Поглощённые пустотой. Книга 1

Павел Ан, 2019

Авантюристка Винилин вновь становится катализатором, запуская целый ураган событий, сотрясающий собой вселенную Инри. Поставив саму себя в непростую ситуацию, она вынуждены отправиться в опасное путешествие в качестве наёмника на службе высокопоставленного вельможи. Ей предстоит выяснить судьбу погибших цивилизаций древности, столкнувшись с могучей магической реальностью заповедных земель и действующими в ней существами.

Глава 2

Прошлое либо свинцовые оковы мрака, либо крылья позволяющие взмыть в небеса.

(Эльфийская пословица)

Первое что услышала Алорон, ещё подходя к дому, было ненавистное писчание флейты, доносившееся из приоткрытого окна каминной комнаты. Оно то усиливалось, то затихало, но в нем так и не было намёка на мелодичность. Алорон открыла ключом входную дверь и, войдя в дом, сразу прошла в каминную комнату.

Винилин полулежала в кресле перед камином, закутавшись в плед. Она положила ноги на небольшой стоящий перед ней столик и, развалившись в кресле, дудела в флейту. Она находилась в царстве апатии, в потоке однообразного времени, скуки и прострации бесцельности бытия. На появление в комнате Алорон она никак не отреагировала.

— Хватит! Прекрати уже! — сорвалась Алорон, крикнув на неё с нескрываемым раздражением.

Винилин от неожиданности чуть не упала с кресла. Она перестала дудеть и посмотрела на Алорон, которая теперь была на взводе, от всего произошедшего этим утром.

— Ого! Ты чего это? — спросила её Винилин.

— Я уже не могу выносить твоего писклявого дудения, тебе самой не надоело?!

— В смысле надоело?! Я всегда мечтала научиться играть на флейте, и как, по‑твоему, я это сделаю без практики!

Дальнейший разговор на эту тему был бессмысленным, Винилин уперлась, и переубедить её было уже невозможно, но Алорон сейчас было не до этого. Она поставила на стол корзинку с пирожками, скинула с себя плащ и, взяв первый попавшийся пирожок, пошла в свою спальню. Там усевшись на кровать и подвернув под себя ноги, она принялась давиться пирожком.

Спустя небольшое время, из каминной комнаты вновь раздалось писклявое дудение. Алорон продолжала нервно есть пирожок. Он был очень вкусный, но она почти не замечала этого. Теперь она была всецело погружена в размышление о том, как помочь этой бедной женщине, ведь уже завтра она должна вернуться и что‑то сделать, на неё же надеются, её ждут.

Погруженная в свои мысли, она не заметила, как писклявое дудение вдруг прекратилось. Спустя непродолжительное время в комнату вошла недовольная Винилин.

— Это что такое!? Я не поняла, где мои пирожки с красной рыбой, ты их съела что ли?!

— Ох, да ну тебя с твоими пирожками!

— Что‑то случилось?

— Случилось!

— Что?

— Всё! Винилин, про нас весь город знает и весь Карандор, а ещё мы с тобой зря постриглись и покрасились! О мои чудесные локоны, мне больше никогда не отрастить снова таких длинных волос!

— Ох, опять у тебя депрессия по этому поводу, успокойся, мы всё сделали правильно.

— Правильно…

Алорон нервно запихала себе в рот остаток пирожка. Это был единственный из оставшихся в корзине пирожков с красной рыбой, и Винилин это видела.

— Послушай, тебе тоже надо бы найти себе какое‑то занятие, пока ты совсем не спятила, — сказала Винилин присаживаясь рядом.

Алорон тяжело вздохнула.

— Ты можешь начать вязать. Да, это скучно, но а вдруг тебе понравится. Если нет, то можно вышивать, рисовать в конце концов. Или хочешь, я научу тебя готовить утку с яблоками и корнеплодами в меду?

— Ничего я не хочу! — нервно крикнула Алорон и заплакала.

— Ты это, переставай реветь! Я тебя сейчас живо взбодрю палкой!

— Да что мне твоя палка! Я не в депрессии из‑за волос, тут другое!

— И что же?

— Я… Я хотела найти тебе учителя для игры на флейте, мне подсказали дом, где живёт женщина, которая хорошо на ней играет. Я пошла туда, а там, она лежит едва живая вся худая и бледная, и у неё муж и дети. Я сказала, что я врач и обещала ей помочь, но потом я поняла, что не смогу. Она салмин, и её болезнь случилась из‑за того, что каулен жгло её невидимым огнём. Это произошло четыре месяца назад, когда салмин пытались очистить логово, в котором оно скрывалось. Её не вылечили вовремя, и теперь она находится в весьма жалком состояние уже на грани смерти, а я ничем не могу ей помочь.

