Убежище. Книга седьмая

Ольга Назарова (2024)

Потихоньку заканчивается лето, а жизнь в Убежище и его окрестностях идёт своим чередом. Каникулы и отпуска, летний отдых и работы в огороде, все заняты своими делами, но… всегда бывают люди, которым мало просто жить своей жизнью, хлебом не корми, дай покомандовать окружающими! Снять дачу и начать устанавливать в окрестностях свои правила? Для кого-то это обыденность! Ведь все только и ждут, когда же к ним придут и расскажут, как они жили плохо и неправильно, и как им срочно нужно переделать свою жизнь. Именно такие люди приехали в Убежище. Ну, кто к нам с поучениями и хамством, тот… сам виноват! Незваные гости — явление известное и знакомое всем. Как правило, они приезжают не просто без приглашения, но ещё сходу пытаются стать хозяевами и покомандовать от души! Избавиться от таких бывает довольно непросто, но здесь и не с такими справлялись. С помощью Людмилы, кота Фёдора, дружественного крысиного отряда, Мишки и Пашки с Полиной, незваным гостям придётся покинуть Убежище.

Глава 7. Диковинные птицы средней полосы Убежища

Исполнение плана прошло без сучка и задоринки, а дальше началось самое интересное — ожидание реакции мелкого паразита.

Стасик вышел из дома и нырнул в кусты продолжать изготовление стрел.

— Не понял… а где они? И лук? Я же тут всё оставлял! Да, точно тут! Ээээ? А это что? ЧТО?

Стас ошалело уставился на какие-то странные следы, ведущие в заросли облепихи…

— Чё? Не понял! — он машинально поставил свою ногу рядом со следами и поёжился. — Это чё? Тут птица такая водится? А где мой лук и стрелы? Птица уволокла?

Он, опасливо озираясь, начал красться по следам. Нет, в то, что на него кто-то может напасть, он не очень верил… поначалу. Ровно до того момента, пока не обнаружил вдавленные гигантской лапищей во влажную землю обломки одной стрелы, потом, через несколько шагов, — другой, а потом, у забора — измусоленный обрывок тетивы.

Доски на задах забора были сдвинуты, и на щепках застряло несколько пуховых пёрышек совершенно непомерного размера, а по ту сторону забора, в кустах шиповника, повисло здоровенное, больше Стасовой ладони, перо какой-то явно крупной птицы.

Птицелов сразу бы опознал и следы, и перья. Ещё бы! Он много времени провел в здешних лесах, разыскивая этого проклятого неуловимого страуса!

Знания Стаса об окружающем его мире были весьма ограничены… Нет, голубей, ворон, воробьёв и синиц он опознать мог. Гуси-лебеди тоже проблем не вызывали, а вот остальное было для него тайной за семью печатями. И как-то жутковато ему вдруг стало от того, что лапищи, отпечатанные в земле, были больше ноги взрослого человека, куда там до кроссовок щуплого и мелкого Стасика, а перья были оставлены в древесных занозах забора на высоте примерно его плеча… Именно этот внезапный страх заставил его думать.

— Это ж какой-то динозавр, а не птица? — Был бы он в Африке, про страуса точно бы вспомнил, но сейчас он даже не постучался клювом в Стасову память. Зато в голове тут же возник образ тираннозавра. — Только они же все вымерли! Да и побольше вроде были! И перья… Динозавры в перьях? Ой, вроде я видел такие картинки… А вдруг тут прячется уцелевший динозавр?

С одной стороны, это было потрясающе! Ну, кто из мальчишек не мечтает увидеть настоящего динозавра! Может быть, если бы не сегодняшние встречи со злющим петухом, до ссадин поклевавшим Стасу пальцы и ноги, а потом столкновение с вредными воронами, то он и отправился бы на поиски. Но сейчас холодок прошел у него по спине, заметался между острыми лопатками, скрутился в плотный клубок в животе — Стас вдруг представил, ЧТО именно может с ним сделать динозавр, если даже мелкая зараза в перьях так больно клюётся! Кроме того, непрошено всплыли в памяти кадры фильма про динозавров, оживлённых в наше время.

Стасик осторожно опустил обе доски забора на место, осмотрелся, волоком притащил обломки каких-то брёвен, сваленных в углу участка и, с трудом подняв их стоймя, припёр ими ненадёжные доски.

— Ничего себе, как страуса испугался малец… — удивился Пашка, которому и в голову не могло прийти, что именно подумал этот малограмотный хулиган.

