего двенадцать часов, чтобы любой ценой убедить сбежавшую Элоизу вернуться к нему.

Conquering His Virgin Queen

© 2018 by Pippa Roscoe

«Самый счастливый развод»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

Глава 1

1 августа, 20.00–21.00, Херон-Тауэр

Этот день выдался на редкость отвратительным для представителя двенадцатого поколения воинов Фаррехеда, старшего сына шейха Аббаса, известного бизнесмена Одира Фаруха аль-Аркина. Завязывая на шее черный шелковый галстук-бабочку, принц чувствовал себя так, словно затягивал на своей шее петлю. Он выругался, послав проклятия жене, которую не видел уже шесть месяцев. Его былые чувства к ней сейчас не имели значения, как и ее побег, ведь уже через час она снова вернется к нему, и Одир получит то, что нужно ему и его стране.

Принц поправил галстук, отступил назад, взглянул на свое изображение в большом зеркале и подтянул манжеты сшитого на заказ смокинга, который казался Одиру таким же неудобным, как и его церемониальные придворные одежды. И тот и другой наряд — лишь внешние атрибуты, театральные костюмы, необходимые для ролей, которые принцу приходилось играть. И сегодня вечером в одном из самых дорогих отелей Лондона он исполнит важнейшую роль в своей жизни.

За его спиной стоял Малик, личный телохранитель, которого принц знал с тех пор, как они оба едва научились ходить. Этот человек шесть месяцев назад предал Одира. В душе снова поднялась горечь, которую принц не мог сдержать.

— Сейчас же сотри со своего лица это виноватое выражение или проваливай отсюда. Нельзя чтобы люди что-то заподозрили. Только не сегодня!

Малик открыл рот, чтобы ответить, но Одир не дал ему вымолвить ни слова, добавив:

— Если у тебя не хватит здравого смысла прекратить извиняться, я отошлю тебя немедленно обратно в Фаррехед, и ты проведешь там остаток своих дней, охраняя сестру моего отца. И поверь мне, это не угроза, а обещание. Она ест больше, чем верблюд, а ее образ жизни похож на черепаший. Ты умрешь от скуки, охраняя ее.

Малик даже не улыбнулся. А ведь Одир попытался пошутить впервые за несколько последних месяцев. Его шутка не только осталась неоцененной, но и вызвала у принца прилив стыда. «Сейчас не время веселиться», — напомнил он себе.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросил Малик.

Тот же вопрос терзал и Одира.

— Хочу ли я? Нет. Уверен ли, что должен так поступить? Да.

Раздался стук в дверь, она приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова советника принца, побоявшегося войти, зная, что господин сегодня не в духе.

— Ты организовал пресс-конференцию? — бросил ему через плечо Одир, встретившись с советником взглядом в зеркале.

— Да, мой…

— Нет! Не называй меня так! Еще рано.

— Конечно, сэр! Все готово. Завтра утром к восьми часам в посольство пригласят прессу… Сэр…

— Да?

— Мы все еще можем отменить сегодняшнее мероприятие.

— Оно проводится ежегодно вот уже тридцать лет подряд. Этому не смогли помешать ни войны, ни экономический спад, ни даже королевская свадьба. На его подготовку ушли месяцы. И даже если мы смогли бы отменить этот благотворительный вечер, поступить так сейчас было бы неразумно.

Советник кивнул и замер, словно зная, что принц собирается еще что-то сказать.

— Приглашение… Вы отправили его этим утром? Она получила?

Советник еще раз кивнул.

Едва команда обеспечения безопасности Одира выяснила, каким поддельным именем пользуется его жена, им потребовалось не больше получаса, чтобы определить ее местонахождение и доставить приглашение на адрес в Швейцарии.

— Можешь идти, — сказал принц, и его помощник исчез за дверью.

Одир посмотрел на фотокопию паспорта с незнакомым именем, но таким знакомым лицом на фотографии. Этот документ — подтверждение обмана Элоизы. Принц подавил порыв скомкать бумагу и отбросить в сторону. С черно-белого снимка на него смотрела женщина, на которой Одир женился и которую поклялся перед Богом почитать превыше всех других женщин. И он почитал ее. А вот она его — нет.