— Хм, ты, конечно, дурёха, и мне бы следовало проучить тебя как следует! Ты не соблюдаешь мер необходимой предосторожности, не слушаешься меня, хотя я тебе постоянно это повторяю! Каждый день!

Винилин всерьез рассердилась, но потом вдруг замолчала и продолжила уже спокойным тоном.

Ладно, пойми меня правильно. Я всё это сделала, чтобы защитить тебя, ты просто не понимаешь всей сложности ситуации, в которой мы можем оказаться, если нас опознают, и я прошу тебя помогать мне в моих стараниях, а не мешать. Если мы будем с тобой все делать правильно, у нас будет шанс сберечь нашу свободу и жизнь.

Алорон ничего не ответила.

— Говоришь, что она салмин и была ранена в бою с каулен. Удивительно, что салмин так поступили с ней, бросив её на произвол судьбы умирать. Хотя да, вероятно, они просто думают, что это какая‑то неизвестная болезнь, но всё равно, я бы не допустила у себя такого.

— Не допустила бы у себя, не допусти и здесь, — ответила ей Алорон.

Винилин задумалась. Помолчав немного, она продолжила говорить.

— Ты же знаешь, что я не врач. Я, конечно, немного понимаю в колотых ранах и ядах, но я не смогу вылечить эту беднягу салмин. Впрочем, если тебе нужны какие‑то особые травы или коренья, я могу это раздобыть.

— Я не знаю, что для этого нужно. Наверное, то самое зелье, которым меня поили гномы. Скорее всего, оно бы ей помогло, но я не знаю, как они его делают.

— Хм…

Винилин задумалась и встав с кровати, стала прохаживаться туда‑сюда по комнате, напряженно о чём‑то размышляя. Наконец, она остановилась напротив Алорон и ухмыльнувшись, продолжила говорить.

Вляпаемся мы с тобой из‑за этого в историю, нутром чую, но бросать на произвол судьбы ветерана это тоже никуда не годится. Есть у меня на примете один гном, который сможет помочь в этом деле. Хорошо, решено, вытирай слёзы, сопли, настраивайся. Сегодня вечером пойдем с тобой на дело.

— На какое дело?

— Гулять в таверну.

— Не понимаю тебя.

— Дождись вечера и всё сама увидишь, а теперь давай, приготовь мне завтрак, а то ты слопала все мои пирожки, и я голодная.

Алорон встала с кровати и послушно пошла на кухню готовить завтрак из бывших у них запасов еды. В течение всего дня они больше не возвращались к этой теме. Однако, Винилин прекратила дудеть на флейте. Она убрала её в ящик стола и, усевшись у камина, принялась о чём‑то очень напряженно размышлять.

На улице была чудесная погода, но они опять просидели весь день взаперти, как два крота. Наступал вечер. Они немного поужинали, после чего Винилин велела Алорон одеваться. Она достала из шкафа свой меч, который висел там с самого момента их возвращения, так что Винилин больше не прикасалась к нему. Она одела его на пояс, так чтобы он не бросался в глаза, после чего прихватила с собой ещё несколько кинжалов. Алорон тоже хотела было вооружиться, но Винилин велела не делала этого.

Они дождались, когда начало смеркаться и, закутавшись в плащи, вышли на улицу. Винилин так и не сказала, куда они конкретно идут, да если бы и сказала, Алорон всё равно не знала, что это за место.

Они шли по темной, погружавшейся в сумрак улице. На чистом от облаков небе ещё горела вечерняя заря, местами уже виднелись особенно яркие звёзды. Алорон впервые с момента их возвращения из путешествия вышла из дома в это время суток, и теперь она увидела совсем другой, ранее незнакомый ей Доллен.

Это был город с бурлящей вечерней жизнью. Теперь казалось, что его жители, просыпаясь утром, только и ожидали наступления сумерек. И как только садилось солнце, сразу начинала бурлить жизнь, кипеть торговля с богатыми соседями из Карандора. Возле постоялых дворов улицы освещались большими масляными светильниками, в свете которых то и дело можно было увидет кучки людей и гномов, вышедших подышать свежим воздухом.

Женщины шли, петляя по городу. Обходя любые скопления людей, они продвигаясь к самому центру, где располагались самые дорогие и богатые таверны. Улицы здесь уже были освещены светящимися кристаллами, что было признаком вопиющей роскоши.

Наконец, их скитания по ночному городу закончились. Женщины вошли в дверь одного из заведений, называвшегося “Объятия звёзд”. Ещё перед входом в него было заметно, что это место для богатых и состоятельных клиентов, а в Доллене такими клиентами, были знать гномьего города. Мебель и убранство внутри подчеркивали, что простолюдину здесь не место. Всё было сделано так, чтобы понравиться клиентам, привыкшим к роскоши и достатку.

