Бывший муж

Ольга Сергеевна Рузанова, 2023

Интересно, как жены узнают об изменах своих мужей?.. Я, например, прочла переписку в его телефоне и узнала, что моему мужу нравится, когда его помощница приходит на работу без трусов. Он даже отпираться не стал. Убил. Прямым выстрелом в сердце.– Тебе время нужно, да?.. Я дам тебе его столько, сколько попросишь… Сколько?.. – шепчет задушенно, – Месяц?.. Год?.. Два?.. Скажи, сколько! Я подожду! Только не развод, Маша!!!Ничего не могу с собой поделать. Из груди рвется гадкий смех. Глядя в его потрясенное лицо, я громко смеюсь.– Не надо так, трястись, Русланчик! Я ни копейки с тебя не возьму! Мне. От. Тебя. Ничего. Не. Надо. Только девичья фамилия.

Глава 17.

Руслан.

Я привык, что мой телефон порой раскаляется докрасна. За*бывает так, что иногда хочется разбить его о стену.

Но не сегодня. Аврал в офисе отвлекает от черных мыслей. Непрекращающиеся с утра звонки держат на плаву, спасая от отчаяния.

Сегодня наш с Машей развод. Она наотрез отказалась встречаться с адвокатом и категорически против раздела имущества. А мне тупо некогда уговаривать ее поменять решение.

— Мне пойти с вами, Руслан Андреевич? — спрашивает с переднего сидения охранник, когда машина плавно останавливается у зданий районного суда.

— Нет.

Охрану все же пришлось нанять. После того, как на нас с Женькой попытались наехать люди Емельянова. Не столько ради безопасности, сколько ради статуса. За*бало, что смотрят на меня как на выскочку.

Со мной идет только юрист по семейным делам. Не для меня. Для Маши. Я хочу, чтобы он попробовал убедить ее не отказываться хотя бы от части того, что ей положено по закону.

Заходим внутрь и идем туда, куда указывает охранник. Сворачиваем в коридор, и в этот момент я чувствую удар под дых.

Там, совершенно одна, на пластиковом стуле сидит Маша. Держа спину неестественно ровно, смотрит на сцепленные в замок руки.

Я неосознанно сбавляю шаг. Тороплюсь насладиться светлым образом прежде, чем увижу ненависть в ее глазах.

Но вскоре она нас замечает. Повернув голову, застывает на мне взглядом.

И я дышать перестаю. Подвиснув, жадно пожираю ее глазами.

Красивая такая. Но тоненькая совсем, похудела размера на два. Скулы заострились, а глаза стали на пол лица.

Сглотнув лезущую наружу горечь, прочищаю горло.

— Здравствуй, Маша.

— Здравствуй, — отвечает глухо.

В кармане надрывается телефон, но я сбрасываю вызов и отключаю звук.

— Познакомься, это Вадим, — указываю головой на стоящего рядом юриста, — он проконсультирует тебя…

— Зачем? — спрашивает, поднимаясь на ноги и приветственно кивая Вадиму.

— Мария Сергеевна, — вступает тот, — Руслан Андреевич намерен переписать на вас квартиру и…

— Я отказываюсь. Мне ничего не нужно, и… Руслан Андреевич об этом знает.

— Но вы имеете полное право…

— Я взрослый самодостаточный человек, Вадим, — проговаривает Маша с достоинством, — у меня есть образование и профессия, и я в состоянии сама себя обеспечить.

— Но ведь…

— От Руслана Андреевича мне ничего не нужно, — это она произносит, уже глядя мне в лицо.

Меня бросает в жар от закипающей в венах ярости. На Машу.

На нее, суку! На дурость ее и недальновидность. Идиотка сопливая, она как жить без меня собралась, если мозгов как у курицы?!

— Иди, — подаю знак Вадиму.

Тот, извинившись, и скомкано попрощавшись с моей женой, быстро уходит по коридору. Маша, прислонившись спиной к стене, исподлобья смотрит на дверь напротив.

Вентилируя воздух, подавляю приступ злости. Дышу, глядя на ее профиль, давлю взглядом, но она не реагирует. Делает вид, будто меня здесь нет.

— Маша… у тебя нет ощущения, что мы совершаем большую ошибку?

— Нет, — усмехается тихо, — ошибку я совершила, когда замуж за тебя пошла. Сейчас все правильно.

Заложив руки в карманы, молчу. Спорить с ней не собираюсь. Рано. Слишком остра еще ее обида, да я и сам понимаю, что лучше нам сейчас порознь.

Затянувшееся молчание прерывает секретарь, что приглашает нас пройти в зал.

Разводят быстро, всего после нескольких обычных вопросов.

«Причина расторжения брака?»

«Отсутствие симпатии»

«Вы можете взять время, если сомневаетесь»

«Мы не сомневаемся»

Маша собрана, серьезна и удивительно уверенна. Волнение выдают лишь огромные блестящие глаза, да подрагивающие пальцы.