Тот факт, что после шести месяцев, казалось, бесплодных попыток Малик сумел все-таки разыскать Элоизу сейчас, когда это стало крайне необходимо, заставил Одира подумать, что его телохранитель тоже подпал под чары его жены. Но принц отогнал от себя эту мысль, едва та пришла ему в голову. Малик никогда не коснулся бы его супруги. Виноват другой мужчина. И пусть это приводит Одира в ярость, он и волоска не тронет на голове Элоизы.

Он снова бросил взгляд на фотографию в ксерокопии паспорта. Его жена всегда была красавицей. Ее красота когда-то чуть не погубила его. Но принц не собирался сейчас любоваться ею. Вот бы знать, покраснела ли Элоиза от стыда, когда делался этот снимок. Но на черно-белом фото это было невозможно определить.

Одир заставил себя подавить горечь, затопившую сердце. Сейчас нет времени отвлекаться на это. Сегодня у него лишь одна цель.

— Элоиза прилетела? — бросил принц Малику.

— Да, она приземлилась в аэропорту пять часов назад.

Одир напрягся. Что ж, все встает на свои места.

— Ее отследили до отеля в Лондоне, где она провела два часа и сделала несколько телефонных звонков, — продолжал Малик. — Позднее она села в такси и должна появиться здесь через двадцать минут.

Одир гадал, почему Элоиза не сбежала обратно к своей семье в Кувейт. Он знал, что она не ладит со своим отцом, но между ними чувствовалась странная, тревожащая связь. Элоиза, закончив учебу, даже последовала за ним в Фаррехед.

Одир поверил своему отцу, когда тот сказал, что его союз с этой женщиной будет выгоден для страны, потому что укрепит столь необходимые связи между их пустынным королевством и Британией. Молодому принцу с детства внушали, что его брак однажды будет устроен отцом. Но, познакомившись с Элоизой два года назад, Одир ощутил надежду: ему показалось, что он нашел настоящую любовь. А вместо этого, как оказалось, он был лишь ослеплен своей похотью и притворством Элоизы.

Да и какое это сейчас имеет значение? Его жена вернется к нему — у нее не останется другого выбора. Но больше всего Одира злило, что у него связаны руки.

— Возьми своих людей, встретите ее у входа, — приказал он Малику.

* * *

— Не могли бы вы повернуть за угол? — попросила Элоиза водителя.

Она не хотела, чтобы ее, принцессу Фаррехеда, увидели выходящей из обычного такси перед небоскребом Херон-Тауэр, где сегодня должно было состояться благотворительное мероприятие.

Высокое стеклянное здание, казалось достигающее ночного неба, поражало воображение. Этот небоскреб словно являлся символом власти ее мужа, которого она не видела уже полгода. Щупальца страха сдавили сердце, и Элоиза расправила плечи, чтобы обрести самообладание. Не нужно и гадать, каким образом Одир нашел ее. Она была даже немного удивлена тем, что Малик не рассказал своему господину раньше, где она скрывается.

Первые несколько месяцев после побега Элоиза боялась, что муж вот-вот приедет в Цюрих и утащит ее обратно в Фаррехед. Убедить ее, что она в безопасности, смогла только Натали, ее университетская подруга, которая за считаные дни смогла помочь беглой принцессе избавиться от страхов.

Сделав глубокий вдох, Элоиза попыталась сосредоточиться на настоящем. Чего хочет ее муж? Неужели он пришел к решению, что им пора развестись? Или его резкое требование немедленно встретиться как-то связано с ее завтрашним днем рождения, ведь завтра Элоиза наконец сможет получить доступ к трастовому фонду, который оставил ей дедушка? Да нет, конечно же это просто совпадение.

Элоиза достала приглашение, которое прибыло этим утром. Когда она открыла дверь, держа в руке чашку кофе, взяла конверт и увидела, от кого это послание, первым ее порывом было снова бежать. Но было ясно, что Одир опять отыщет ее, потому что знает, под каким именем она скрывается. А без помощи Малика новый фальшивый паспорт получить не удастся.

