Зеркала судьбы. Следы на песке

Павел Полоз, 2022

Новый мир, новое задание, новые артефакты, новые приключения и старая троица снова в строю. Юные искатели приключений, ксаметары подмастерья мира людей, должный разгадать странный сон друга и добыть «Зеркала судьбы» – это гонка со злом, гонка на истощение, гонка на время. Испепеляющее солнце, жажда и песчаные бури, новые друзья и враги, а ориентир только собственные следы на гребне бархана.

Глава 6. Ловушки и капканчики.

Выход в публичный архив нашли быстро, проследив за одним из редких посетителей закрытого архива. За дверью ждал турникет и грозного вида, молчаливая старушонка с мшистым лицом и кучеряшками белесых волос под длинным горбатым носом, нависающим над нижней губой. Она оглядела ребят подозрительным взглядом и подняла запор турникета, пропуская их.

— Бабушка, — обратилась к ней Санара. — Нам помощь нужна, на нас напали.

Старушка ничего не ответила.

— Боюсь, это бесполезно, — произнес Малкольм.

Поручень опустился на место, и старушка уставилась стеклянным взором на турникет. Санара коснулась ее плеча, обжигающий холод заставил отдернуть руку. След пальцев на плече охранительницы исчез облачком пара.

— Она просто программа, — сказал Малкольм. — С узким набором функций.

— Почему здесь нет тревожной кнопки, или кнопки пожарной тревоги?

— Без надобности, — ответил он, выискивая взглядом с кем бы заговорить.

Они попали в огромный читальный зал. Вдаль, словно в отражении одного зеркала в другом, уходили ряды массивных столов со светильниками в золоченых абажурах. Массивные люстры, свисающие с потолка, повторяли множественный удаляющийся эффект. Яркий дневной свет лился из широких сводчатых окон.

Санара слегка качнулась, но устояла, обхватив руку друга.

— Все хорошо?

— Голова закружилась, непривычно как-то. Масштабно и бесконечно.

— Ну, да, — поддержал Малкольм и улыбнулся. — Есть такое. Затягивает немного.

Вокруг сновали люди с книгами, журналами, свитками. Взгляд не мог уцепиться за свободный стол без стопки книг или парочки другой читателей. Все вокруг, что-то сосредоточенно вычитывали, записывали, делали пометки, обсуждали.

— Сначала вариант “А”? — уточнила Санара.

— Да, начнем с простого — попросим о помощи.

Они стали ходить от стола к столу обращаясь к читателям с просьбой о помощи и рассказом, о нападении на закрытый раздел архива. Но многие реагировали весьма, прохладно. Кто-то просто игнорировал, словно не видел их и не слышал просьб о помощи. Были и такие, что довольно агрессивно отгоняли незадачливых просителей.

Сколько прошло времени, Малкольм не заметил. Но когда оглянулся назад, ища взглядом турникет, через который они попали сюда, то не увидел его. Теперь ряды столов уходили в обе стороны, словно в бесконечность. Санара заметила его озадаченность и, поглядев по сторонам, вскинула брови в немом вопросе.

— Или мы слишком быстро двигаемся, или время здесь течет иначе, чем в закрытом разделе архива, — сказал он. — Плохо то, что никто не хочет помогать.

— Люди заняты, — ответила Санара.

— Конечно и это тоже, но вообще-то все гораздо проще, как мне кажется, нас воспринимают как спам.

— Что? — не поняла Санара.

— Мы не похожи на них, мы пристаем с весьма странной, с их точки зрения, просьбой, — пояснил Малкольм. — В мире виртуальной реальности, для них, мы можем быть чем угодно, спам-ботами, вирусами или чем-то более опасным. Вот нас и игнорируют.

— И что будем делать?

— Помнишь классический совет при ограблении или чего похуже? — ухмыльнулся Малкольм. — Не кричи “грабят” — кричи “пожар”!

Простые читатели все так же, словно муравьи, копошились у книжных стоек и шкафов, азартно что-то обсуждали за столами, нависая над книгами и манускриптами.

— Словно весь мир погрузился в поиски ответа на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого, — пробурчал Малкольм.

— Сорок два, — сказала Санара. — Ответ на самый главный вопрос...

— Да, да, я в курсе...

— Читал ”Автостопом по галактике”?

— И читал и смотрел, фильм мне понравился больше... — произнес он и указал кивком головы на спорящих о чем-то юношу и девушку, добавил: — Пора запускать вариант ”В”

— Начнем с этих? — уточнила Санара и получила в ответ утвердительный кивок.

