В твоих руках не страшно

Ольга Островская

Все видели в ней прекрасную юную королеву Аминнариэль, любимую жену короля Танраггоса. Но всё, что знала Мина в браке, это страх и боль. Пока однажды у неё не появился шанс сбежать от ненавистного тирана, спрятавшись в свадебном кортеже собственной падчерицы. Вот только кровь Древних, делающую из Мины столь желанную добычу для мужчин, не так легко скрыть. Даже притворяясь скромной и неприметной служанкой невесты короля демонов. Особенно, когда судьба, или злой рок постоянно сталкивают девушку с пугающим и деспотичным демоном, представившимся братом жениха, и решительно настроенным не только узнать, что же скрывает пугливая малышка, но и показать, что в его объятиях ей нечего бояться.

Глава 5

Силы подводят меня, когда мы втроём с Тори и Малвайн уже поднимаемся обратно из святилища к моим покоям. Сказываются незажившие ещё раны на спине и проведённый ритуал, на который я истратила весь свой резерв. Двигаться становится всё сложнее, и тьма перед глазами уже кружится, расцвеченная цветными всполохами, заставляя теряться в пространстве.

Где-то на полпути я всё-таки спотыкаюсь об очередную ступеньку и едва не падаю, но меня тут же подхватывают с двух сторон мои спутницы.

— Мина? Как ты? — шёпотом спрашивает Тори, отдёрнув руку от моей спины, на которой платье пропиталось кровью и местами уже присохло. — Надо заживить эти раны.

— У меня не осталось сил, — признаюсь тихо. — Сами затянутся к утру. Пойдём, у нас мало времени. Он может в любой момент проснуться.

До выхода из потайного хода мои спутницы меня так и не отпускают, помогая подняться. Тори вопреки моим возражениям даже зажигает магический светлячок, чтобы осветить нам путь. Приходится напомнить себе, что в моих покоях сейчас нет никого, кто мог бы почувствовать близкую магию. И будет гораздо хуже, если мы тут ноги переломаем. Тогда точно ничего не получится.

Но когда мы приближаемся к стене, за которой уже находится внутренний дворик моих покоев, я отстраняюсь, чтобы обернуться и дать своей спасительнице последние наставления.

Тори уже должна была ей рассказать всё о моих покоях и слугах. И о том, как вести себя, когда король уйдёт. Я же должна объяснить ей, что делать, чтобы он ничего не заподозрил… и ушёл утром, не тронув её.

— Он… лежит в спальне. На кровати. Тебе придётся лечь рядом, желательно даже… подползти под него. Чтобы не разозлился, — я сглатываю, зажмуриваясь. — Он… не любит, когда я избегаю его прикосновений. Поэтому тебе придётся терпеть, если утром… он захочет… проявить нежность. Я была очень послушной в последние дни, сделала всё, чтобы он был доволен поведением своей жены и чтобы завтра к тебе было как можно меньше внимания. Просто лежи. Не отворачивайся. Не смотри в глаза. Подчиняйся. Не противоречь. Будь покорной и тихой. Если спросит… говори, что любишь, что принадлежишь только ему навсегда… И он уйдёт.

— Я всё сделаю, госпожа Аминнариэль, — Малвайн осторожно касается моей ладони, сжимая её. — Я не подведу вас.

— Спасибо тебе, — всхлипываю судорожно, чувствуя к этой девушке благодарность, близкую к благоговению. И вину за то, на что я её обрекаю.

— Нет. Это вам спасибо, — я внезапно оказываюсь в её объятиях. — Не вините себя. Я сама на это согласилась. Я знаю, на что иду и ради чего. Если вы мне рассказали всё, что нужно, то я готова пойти и занять ваше место.

Всё ли? Мне так страшно, что думать почти больно. И кажется, что малейшая деталь может всё испортить, выдать Малвайн, раскрыть наш с Тори план, обречь нас всех на погибель. Но это не так. Мы всё продумали. Всё! Он не должен узнать, что я жива и свободна от него. Поэтому я заставляю себя собраться с мыслями.

— Тебе… нужно снять платье. Такого у меня не может быть. И к нему лечь обнажённой, — произношу сипло.

Она молча кивает и принимается поспешно стягивать с себя одежду. Чтобы уже через пару минут передо мной стояла до жути похожая на меня обнажённая девушка.

Ритуал воссоздал мой облик в ней настолько точно, что на рёбрах даже видно следы плети, а спина наверняка исполосована, как и моя. Только боли она моей не чувствует. Её раны всего лишь иллюзия. Я сама не ожидала, что ритуал так хорошо получится. И это огромная удача. Так Малвайн сможет достоверно притвориться больной на целый день.

— Богиня пресветлая, — выдыхает Тори, обходя Малвайн и поднимая на меня испуганные глаза.

