Поглощённые пустотой. Книга 1

Павел Ан, 2019

Авантюристка Винилин вновь становится катализатором, запуская целый ураган событий, сотрясающий собой вселенную Инри. Поставив саму себя в непростую ситуацию, она вынуждены отправиться в опасное путешествие в качестве наёмника на службе высокопоставленного вельможи. Ей предстоит выяснить судьбу погибших цивилизаций древности, столкнувшись с могучей магической реальностью заповедных земель и действующими в ней существами.

Глава 6

…Есть те кто любит всё усложнять, но иногда это бывает оправдано…

(Из книги “Войны былых времён”)

Вот так и поступила Винилин. Не было ли это жестоко и бесчеловечно, обманом отрывать мать от детей, любимую жену и родственницу, от мужа и родни, чтобы втянуть её в немыслимую авантюру на верную смерть? Жестоко? Да, но ведь Винилин на самом деле и была такой.

И если вспомнить её прошлое времен войны в Ферроне, ни для кого не было секретом, что основным занятием возглавляемого ей отряда был грабёж и опустошение территории, населенной противником. Нет, они даже не набивали себе карманы чужим добром, а просто бескорыстно уничтожали имущество местных. Разоряли фермы, поджигали дома, угоняли или убивали скот, в общем прикладывали все усилия для того, чтобы сделать жизнь мирного населения Феррона невыносимой.

Ведь амас и были такими. Они были женщинами, гораздо слабее мужчин, которым они пытались открыто противостоять. Поэтому среди них было широко распространено представление о том, что раз естественное преимущество на стороне противника, они имеют моральное право бить исподтишка, действовать против врага любым доступным им способом. Во многом за это и не любили амас в остальной части Варнена, так как они часто применяли этот принцип и в личных отношениях, к не принадлежащим их общности.

Бывало, что руководимые Винилин амас убивали людей, правда это происходило только тогда, когда те сами нападали, или пытались дать отпор во время налета. Если же хозяева имущества боялись или не успевали оказать сопротивление, их всегда оставляли живыми и отпускали на волю. И это было единственной доступной альтернативой их смерти, так как уводить захваченных при набегах пленников на свою территорию совершенно не представлялось возможным.

Да, Винилин фактически возглавляла шайку разбойников, которые уничтожали часто последнее имущество бедных людей, лишая их последних средств к существованию, а ведь у этих людей часто бывали маленькие дети и больные родственники.

Конечно, Винилин знала обо всём этом и раз за разом поступала так вполне сознательно. И все это множество людей были вынуждены страдать только из‑за того, что жили на территории врага и тем или иным образом поддерживали его, в этом и была единственная причина всех происходивших с ними бед.

В добавок к многочисленным проклятиям местных жителей, другие амас тоже порицали Винилин и её отряд, но вовсе не за подобные грабежи. Они ставили ей в упрек чрезмерную мягкость к противнику, укоряя её за слабость характера, ведь она не убивала всех подряд. Но Винилин была человеком волевым и принципиальным. Она жалела людей и своих и чужих, потому что считала это правильным, а на любые попытки открытой критики отвечала всегда резко и язвительно, справедливо замечая, что её вклад в общее дело был несоизмеримо большим, чем тот который вносили осмелившиеся упрекать её. Но перед своим командованием она оправдывалась тем, что от оставленного в живых противника больше пользы для их общего дела, так как эти, потерявшие имущество беженцы, посеют больше паники и страха среди своих, служа для них наглядным примером чреватости сопротивлению амас.

Но какое это имело отношение ко всему произошедшему с Энели? Тут у Винилин была своя логика, попытаемся понять ход её мыслей. Дело в том, что Энели была салмин, то есть хоть и формально, но солдатом. Винилин тоже считала себя солдатом. Она шла на многие жертвы ради общего дела, и теперь ей надо было непросто спасти из передряги старых друзей. Ведь если они смогли пройти по этой каверне, тем более это сможет сделать Апос. Апос и сам по себе был опасен, а там кто его знает, поддержкой каких темных существ он может заручиться, с тем чтобы привести их со временем сюда по каверне. Да и эта каверна далеко не единственная. Кто его знает, в какой части Варнена Апос может внезапно объявиться с верной ему нечестью.

И вроде бы надо было предупредить об этом власти, но Винилин понимала, что если она это сделает, все пойдет не так как надо бы. Угрозу Апоса наверняка недооценят, Винилин изолируют от окружающих, чтобы она не болтала никому лишнего (если не убьют), и все бросятся в пучину поиска бессмертия или каких‑то там древних реликвий, спрятанных во дворце Апоса. А там, кто его знает, может, найдутся и те, которые захотят попробовать договориться о чем‑то с Апосом, и при помощи него установив в Варнене или Карандоре свою власть, с тем чтобы беспрепятственно проворачивать свои темные делишки.