Через двадцать минут все заканчивается. В коридор мы выходим уже разведенными.

Жена… бывшая жена, отбивая такт каблуками, идет впереди. Я чуть поодаль.

Идем, как совершенно чужие друг другу люди. Вместе выходим на улицу, только она поворачивает направо, а мне нужно налево.

— Маша…

Остановившись, оборачивается. Молча смотрит на меня, а в глазах слезы стоят, и тот же вопрос читается: «Что ты наделал, Руслан?»

Сжимаю челюсти до скрипа зубов, но в планы свои пока посвящать ее не готов.

Это еще не конец, девочка. Я от своего никогда не отказываюсь. Но время дам. И себе, и тебе.

— Звонить тебе можно будет?

— Звони, — улыбается одним уголком губ, — буду рада увидеть пропущенные.

А потом разворачивает и идет в сторону стоянки, где, очевидно оставила свою машину.

Я стою, пока не теряю из виду ее светлую макушку.

Правильно, Машенька. Точи зубки, наращивай броню, раны свои душевные залечивай, но… не смей меня забывать!

Ты мой самый важный проект в жизни. Но я его отложу до лучших времен.

— Руслан Андреевич, — раздается позади голос Миши, — вам не могут дозвониться.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, быстрым шагом иду к машине. На ходу включаю телефон и снова с головой ныряю в работу.

Только не выходит ничего. Как ни стараюсь, мыслями откидывает туда, на ту стоянку у здания суда. Ровная спина Маши, холодный взгляд, жестокие слова.

И в груди змеи копошатся, давят, ядом своим травят.

Не про*бал ведь?.. Нет?..

Не-е-ет… Я у Емельянова завод из-под носа увел, бабки отцовские десять раз уже обернул, в Департамент двери ногой открываю.

Неужели обиженную девчонку не верну?

Верну, конечно. Из-под другого мужика достану, но верну.

— Ты меня слушаешь, Руслан? — просачивается в сознание недовольный голос Амелии, — Васильев на связи… трубку возьми.

— Завтра.

— В смысле? Я два дня его догоняла!

— Еще два дня побегаешь, — бросаю, поднимаясь с кресла, — я домой.

— Руслан!

Решительно выхожу из кабинета, но Амелия не отстает.

— Что с тобой сегодня? — спрашивает, пытаясь заглянуть в глаза, — ты из-за развода расстроился?

— А что?.. Недостаточно веский повод?

— Нет, конечно… прости…

— Завтра увидимся. Васильеву объясни.

— Хорошо. Отдыхай, — говорит она тихо, но продолжает идти за мной, — Руслан, я могу приехать… скрасить твою тоску.

— Работай, — усмехаюсь я, — тебе бы только трахаться.

Сажусь в машину и понимаю, что и домой я не хочу тоже. Квартира эта без Маши точно склеп. Громоздкая, неуютная, холодная.

Но еду.

Прохожусь по пустым комнатам, снова ища в них призрак Маши, и останавливаюсь в нашей спальне. Здесь ее больше всего, поэтому и не спится здесь. Но тянет.

Сжав правую ладонь в кулак, смотрю на свое обручальное кольцо. Привык к нему, но… пора избавляться.

Снимаю и кладу в шкаф на полку под стопку белья, ближе к Машиному. Его я все же нашел тогда под шкафом.

Расслабляю галстук, снимаю и бросаю в кресло пиджак. Сам падаю спиной на кровать и вынимаю из кармана брюк телефон. Открываю телефонную книгу и после секунды раздумий нажимаю вызов.

— Руслан? — тут же раздается в трубке встревоженный голос матери, — что случилось?

— Здравствуй, мама. Почему сразу случилось?

— Потому что ты мне звонишь только, когда у тебя что-то случается, — проговаривает она с укоризной, но в то же время шутливо.

— Прости, мам… Работа… Как твои дела?

— Что случилось, сынок?

Мысленно усмехаюсь. Мама… она такая мама. Никогда не умел ей врать и сейчас, дожив до 35 лет, не научился.

— Мам, мы с Машей развелись.

Слышу ее приглушенный вздох, а потом тишина.

— Мам…

— Что ты натворил?

— Изменил.

О, черт… ну, нахрена?! Зачем я ей это рассказываю? Понимаю ведь, что боль причиняю, раны старые вскрываю… Зачем?!

— Руслан…

— Прости, мама. Я… не надо было тебе говорить. Прости.

Только сейчас меня сносит волной осознания, как цунами. Бьет, не щадя о скалы так, что кости трещат.

Я все-таки, такой же, как он. Мой ублюдочный отец. Тот бросил нас, когда мне не было и восьми. Променял на молодую бл*дь.

Мама так и не смогла его простить, а он за это не простил ее. Вышвырнул нас из своего дома, а вспомнил, только когда подыхать собрался.

Я ненавидел его за это всю свою сознательную жизнь, а теперь что получается?.. Постепенно превращаюсь в него?