Шаг на пути к небу. Роман

Паратиков Павел

В XX веке казачий народ пережил страшнейший геноцид, потеряв свои земли, культуру, язык, и само своё существование. Роман повествует о семье сибирских казаков, на долю которых выпали тяжелейшие испытания. Вынеся на своих плечах три войны, они смогли сохранить для потомков частичку своей культуры и веры. Заплатив за победу над фашизмом сотнями тысяч своих жизней, казаки долгое время оставались в забвении. И лишь спустя 70 лет мы можем снять покрывало забвения с героев, имя которым КАЗАКИ.

Глава 8

Летом 1938 года, ситуация на советско — японской границе обострилась. Более тысячи японских солдат совершили нападение на советскую пограничную заставу в районе высоты Безымянной и Заречной, вблизи озера Хасан, которую охраняли триста пограничников. Все советские защитники погибли, также было потеряно более десятка танков. Японцы заняли оборону на захваченной территории.

— Рота подъё-ё-ём, боевая тревога, — прозвучала команда дневального. Всё вокруг пришло в движение. Бойцы, быстро соскакивая, одеваясь и выстраиваясь в организованную очередь, получали в оружейке личное оружие. Через пятнадцать минут батальон стоял на плацу.

— Товарищи красноармейцы, — зазвучал ораторский голос комбата.

— Час назад японские самураи атаковали советскую границу, и завладели нашей территорией. Советские пограничные части ведут ожесточённые бои с превосходящими силами противника. Наша задача: выдвинуться в район сосредоточения 39-го стрелкового корпуса, и укрепив его пехотные соединения своей бронёй, молниеносным ударом загнать обнаглевшего врага в своё логово.

В глазах у Арсения засветилась искра. «Вот оно, настоящее боевое задание, — промелькнула мысль. — Наконец-то, дождался. Это тебе не учения на полигоне, это настоящая война», разговаривал он сам с собой в мыслях.

— Экипажи, по машинам, — прозвучала последняя команда комбата, и через мгновение всё пространство вокруг занял рёв моторов.

За год службы экипаж танка не только отработал, отточил и синхронизировал свои действия. Его ещё и скрепила дружба. Если Арсений с Ванькой дружили ещё до армии, то Лёха Бурцев, будучи третьим членом их экипажа, за этот год тоже стал для них другом и братом.

— Ну что, казаки, зараз как вдарим по самураю, костей не соберет, — возбуждённо приговаривал Сенька

— Эт точно, до самого своего Токио будут драпать, — поддержал его пыл Лёха, заводя мотор своего танка. То, что сказал Иван, они уже не услышали из-за рёва двигателя. Бурцев дёрнул коробку, и танк рванул с места. Парни повысовывались из своих люков. Уж больно им хотелось посмотреть на всё это масштабное действо. Колонна двинулась вперёд.

Через час они были на месте. Стрельников спрыгнул со своего головного танка. К нему подбежал запыхавшийся капитан в грязной и порванной гимнастёрке. — Вы комбат? — спросил он, с трудом выравнивая дыхание.

— Так точно, я.

— Вас срочно вызывает комполка, полковник Уханов. Следуйте за мной. Капитан развернулся и побежал, запинаясь от усталости, в ту сторону, откуда пришёл. Стрельников побежал вслед за ним. Вдалеке слышались звуки боя. Артиллерийская пальба то и дело заглушала собой ружейную и пулемётную стрельбу. Вдали виднелись вспышки, от которых поднимались клубы дыма. Они добежали до опушки леса, где расположился полевой штаб. Метрах в ста от него стояла палатка с красным крестом, вокруг неё было много раненых. Они сидели и лежали везде, в окровавленных бинтах. Казалось, что весь лес заполнен ими. Посыльный капитан вбежал в штабную палатку. Майор последовал за ним.

