Класс. История одного колумбайна

Павел Астахов, 2021

Только за последние четыре года в России произошло 7 случаев расстрела учащихся в образовательных учреждениях. Кто виновен в том, что молодые люди расстреливают своих однокашников? Может, государство с его беспомощным «управлением» культурой, «заботой» о морали и нравственных ценностях? Или кинематограф, который «крутит» по всем кинотеатрам страны бездуховные и пошлые поделки, мерзкие ужастики и пошлость? Что они несут молодым людям? Агрессию, упадничество, безысходность… Этой – одной из самых тяжелых проблем нашей действительности – и посвящен новый роман Павла Астахова. В этот день у Дмитрия Свободина все пошло наперекосяк. Рано утром умерла бабушка, которая его воспитывала. Потом ему пришлось терпеть хамство санитаров и участкового. Потом ему всыпали на работе за опоздание. Потом он поругался с отчимом, который презрительно назвал его неудачником и, вдобавок, тем обидным прозвищем, которое прилипло к нему еще в школе. В школе… Именно она была источником всех его бед и неудач. И та троица одноклассников, которые нам ним издевались, – тоже виноваты, что он неудачник. И тупой физрук, который постоянно унижал его перед девчонками. И вся та жестокая, лживая, душная атмосфера 11 «Б» класса… И ничего в затуманенном сознании не осталось, кроме жажды мести. Чудовищной, неуправляемой, дикой, как бешеное животное. Дмитрий схватил помповый дробовик отчима, набил карманы патронами и пошел в школу, которую окончил три года назад. Как раз в это время там проводил урок известный адвокат Артем Павлов… В основе романа – реальные трагические события, которые произошли в нашей стране в последние годы (175-я школа в Казани, школа № 1 в подмосковном городе Ивантеевка, Пермская школа № 127, школа № 5 Поселка Сосновый Бор в Улан-Удэ, школе № 1 Стерлитамака, Керченский политехнический колледж, Амурский колледж строительства и ЖКХ). Книга настолько эмоциональна, настолько сильно побуждает задуматься о судьбе молодых россиян, что, без преувеличения, должна стать настольной для каждого старшеклассника, для каждого родителя.

Свой чужак

Спустя час Дмитрий нерешительно топтался у подъезда дома, который еще недавно считал своим. До тех самых пор, пока непримиримые и принципиальные разногласия с отчимом не вынудили его переселиться к бабушке.

Он еще раз набрал мать, но ее телефон продолжал хранить упорное молчание, и это становилось невыносимым. Почему именно сейчас, когда она так нужна, до нее нельзя дозвониться?!

Попробовать подняться наверх? Но в квартире мог быть Михаил Викторович, которого Дмитрий на дух не переносил (впрочем, это было взаимное чувство), и парень все же не оставлял надежды выйти на связь с матерью.

«Вика», — неожиданно сверкнуло в голове.

Точно, ведь у него есть номер сестры! Уж она точно сможет прояснить ситуацию!

Дмитрий тут же набрал Вику. Она ответила сразу же после первого гудка, пояснив, что гуляет на улице, и пообещала подойти через несколько минут.

Пока он разговаривал с сестрой, ему вновь кто-то пытался дозвониться, но Дмитрий не стал перезванивать.

«Очередной похоронный агент», — решил он.

Наконец за припаркованными машинами мелькнула светловолосая головка с жидким хвостиком, и Дмитрий встрепенулся. Наконец-то!

К подъезду на самокате подкатила худенькая девочка десяти лет в голубом сарафане.

— Привет, Дима! — улыбнулась она, блеснув белыми зубками. — А дома никого нет!

— Привет. Поэтому я сюда пришел. Где мама? — сразу перешел к делу Дмитрий.

Вика слезла с самоката.

— Она вчера к тете Лиде уехала. В этот, как его…

— В Зеленоград? — подсказал Свободин.

Девочка оживленно кивнула, махнув пшеничным хвостиком.

— Все время забываю, — призналась она. — Да, Зеленоград.

— А что случилось?

— Тетя Лида ногу сломала. Ну, и мама с работы отпросилась, к ней поехала помогать, — сообщила Вика.

Дмитрий помолчал, осмысливая услышанное. Тетя Лида была старшей сестрой матери, жила одна, постоянно болела и при каждом удобном случае намекала родне, что ей не уделяют должного внимания. Может, там и не было никакого перелома, просто очередное обострение из серии «я никому не нужна».

— А где этот? — спросил Дмитрий, многозначительно указав пальцем вверх. Вика поняла его с полуслова.

— Дядя Миша на работе.

Она нетерпеливо поглядывала в сторону, где стайкой собралась дворовая ребятня. Наконец Дмитрий решился. Стараясь, чтобы его голос звучал как можно беспечней, он спросил:

— Вика, у тебя же есть ключ? Дай мне его ненадолго.