Они оказались в небольшой прихожей, где гостей встречали несколько дюжих мужчин. Да, не каждый желающий мог сюда войти, это было заведение для избранных. И теперь у перевоплотившихся в простолюдинок Винилин и Алорон было мало шансов попасть вовнутрь, хоть они и оделись лучше, чем обычно, но их короткие волосы…

Дюжие охранники недобро уставились на вошедших в прихожую женщин, ничего не говоря им, но было понятно, что вовнутрь их не впустят.

Винилин спокойно посмотрела на них, после чего сняла с пальца одно из бывших на нём колец, с большим полудрагоценным камнем. Она протянула его одному из стоявших перед ней мужчин.

У меня назначена встреча с гномом по имени Варти, передайте ему это кольцо, он поймёт. Он обычно сидит за столиком в дальнем от двери углу, в первой зале.

Служитель пристально посмотрел на неё, потом кивнул. Он взял переданное ему кольцо и ушел вовнутрь. Спустя небольшое время он вернулся и вежливо пригласил женщин пройти в зал, вернув кольцо Винилин.

Они вошли в наредкость богато украшенную комнату. Алорон никогда не приходилось бывать здесь, однако она бывала в комнатах дворца Кинила, и этот зал не уступал им по роскошности убранства. Здесь не было привычного для таких заведений гама, разговоров, криков. Всё было чинно, тихо, спокойно. Весьма почтенные гномы сидели за столами и вели размеренные беседы, наслаждаясь трапезой из изысканных блюд и хорошей выпивкой. Некоторые из них играли в различные настольные игры.

Женщины быстро миновали зал, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание. Один из находящихся в зале слуг почтительным жестом пригласил их пройти в одну из соседних с залом небольших боковых комнаток. Они без промедления вошли туда.

Комнатка была небольшой и ярко освещенной светящимися кристаллами. В ней было тепло, даже душно. Уютно потрескивал камин, возле которого стоял стол, на котором ничего не было. За столом сидел рыжебородый гном, одетый в дорогой, удобный костюм. Он растерянно и с некоторым напряжением смотрел на дверь, где появились женщины. Винилин, в свою очередь, также пристально смерила его взглядом и тяжело вздохнула.

— Да, это я самая, не сомневайся.

— Ба, Винилин, не может быть! Я, я не могу поверить, что ты жива, и вдобавок ещё коротко постриглась!

— Так, о коротких волосах не слова! Не сыпь мне соль на рану!

Она уселась за столик возле гнома и сделала Аларон знак, чтобы та присела рядом.

— Ух, Винилин, ты мне просто обязана сказать, куда подевала наших родичей!

— Я никого никуда не девала!

— Но ты жива и здесь, в Вессене, а где же тогда они?!

— Понятия не имею. Послушай меня, Варти, ты никому не должен говорить, что видел меня и мою спутницу! Понятно?!

— Ох, ну как же! Речь идёт о племяннике короля, Винилин. Повелитель Мигунд места себе не находит. Он уже отправил спасательную экспедицию в южные горы и не одну, они ищут вас!

— Зря ищут. Ладно, я смотрю, ты от меня по‑хорошему не отстанешь. Живы ваши родичи, но они попали впросак.

— Это как же?

— Ты знаешь что‑нибудь о существе по имени Апос?

— Апос, нет, первый раз слышу.

— Похоже, они угодили к нему в плен.

— Что значит, похоже? Какое ещё существо?

— Ох, я не буду тебе рассказывать всю ночь о том, что приключилось с нами в заморских горах. Мы здесь по другому делу.

— Но как же, постой. Если родственник короля в плену, его ведь надо спасти.

— Надо же, и как я сама не додумалась до этого! Слушай, умник, если бы всё было так просто, я уже давно направилась бы к Мигунду и выложила ему всё в деталях. А вместо этого я скрываюсь, и мне даже пришлось подстричься. Тебя всё это не наводит на мысли о том, что на всё это есть веские причины?

— Может, эти причины и есть, но я ничего не понимаю.

— Тебе и не надо понимать. Ладно, слушай. Мне нужно гномье зелье, которое вы применяете при лечении болезни, возникшей от действия невидимого огня. Я надеюсь, ты понял, о чем я тебе говорю?

— Огня? От ожогов?

— Ох, глупый гном! Вы недавно сварили особое зелье на случай нападения существа, которое обнаружили около гномьей дороги, или ты не слышал об этом?

— Слышал. Я понял, что за зелье ты имеешь ввиду, но зачем оно вам?

