Свободные чтения. Составитель Лев Оборин

ПЭН-Москва

Этот сборник издан при содействии Ассоциаций «Свободное слово» (АСС) и «ПЭН-Москва». В 2017 году АСС объединила литераторов, журналистов, переводчиков, редакторов и издателей, вышедших из Русского ПЕН-центра, а в 2018 году из неё выросла ассоциация «ПЭН-Москва», принятая в ряды Международного ПЕН-клуба. С 2017 года АСС и «ПЭН-Москва» провели ряд поэтических чтений, в том числе в рамках ежегодного Фестиваля Свободы в Сахаровском центре. Вы держите в руках свидетельство этих выступлений. Книга содержит нецензурную брань.

Дмитрий Веденяпин

«Вокруг стоят громады…»

Вокруг стоят громады

Домов — живи, трудись.

А жители не рады —

Бредут понурившись.

В весенней светлой мути

Район что твой rayon,

Но «Путин», «Путин», «Путин»

Летит со всех сторон.

Так кто мы и откуда,

Когда от всех тех лет

Остался призвук чуда,

А Германа все нет?

«Вера тут не в то да сё…»

Вера тут не в то да сё,

А конкретно в то, что это

Наше, в смысле, наше всё,

И надежды больше нету.

Перспектива не ясна.

Но когда беспечной птичкой

Расщебечется весна,

Я надеюсь по привычке.

Зарокочут соловьи,

Встанет ночь в дверном проеме.

Никого не будет в доме,

Кроме правды и любви.

«Он укатил, и дождь погас…»

Он укатил, и дождь погас,

Остались только бесцветный гул

И темнота, в которой, как во всех прекрасных

Стихах, мерцали время, зеркало и стул.

Не будем важничать — мы тоже

Еще пока

Окружены похожими предметами,

Белеющими ночью, как река.

Не будем унывать — мы тоже,

Как те и тот,

Наматываем шарф, выходим из подъезда

И раскрываем зонт.

В конце концов, лет через двести-триста,

Как обещал Антон,

Жизнь изумительная, новая, прекрасная

Обступит всех живых со всех сторон.

«Все парусиновое: ветер, пиджаки…»

Все парусиновое: ветер, пиджаки,

Фанерные перегородки, отраженье

Плакучей ивы в зеркале реки,

Надежды и сомненья.

Усталый счетовод бросает долгий взгляд

На пляж, где слишком жарко, слишком грязно.

Как можно отдыхать под этот гвалт?

Как это может нравиться?.. Неясно.

А впрочем, кто я, чтоб судить других,

Суди себя, другие неподсудны,

Подумал он, и пляжный гам утих,

И зной ушел… Но думать очень трудно.

«Счастья было много-много…»

Счастья было много-много,

А теперь тю-тю.

Тварь дрожащая тревога

Делает кутью.

Рис, изюм, немного мёда,

Можно чернослив.

Равнодушная природа

Смотрится в залив.

Слышен чаек крик сердитый,

Комариный смех.

Где защита? Нет защиты.

Удалили всех.

Удалили, поселили

Непонятно где.

Серебристый призрак пыли

Ходит по воде.

Люди в отпуске

Мнемозина взмахнет покрывалом,

Ничего не имея в виду,

А тебе уж великое в малом

Замаячит на тихом ходу.

В этом акалептическом мире

Даже вера и та не к лицу.

Тут не Нилус, а просто четыре

Человека в сосновом лесу

В дачной вечно-зеленой свободе,

С пляжным плохо надутым мячом

Вот гуляют, журча о погоде

Или, можно сказать, ни о чем.

Эта встреча не тянет на чудо

И вообще ни на что, а тогда

Почему ж ты застыл, как Гертруда

Со зрачками известно куда?

Скоро небо совьется, как свиток,

Горы дрогнут и тронутся с мест,

Звезды рухнут на землю, а ты тут

Про какие-то дачу и лес.