— А, Стрельников, вы вовремя, — встретил его комполка. Рослый, плечистый, лет сорока пяти полковник заметно нервничал. — Вашему батальону необходимо с ходу вступить в бой и поддержать огнём нашу пехоту, — начал он сразу ставить задачу. — Японцы укрепились на высоте, и их артиллерия не даёт нашим танкам подойти ближе, от чего пехота несёт большие потери. Батальон Михайлова потерял двенадцать танков. Вы должны, объединив с ним силы, прорвать оборону, и вытеснить их с этой высоты. Товарищ Михайлов, согласуйте совместные действия, — обратился он к стоящему рядом майору.

— Вопросы? — заключил комполка.

— Товарищ полковник, — обратился Стрельников. — Моему батальону нужна дозаправка, горючее на исходе.

— Топливо доставят только через два часа. У нас майор нету двух часов. Атаковать необходимо немедленно. Враг уже измотан, его силы тоже имеют предел, — Уханов помолчал.

— Слейте с части танков всю горючку, и равномерно распределите её по остальным. На одну атаку хватит. Нужен один, точный и сильный удар, и они дрогнут.

Он ударил кулаком по столу, стоящему посреди палатки.

— Через двадцать пять минут, вы должны пойти в атаку. Полковник глянул на часы.

— Время пошло. Выполнять.

— Есть, — взял под козырёк майор, и вышел из палатки. Михайлов вышел следом.

— Стрельников, — окликнул он его. — Мой батальон вон в той зелёнке. Показал комбат рукой в сторону леска, где стоял его потрёпанный батальон. Он посмотрел на часы. — Ровно через двадцать пять минут я выступаю. Не задерживайся, я на тебя рассчитываю.

— Я успею, — пообещал тот, и быстро побежал к своему батальону.

Через пять минут, весь в мыле, он был на месте. Вид его был не лучше, чем у посыльного капитана, прибегавшего за ним.

— Савельев, Беспалов, ко мне, — скомандовал комбат, наклонясь и уперевшись руками в колени, переводя дыхание. Двое старших лейтенантов подбежали к нему.

— Товарищи офицеры, у вас десять минут. Быстро слить горючку с девяти танков, и дозаправить свои. Через двадцать минут ваши две роты пойдут в атаку. Выполнять.

Они рванули, не задавая лишних вопросов.

Забрякали канистры. Бойцы засуетились возле своих машин. К Стрельникову подбежал командир первой роты, старший лейтенант, лет двадцати пяти, с рыжим чубом, выбивающимся из-под шлема.

— Товарищ комбат, — обратился он с растерянностью в голосе, — почему с наших машин сливают топливо?

— А ну отставить, лейтенант, — оборвал он его, — вы что себе позволяете? Майор посмотрел на него таким взглядом, что у того отпало всё желание что либо ещё спрашивать. — Бегом марш выполнять приказ, — рявкнул он на опешившего старлея.

— Есть, — козырнул тот, и, развернувшись, рванул к своему танку.

— Отставить, Ермолов, — остановил его Стрельников, сменив тон, поняв, что никакого приказа ротному не дал. — Твоя рота остаётся в резерве. Роты Савельева и Беспалова я сейчас поведу в атаку. Скоро подвезут топливо. Твоя задача заправить машины под завязку, и в полной боевой готовности ожидать дальнейших распоряжений. Как понял?

— Всё понял, товарищ комбат. Разрешите идти?

— Иди.

Через пятнадцать минут все были готовы. Стрельников запрыгнул на головной танк.

— За мной, — скомандовал он, и зазывающе махнул рукой. Девятнадцать танков во главе с ним двинулись в сторону леска, из которого начал атаку потрёпанный батальон Михайлова.

— Ну, надо же так обмишуриться, первый бой, а мы в резерве, — с обидой в голосе, сетовал на судьбу Сенька. — Они же зараз всех япошек перебьют, и нам ничего не останется.

Он ходил вокруг танка и возмущался. Ванька с Лёхой залезли на башни, и, вытягивая шеи, как гусаки, пытались хоть что-то разглядеть. Лес скрывал поле боя. Поверх деревьев были видны только клубы дыма и слышны звуки начавшейся атаки.