Но тут же в голову пришла другая мысль. Можно воспользоваться этим неожиданным приглашением и наконец решиться на то, что Элоиза собиралась сделать последние полгода. А вдруг это знак, и у нее наконец получится избежать той петли, которую когда-то затянул на ее шее тщеславный отец, заставив произнести у алтаря два слова: «Я согласна».

Она протянула водителю такси деньги и вышла, аккуратно придерживая длинные юбки черного шелкового платья, которое купила в аэропорту. Высокий воротник плотно облегал шею и оправдывал отсутствие драгоценностей, полагающихся принцессе, которой Элоиза являлась на протяжении последних восьми месяцев. Платье прилегало к телу словно вторая кожа, открывая спину. На него пришлось потратить целое состояние — почти всю месячную зарплату, но оно того стоило.

Элоиза прекрасно понимала, что не может появиться на этом светском мероприятии в платье хотя бы вполовину дешевле. А еще этот шикарный наряд послужит ей доспехами в сражении с мужем.

* * *

Едва Элоиза вошла в вестибюль небоскреба Херон-Тауэр, ее окружили четверо мужчин, с ног до головы одетых в черное. На мгновение она представила, как на ее запястьях защелкиваются холодные наручники, но тут же подумала, что ее муж, даже в гневе, никогда не сделает ничего, что может подвергнуть риску репутацию королевской семьи. Элоиза знала это лучше прочих. Она посмотрела на лица задержавших ее охранников и не удивилась, увидев среди них Малика — единственного, кто открыто встретил ее взгляд. Все четверо молчали, но трудно было сказать, было ли это признаком уважения или испытываемого стыда.

Когда охранники завели ее в лифт и вежливо запретили другим гостям войти туда же, Элоиза ощутила проблеск надежды. Может, после этой встречи с мужем она все-таки обретет свободу?

Лифт поднимался все выше, открывая взору вид ночного Лондона, сверкающего множеством разноцветных огней. Элоиза рассматривала отражение своего бледного лица в стеклянной стене лифта. Ее длинные светлые волосы не были уложены в изящную прическу дорогими стилистами. Вместо этого Элоиза сама причесалась как смогла перед зеркалом в дешевом отеле, который сняла на сутки. По краю сознания скользнула мысль: небоскреб Херон-Тауэр и дешевый отель — две крайности, символизирующие последние два года ее жизни. И более бедная часть казалась куда привлекательнее, потому что теперь Элоиза ощущала себя свободной. А богатство пришло к ней вместе с ценой, которую она не хотела платить.

Наконец двери лифта открылись, и Элоиза ступила в зал, набитый богатыми и знаменитыми со всех концов света. Присутствующие мужчины и женщины щеголяли нарядами и драгоценностями, соперничающими по стоимости со всем золотым запасом Банка Англии.

Со всех сторон доносились приглушенные звуки разговоров и негромкий звон бокалов. Кажется, вечеринка началась без нее. Но едва Элоиза вошла, разговоры стихли, многие люди склонили головы в знак уважения. Впрочем, было ясно, что они тут же начнут сплетничать за ее спиной. На мгновение Элоиза задалась вопросом, чувствовала ли то же самое ее мать, когда прятала свою боль за отрепетированными улыбками, а после ругала себя.

Неожиданно за спиной раздался знакомый голос:

— Элоиза!

Она повернулась и оказалась лицом к лицу со своей подругой — единственной, которая была у нее до свадьбы с Одиром.

— Эмили! Рада тебя видеть!

Подруга с неподдельной радостью обняла Элоизу и прошептала ей на ухо:

— Где ты была, Эль? Сто лет тебя не видела! Ходили слухи, что твой муж-тиран заточил тебя в дворцовой башне в Фаррехеде.

Внезапно Элоизе захотелось рассказать Эмили о той радости, которую она ощущает, помогая другим, о той свободе, которую почувствовала в Цюрихе, о смысле, который обрела в таком простом существовании…

— Миссис Сантос, — произнес за ее спиной Малик, положив конец минутному порыву.

Элоиза опомнилась. Разумеется, нельзя ничего рассказывать о своем побеге из Фаррехеда.

— Это долгая история, — тихо ответила она с улыбкой, чтобы смягчить отказ. — А ты что здесь делаешь? Обычно ты не ходишь на такие мероприятия.