Друзья, молча, подошли к спорщикам, остановились невдалеке и стали прислушиваться к разговору. Малкольм пытался понять, откуда родом беседующие или как попали в публичный архив. Спустя пять минут бесплодного подслушивания Санара сдалась и прошептала:

— Чего мы ждем?

— Нам нужны местные жители, попавшие сюда из здания собора или его окрестностей, чтобы меньше бегать.

— Давай просто спросим? — сказала она и направилась прямиком к парочке.

Малкольм ничего не успел ответить и бросился вслед за ней. Санара уже тянула руку и широко улыбалась.

— День добрый! Меня зовут Санара, — произнесла она. — Будьте так добры, подскажите, пожалуйста.

Молодой форестианец нехотя прервал разговор и в нерешительности протянул руку в ответ. Санара пожала ее с поклоном и, отпустив, обернулась к Малкольму.

— Как я понимаю, вы родом из Эдаруса и сегодня решили заглянуть в музей, посетить архив? — начал тот, широко улыбаясь.

— Да... — произнес форестианец, с сомнением и легким недовольством.

— Мы с подругой не местные, здесь проездом, и хотели бы после того, как закончим работу, плотненько отобедать, — продолжил Малкольм. — Вы не знаете, есть ли здесь, поблизости от собора уютный ресторан?

Хмурые брови поднялись, а рот расплылся в улыбке, обнажая острые зубы, и форестианец произнес:

— О да, тут неподалеку есть кафе, которое славится отличной кухней на весь Эдарус.

Активно жестикулируя, он начал объяснять, как найти это чудное заведение. Санара в это время завела обе руки за спину и тут же протянула правую юной форестианке со словами:

— Как нам повезло, что вы местные. Меня зовут Санара.

— К'Вала, — ответила девушка, одними пальцами пожимая протянутую ладонь, одновременно с любопытством следя за Малкольмом и своим спутником.

— Он любит вкусно покушать, как я погляжу? — спросила Санара, пряча руки за спину.

Форестианка молча, улыбнулась.

— Дорогой ты все понял? — спросила Санара, подошла к Малкольму и ткнула его в бок. — Я готова!

— Да, — ответил он и, улыбнувшись форестианцам, добавил:

— Огромное спасибо за подробное разъяснение! Удачных изысканий!

Они стали пятиться к проходу между столами, продолжая кланяться и улыбаться.

— Готово? — одними губами спросил Малкольм.

— А ты думал, что я только раны лечить умею? — чревовещала Санара.

Они развернулись, и она сунула ему в руку перстень. Не глядя, они надели кольца на указательные пальцы левых рук и трижды нажали на камни. В следующее мгновение каждый увидел перед собою дверь.

Изящная в завитках и узорах, с цветными каменьями дверка, привела Малкольма в замешательство. Он поискал взглядом Санару и не нашел.

— Ох, и не нравится мне эта дверь, — буркнул он, вздохнул и приложил перстень к шестигранному углублению в замке.

* * *

Пока друзья искали помощь, Дуглас несколько раз обежал закрытую честь архива, яркой молнией озаряя тьму. Редкие гости этого места не обращали внимания на странного посетителя, который, словно хомяк в ночной час, носился туда-сюда, не причиняя особых хлопот. Он не нашел способа покинуть архив и понял, что особой помощи ждать неоткуда.

Наконец он решил рискнуть и последовать за друзьями.

Дуглас стоял возле турникета и смотрел на старушку охранительницу, изучая ее лицо и не решаясь пройти дальше. Она, то опускала запор, то снова поднимала с интересом в глазах, но ничего не говорила. Он мялся, перекладывал планшет из одной руки в другую, пока не замер, опустив голову и взглянув на устройство.

— Точно, — произнес он, ударил себя по лбу планшетом и сделал два шага назад.

Старушка опустила запор турникета, и взор ее остекленел.

— Хорошего дня, бабушка, — крикнул Дуглас из-за двери и исчез в темноте архива.

Он быстро нашел стеллаж с материалами по цифровым и информационным технологиям и стал читать одну книгу за другой. Обложки мелькали со скоростью денег в счетной машине: архитектура баз данных, протоколы и системы защиты информации, системы обработки и передачи данных, методы взлома защиты...

— Забористой жижицы дал нам архивариус, — бурчал Дуглас, снимая очередную книгу с полки. — Похоже, это был не просто языковой архив.

Он и раньше читал книги по компьютерным технологиям, но теперь, впервые в жизни, он понимал, о чем в них написано, а самое главное, уже знал, что делать. Хлопнув обложкой, Дуглас вернул книгу на полку. Он сложил руки в замок и, вывернув их, хрустнул пальцами.