Вдоль всей опушки леса простирались окопы, в которых сидела пехота. Взору вышедших на рубеж танкистов открылась панорама боя. Всё поле перед траншеями было изрыто воронками. Метрах в двухстах начиналась простреливаемая зона. Она была покрыта трупами, лежавшими между горящих танков. Батальон Михайлова уже вступил в бой. Было видно, как загорелись ещё несколько его машин. К танку Стрельникова подбежал пехотный комбат.

— Майор, выступай, я подниму батальон следом за тобой, — заорал он, пытаясь перекричать рёв моторов.

— Понял, давай, — ответил он, и закрыл за собой люк.

Головной танк комбата, заревев, рванул с места. Бронетанковый батальон Стрельникова пошёл в свою первую в жизни атаку. За ним из окопов поднялась пехота. Машины, вздымая клубы пыли и дыма, быстро рассредоточились, и, заняв свои боевые порядки, как на учениях, рванули вперёд. Пехотинцы побежали следом, прячась за бронёй, от свистящих кругом пуль и осколков. Каждый из танкистов знал, что в задачу танков Т — 26 входило быстрое преодоление простреливаемой зоны, и выход на рубеж обороны противника, с целью уничтожения артиллерийских точек и живой силы пулемётным огнём. Много раз они отрабатывали этот манёвр на полигоне, и практически все получали за этот приём оценку отлично. Но в реальном бою всё оказалось по-другому. Не смотря на то, что атаки непрерывно продолжались уже около трёх часов, оборона японцев всё ещё была сильна.

Первые несколько сот метров преодолели без потерь, пока самураи были заняты передовым отрядом Михайлова. Но вскоре, на наступающих обрушился ураганный огонь. Несколько машин на полном ходу загорелись, и встали, как вкопанные. Стремясь побыстрее пролететь это поле, превратившееся в месиво, танки, как по команде, усилили ход. Пехота начала отставать и залегла, под кинжальным огнём.

— Вот же сукины дети, — выругался пехотный комбат, наблюдавший за атакой со своего НП. — А ну, вперёд, — заорал он на своего ординарца, — поднять их. Тот послушно выскочил из окопа, и, пригибаясь, побежал к залегшему батальону. Комбат наблюдал за ним в бинокль. Добежав, он несколько раз выстрелил в воздух из пистолета.

— Встать, — заорал он, срывая голос до хрипоты. — За мной, за Родину, в атаку.

Солдаты, видя, что командир стоит перед ними в полный рост, поднялись и побежали за ним. Через метров сто он упал, неуклюже вскинув руки, и замер. Поредевший батальон, пробежав ещё с десяток метров, опять залёг.

На поле горели уже двенадцать танков из рот Савельева и Беспалова, Михайлов брал на себя левый фланг. Стремительная атака поднятой пехоты, и активные действия Михайловских танков, прорвавшихся на левофланговую батарею, дали возможность Стрельникову добраться до вражеских окопов. Непрерывно стреляя из пулемётов, он на полном ходу налетел на японскую пушку, которая пыталась взять его на прямую наводку. Раскурочив её гусеницами, комбат расстрелял из пулемёта разбегающихся в стороны артиллеристов. По броне звенели, как горох, пули. Командирский танк начал двигаться к траншее, чтобы зачистить её. В этот момент, в ушах у Стрельникова, зазвенело и стихло…

Успев выпустить из своего укрытия по его машине снаряд, соседняя батарея была уничтожена подоспевшим Савельевым. Михайлов добивал левофланговые батареи. Японцы, с боем, отступили на вторую линию обороны. Майора достали из горящего танка, из его ушей текла кровь, весь остальной экипаж погиб. Пехота, подгоняемая своим комбатом, заняла захваченные траншеи, очищая их от трупов.

— Связь, мне нужна связь, — прокричал Стрельников, держась за голову, не слыша своего голоса.

