Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Павел Горбачев

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф 6:19—6:21).

Москва-Волга

Июнь и июль 2002 года пролетели очень быстро. И за это время я только один раз попробовал выехать в одиночку в ближнее Подмосковье.

В какой-то книжке прочитал, что на рубеже канала Москва-Волга в районе Дмитрова в декабре 1941 года линия фронта проходила как раз по этому каналу. В каких-то местах немцам удалось его перейти и захватить небольшой плацдарм на правой стороне. Потом наши выбили немцев оттуда, установили там артиллерийскую батарею и в дальнейшем с этого места уже обстреливали отступавшие немецкие войска. По прилагавшейся к тексту карте-схеме я определил, что это место должно быть примерно в районе железнодорожных станций «Морозки» и «Турист».

Сел на электричку с Савеловского вокзала, и через 1,5 часа был уже на месте. Стояла жаркая погода, температура зашкаливала за 30 градусов. Пока ехал в электричке, пытался себе представить, с чем же столкнусь на месте.

Канал Москва-Волга создавали в 1930-х годах силами заключенных. Ближе всего к каналу находится станция «Морозки», всего в 10—15 минутах ходьбы. Я шел от станции к каналу, за спиной у меня был рюкзак с ИМП и складной саперной лопатой. И по мере приближения к каналу я постепенно разочаровывался. Реальность мало соответствовала моим представлениям.

Бетонные берега, высокие крутые насыпи по обоим берегам, везде следы пребывания отдыхающих и многочисленные кучи мусора. Но на левом берегу я все-таки заметил следы войны — это были оплывшие блиндажи и ведущие к ним нити окопов. Естественно, все заросло высокой травой. Даже и речи не было о том, чтобы копать в этом месте — слишком людно и все-таки очень близко к станции. Место это открытое, рядом все время туда-сюда снуют дачники и отдыхающие, слишком много прохожих. По мосту я перешел на правую сторону канала, на которой в 1941 году была наша оборона. И зашагал вдоль берега в сторону Дмитрова.

Примерно раз в 10 минут по каналу проходили баржи и пассажирские теплоходы. Огромные баржи тихо и медленно, даже как-то величественно проплывали вдоль высоких берегов. Казалось, протяни руку — и дотянешься. Теплоходы с пассажирами двигались быстрее, на нижних палубах люди сидели и отдыхали, а на верхних играла музыка и была дискотека на борту. Весело, шумно, задорно. Стоило судну скрыться с глаз, как местность опять погружалась в сонное состояние. Я поднялся на самую вершину правого берега и осмотрелся.

Следы пребывания отдыхающих почти на каждом шагу: пустые бутылки, пластиковые пакеты, одноразовые стаканчики и прочий мусор. Вокруг не было никого, хотя уже за рощей, очевидно, люди на этом же берегу устроили пикник и жарили шашлыки. Я достал ИМП из рюкзака, собрал его и настроил. Миноискатель по-прежнему приходилось держать обеими руками. Как-то приноровился держать в руке еще и лопату, хотя это было очень неудобно.

Копание началось. Везде было одно и то же — пивные и водочные крышки, фольга от сигаретных пачек, сплющенные алюминиевые банки. Я методично шел вдоль берега, надеясь наткнуться хотя бы на гильзы. А когда вплотную приблизился к роще и пригляделся, то внутри в кустах заметил оплывшие окопы. Кусты росли так густо, что это место по сравнению с поляной можно было бы назвать девственно чистым. По крайней мере, мусора там не было. Я продрался сквозь колючки и оказался в полузасыпанной траншее. Сквозь листву был виден противоположный берег канала — левый. Все видно как на ладони — луг, отдельные деревья, полоска автомобильной дороги за полем, крыши дач вдалеке. Логично, идеальное место для позиции, вдаль все просматривается довольно хорошо.

Начал в полусогнутом состоянии лазать по траншее. Кусты росли не только густо, но они еще и сплели свои ветки друг с другом. С полутораметровой штангой ИМП разместиться в узком пространстве стоило очень больших усилий. Но вот результат этого труда оказался удручающим — все те же крышки от водочных бутылок еще советского образца. Ни одной гильзы, ни одного упоминания о войне.