— Начнем, пожалуй... — сказал он, поднимая планшет с пола.

Экран зажегся и ловкие пальцы, паучьими лапками, затанцевали по его поверхности. Список книг исчез, и на экране появилась панель служебного доступа. Программировать одной рукой оказалось делом неблагодарным, тем более, когда экран еще и клавиатура. Сопя, с упорством и стремительностью носорога, Дуглас продолжал работу.

— Сначала расширим свои права... — бурчал он, набивая код программы пятью пальцами.

Планшет в его руках хрустнул, и по экрану прошла волна.

— Отлично! — сказал Дуглас и, взяв устройство за края, растянул его до ширины сорока дюймового монитора. — Так лучше...

Он поставил монитор на пол и, облокотив на стеллаж, сел напротив. Дуглас погрузил руки в черноту экрана и словно фокусник, извлек из спящего чрева монитора светящуюся клавиатуру, которая повисла в воздухе напротив него. На запястьях обеих рук болтались рыжие ковбойские замшевые перчатки. Он ловко натянул их и, разведя руки в стороны, пошевелил пальцами, ощущая мягкость материала.

— А, теперь погнали, — сказал Дуглас, и спустя мгновение добавил. — Ииихаа!

Он щелкнул пальцами, но монитор не включился, а клавиатура, мигнув, погасла.

— Да, ладно, вы чего? — произнес он, и легонько ударил монитор.

Экран включился, и его заполнила надпись “Доступ к ядру операционной системы”. Клавиатура нехотя поискрила, но вновь загорелась разноцветными огоньками.

— Так-то лучше, — ухмыльнулся Дуглас.

Пальцы забегали по клавишам с азартом пианиста виртуоза, набирая скорость, и вряд ли кто-то со стороны мог бы заметить все кренделя отбиваемые ими. Реальность вокруг Дугласа начала меняться.

Пространство между стеллажами расширилось и выгнулось, принимая в себя невидимую сферу, внутри которой висел он. Монитор исчез, клавиатура тоже. Теперь виртуальный мир жил вокруг него в виде примитивных программных блоков и упрощенных схем. Подобно богу — дирижеру каждым взмахом руки и движением головы Дуглас создавал уродливую брешь в стройной симфонии защитного кода.

Сфера расширялась, прогибая и искривляя стеллажи, но, не роняя их и не нанося вреда книгам и свиткам. Фигура Дугласа мерцала в ее центре, превратившись в гигантского паука, тянущего к себе миллионы тонких нитей. Вдруг он ярко вспыхнул и исчез. Сфера беззвучно схлопнулась, и архив вновь погрузился во тьму, будто ничего не произошло.

* * *

Где-то под сводами древнего собора, лепестки оюмака разошлись в стороны, освобождая Малкольма. Он свесил ноги, пытаясь достать до пола. Бедра стягивала и до колен неудобно пеленала прохладная материя. Он повел плечами, не понимая, почему груди неудобно, а по спине, что-то трет. Малкольм завел левую руку за спину и почесал большим пальцем странный замочек, скрытый под материей белоснежной блузы.

— Бог ты мой... — произнес он, опуская взгляд на грудь и ниже на изящные ноги.

Малкольм спрыгнул на пол. Каблучки, сафьяновых ботильонов, цвета закатного солнца с золотыми носочками, щелкнули о мраморный пол.

— Санара! — завизжал незнакомый девичий голос, отражаясь от древних стен собора.

Малкольм схватился за горло, пытаясь прокашляться. Он стал осматривать и ощупывать себя, понимая, что попал в тело молодой форестианки. Волна отчаяния с примесью негодования — и, что странно, любопытства — мгновенно накрыла его. Дробно топоча каблучками, и потрясая кулачками, он зарычал, но услышал писк.

— Санара! — позвал он, пытаясь понизить голос. — Ты где?

— Тут, я, — раздался басок за спиной. — Тут!

Малкольм обернулся на голос и увидел форестианца, с которым беседовал несколько минут назад в виртуальном архиве. Стройный молодой человек виновато улыбался и пожимал плечами:

— Извини, Мэл, неудобняк получился. Колечки попутали.

— Да, уж... — подтвердил Малкольм, резко приседая и разводя колени.

Материал юбки, обтягивающий изящные бедра, треснул и разошелся по швам. Малкольм завязал разрывы узлами у колен, превращая чудную юбку в потрепанные штаны пирата. Он покрутил бедрами, из стороны в сторону, проверяя удобство импровизированных бриджей.

— Что ты делаешь? — раздался девичий голос.