Девочка с готовностью кивнула, но в следующую секунду в ее глазах мелькнула неуверенность.

— Дима, а дядя Миша мне запретил тебе ключи давать…

«Вот гадина», — пронеслась у парня мысль, но он непринужденно улыбнулся:

— Да я знаю, что не разрешает. Он меня терпеть не может. Но я ведь твой брат, правильно?

— Правильно.

— И мы любим друг друга. Мне нужно всего на десять минут кое-что забрать из своих вещей. А дяде Мише мы ничего не скажем, хорошо? Ты ведь не выдашь меня?

Подумав, Вика кивнула.

— Не скажу, — пообещала она и, вытащив из кармана ключ, передала его брату. — Дима… — она на мгновение замялась в нерешительности, — а ты к нам вернешься?

Свободин, уже намереваясь зайти в подъезд, замер. Он не ожидал этого прямолинейного вопроса от сестры.

— А ты этого хочешь? — тихо спросил он.

— Я — да, — ответила она, и ее распахнутые глаза не оставляли сомнения в искренности.

— Ты — понятно, — усмехнулся Дмитрий, крутя пальцами прицепленный к ключу брелок в виде замусоленного резинового медвежонка. — А мама?

— Мама тоже, наверное.

«Наверное, — мысленно повторил за сестрой Свободин. — Неудивительно».

— А про дядю Мишу я даже не спрашиваю, — продолжал Дмитрий. — Он что-нибудь говорил обо мне?

Вика потупила взгляд, делая вид, что больше всего в настоящий момент ее интересуют собственные кроссовки, не блиставшие чистотой.

— Ну, говори, — подбодрил Свободин сестру.

Девочка вздохнула.

— Он сказал, что ты козел, — вполголоса произнесла она, глядя в сторону. — И… неудачник.

«Что ж, по крайней мере, это честно», — хихикнул внутренний голос.

Дмитрий с трудом заставил себя улыбнуться.

— Он просто сам очень неумный человек, этот дядя Миша. Ты понимаешь?

— Ага.

— Кстати, а ты почему не в школе?

— А нас раньше отпустили, все равно скоро каникулы, — объяснила Вика.

— Ладно, беги. А твои ключи я скоро обратно вынесу.

Вику словно ветром сдуло. Дима открыл массивную дверь подъезда и вошел внутрь.

«Куда и зачем ты поперся? — неожиданно поинтересовался все тот же ехидный голос. — За деньгами на похороны бабули? Ты хоть подумал о том, что будет потом, когда ты их найдешь и заберешь из дома?!»

В ожидании лифта Дмитрий нервно крутил в руках ключ. Доля справедливости в этом была, никто не погладит его по голове, если он возьмет чужие деньги.

«Ты их, по сути, украдешь», — продолжал вещать голос, и Дмитрий не выдержал:

— Заткнись! Я иду к себе домой! Я открою эту хренову дверь и войду в свою квартиру! И я сам разберусь, как мне поступать!

Последняя фраза была едва ли не криком, и в этот самый момент двери лифта бесшумно открылись. Стоящий на лестничной площадке подросток с рыжей корги на поводке изумленно уставился на него. Дмитрий торопливо вышел из лифта, и паренек в испуге отпрянул.

«Все будет хорошо, — стучало у него в голове. — Я предупрежу маму. Ведь когда-нибудь она возьмет трубку? В крайнем случае, напишу ей сообщение о том, что взял у них денег взаймы. Она поймет».

Он тяжело ввалился в квартиру и, прислонившись к стенке, устало прикрыл веки. Лишь через пару минут, взяв себя в руки, Дмитрий приступил к поискам.

Вскоре его ждало очередное болезненное разочарование — денег в квартире не было. Во всяком случае, он их не обнаружил, тщательно исследуя все возможные места, где они могли бы храниться.

«А что ты хотел? — осторожно полюбопытствовал голос. — Нормальные люди давно перестали хранить деньги дома. Все сбережения сейчас в банке, на картах…»

Дмитрий прерывисто вздохнул. И с этим тоже трудно поспорить… И тем не менее он продолжил поиски.

Заглянув в свою комнату, Дмитрий не смог сдержать грустной усмешки — он едва узнал ее. С тех пор как он съехал отсюда, в комнате сделали ремонт, после чего поменяли мебель. Теперь она больше напоминала гостевой номер в отеле, нежели его уютную комнатку, где он провел свое детство и юность…

Свободин вернулся в холл, открыв шкаф-купе. В глаза тут же бросился высоченный стальной сейф, вмонтированный в стену.

«Отчим увлекался охотой, — вспомнил он, разглядывая большой прямоугольный ящик. — Там внутри оружие. Но… а вдруг? Сейф на то и сейф, чтобы хранить в нем ценности!»