Итак, над Варненом и Карандором нависла большая опасность, и долг война был защищать свою родину в столь трудный момент. Ну а Энели была воином, значит долг для неё важнее всего. Тут, конечно, было много но… Но Винилин сама рисковала жизнью, терпела различные лишения, потеряла свое имущество. Чем Энели была лучше её, чтобы она теперь отсиживалась в тылу, когда Винилин уже столько перенесла, и ей ещё столько предстояло перенести? Естественно, Энели пошла в армию, зная о том, что по‑настоящему воевать ей никогда и не придется. Даже попытка уничтожения каулен была прыжком, значительно превосходящим возможности салмин, их вообще послали на это дело просто потому, что недооценили мощь противника.

— Так пусть теперь хлебнет пополной солдатской долюшки, — подумала Винилин. — Помрет, значит помрет, это её долг, она за это и жалование получает, чтобы в случае необходимости помереть, а то, что у неё там дети, семья и все прочие сопли, так мне наплевать на это.

Вот дословные мысли Винилин, ещё одна грань её характера, о которой весьма полезно знать, если вы когда‑нибудь решите иметь с ней дело.

Но Энели не знала всего этого. Да, её семья жила очень и очень бедно, и никакой надежды вырваться из этой бедности у них не было. И это все давило и очень тяготило, хотя они и привыкли ко всему этому. Трудно было то, что жили они фактически в нищете ни где‑нибудь в далекой глухой деревушке среди таких же бедняков как они, а в Доллене, где в двух шагах от них крутились огромные деньги и вовсю кипела яркая, полная удовольствий жизнь.

И Энели очень хотела вырваться из‑под этого гнёта. Конечно, этим должен был заниматься её муж и надо сказать, что он старался, но… Но теперь появился шанс, и случай избрал именно её, невероятная возможность найти долгожданный выход из трудной ситуации, и она бросилась в эту пучину в надежде скорого избавления от терзавшей её годами нищеты.

И вот наступил долгожданный вечер. Случай, подстроивший их авантюрное путешествие, всячески благоприятствовал женщинам во всём связанном со спешной подготовкой, так что вскоре после захода солнца Винилин и Энели, перегруженные большим количеством необходимых вещей, шли по направлению к чернеющему пятну леса.

— Постой, тропа ведущая вдоль Карандора совсем в другом месте, — сказала Энели своей новой спутнице.

— Нет, никаких троп. Это слишком опасно, наши бородатые друзья наверняка нас там уже поджидают. Я тебя не предупредила, но если гномы нас поймают, у тебя будут, мягко говоря, неприятности.

— От чего же? Я ведь не знаю где этот клад.

— Ага, только они в это не поверят. Ладно, не переживай, не заблудимся, как войдем в лес, будет у нас свет.

Вскоре они шли уже среди лесной чащи. Винилин достала единственный оставшийся у неё кусочек светящегося кристалла. Это было, безусловно, одно из самых слабых мест в подготовке их путешествия. Если бы кристаллов не было вовсе, не стоило и думать начинать всё это, но и с одним единственным кристаллом идти было крайне опасно. Если они его вдруг куда‑нибудь уронят или потеряют, то всё, неизбежная смерть, без света под землей они точно пропадут.

Теперь же их было видно далеко в округе, но уж кого‑кого, а гномов в ночном лесу Винилин встретить не боялась. Она была практически уверена, что тем даже не придет в голову мысль поставить на неё засаду где‑то не на тропе или дороге. Так что теперь можно было вполне спокойно пробираться через чащу параллельно тропе, огибающей гору Карандор, следуя дальше параллельно старой гномьей дороге. Последнее было непросто, так как в том месте, по которому им предстояло пройти, находился глубокий провал, на дне которого была весьма пересеченная, труднопроходимая лесистая местность, так что, глядя туда сверху, не было понятно, а можно ли там вовсе пройти. Но опыт прошлого путешествия под предводительством Линмы показал Винилин, что по‑настоящему непроходимых мест не так уж и много, как кажется. Везде можно найти, хоть трудную, но вполне посильную для путешествия по ней тропку.

Энели явно не нравилось то, что они идут по лесной чаще ночью. В этих лесах водились и хищные звери, те же самые волки, например. Но в глазах Винилин это была столь ничтожная опасность, что она и вовсе не думала об этом.