— Я могла бы то же самое сказать о тебе, — так же негромко ответила подруга. — Мой отец… он плохо себя чувствует.

— Мне жаль это слышать. А как поживает твой муж?

— Сейчас его здесь нет, — сказала Эмили с грустным смехом. — Кстати, о мужьях… Твой весь вечер выглядел словно медведь с занозой в лапе.

— Неужели?

Сердце Элоизы забилось при одной только мысли об Одире.

Эмили кивнула через плечо.

Там стоял он — легок на помине. Элоиза не могла видеть его лицо, но она узнала очертания его широкой спины, которые навсегда врезались ей в память, словно она постоянно видела своего мужа только так: издалека и сзади.

Даже сегодня он казался на голову выше окружающих, и на секунду у Элоизы сбилось дыхание. Перед глазами пробежала череда образов-воспоминаний.

Впервые она увидела своего красавца мужа, когда тот, словно окруженный аурой власти, спешился с черного жеребца и бросил поводья груму. В тот момент Элоиза еще не знала, что Одир — сын шейха, и засыпала принца насмешками над его высокомерием. Они невинно флиртовали друг с другом до тех пор, пока несколько часов спустя их наконец не представили друг другу официально. Элоизе вспомнилось, как они проводили время в период их помолвки, как путешествовали вместе к границам Фаррехеда, доставляя лекарства пустынным племенам, как ужинали вдвоем, как вместе встречали рассвет солнца, встающего над песчаными дюнами…

Она со стыдом вспомнила и то, как рассказывала Одиру о своих надеждах и мечтах, как жадно слушала рассказы о его планах относительно Фаррехеда и его народа. Элоиза мечтала, что их брак принесет ей настоящую любовь. Но этого не случилось. Она — всего лишь проданная невеста, пешка, используемая жадными до власти мужчинами.

«Я устала ждать принца, который придет и спасет меня, — подумала Элоиза. — Настало время принцессе самой себя спасать».

Щеки Одира уже болели от фальшивых улыбок, горло сжимало от разговоров ни о чем, в голове стучало от напряжения, которое он испытывал весь день.

Одир потер уставшую шею и попытался убедить себя в том, что худшее уже позади. Но в голове мелькнуло: «А так ли это?» Сейчас он готов был отдать половину страны за порцию виски, но правителю Фаррехеда не полагалось пить виски на мероприятии, где подавали только дорогое шампанское.

— И тогда она сказала что видеть этого не может…

Принц присоединился к общему смеху над дурацкой шуткой, рассказанной французским послом, а затем снова завел разговор ни о чем, который мог бы вести, наверное, даже в бессознательном состоянии.

Внезапно за его спиной смолкли все разговоры, и Одир напрягся, ощутив присутствие Элоизы. Когда-то она разрушила барьеры, которыми он окружил свое сердце. И эта женщина по-прежнему имеет над ним власть.

Итак, его жена, его будущая королева, прибыла.

Одир видел в зеркале перед собой, как она решительными шагами направляется к нему через толпу людей. Значит, Элоиза готова к схватке? Отлично! Это то, что нужно.

Он позволил ей приблизиться на расстояние вытянутой руки и первым нанес удар: резко повернувшись, Одир обнял ее и поцеловал так, как позволял себе только несколько раз во время своих ухаживаний перед свадьбой. Он завладел ее губами, приоткрывшимися от изумления, и скользнул в ее рот языком.

Одир хотел, чтобы этот поцелуй стал возмездием, но не предвидел, что он окажется его собственным наказанием. Он словно снова попал в рай, о котором когда-то запретил себе вспоминать. Губы Элоизы были нежными, сладкими и такими податливыми под его твердыми губами. Тело Одира охватил жар страсти. Еще немного — и принц вспыхнул бы от желания.

Он отпрянул от жены. Сердце его на доли секунды дрогнуло при виде ее лица, на котором отразилось изумление. Точно так же собственное сердце предало принца и в брачную ночь, когда Одира охватила безумная страсть, способная поглотить его целиком, заставить забыть о нуждах страны.

А затем Одир вспомнил о том, что случилось всего через два месяца после брачной ночи, вспомнил ложь и предательство жены. Этого было достаточно, чтобы вернуть себе присутствие духа и сделать то, что необходимо.

