Санитарная зона

Ольга Шипилова

Журналистка Алиса, ведущая расследование о незаконном изъятии человеческих органов, попадает в клинику, о которой готовила скандальную статью. Сначала она пациентка, потом сотрудник. Перед глазами Алисы развернутся жуткие картины. Но насколько они правдивы? Ведь девушка страдает биполярным расстройством…

Глава 5

Как ни предрекала мне Светлана визит на лечебную физкультуру, как ни настаивала, а все же он не состоялся, ибо двумя последующими днями были выходные. Кабинет лечебной физкультуры оказался закрыт на замок, физкультгруппы отдыхали, зато во всю трудились мой лечащий врач Петр Алексеевич и местный парикмахер, слывший «волосных дел мастером», старый добрый еврей Лев Борисович. Я решила осчастливить его своим жалким рыжим шнурком. Делать было нечего, никаких процедур на эти дни назначено не было. Но не только от праздности и безделья я отправилась наведать местную парикмахерскую, всему виной и причиной был мой доктор Петр Алексеевич. Мне казалось, что я ему нравлюсь. Заниматься подобными любовными глупостями я не привыкла, но здесь, в клинике, Петр Алексеевич был единственным мужчиной, с которым я общалась, а посему, волей не волей, тоже стала поглядывать с интересом на него. Чтобы он мог рассмотреть во мне не только пациентку, но еще и обольстительницу, мне непременно захотелось привести свой внешний облик в соответствие с мировыми представлениями о красоте. И если от спортивного костюма я избавиться в этих стенах не могла, то придать волосам блеск и шелковистость вполне имела возможность. Поистине, тогда я предположить не могла, что вызывала любопытство со стороны доктора лишь потому, что была журналистом. Едва жизнь забросила меня в иную сферу профессиональной деятельности, как от былой нежности и заботы не осталось и намека, лишь холод и пренебрежение. Все это станет после, после того, как я изменю самой себе.

Но тогда, еще не ведая, что будет со мной дальше, не предполагая, чем смогу заниматься кроме написания текстов, я вошла в помещение, отведенное под парикмахерскую. Мне было немного не по себе, позволить кому-то рыться в моих волосах я доверилась впервые. И что греха таить, в моем сердце поселилась зависть. Я не уважала напомаженных кукол из своей психотерапевтической группы, однако они явились укором неопрятной внешности, которую я так долго маскировала под громким словом стиль.

Помещение отдаленно напоминало светлицу красоты. Видимо, раньше то была процедурная. Здесь на стенах, полу обозначилась ровными мелкими квадратами белая неуютная плитка. В некоторых местах она потрескалась, швы между квадратами были грязными, замусоленными несвежими половыми тряпками. Едко пахло хлором и еще чем-то, от чего у меня сиюминутно случился приступ кашля. У незанавешенного окна стоял маленький круглый человек. Когда я вошла, он обернулся, его глаза, добрые, располагающие, тепло улыбались. На вид ему было под семьдесят, плавные движения головы, неспешных рук странным образом подействовали на меня завораживающе, захотелось довериться их обладателю, позволить касаться шеи, волос, плеч. Парикмахер был похож на сытого холеного кота.

— Ах, какая сударыня к нам пожаловала, — Лев Борисович довольно потер ладони, — входите, милейшая, я вам рад!

Он говорил, осматривая меня с ног до головы, а мне все больше чудилось, что парикмахер — настоящий кот, его голос был похож на довольное урчание, какое только могут издавать старые коты, наевшиеся всласть жирной деревенской сметаны.

Лев Борисович усадил меня в кресло, ощупал волосы, легким движением стянул резинку.

— Нет, милейшая, так совсем не годится, — мурлыкал он, — это, простите, ни в какие ворота… Вы же женщина… Если позволите, я все исправлю, у меня и краска есть! К чему столь унылые тона? И челка, непременно будем делать густую челку, как у лошади, извините за сравнение, вам пойдет!

Я кивнула, было приятно довериться умным рукам. О чудесах творившихся этими руками я слышала не однажды от санитарок. Лев Борисович очень давно работает в клинике, к нему спешат не только пациенты, но и весь медперсонал. К тому же ночами парикмахер трудится в морге, это я тоже узнала от санитарок. Наводит лоск покойникам. Кстати, именно этот вид деятельности озолотил мягкие руки парикмахера.

Пока Лев Борисович так и этак вертел мою голову, обмахивал лицо полотенцем, стриг, окрашивал, я думала о зданиях клиники. Как все же они разнятся! Сама клиника состоит из двух огромных сооружений, именуемых старый корпус и новый корпус. Они соединены между собой стеклянными тоннелями, но таким странным образом, что потеряться в их лабиринтах очень легко. Моя кардиология расположилась в новом здании, как впрочем, и кабинет психотерапевта Светланы. Парикмахер Лев Борисович, массажные кабинеты и лечебная физкультура находились в старом, убогом, обшарпанном здании. Я сидела под дождем касаний ласковых пальцев, рассуждая о том, что, должно быть, не только мне с Толиком, но и представителям всей городской прессы, этот корпус не показывают, стесняются. Действительно, главврач выгодно смотрелся, давая нам интервью, на фоне нового аппарата МТР в благоустроенном здании клиники. Моя экскурсия к кабинету лечебной физкультуры, замершей до понедельника, окончилась потерей меня самой. Благо добрая старушка из первой терапии объяснила, как выбраться из лабиринтов разукрашенных зайцами, мечтающих об оранжевой моркови, и добраться в новый корпус. Предусмотрительно она показала мне дверь парикмахерской. Я не знаю, как догадалась она о моем намерении посетить всемогущего Льва, но, скорее всего, рыжие, пожухлые как осенняя листва, волосы даже пожилого человека не смогли оставить равнодушным.

Конец ознакомительного фрагмента.