Is Интернета. Повесть и рассказы

Павел Громов

Как выглядит молодая проза? Динамично, ярко, современно! Временами – весьма остроумно, местами – очень лирично, и всегда – не скучно. «Is Интернета» – первая книга вологодского прозаика Павла Громова, лауреата специального приза конкурса «Словарный запас» от проекта «Том писателей: антология новейшей вологодской литературы».Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации и техническом содействии Союза российских писателей.

Глава 4. Исход

Иртыш резко встал и начал хаотично перемещаться по комнате. В один момент он оказался предан любимым человеком, остался без друга, и теперь он — один на один против целой системы, которой нисколько не интересно, что ты там чувствуешь. «Вера» в любой момент могла убить всех, причем медленно и мучительно. Его саботаж обойдется дорого и другим жителям Ковчега, и ему самому. Парень сел на пол и засмеялся. В этом смехе даже для него самого прозвучало что-то пугающее.

— Что нужно было натворить, чтобы остаться без еды в бункере, в котором ты — самый важный ресурс? — паника быстро перерастала в истерику. И произнесенное вслух предложение странным образом сработало лучше всех шуток, которые когда-либо читал Иртыш в Парасети.

Парень смеялся так громко и долго, что звук успевал отразиться эхом от стен, будто в комнате он был не один. На глазах выступали слезы. Когда эмоции отступили, и дыхание стало ровным, Иртыш продолжил разговор с собой.

«Если это и есть безумие, то я не прочь оставаться в таком состоянии всегда».

Почему-то, впервые за все время на Ковчеге, его комната (или каюта — он так и не определился, ведь первоначально Ковчег был кораблем) стала невыносимо тесной. Из места жительства она превратилась в тюрьму, в галеры, где он — только раб, безысходно выполняющий свои обязанности.

Теперь даже стальная дверь не казалась защитой. Иртыш провел по ней рукой. Железная пластина, гладкая и холодная, вызывала раздражение.

«Это — точно не выход…»

Парень окинул взглядом комнату, будто видел ее впервые. Образовач, рабочий стол, душевая и отверстия для стоков, койка, труба для подачи пищи — что-то из этого, возможно, отделяет его от опасного внешнего мира. «Умираешь только раз», — откуда эта фраза, Иртыш не помнил. Узнать, какая она, свобода, стало для парня вопросом жизни и смерти. Смерти, которой он почему-то не боялся.

Поиск он начал с компьютера. Осторожно сдвинул стол в сторону и потянул его на себя, не торопясь. Провода, которые шли из-под панели, начали по одному отсоединяться от монитора. Ну, и пусть. Все равно. В некоторых гнездах торчали штекеры. Иртыш остался без связи с другими серферами, но его это больше не заботило. Наоборот, он почувствовал волю, когда соединения полностью оборвались. Теперь точно никто не подслушает его, не подсмотрит, да и общение через экран отныне потеряло свою ценность.

«Интересно, я так же безрассуден, как Песко, или я еще безумнее?»

Панель отошла от стены с треском. За ней оказалась бетонная поверхность с отверстием, из которого, подобно букету, торчали провода. Парень взял их в руки и попытался резко выдернуть, но ничего не получалось. Руки теперь пахли резиной, а на ладонях остались следы. Следующим этапом стал Образовач. Кресло пришлось сдвигать с привычного места несколько минут. После каждого подхода оно перемещалось, в лучшем случае, по сантиметру. Под основанием в бетонном полу нашлось точно такое же отверстие с проводами.

Под душем выхода также не было. Конденсат вместе с отходами стекал в небольшое углубление в бетоне с множеством отверстий на дне. Пробить его не удалось. Кровать осматривать было бессмысленно, поэтому Иртыш сразу подошел к трубе. Пластик вырастал из потолка и заканчивался раструбом на уровне груди, не выше.

«Наверное, чтобы не убить брикетом в голову очередного голодного серфера, который будет ждать его, как манны небесной. Проверим, крепкая ли эта труба».

Парень разбежался, насколько позволяли габариты помещения, и запрыгнул на трубу. Руки обхватили ее едва выше края, пальцы нащупали соединительный шов. Труба не была скользкой, но из-за одежды Иртыш медленно съезжал вниз. Неловким движением он передвинул руки выше и подтянулся. Еще раз. Плюс несколько сантиметров. Еще. И еще. Ладони взмокли, держаться становилось все сложнее. В какой-то момент напряжение стало критическим, пластик над головой затрещал. С оглушительным грохотом Иртыш упал на пол вместе с трубой.

Затылок саднило, болел нос — труба приземлилась прямо на лицо. Но о неудачном падении парень забыл сразу, как только в глазах прояснилось, и он разглядел потолок. В нем зияла внушительная дыра. Вместе с трубой, похоже, оторвалась часть обшивки потолка.

Иртыш передвинул кровать и высоко поднял ее край, уперев в стену. На обратной стороне выпавшего матраса обнаружилось множество красных пятен.

«Это же кровь», — в старом интернете ее изображений было полно. Прежний мир был настолько жесток, что никакие новости не вызывали большего интереса, чем чужая смерть и боль. По тегам «жестокость», «убийство» в поиске выплывали тысячи изображений, а текстовые данные детально описывали ужасы пострадавших. Только сейчас Иртыш понял, что старый мир, независимо от конфессий, поклонялся одной общей религии — религии ужаса.

Парень брезгливо отпустил сразу ставший чужим матрас и залез на кровать, а с нее перебрался в отверстие над головой. В обитой железом шахте было темно и холодно. Ширины лаза едва хватало, чтобы расправить плечи. Забираться приходилось вверх; Иртыш отталкивался ступнями, не сгибая ног, потому что согнуть их толком не получалось. Комфортно в этой тесноте могли передвигаться разве только комары, которые и тут не стеснялись его кусать.

Ползти пришлось недолго, шахта разделилась на два ответвления. Правый коридор перекрывала стальная чаша, которая, как понял Иртыш, вертелась на шарнире и, вероятно, в обычное время не перекрывала путь продуктам. Сейчас она была развернута так, что брикет и вода никак не могли поступить в комнату. Закрыто.

Второй туннель был немного шире и уходил вниз, через пару метров заканчиваясь тусклым свечением. Иртыш попытался выглянуть в обнаруженное отверстие, но потерял равновесие и кувырком вылетел из шахты.

Приземление оказалось неожиданно удачным. На что именно упал Иртыш, стало понятно по запаху, а затем и по виду. Он лежал на брикетах. Огромный амбар был заполнен брикетами до середины стены. Едой, которая так и не досталась заслужившим ее серферам. Брикеты отдавали кислым, и это тут же притупило аппетит. Он стал пробираться, неуклюже размахивая руками, к единственному источнику света — большому окну в противоположном конце комнаты. В небольшой комнате за стеклом, сияя холодным светом, работал большой компьютер. Точнее, монитор.

Иртыш преодолел расстояние и подобрался к окну. Стекло пришлось разбить, и как только его ноги коснулись пола, вслед за осколками, свет в комнате стал ярче. С сияющего монитора на парня смотрела невероятно красивая девушка в черном платье. Длинные белокурые волосы спускались с плеч до груди. Высокие скулы подчеркивали узкое лицо, а выразительные глаза, казалось, смотрели Иртышу прямо в душу. Ирме до этой холодной красоты было далеко.

От всего очарования не осталось и следа, когда парень услышал ее голос. Электронный и бездушный, лишенный эмоций и тепла голос машины, которая, похоже, возомнила себя Богом и властителем последних выживших людей.

— Приветствую, серфер, назовитесь.