С этими мыслями Дмитрий вернулся в гостиную, возобновив обыск. Наконец в одном из ящиков комода, среди документов, он обнаружил жестяную коробочку из-под пневматических пулек, перетянутую канцелярской резинкой. Внутри что-то гремело, и он, сорвав резинку, открыл коробочку. Наружу выпало два крошечных ключа.

Окрыленный надеждой, Дмитрий кинулся обратно к сейфу.

Ключ подошел. Но на этом его везение закончилось — внутри стального ящика были лишь два ружья и коробки с патронами. Никаких денег там не было и в помине, и Дмитрий, оглушенный неудачей, сел прямо на пол. Черные стволы матово поблескивали, то и дело притягивая его унылый взор.

Резко и пронзительно зазвонил его телефон, и он дернулся от неожиданности, разозлившись сам на себя из-за столь неадекватной реакции. Вытащив сотовый из кармана, Дмитрий с облегчением выдохнул — звонила мама.

Торопясь и пытаясь не упустить из виду важное, он рассказал ей о смерти бабушки. Когда Свободин закончил, мама некоторое время молчала, и ему даже показалось, что связь давно пропала и все его слова улетели в пустоту, но тут она подала голос:

— Это ужасно, Дима. Но ты ведь сказал, что бабушку уже увезли в морг. Верно?

— Верно.

— Значит, основное дело сделано. Не волнуйся.

— То есть как это, «не волнуйся»? — не понял Дмитрий. — Бабушка умерла! И, по-моему, все только начинается!

— Сынок, послушай…

— Вы никогда ее не любили! А сейчас все сразу так свалилось! Надо решать вопрос с похоронами! Получить документы о смерти и еще много чего! Ты как-то говорила, что на кладбище было даже свободное место…

— Дима, мне сейчас совершенно некогда этим заниматься, — прервала его мама. — У моей сестры двойной перелом, сегодня я нужна здесь. Приеду вечером и поговорим.

— Мне звонят агенты из ритуальных служб, — начал закипать Дмитрий. — Нужно что-то делать! Я готов заняться похоронами, но мне нужны деньги!

— Неужели бабушка ничего не накопила?

У него потемнело в глазах.

— О чем ты говоришь, мама? — хрипло спросил Дмитрий. — Какие накопления? Ее пенсии едва хватало на коммунальные услуги и еду! Вон, на последние копейки купила Вике фломастеры!

— Дима, я тебя плохо слышу.

— Я говорю, что нет у бабушки никаких сбережений! — завопил он, окончательно выходя из себя.

— Не кричи, я тебя слышу, — с присущим ей хладнокровием отозвалась мама. — Послушай, надо обратиться в собес. Там должны рассказать, как все делать. У них есть специалисты, которые дадут тебе подробную инструкцию, как и что делать. Кстати, похоронить человека можно за государственный счет. Конечно, все будет очень скромно, но когда других вариантов нет…

— Я вам все верну, — сквозь зубы проговорил Дмитрий. — Одолжи мне хоть пятьдесят тысяч. Я знаю, что у вас есть деньги.

— Деньгами в нашей семье занимается Михаил Викторович. Но, боюсь, в этой ситуации это не вариант. Хотя…

— Что «хотя»?!

Перед глазами вновь начало все расплываться, и на несколько секунд он вовсе их закрыл.

— Я позвоню ему, — смягчилась мама. — Так и быть. Только тебе придется прийти к нему лично. Заодно извинишься за свое поведение. В ту последнюю встречу ты вел себя отвратительно.

— Пусть он просто переведет деньги на карту, — высказал предложение Дмитрий, но мама была непробиваема, как скала.

— Вы должны помириться. Я звоню Михаилу и прошу тебе помочь в твоем вопросе, а ты идешь с ним на контакт. Вы должны с ним помириться. Таково мое условие.

«В твоем вопросе», — эхом прозвучали в сознании слова матери.

«Значит, смерть моей бабушки — всего лишь мой вопрос? Который касается исключительно меня?!»

Свободин медленно поднялся на ноги.

— Хорошо, — приглушенным голосом отозвался он. — Я пойду к нему на поклон. Ради памяти моей бабушки. Он нарочито сделал ударение на слове «МОЕЙ». Раз это «его вопрос», тогда и бабушка только его!

— Вот и замечательно, — обрадовалась мама, не замечая его акцентов и раздражения. — Я считаю, что это ненормальная ситуация, когда…

Но закончить, что, по ее мнению, являлось ненормальной ситуацией, мама не успела, так как Дмитрий уже нажал на сброс.

Теперь его путь лежал к отчиму. Человеку, которого он не выносил всем свои естеством, и если бы не чрезвычайные обстоятельства, он лучше бы сунулся в змеиное гнездо, нежели отправился бы в гости к Михаилу Викторовичу.