— Одна наша знакомая получила такую рану, и нам надо её вылечить.

— Как получила рану? Это существо ещё живо?

— Это случилось четыре месяца назад, когда салмин напали на него и загнали в те ужасные лабиринты.

— А, ну прошло столько времени, это зелье ей уже не поможет.

— С каких пор ты начал разбираться в этом?

— Было много разговоров об этих событиях, и я много наслушался об этом от почтенных гномов. Это зелье помогает в первые несколько дней. Максимум неделю. Да к тому же его больше нет. Опасность нападения существа миновала, а это зелье, оно действует только месяц после изготовления, и его уже два месяца не варили. Да и варить его умеет только королевский лекарь.

— Ага, королевский лекарь. Так, ты там может наслушался и про то, как лечить эту болезнь через несколько месяцев?

— Нет, этого я не знаю. Если кто и знает, то только королевский лекарь.

— Понятно. И в каком из кабаков Доллена он любит отдыхать?

— Что ты, конечно, ни в каком. Это старый и очень почтенный гном. Он вообще не покидает приделов Карандора.

— Это скверно. Значит разузнать всё необходимое об этом деле придется доверить тебе.

— Мне?! Ты что, Винилин. Я ведь из простолюдинов, как ты себе это представляешь?

— Хорошо, что ты помнишь о том, что ты из простолюдинов. И ты должен понимать, что твое нынешнее благосостояние может исчезнуть как утренняя роса, если кое‑кто узнает о наших с тобой делишках.

— Ух, теперь ты занялась шантажом!

— Ох, а ты ещё чем‑то недоволен?! Еще скажи, что ты не понимал, во что ввязываешься, когда начал заниматься контрабандой!

— Тише, тише успокойся. Нас могут услышать. Ты просто ставишь меня в очень сложную ситуацию. Представляешь, что со мной будет, если Мигунд узнает о том, что я знал, что ты жива и здесь и не сказал ему об этом? Да меня только за одно это сгноят в каземате.

— Если расскажешь про меня кому‑нибудь, я про тебя тоже всё расскажу и ещё привру в подробностях.

Гном тяжело вздохнул.

— Ладно, не расстраивайся, у каждой медали есть обратная сторона. Я прошу у тебя помощи в благородном деле.

— Я не прочь помочь тебе в этом, Винилин, но ты просишь невозможного. Ладно, с тобой бесполезно спорить. Я попробую что‑нибудь сделать с этим, но мне нужно время, давай встретимся здесь через неделю.

— Неделя — это слишком много.

— Неделя, Винилин, и точка! Я тоже умею упираться.

— Но неделю она может и не прожить, — вмешалась в разговор Алорон.

— Мне очень жаль, но я тоже не волшебник. Впрочем, дам вам хороший совет. Объявитесь в Карандоре и расскажите всё Мигунду, я думаю, он не откажется помочь вашей знакомой взамен на сведения о его племяннике и других гномах.

Винилин молчала и, поджав губы, напряженно о чем‑то размышляла. Наконец, выдержав паузу, она заговорила.

— Постарайся провернуть это как можно быстрее, если получится раньше, дай мне знать старым способом.

— Хорошо, я сделаю всё, что смогу.

Они попрощались с гномом и, спешно покинув заведение, стремительно пошли прочь, петляя по темным улицам.

— Я сделала, что смогла, — сказала Винилин, обращаясь к своей спутнице.

— Ничего из этого не выйдет, я уверена.

— Очень даже может быть.

— Кто такой этот гном?

— Обычный гном‑контрабандист, работает на амас. Мы доставали через него кое‑что необходимое для нас, то, что гномы не стали бы продавать нам. Как видишь, он неплохо заработал на этом.

Алорон тяжело вздохнула, настроение у нее было весьма паршивым. Путь по городу занял ещё около десяти минут, пока, наконец, они не вернулись в свой несколько уединённо стоящий дом.

Но, несмотря ни на что, Винилин была в хорошем настроение, ведь теперь она вновь занялась настоящим делом. Она быстро приготовила легкий ужин, но Алорон не захотела есть и ушла к себе в комнату. Винилин развалилась в своем кресле и быстро поужинала. После этого она достала из ящика стола гномью флейту и принялась вновь в неё дудеть, правда уже несколько тише, чем обычно.

На этот раз она пыталась играть уже не какие‑то грустные, задушевные мелодии, которые в её исполнение не вызвали ничего кроме беспросветной тоски, а динамичные и грозные военные марши, которые, впрочем, тоже получались весьма неважно. Но Алорон не слушала её музыки, она легла на кровать и, закрыв голову подушкой, не заметила, как уснула.