— Сейчас, будет связь, — ответил Савельев.

— Сколько машин осталось? — спросил у него комбат.

— Пять. — Старлей грустно опустил голову.

— Я не слышу, громче говори.

— Пять, — ещё раз прокричал тот, показывая на пальцах.

— Беспалов где?

— Там остался гореть, — показал он рукой в сторону дымившегося на поле батальона.

— Доложи о потерях полковнику.

— Есть.

Через минуту к ним подошёл пехотный комбат.

— Есть связь. — Ротный подошёл к аппарату.

— Товарищ полковник, докладывает старший лейтенант Савельев.

— Савельев? А где Стрельников? — прокричал в трубку Уханов.

— Товарищ майор ранен.

— Хорошо, докладывайте.

— Товарищ полковник, в ходе атаки потеряно семнадцать танков. Первая линия обороны взята. Для дальнейшего продвижения нужно подкрепление.

— Будет подкрепление. Сейчас они пойдут в контратаку, занимайте оборону и держитесь.

— Есть занять оборону и держаться. — Савельев передал приказ комбату.

— Распредели все танки вдоль окопов, через двести метров, — распорядился Стрельников. — Нужно продержаться, пока не подвезут горючку.

— Слушаюсь.

В течении часа японцы несколько раз предпринимали попытки контратаки. Занявшие их позиции, поредевшие батальоны сдерживали их остервенелый натиск.

На позиции подоспела заправка. Командир первой роты Ермолов, заполнив баки, послал посыльного к Уханову, получить распоряжения. От полковника поступила команда срочно выдвигаться на высоту. С посыльным со штаба прибыла рота пехоты. Погрузив её на броню, Ермолов повёл своё подразделение к своим. Они двигались по полю, по которому два часа назад шёл в атаку их батальон. Похоронные команды шныряли туда и сюда, собирая убитых в кучи. Их грузили на телеги, и вывозили с поля боя. Среди них виднелись трупы в танкистских комбинезонах. Кругом стояли подбитые танки. Запах гари наполнял воздух. Сердце Арсения сжалось при виде этой картины.

— «Да тут весь батальон остался», — подумал он. Там, где похоронщики ещё не успели поработать, из башни, завалившись, вниз головой, свисало обгоревшее тело. Всё это значительно отличалось от полигонных учений. Где-то вдалеке, вокруг танка, бегали фигуры. Во время боя у них прямым попаданием, снесло часть гусеницы. Экипаж не покинул машину, а продолжал поддерживать огнём наступающих. После завершения успешной атаки, они разобрали гусеницу, у рядом стоящего, подбитого танка, и ремонтировали свою.

— Мы скоро вас догоним, — крикнул сержант, проезжающей мимо них колонне.

— Какие молодцы, — подумал Сенька, — после такого боя каждая машина на счету.

Они прибыли на высоту. Следом за ними пришли грузовики с топливом. Стрельников уже оклемался после лёгкой контузии, и давал распоряжения. Комбат дал команду Ермолову построить весь личный состав. Через пятнадцать минут все стояли в строю.

— Товарищи красноармейцы! — начал он, в своей торжественной манере.

— Ценой больших потерь, и жизней наших товарищей, мы выбили врага с нашей земли, но не окончательно. Нам предстоит доделать начатое, и погнать их отсюда поганой метлой. Перед нами вторая линия обороны. Необходимо молниеносным ударом обратить противника в бегство. Через полчаса выступаем. По местам.

Стрельников облюбовал себе танк, в котором погиб экипаж. Небольшой ремонт вернул машину в строй.

— Майор, дай мне пару толковых стрелков, — обратился он к пехотному комбату. Тот, не мешкаясь, выделил ему двух бойцов.

— Бандурин, ко мне, — продолжал давать распоряжения Стрельников.

— Есть, — подбежал к нему Арсений.

— Оставляй за себя Беляева, вот ему стрелок на пулемёт, — он показал на одного из пехотинцев, прибывших в его распоряжение, — а сам ко мне водителем.