— Элоиза, хабибти, — он назвал ее по-арабски «любимая», — извини, не удержался.

Одир улыбнулся так сладко, что сам подумал: «Неужели кто-то поверит в искренность такой улыбки?»

— Мы не виделись всего два дня, а мне кажется, что наша разлука длилась несколько месяцев, — добавил он, все еще ощущая на своих губах вкус ее поцелуя.

Нерешительность мелькнула во взгляде Элоизы, но уже через секунду она ответила, и ее ответ был безупречен:

— Жаль, что нам пришлось прилететь разными рейсами, дорогой.

Ложь легко соскользнула с ее губ, и Одир подумал, что за время их помолвки и краткого брака он не замечал, как легко, оказывается, Элоиза умеет врать. Он воспользуется этим ее талантом в своих интересах, но будет помнить, что нельзя ее недооценивать. В конце концов, эта женщина умудрилась заставить его личных телохранителей исполнять ее приказы. Нет, он не стал бы недооценивать свою жену.

От поцелуя перехватило дух, в памяти всплыли мучительные воспоминания об их брачной ночи. Разумеется, Элоиза не ожидала от своего мужа теплого приема, но их поцелуй ничего не меняет.

Она подавила охватившее ее предательское влечение к Одиру. Если бы для этого не хватило ее собственной сила воли, последние искры желания точно погасило бы скрытое предупреждение, читающееся в глазах мужа.

Он предлагает притворяться любящими супругами? Элоизе приходилось играть много ролей в своей жизни, и она справлялась с ними отлично: идеальная дочь, прелестная жена. Всего на один вечер она сможет подыграть Одиру.

Элоиза прекрасно умела распознавать притворство и полуправду, но она почти поверила, что во взгляде ее мужа мелькнуло нечто большее, чем холодная отстраненность.

Посол Франции поклонился ей:

— Дорогая Элоиза, не могу передать, как нам было жаль, что мы не видели вас на королевской регате в Хэнли. Мы с Матильдой как раз об этом говорили, правда? — Он бросил взгляд на свою жену.

У той на лице было написано, как жадно она ждет информации, чтобы после разнести ее в виде слухов о принцессе Фаррехеда.

Элоиза уже приготовилась излагать тщательно продуманный рассказ о том, чем она якобы занималась в последние месяцы, когда Одир негромко рассмеялся. Она даже не ожидала, что когда-либо услышит смех из его уст. За все время, что они были знакомы, он не смеялся ни разу.

— Вы должны простить мою жену. Она была настолько занята своей благотворительной деятельностью, что, кажется, мы едва виделись хоть раз за последние полгода.

Матильда бросила на Элоизу укоряющий взгляд, от чего Элоиза еще больше разозлилась. Последние слова Одира, которые он бросил ей в их предыдущую встречу, были полны такой ярости, что заставили Элоизу бежать из Фаррехеда. Одир вынудил ее покинуть свою страну, свой дом и еще смеет обвинять во всем ее?

— Не преувеличивай, — игриво отозвалась она, многозначительно сжимая его руку. — Ты ведь точно знаешь, где я была. — Она повернулась к Матильде, изобразила самую обворожительную улыбку, на какую была способна, и продолжила: — Я осуществляю надзор над проектом по оказанию медицинской и психологической помощи женщинам приграничных племен Фаррехеда.

Это было максимально близко к истине, учитывая, чем Элоиза занималась в Цюрихе. Как известно, лучшая ложь всегда получается с примесью правды. Этому Элоиза научилась когда-то у своих родителей.

— В таком случае не удивительно, что вы сегодня здесь, — улыбнулась жена посла.

— Элоиза ни за что не пропустила бы благотворительное мероприятие, которое укрепит связи между Всемирной организацией здравоохранения и нашей страной, улучшит положение женщин Фаррехеда. Но я надеюсь, вы нас извините… — Одир положил руку на плечо посла. — Не секрет, что у моей супруги завтра день рождения, и у меня для нее приготовлен особенный подарок.

Принц сильной рукой обнял Элоизу за талию, повлек к выходу из зала и услышал в ответ:

— Дорогой, я хочу от тебя единственный подарок на день рождения — развод.