Таким образом, они шли всю ночь до наступления рассвета, изрядно устав. Особенно заметно устала Энели, и Винилин это беспокоило. Она была явно не столь вынослива, как её закаленные длительной дорогой предыдущие спутники. Но, несмотря на то, что Энели сильно устала, она, по крайней мере не ныла, хотя, по её внешнему виду было понятно, что она весьма недовольна.

Пришлось устроить большой, часовой привал. Они уже обогнули гору параллельно идущей в обход её тропе, и теперь им предстоял трудный путь через низину. Энели едва согласилась идти дальше, было заметно, что её очень сильно клонило в сон. Но медлить было опасно, наступил день и теперь недотепы‑гномы могли быть где‑то поблизости, а если бы они теперь случайно повстречались с ними в лесу, Энели бы точно не смогла от них убежать.

Путь через низину был сложен и довольно опасен, тем более, когда тебя клонит в сон. Энели то и дело оступалась, так что пару раз чуть не сорвалась со склона вниз. Всё это заставляло Винилин сильно нервничать, тем более что местами им приходилось идти на открытых участках склона, где их было хорошо видно далеко в округе.

Наконец, спустя нескольких часов трудного пути, они спустились на самое дно провала. Тут находилось небольшое озеро, в которое впадал шумный ручей, текущий откуда‑то сверху. Дальнейший участок пути наверх выглядел настолько трудным, что даже Винилин всерьез засомневалась в том, смогут ли они успешно подняться туда.

Тогда они устроили довольно большой привал, во время которого Энели смогла несколько часов поспать. Однако, больше медлить было нельзя. Надо было выбраться отсюда до наступления темноты, или ждать до следующего утра, что было опасно.

Начался штурм очень сложного подъёма. Винилин не знала никакой тропы в этом месте и не умела так хорошо выбирать путь по склону как Линма. Наконец, дело кончилось тем, что Энели сорвалась и несколько скатилась по склону вниз. Винилин спустилась к ней. К счастью та ничего себе не сломала, но сильно ушибла левую руку.

— Я не знаю, куда именно мы идем, но неужели туда нет другого пути!? — сказала сердито Энели.

— Как будто мне доставляет удовольствие лазить по этим кручам! Был бы другой путь, мы бы им воспользовались. Потерпи, нам с тобой недалеко осталось, мы идем в “Низменную пустошь”.

— Куда? В “Низменную пустошь”?

— Да, клад там.

— Ох, так надо было просто идти по дороге!

— Ага, как же, посмотрела бы я, как ты со всеми этими вещами смогла бы убежать от гномов.

— Гномы, гномы, я ещё не видела ни одного гнома! Тебя послушать, так они сидят под каждым кустом!

Винилин ухмыльнулась. Она смотрела в сторону озера на склон, по которому они раньше спускались, и как кстати, она увидела маленькие серенькие фигурки, которые пробирались между камней. Их было около двух десятков и не было сомнений, что это были гномы.

Винилин показала на них Энели.

Если они нас поймают, остаток своих дней ты проведешь в казематах Карандора, и ни детей, ни мужа больше никогда не увидишь.

Услышав это, Энели сильно перепугалась, и было отчего. Склон, на котором они теперь находились, был настолько сложен для подъёма, что взобраться по нему особой надежды не было. Их преследователи окончат свой спуск часа через два. Не было понятно, видят ли они их сейчас или просто заметили их ещё сверху, в тот момент, когда они шли по открытой части склона. До наступления темноты оставалось не более трех часов, если они не успеют выбраться за это время, им придется либо затаиться на склоне до утра, либо использовать кристалл, но с кристаллом их точно увидят. Если гномы заметили их сейчас, во время подъёма, то ночью они их точно поймают, так как кристаллы у них есть и прятаться им не от кого.

— Так, ладно, со всеми вещами нам с тобой не подняться, — сказала Винилин. — Кое‑что придется бросить, пойдем налегке.

Они поснимали походные рюкзаки, и Винилин самолично выбросила из них то, что посчитала лишним, то есть почти всё. Остались только легкие полезные мелочи и еда. Теперь на двоих у них было одно одеяло и веревка, без которой было не обойтись. Из оружия остались по одному кинжалу, а также маленький топорик для рубки дров. Луки и стрелы пришлось бросить, воды у них осталось по бурдюку, даже часть соли пришлось высыпать.

Освободившись от лишних вещей, они немедленно продолжили подъём по склону. Конечно, теперь карабкаться было куда легче, и Винилин сама бы, безусловно, выбралась из этой передряги, но Энели очень сильно устала и едва могла следовать за ней. Ругать и подгонять её было бесполезно, у Энели просто не было сил, хоть убей её. Физическая подготовка салмин была на весьма посредственном уровне, едва лучше, чем у обычной домохозяйки. Салмин, как и гномы, ходили только по тропам или дороге, никуда не лазили, не делали длительных переходов.