— Есть товарищ майор, к вам водителем.

— И ещё, Бандурин, у тебя полчаса объяснить нашему новому члену экипажа его боевую задачу.

— Так точно, товарищ майор, объясню и научу, — отрапортовал Сенька.

Через полчаса батальон вышел наизготовку. Сигнальная ракета ознаменовала начало атаки. Моторы взревели, машины рванули с места, пехота пошла следом. По наступающим с новой силой заработала артиллерия. Несколько танков загорелись и встали. По вспышкам было видно, что вдоль всей линии обороны разместились батареи. Кругом рвались снаряды. Японцы не успели пристреляться, точных попаданий было немного, но всё же, плотный огонь затруднял продвижение.

— Вот же зараза, — выругался Стрельников, — сейчас точно весь батальон здесь оставим. Плотно бьют.

— Товарищ комбат, может попробовать через вон тот овражек в тыл выйти, — Арсений показал рукой в сторону оврага, заросшего камышом и кустарником, уходящего правее от линии атаки.

— Спуск крутой, можем перевернуться, но попробовать можно, иначе в лобовой нам не сдюжить, — проговорил майор себе под нос.

— А, давай, Бандурин, была, не была. Или грудь в крестах, или…, — он махнул рукой, — постараемся обойтись крестами. Ныряй в балку, — скомандовал Стрельников.

Сенька резко взял вправо, и разогнав танк, на полном ходу влетел в овраг. Оторвавшись от крутого обрыва, машина подлетела, жёстко приземлившись на дно.

— Все живы? — прокричал комбат.

— Живы, — отозвался Бандурин.

— Лебедев, ты живой?

Новоиспечённый пехотинец — танкист держался за лоб обеими руками, из-под них сочилась кровь.

— Да живой я, только лбом ударился, — морщась от боли, доложил он.

— Ну, так держаться надо, а не ртом зевать, — гаркнул майор. — Всё, к пулемёту давай, раны потом залечивать будем.

По дну оврага, неглубоко наполненного водой, они проехали метров пятьсот, и, найдя более пологий подъём, с рёвом вскарабкались на него, оказавшись на правом фланге линии обороны. На них, прямой наводкой было направлено орудие. По-видимому, японцы засекли этот манёвр, и подготовились к их появлению. Сенька, заметив краем глаза опасность, инстинктивно рванул машину в сторону. В следующую секунду, рядом рванул взрыв, засыпав танк осколками и землёй.

— Бей по расчёту, — заорал комбат. С двух пулемётов, одним залпом, длинными очередями, они ударили по орудию. Не успев перезарядить его для следующего выстрела, весь расчёт погиб. Это, можно сказать, везение, и молниеносная реакция водителя, дало им возможность зайти в тыл обороняющихся. На полном ходу они неслись вдоль окопов, не обращая внимания на пехоту, уничтожая артиллерию.

— Лебедев, почему не стреляешь? — заорал Стрельников, бешено глядя на опешившего бойца.

— Патроны кончились, товарищ майор, — глядя на него растерянным взглядом, объяснял тот. В этот момент, пулемёт комбата тоже замолчал. Арсений, в запале боя, продолжал гнать машину вперёд, не понимая, что пулемёты молчат. Японцы, воспользовавшись тем, что прорвавшийся танк перестал наносить урон, выпустили по нему несколько залпов. Взрывом, на полном ходу, снесло гусеницу, и машина встала.

— Быстро наверх, — скомандовал майор, открывая люк. Бандурин с Лебедевым выпрыгнули, укрывшись за гусеницами. По броне посыпался град пуль. Орудие, остановившее их, перезарядившись, готовилось сделать контрольный выстрел.

— Быстрее, товарищ комбат, — закричал Сенька, видя направленный на них ствол. Стрельников молнией выскочил из люка, и со стоном рухнул на землю, держась за ногу. Из-под его рук, с ноги, текла кровь, быстро пропитывая комбинезон.