Я лишь мотаю головой, отказываясь что-либо говорить об этом, и шагаю к стене, чтобы нащупать магические рычаги.

На этот раз скрежет открывающегося прохода уже не так сильно пугает меня, но всё равно заставляет нервно ёжиться и вслушиваться в каждый шорох, доносящийся из покоев. Особенно в раскатистый храп уже не моего супруга.

Малвайн безмолвной тенью проскальзывает мимо меня, замирает на миг, осматриваясь, и безошибочно направляется в спальню.

— Да пребудет с тобой Богиня, — шепчу я ей вослед. И закрываю проход.

— Пойдём быстрее, — Тори осторожно обхватывает мои плечи. В другой руке она сжимает одежду Малвайн. Её мы заберём с собой, чтобы выбросить или уничтожить при удобном случае.

— Пойдём, — соглашаюсь я, собираясь с силами. Ещё один рывок остался.

И мы вместе спускаемся обратно, чтобы на этот раз повернуть не к святилищу, а в другой проход.

Множество тайных жреческих ходов незримой паутиной оплетает почти весь королевский дворец. Но далеко не во всех покоях есть выходы. В моих покоях есть. И у Тори тоже. Есть и парочка таких, что выводят в город. Только я вот уже два года не могла никуда уйти из дворца без разрешения мужа. Привязка не разрешала.

Я выросла в этом дворце и благодаря зову крови однажды случайно нашла один из этих тайных ходов. А потом мы вместе с подругой обследовали почти всю сеть, прячась от нянечек и наставниц.

Моя мать входила в свиту первой жены Танраггоса, королевы Санории, была её доверенным лицом и лучшей подругой. И мы с Тори подружились ещё в детстве. Считали друг друга чуть ли не сёстрами. У нас даже была наивная детская мечта, когда вырастем, выйти замуж за братьев. Кто же знал, что едва достигнув совершеннолетия, я стану мачехой своей лучшей подруги?

Наши матери вместе погибли пять лет назад на охоте. На королеву, что с несколькими приближёнными дамами случайно отбилась от остальных охотников, напала мантикора. К тому моменту, как на их крики подоспел король с дворянами и личными гвардейцами, было уже поздно. Монстра убили, но спасать оказалось некого.

Я в тот день стала, по сути, круглой сиротой. Мой так называемый отец, который и раньше во всеуслышание заявлял, что только состояние жены заставило его признать её бастарда своей дочерью, даже не подумал предложить мне кров. Он на этом не остановился и лишил меня наследства и средств к существованию.

Стоит ли говорить, что когда его величество король, отец моей самой близкой подруги, объявил, что берёт опеку надо мной, ещё совсем девчонкой, я была безмерно ему благодарна. Считала Танраггоса своим благодетелем и спасителем, не замечая, как странно он порой на меня смотрит.

А в день моего восемнадцатилетия король объявил, что берёт меня в жёны.

Это было два года назад. Бесконечную, кошмарную вечность назад.

Но сейчас я могу это всё оставить позади. Могу.

Мотнув головой, чтобы прогнать воспоминания, сосредотачиваю свои мысли на происходящем. Тори знает эти тайные коридоры почти так же хорошо, как я. И мы уже почти добрались до её покоев.

— Я вчера провела Малвайн во дворец так, чтобы видели мои слуги, — шепчет моя подруга. — Она была в той накидке с глубоким капюшоном, что мы приготовили для тебя, старательно прятала лицо и бормотала всякую околесицу. Все теперь просто уверенны, что мне в голову ударила блажь взять с собой ведьму-прорицательницу.

— Прорицательницу? А если меня попросят что-то предсказать кому-то?

— Так скажи, что я приказала прорицать только мне. Дочь Танраггоса я, или кто? — хмыкает она.

— Бедный демон. Он даже не представляет, кого в жёны собрался взять, — мои губы вздрагивают в намёке на улыбку.

— Подожди. Ты сейчас, правда, улыбнулась? И пошутила? — Тори действительно останавливается и заглядывает мне в лицо, едва освещённое плывущим перед нами светлячком. Обнимает порывисто, стараясь не трогать спину. — Богиня пресветлая, ко мне возвращается моя Мина. А я боялась, что он сломал тебя окончательно.

— Сломал, Тори. Сломал, — грустно улыбаюсь я. — Прежней мне никогда не быть.

— Ничего. Ты же слышала, что говорила Малвайн. Ты исцелишься. И всё будет хорошо.

— Я очень постараюсь не упустить это «хорошо» — обещаю ей. — Ты добыла то, что я просила? Капюшона будет мало, чтобы замаскироваться. А вдруг он увидит меня по пути.

— Всё добыла, Мина. И то, что ты просила, и кое-что ещё, — многообещающе улыбается Тори. — Никто тебя не узнает. Сейчас придём ко мне и займёмся твоим преображением.