— Даааа, видать, петух произвёл на него неизгладимое впечатление! — хмыкнул Мишка. — Поль, классная идея!

— Спасибо! — рассеянно отозвалась Полина, поглаживая лук, с которого недавно сняла тетиву для «подброса» Стасу. — По крайней мере, стрелять из него этот свистун не будет!

— Это уж точно! — согласились мальчишки.

Они дружно шли по направлению к дому, обсуждая, кому и что делать дальше, а Мишка не выдержал и спросил:

— А у вас всё по пакетам с номерами разложено?

— Инструменты и реквизит? Да. Так удобнее, — близнецы промедлили с ответом только на секунду: ровно столько времени им потребовалось для вопросительных взглядов друг на друга и легчайших утвердительных кивков. Да, Мишке доверять можно, и не просто доверять, а рассказывать даже такие подробности и детали, о которых не знал никто, кроме них двоих. — Долго собирать комплект для действий, а в пакетах всё собрано… — объяснил Пашка. — Этим летом страус у нас был восьмым комплектом. Если б понадобилось что — то пораньше, сестра бы сказала: «Прошлый год, комплект восемь».

— Ого! У вас прямо по годам… — с уважением протянул Мишка.

— Конечно, — хмыкнули ПП. — Иначе мы бы просто запутались.

— Так, кто куда? — Полина сочла, что Мишкино восхищение — вещь приятная, конечно, но пора бы и дело делать, благо занятий предостаточно… — Ой, а эта милая тётенька куда это намылилась?

Троица дружно метнулась под лопухи и проводила взглядом удаляющуюся за угол мать Стасика.

— А ну-ка, ну-ка… И что ей могло понадобится на нашей улице? — подобрались ПП, а Мишка, воспользовавшись, что близнецы устроились в новом месте для наблюдений, решился уточнить:

— Я вот не понял, а почему Нина не поддержала эту, — он кивнул в сторону удаляющейся от них Ксении, — и не позволила ей вызвать полицию?

— Ну, во-первых, кто бы поехал на дачи из-за того, что девочка тринадцати лет якобы схватила за руку мальчишку? Причём ни тебе перелома, ни ран — никаких повреждений нет… Никто и не подумает такой ерундой заниматься. Но если бы всё-таки приехали, то нам это было бы точно не нужно.

— Да почему? Ей бы полицейские сказали, что она… ну, дурью мается! — изумился Мишка.

— Понимаешь, Нина нам не мать… Родители оставили нас ей, доверенности дали, но на фига об этом знать такой пакостной тётке? — Поля кивнула на Ксению, постучавшую в калитку Людмилы Владимировны. — О! Чего она у твоей бабушки забыла?

— Я схожу узнаю! — вызвался Мишка.

— Да, давай! Она тебя пока не видела, — одинаково кивнули ему ПП, и Мишке, удаляющемуся от них по улочке, пришла в голову мысль о том, как ему повезло, что он дружит с обоими… — Они, по-моему, могут общаться только так.

Впрочем, как только он открыл калитку, всякие посторонние мысли вылетели у него из головы от крайнего изумления.

Ксения и бабушка расположились на веранде бабушкиного дома и мирно беседовали!

— Ба! — возмущённо воскликнул Мишка.

— А! Мишенька пришёл! Давай я тебя покормлю. Ксения, секундочку, я только внуку обед выдам, и мы с вами продолжим…

— Бабуль, ты чего? Эта такая зараза, а не тётка! — зашептал изумлённый Мишка на ухо Людмиле. — Она хочет что-то разнюхать про Нину, чтобы про неё потом гадости говорить!

— Я знаю, не волнуйся! — лукаво подмигнула ему Людмила, ответив внуку таким же тихим шёпотом. — Силу направленной дезинформации никто ещё не отменял!

Мишка восторженно воззрился на бабушку, а потом крепко обнял её, шепнув:

— Ты самая замечательная бабушка в мире!

— На том и держимся! — рассмеялась Людмила, выдав Мишке свёрток с бутербродами и кивнув на открытое кухонное окно. — Только постарайся астры пощадить… На них регулярно падает из окна Полосатость, когда за Манюней следит, так что им и так трудно живётся!

Мишка покивал, правда, в окно шагнул не сразу — сначала прислушался к разговору — он явно был не секретный. Потом он довольно хмыкнул и, аккуратно миновав перманентно ушибленные Полосатостью астры, отправился к ПП.