— Быстрей, отходим, — хватая майора под руки, скомандовал Бандурин. Лебедев схватил его под вторую руку.

— Бегом, бегом, — пригнувшись, таща волоком командира, они отбежали от танка. В этот момент, сзади прогремел взрыв. Лебедев, застонав, упал. Арсений стащил комбата в небольшое углубление в земле. Раненый боец пытался ползти за ними. Видя это, японцы открыли по ним огонь. Пули ложились рядом с ползущим Лебедевым. Сенька кинулся к нему на помощь. Схватив за руку, он поволок его в ямку, где лежал Стрельников. В этот момент пуля пробила его левое плечо, и вышла навылет, обездвижив руку. Тёплая кровь моментально пропитала комбинезон. Не почувствовав боли, он одной рукой дотянул его, и они вместе скатились вниз. Краем глаза Бандурин увидел, как в их сторону, пригнувшись, бегут самураи. Комбат, корчась от боли, лежал на дне ложбины, сжимая пробитую ногу. Лебедев, держась одной рукой за живот, второй пытался расстегнуть и снять одежду. Арсений достал из кармана три ручных гранаты, и положил перед собой. Взяв одну, он выдернул зубами кольцо и привстал. Пятеро японцев были уже близко. Сенька собрался с силами, и швырнул её, в их сторону. Раздался взрыв. Он взял вторую и пустил следом. Все пятеро упали, кто-то из них крутился на земле, как змея, не могущая перелинять. Бандурин достал из кобуры пистолет, и выстрелил в него. Тот успокоился.

— Что делать будем, товарищ комбат? Опять лезут.

Грохот приближающейся атаки заглушил его слова. Японцы с последних сил сдерживали натиск наступления. Образованная брешь в обороне, пробитая их экипажем прорывом в тыл, позволили развить значительный успех.

— Ну, быстрей же, братишки, — мысленно обращался он к товарищам, рвущим оборону.

Очередная группа японцев пробиралась к танкистам. Арсений открыл по ним огонь из пистолета. Они залегли. Понимая, что с боеприпасами у них туго, самураи продолжили продвижение короткими перебежками. Сделав ещё несколько выстрелов, патроны кончились. Чуть высунув голову, он наблюдал, как те приближались. Рядом, под ухом заработал пистолет комбата. Он подполз к Бандурину, и выпустил обойму. Несколько наступающих упали замертво.

— Всё, — выдохнул Стрельников, — больше нету.

Сенька сжал в руке последнюю гранату, и посильней замахнувшись, выпустил её в их сторону. Рванул взрыв. Японцы опять залегли. В этот момент, через окоп перескочил танк, поливая огнём во все стороны. Через несколько секунд ещё два. На всей скорости к их подбитой машине подлетел Беляев. Он выскочил на ходу из люка, и подбежал к горящему, командирскому танку.

— Ванька, — закричал Сенька. Тот обернулся, и увидел их, лежащих в ложбинке.

— Быстрей сюда, — крикнул он Лёхе. Они подбежали к ним. — Санитаров, быстрей, — заорал он во всю глотку. Тут же подбежала медсестра, и двое с носилками, подоспевшие с пехотой.

— Ну, вы тут держитесь, — взяв за руку Арсения, попрощался Иван, — а мы зараз их добьём.

Прыгнув в машину, экипаж Беляева скрылся из виду.

В ходе двухнедельной военной операции, Красная армия понесла неоправданно большие потери. Ответственность за это была возложена на командующего Дальневосточным фронтом, Василия Блюхера. 28 октября 1938 года, он был арестован НКВД, и замучен до смерти. Более 6500 тысяч солдат и офицеров были награждены орденами и медалями, 26 получили звание героя Советского Союза. Среди награждённых была добрая часть казаков, геройски проявивших себя в боях с японскими интервентами. Но наравне с добытой славой, многие казачьи семьи получили на сыновей похоронки.