Малкольм глянул на Санару, потряс головой и ответил:

— Шорты, а то в юбке не удобно, я же парень, все-таки...

Он стал снимать ботильоны, ощущая незнакомую ломоту в ногах.

— Понятно, — раздался басок с интонациями Санары.

Он снова посмотрел на Санару и распрямился, держа обувку в руках. Малкольм с подозрением изучал незнакомое лицо форестианца, в чье тело попала его подруга.

— Только попробуй каблуки сломать, — снова раздался девичий голос. — Хотя, ты и так покойник.

Губы форестианца не дрогнули, и Малкольм понял, что с ним разговаривает хозяйка тела.

— Да, да... наконец-то догадался.

— Здравствуйте, — произнес он вслух. — Вы извините, но нам нужна была помощь, а все нас игнорировали. Меня, к стати, зовут Малкольм, а вас кажется К’Вала.

— Запомнил мое имя, молодец. Но тебя это не спасет.

Санара, удивленно, следила за странным монологом.

— О чем вы говорите? — спросил он.

— Я молчу, Мэл, — ответила Санара, осипшим грубоватым голосом, начиная понимать, что происходит.

— Похищение чужого тела — это смертная казнь, — ответила К’Вала. — Без суда и следствия. И как только тебе удалось обойти защиту...

Малкольм понимал, что страх и осознание обещанных последствий придут позже, а сейчас нужно действовать и быстро. Он огляделся, пытаясь найти выход, и увидев лестницу, ведущую вниз, сделал шаг. Одна нога замерла согнутая в колене, когда другая словно приросла к полу, но движение вперед уже началось и, скрипя, как ржавый столб, Малкольм начал падать.

— Ты лицо разобьешь об пол, — мысленно прокричал он, и губы форестианки изогнулись в ужасе. — Руки, руки освободи, болезная!

Руки, выставленные перед собой, смягчили падение. К’Вала перевернулась на спину и замерла. Санара смотрела на происходящее с нарастающим страхом, не зная, как помочь другу. Она подошла и склонилась над форестианкой. Конечно и К'Вала, и Малкольм видели только лицо молодого форестианца.

— Ты как, Мэл? — раздался басок со знакомыми интонациями Санары.

— Почему Лаир назвал меня Мэл? И почему у него такой странный голос? — спросила К'Вала, не давая Малкольму возможности управлять своим телом.

— Это Санара, моя подруга, — ответил он с напряжением в голосе. — Вот она, он или как там, назвала мое имя Малкольм, коротко Мэл.

— Так у нас намечается двойная казнь! Поверь, все будет тоже коротко, Мэл.

— Что за кровожадность? Ты ни о чем другом думать не можешь?

— Я дочь прокурора!

— Отлично! Значит, должна понимать суть девиза “Служить и защищать”!

— Ты о чем, ворюга?

— Мне не нужно твое тело!… — вскричал Малкольм, осознавая двусмысленность реплики. — Нам просто нужна...

— А чего это вдруг, не нужно мое тело? — взвился мысленный голос К'Валы, не дав ему закончить. — Не нравлюсь?

Малкольм слегка опешил, и удивился странному повороту разговора. Понимая, что дальнейшие препирания могут завести их в тупик и спор может затянуться, а самое главное время будет потеряно, он из последних сил сжал кулаки и скрежетнул зубами:

— Санара, — обратился он к форестианцу. — Тут, хозяйка тела вызывает меня на откровенный разговор, и угрожает смертью. Мы потолкуем немного.

Голова форестианца медленно качнулась в знак согласия, а во взгляде промелькнула надежда. Лицо К’Валы застыло, взгляд устремился куда-то в потолок, и только плечи изредка подрагивали.

“К'Вала не поняла, что произошло. Она ощутила рывок, затем холод и увидела длинный тоннель и точку света на другом его конце. Вдруг ее развернуло ногами к свету и стало понятно, что это не тоннель, а колодец, в который она уже падает и не может ничего с этим поделать. От ужаса последние капли воздуха ушли из легких, в истошном крике. Сделать вдох не было ни сил, ни возможности, и только слезы заливали глаза. Сердце сжалось и замерло, заставляя закрыть глаза и ощутить, как застывшие слезинки обжигают щеки холодным равнодушием.

Она очнулась о того, что тело обжигал то жар, то холод, но ощущение бесконечного падения прошло, и страх растаял словно туман.

К’Вала открыла глаза.

Перед ней стоял тот самый юноша из библиотеки.

-Ты не форестианец, — произнесла она.

Тот отрицательно покачал головой и развел руки в стороны.