Выбрался из зарослей, решил немного передохнуть. Снял рюкзак, положил на землю миноискатель, а сам лег на туристический коврик. Надо сказать, что в этот момент я прочувствовал весь круговорот времен на этом месте, все перипетии истории. В голове проносились картинки: вот каналоармейцы работают лопатами, ярусами стоят на склоне и углубляют дно, затем первые суда идут по каналу, а их на дамбах приветствуют гипсовые статуи, затем лютая зима 1941-го года и редкая полоска оборонительных рубежей Красной Армии, потом разрывы снарядов на льду канала, бегущие в атаку красноармейцы, отступление немцев из этого района через просеки и лесные дороги на северо-запад, послевоенный годы и мирная жизнь, восьмидесятые годы и деревенская молодежь, разруха девяностых и вот, наконец, в 2002 году пришел сюда я.

Каким-то шестым чувством понял, что тут искать особо нечего. Не видел я тут кровопролитных сражений, не горели десятками подбитые танки, не была земля изрыта в результате долгой позиционной войны. Зато ясно представил себе маневренные бои в начале 1942 года, как с этого рубежа Красная Армия преследовала вермахт через Клин и Солнечногорск и дальше на запад и северо-запад.

Отдохнув, решил еще немного пройтись по кромке берега. И в том месте, где берег достигал пика высоты, и стояло одинокой кривое дерево, я наткнулся на небольшой укрепрайон. С этой высоты вся округа была видна во всех подробностях. Окопы оплыли, но они были гораздо глубже предыдущих. Они поросли высокой травой, их было много. Грунт — песок, то есть копать будет очень удобно. А главное — нет никаких кустов, а это и экономия сил, и пощада для нервов.

Сигнал металлоискателя «зацепил» какой-то большой предмет прямо посередине окопа. Я стал копать, все глубже и глубже. Все время приходилось отвлекаться от копания и уточнять местонахождение предмета миноискателем. Наконец, лопата задела за железо в земле и противно заскрипела. Песок вокруг стал ржавым от окислов. Обкопав яму, я наткнулся на ржавый толстый стальной трос. Зачем он здесь? К чему он ведет? Какой он в длину? Ответить на эти вопросы можно только одним способом — копать!

Через 20 минут с помощью маленькой складной саперки я выкопал этот трос. Он шел по дну окопа на глубине в полметра, и его длина была больше 5 метров. Умаявшись, откинулся на стенку окопа и задумался.

Это ж сколько сил человеческих в войну ушло на то, чтобы только копать вот такие траншеи! И эту работу нужно было делать постоянно, каждый раз на новом месте. Как говорили ветераны: «Пот экономит кровь». Не выкопал укрытие — считай, убьют. Вот и копали солдаты по обе стороны фронта, копали и не ныли. И я только начал копать, а уже устал. Ну, ничего. Отдохну и буду дальше искать.

Под самим деревом среди свежей травы я увидел следы сгоревшей прошлогодней соломы. Обычное дело, местные жгли траву. И тут миноискатель издал чистый и ясный сигнал. Два взмаха лопатой, и в земле показалась какая-то блестящая железка. Ого! Что это? Достаю из ямы обгоревший и ржавый современный нож-выкидушку. Пластиковые накладки из-за температуры оплавились, а лезвие обгорело и от влаги проржавело. А никелированная ручка блестела как новая. У меня такой же ножик был в школе, совершенно неинтересная китайская дрянь, годная только для натачивания карандашей. Кнопка на ручке позволяла эффектно и щегольски открывать и закрывать его. Видимо, кто-то из местных отдыхал в прошлом году на этом месте и потерял ножик. А я нашел, и это уже забавно.

Поняв бесперспективность этого места, я сложил металлоискатель и лопату в рюкзак и спустился к воде. В этом месте я разложил туристический коврик, перекусил взятыми с собой из дома бутербродами и пару раз искупался. А по каналу туда-сюда ходили баржи, теплоходы, играла музыка, плескались волны о бетонные берега. Вдоль берега проезжали машины, велосипеды, проходили отдыхающие. Все в это время в этом месте хотело отдыхать и греться на солнце. И только я один, скрывшись под личиной такого же отдыхающего, находился здесь в разведке, исследовал местность в качестве «черного копателя». Одно это уже невероятно мотивировало меня и заставляло сердце биться сильнее. Пусть я тут ничего не нашел, но я хотя бы попробовал. И я уже точно знаю, как надо искать и что нужно искать.