— Молоток у тебя бабуля! — невнятно похвалил Людмилу непосредственный Пашка, активно откусывая поочерёдно от двух бутербродов.

— И чего ты так поскромничал-то? В ноги можно взять ещё парочку и те тоже жевать-жевать-жевать… — проворчала воспитанная Полина, неодобрительно покосившись на брата. — Как шимпанзе, право слово!

— Уй, отстань, занудища! Вкусно мне, а ты вязнешь! — пробормотал Пашка. — Так что? Ей твоя бабуля про экологию вещает?

— Да! Тётка эта, Ксения её зовут, оказывается, всё выспрашивает про Нину. Ну, мол, очень сочувствую я вам, Людмила Владимировна, очень уж у вас невестка-то с характером этаким… Скажет и ждёт, что бабуля ей сейчас жаловаться на Нину начнёт, а бабушка ей в ответ про то, что характер-то нормальный, а вот въедливая невестка — это даааа.

— Въедливая? — удивилась Поля.

— Ага… Мол, чего-то вцепилась в вопрос безопасности жизни в данной местности и прямо никак не угомонится! Всё чего-то выискивает, с дозиметром ходит.

Мишка хихикнул:

— У этой самой Ксении, как только она про дозиметр услышала, аж в глазах засверкало. Она сразу давай выспрашивать, чего там дозиметр намерил?

— А бабуля? — уточнил Пашка, решив, что Нина правильно замуж вышла: такую мировую бабулю и им не грех роднёй признать!

— Говорит, мол, ничего-то ей невестка не доложила, так, может, и нормально, только вот рыба отчего-то в окрестных речушках повымирала…

— Ну, красава же! И ведь ни слова не соврала! — восхитился Пашка. — И дозиметр был, и рыба повымирала. Правда, рыба — от нашего «любимого» браконьера, а дозиметр — из-за председателя!

А Полина, покосившись на брата, пояснила Мишке:

— Ты с отцом уезжал в Москву, а Нина действительно с дозиметром ходила: её соседи в начале улицы попросили уровень излучения замерить на каких-то блоках. Они их в Тульской области купили, а потом прочли, что там есть места с радиоактивным загрязнением, вот и забеспокоились. Нина честно сходила, проверила — всё оказалось в пределах нормы. А тут её с приборчиком председатель узрел, к себе затянул чего-то там проверить. Короче, ушла она на пять минут, а не отпускали два с лишним часа — ходила и замеряла у бдительных соседей. Кстати, нашла — у кого-то сушёная черника дала излучение раза в четыре больше нормы. Но там люди сами не подумали — купили с обочины… Нина говорит, что это сейчас, в принципе, стрёмно, потому часто из Беларуси везут ягоду. И ладно бы из чистых мест, так нет, в чистых все собирают. Там долго и трудно много набрать.

— Да, везут из заражённых областей — мало кто туда ездит. Черники море, вот и гребут специальной штукой — комбайном — на продажу. На рынках ягоду проверяют и, если что, сразу изымают, опасно это очень. А вот на обочине… кто там проверять-то будет… — дополнил Пашка. — У Нины знакомые в Беларуси есть, она по их наводке и дозиметр купила. А ещё так рыбу везут из Припяти…

— Да какая же рыба оттуда доедет? Испортится же. Вряд ли её в холодильниках везут! — изумился Мишка.

— Какая-какая… сухая. Ей-то уже без разницы, сколько её везти будут! — пожал плечами Пашка. — На дорогах вообще часто жульничают. Вон, хоть с лисичками.

— Тоже радиоактивные? — удивился Мишка, который часто видел вёдра с лисичками, расставленные на обочинах.

— Неее, просто их теперь стали выращивать в теплицах, промышленно. Ну, и пусть продавали бы так, кто же мешает, так нет, врут, что это лесные грибы и «прям вот в этом лесу выращенные», — фыркнула Полина. — А «прям вот в этом лесу», к примеру, дождей уже месяц не было, угу, а лисичек прямо-таки море разливанное, и все чистые-чистые! Ни моховинки, ни земли нигде не высмотреть!

— Нда… Вот так и не знаешь, чего кто ещё придумает… — протянул несколько оскорблённый за судьбу лисичек Мишка. — О! А мне вот интересно, чего это Ксения эта самая придумала… — прошипел он, глядя, как названная им особа вышла из бабулиной калитки. — Озадаченная какая-то!

Конец ознакомительного фрагмента.