К’Вала посмотрела под ноги и поняла, что стоит на утлом плотике, что медленно крутится в безграничной пустоте. Она повернула голову сначала в одну сторону и увидела как темный горизонт, с редкими вкраплениями огоньков, вдруг зашевелился непроглядным мраком и ее окатил нестерпимый холод. Она вздрогнула и посмотрела в другую сторону, где на линии горизонта, бушевал огненный шторм, похожий на дремлющую птицу, с каждым вздохом которой в пустоту вырывались протуберанцы окатывающие плотик жаром.

— Я прибыл в ваш мир с единственной целью — не дать ему погибнуть! — начал Малкольм. — Мерзость набирает силу и пытается проникнуть повсюду, дабы установить законы хаоса, а затем просто поглотить один мир за другим, погрузив все сущее в абсолютное Ничто.

— Ты колдун, чаровник, я читала о таких, — произнесла К'Вала. — Ты хочешь меня заморочить.

— Зачем мне это?

— Не знаю, зло всегда прикрывается маской добра, что бы совратить слабые души и нести разрушение в мир.

— Я покажу тебе, кто я. Говорят, ваш народ силен, и может выдержать ментальное вторжение.

Малкольм схватил ее голову и сильно сжал, не давая отвести взгляд. От неожиданности и испуга она вытаращилась на него и уже не смогла ни моргнуть, ни закрыть глаза. Но он позволил, и она их закрыла.

Ее накрыл поток его воспоминаний: детство и юность; отец, мать и сестра, их голоса и смех, тепло их рук и улыбок; первая стычка и первая ярость, первая схватка и боль; первая любовь и расставание; невосполнимая утрата и безграничная скорбь. Картины его жизни водоворотом затягивали ее все глубже и все ближе к текущему моменту.

Она словно проживала другую жизнь. Но вдруг очнулась, будто ото сна и, не открывая глаз, прошептала:

Потерянных мгновений не вернуть,

Потерянных секунд, рукою не коснуться,

Мы можем только двигаться вперед,

Чтоб у черты последней оглянуться...

Он все еще сжимал ее голову, но уже осторожно, ожидая, когда она откроет глаза и посмотрит на него. И она посмотрела, взглядом полным спокойствия и сосредоточенности.

— Я не колдун... — сказал Малкольм, опуская руки.

— Я знаю, теперь знаю... — ответила К'Вала.

— И мне нужна помощь.

— Хорошо. Я готова.

Плотик перестал крутиться, и она услышала рокот, а затем увидела, как тьма потянула свои щупальца к ним с одной стороны, а с другой, огненные протуберанцы вытягивались и подобно кнутам хлестали пустоту и отгоняли мрак прочь.

— Мы возвращаемся, — сказал Малкольм и взял К'Валу за руку.

Доски под ногами треснули. Захрустели и разошлись в стороны, почерневшие и неровно обтесанные бревна, превращаясь в стенки колодца, в глубине которого мерцал свет.”

К’Вала глубоко и нервно вздохнула, словно секунду назад задыхалась и резко села. Она посмотрела на озадаченного Лаира.

— Ну, что, договорились? — раздался голос форестианца, казавшийся незнакомым.

— Да, — ответил Малкольм.

Санара подала руку другу и рывком помогла встать. Их взгляды на мгновение встретились. Устало, улыбнувшись друг другу, они попытались разглядеть знакомые черты, за чужими лицами.

— Что теперь? — спросила Санара.

— Ты найдешь Кариама или кого-нибудь из монахов, и сообщить о случившемся, — ответил Малкольм. — Я в комнату, где сейчас наши тела. Провернуть подобное можно было только оттуда. Боюсь, у Лина неприятности.

— А мне, что делать? — мысленно спросила К'Вала.

— Пока, просто наблюдать, — ответил Малкольм, не раскрывая рта. — И при возможности рассказывать, что здесь и как... Я же не местный.

Они двинулись к лестнице, когда перед ними возник Дуглас, облаченный в монашескую рясу и смотрящий куда-то сквозь них.

— Санара, Малкольм, если вы нашли выход, будьте осторожны. Наш враг очень опасен и только выглядит как Тариэль, — заговорил он. — Не рекомендую вступать с ним в противоборство, тем более без оружия. Наши данные скопированы и пока еще находятся где-то в соборе, насколько они важны, решать тебе Мэл. Настоятель хочет изловить вора. Стража уже поднята по тревоге и...

Голос Дугласа множился, расходясь эхом в разные стороны. Малкольм повернул голову и увидел в глубине зала несколько форестианцев, замерших в нерешительности. Напротив каждого из них стояла фигура их друга, бесстрастно вещая предупреждение, подобно автомату.