— Ух, взяла тебя на свою голову! — выругалась Винилин. — Проклятая салмин! Разжирела на домашних харчах!

Энели ничего не отвечала на это. Уже пройденный путь казался ей подвигом. И было удивительно, как после всего этого Винилин ещё держалась бодрячком и, считая за ничто проделанный ей огромный труд, требовала от неё уже чего‑то совсем запредельного.

И тут Винилин вновь проявила свою жесткость, свою неприглядную, завуалированную натуру. Следующие несколько часов были для Энели самым настоящим адом. Идти она уже не могла, но Винилин смогла её заставить это сделать. Она не просто кричала, ругала её, но и била. Энели, которая уже была взрослой женщиной, расплакалась как маленькая девочка. Оказалась, что её маленькая спутница была самым настоящим монстром, демоном, принявшим вид человека.

Но и эти ужасные часы прошли. Солнце уже опустилось за горизонт, какогда они, наконец, одолели подъём и выбрались в находящийся наверху лес. Едва живая Энели упала на землю. Ей было очень жарко, всё тело ныло. У неё совершенно не было никаких сил как и желания жить. В наступавших сумерках уже не было видно, что творится на склоне ниже них, но последний раз, когда Винилин видела их преследователей (это было около часа назад) они уже практически спустились к самому озеру, находящемуся внизу. Гномы, конечно, достаточно выносливы для того, чтобы теперь полезть вслед за ними по склону наверх, но достаточно ли они храбры и решительны, чтобы пойти на это ночью? Это был ещё большой вопрос.

Но гномы вполне могли быть и здесь наверху. Хотя нет. Они просто посмотрели сверху вниз на этот склон и решили, что женщины низачто не смогут подняться наверх в этом месте, и теперь оказались в ловушке внизу у озера. В любом случае, путешественницы были уже неподалеку от нужного им места, надо было перевести дух, собраться с силами и сделать последний рывок.

— Энели, я знаю, что у тебя уже нет никаких сил, и ты меня ненавидишь, но нам надо идти дальше. Переведем немного дух и продолжим путь. Уже не придется никуда карабкаться, мы с тобой совсем недалеко от места. Если доберемся туда, гномам нас точно не поймать.

— Я, я сейчас умру, у меня разорвется сердце.

— Ничего не разорвется, пойдем потихоньку, прогулочным шагом. Нам обязательно надо двигаться хоть ползком, нельзя оставаться на одном месте.

Они передохнули около часа и встав, устало побрели по ночному лесу. Винилин достала бывший у нее кусочек кристалла, чтобы они могли безопасно обходить деревья и овраги. Однако, теперь у них не было никакого ориентира, а без него найти нужное место было практически невозможно.

Наконец, усталая Винилин сообразила, что надо подойти вплотную к гномьей дороге, хотя там наверняка и были гномы, но это был единственный способ не заблудиться ночью лесу. Они стали сворачивать вправо, где эта дорога должна была находиться, и тут им невольно помогли сами гномы. Их отряд действительно перекрыл дорогу выше по склону, но гномы проявили оплошность, достав светящиеся кристаллы и таким образом обозначив положение дороги.

Заметив это, Винилин убрала кристалл. Теперь она точно знала, куда надо идти дальше. Она велела Энели схватить её за край одежды и не отпускать, так как теперь они шли практически на ощупь, пробираясь среди деревьев. Энели тоже заметила гномов, да и просто идти по дикому лесу ночью ей было страшно, и страх её несколько взбодрил, придав свежих сил. Прошло ещё несколько часов трудного пути и они, наконец, выбрались из чащи на поляну. Гномья дорога почти вплотную подходила к ней справа.

— Похоже, это то самое место, “Низменная пустошь” должна быть совсем рядом, — подумала Винилин.

Они повернули налево и из последних сил побрели через лес в сторону пустоши. Винлини считала шаги, число которых хорошо отложилось в её памяти. Пройдя необходимое расстояние и вновь повернув, они вскоре вышли на поляну перед таинственными древними руинами. Сил идти уже давно не было, и они уселись перед небольшим озером у подножия холма.

— Ох, опять мы в этом ужасном месте, — устало сказала Энели.

— Брось, тут уже безопасно.

— Всё равно есть что‑то нехорошее здесь.

— Ты и представить себе не можешь насколько нехорошее, — подумала Винилин. — Ладно, осталось идти совсем немного, давай, скоро будет длительный отдых.